Флориан Келерой
– ВЫ! Посмели ослушаться меня! Фрэнк! Что я говорила о прогулах тренировок?! Что?! Я выкину весь твой хлам на помойку! Завтра же! Все твои игрушки, всю фанеру и плакаты с этими пресловутыми дирижаблями, с этой лахудрой-принцессой! Мне надоел мусор в доме!
Братец побагровел.
– Только вместе со мной!
О, как приятен его испуг!
– Прошу, не искушай меня, сопляк! Дверь открыта, никто тебя не держит!
Уж я-то точно знала – это неподъемное ярмо на моей шее никуда не сбежит! Никогда! Слишком привык жить на всем готовом, а самое важное решение, на какое он способен, – это выбрать, что сожрать на ужин, булку или картофельный пудинг! Никогда это убожество не выйдет за границы, которые ему установлю я! Ответственность не про него! Не про этот жирный зад, просаживающий время, собирая никому не нужные модели и варясь в своих несбыточных мечтах! Бесполезное, слабое создание! Ничтожество! И я все яснее понимала, что даже потом, позже… он так и не станет достойным титула лорда Келероя! Понимала и заводилась. В моей семье рос овощ, таких я видела в клубах! Деток погибших на войне героев! Просаживающих состояния родителей до последнего шега! Золотая молодежь, бездна!
Вообще-то, я не собиралась сильно бушевать. Думала, перенесу беседу с Фрэнком на утро. Демоны рорские, я с полупустым резервом и хочу только одного – упасть в постель и уснуть! Но, увидев эту круглую морду…
Разрушительная волна поднималась из глубины души сама по себе. Схватить бы братца за мятую рубашку, встряхнуть, дать по шее, в конце концов! Чтобы он наконец очнулся! Прозрел!
– Отвали от меня! – огрызался щенок. – Не смей заходить на мою территорию! Трогать мои вещи!
Вот лучше бы он заткнулся! Гнев уже тек по венам, и происходящее могло печально закончиться!
– Молчать! Ты будешь меня слушать! – спускала я пары. – Если тебя выгонят из секции… Если…
– Да пошла ты! И твой Шепард! – взвизгнул братец, как поросенок.
– Ах ты, скотина!
Сила замерцала в ауре, загудела. Заметив неладное, передо мной вырос Хайдер, а мальчишка тут же воспользовался моментом и рванул вверх по лестнице. Наверняка добро свое спасать!
– Кто этот слащавый хлыщ?! – напал на меня друг детства. – Отвечай!
ЧТО?! Самоубийца! Посмотрите на него! Я ему отвечать должна?! Явился ко мне через пять лет и какого-то ответа требует?!
– Ты купил ему билет?! Несмотря на мой запрет?! С Шепардом тоже ты будешь общаться, когда он окончательно откажется учить Фрэнка?! Да?! – Гул становился ниже. – Если немедленно не перестанешь нависать надо мной, приложу магией!
Покосившись на мои ладони, вокруг которых возникло характерное свечение, он благоразумно отступил и вымолвил спокойнее:
– Я не покупал ему ничего.
Не верю!
– Тогда откуда у него деньги?!
Я собралась обойти Хайдера и отправиться за братом, чтобы продолжить разборки, но гвардеец не позволил. Чистая сила зашелестела, сорвалась с пальцев. Мэтт прытко увернулся, а висевшая за его спиной картина, изображавшая наше поместье, рухнула на пол. Грань! Моя любимая! Багет разлетелся на куски.
А друг детства уже схватил меня, крепко прижал к своему стальному торсу, почти один в один повторив объятия Кайка. Вот только бергский лорд был нежен, а этот громила невыносимо груб!
– Ты не ответила. Почему расхаживаешь в пиджаке этого зализанного урода? Что вы делали?!
– Не твое дело!
– Ошибаешься, мое!
Почему меня все хватают, как им вздумается?!
– Тихо! Тихо, – успокаивал Хайдер, пытаясь обездвижить сопротивляющуюся меня в мудреном захвате. – К демонам Фрэнки. С Шепардом я поговорю, никого не отчислят. А теперь выдохни, сбрось магию и, наконец, расскажи, кто он. Я весь день сидел у твоего порога. Предупреждал же, что приду, а ты возвращаешься под вечер с каким-то богатеем. Специально решила надо мной поиздеваться, да?
Внезапно ярость погасла, ей на смену пришла слабость и апатия. Как все надоели. Силу я все-таки сбросила, к потолку поднялись серебристые облака.
– Руки убери, – прошипела сквозь зубы. – Больно!
Мэтт разжал жесткие объятия, и я свалилась в кресло у камина.
– Его ты руки убрать не просила.
Сейчас бы закутаться в какой-нибудь плед, накрыться с головой, спрятаться от целого мира.
– Мне кажется, ты не имеешь права на ревность.
– Да?! Я единственный, кто о тебе беспокоится! Кому не наплевать! За пять лет, пока меня не было, ты съехала по наклонной, Фло! Круто так съехала! Проблемы с манерами и соблюдением правил у тебя были всегда, но сейчас… Катаешься в экипажах каких-то подозрительных типов, играешь в идиотский рейших, дымишь как паровоз, от нецензурной брани даже мне становится не по себе! А я в армии всякого наслушался, поверь! Ты графиня, может, забыла? И должна соответствовать! У твоего отца случился бы сердечный приступ, увидь он, как ты в мужском пиджаке бесстыдно тискаешься с каким-то уродом на глазах у всех соседей!
С нескрываемым отвращением я следила, как эта гора мышц вышагивает передо мной, будто лектор перед нашкодившей студенткой. Грань, какое лицемерие! Тискайся я с ним, у него и мысли бы подобной не возникло. Теперь же Мэтт заделался моралистом, губы кривит, профиль свой грозный демонстрирует.
– Ты много себе позволяешь, – угрожающе процедила я.
– Я обещал заботиться о тебе, и я позабочусь! Кто этот франт?!
Ой ты какой… Позаботится он обо мне. Вдруг! Нет, ну вы видели?! Он обо мне позаботится! Нашелся.
– Это лорд Кайк, мой поклонник. – Я закинула ноги на пуфик. – Один из многих. Обеспеченный, учтивый. Кто знает, может, наше общение разовьется во что-то большее.
– Он тебе не пара! Не подходит!
– Да ты что… – забавлялась я. – Считаешь подходящим себя?
Неужели он действительно не шутил и решил, будто я тут пять лет жду его, своего друга детства, обездоленная, обедневшая, но зато не потерявшая высокоморальных качеств. Ах да, у меня же и до этого с ними были напряженные отношения. Наивный идиот!
– Думаешь, я ревную?! Я хочу, чтобы ты была счастлива, а этот лощеный пиджак мне не нравится. От него за километр Гильдией воняет! Морда мошенника! – Мэтт оперся о спинку кресла. – Хочешь перейти границу? С ним ты упадешь на самое дно! Ты, Флориан, графиня, леди! Забыла, что это значит?! Слова «честь», «долг», «традиции», «нравственность» тебе больше ни о чем не говорят?!
Разозлил. Как же все просто. Я с сожалением покачала головой, посмотрела ему в глаза.
– Это ты перешел все границы. Явился в мой дом, оскорбил меня и ни в чем не повинного человека, потому что он мне нравится. Придумал себе невесть что и снова меня оскорбил. Изображаешь из себя такого правильного, принципиального, а сам не веришь в свои дурацкие аргументы. В прошлый раз ты мне что предлагал? Переспать? Не так ли? Как-то не стыкуется с высокой нравственностью, которую ты вдруг взялся проповедовать. Обидно, что тебя слили? И теперь надо любыми способами обгадить более успешного конкурента? Ты такой же, как Фрэнки, мальчишка, не получивший заветного леденца!
Покурить бы, но портсигар остался в сумочке. Хайдер смотрел на меня, словно видел впервые. Да и пусть отправляется за грань!
– Я не поверил тебе, – помедлив, произнес он. – Фрэнк сказал, у тебя никого нет. Но это все гребаная хрень! Выбери нормального мужика, и я слова не скажу! Но этот… утянет тебя! Ты пропадешь! И из-за чего?! Из-за денег, которыми он готов тебя обеспечить?! Ты графиня, с деньгами или без! С ним ты даже не заметишь, как станешь одной из этих продажных шкур! Ну уж нет. Не позволю!
Хайдеру всю жизнь не нравились мои друзья, подруги. Он до смерти ненавидел Карлу, считал ее ветреной вертихвосткой, водившейся со мной лишь потому, что в группе не было других аристократок.
– Ты его не знаешь.
– Я и так вижу! Не мужик, а баба какая-то кудрявая с лаком на голове!
– Все, Хайдер, уходи, – указала я на дверь. – Ты наговорил достаточно. Не вижу смысла продолжать. Если бы не наша прежняя дружба, я бы сама вышвырнула тебя из своего дома.
Мэтт схватил свою кожаную куртку.
– Не думай, что я спокойно проглотил все это дерьмо! Не будешь ты с этим Кайком! Помяни мое слово!
Так и не одевшись, злой Хайдер выскочил на улицу, громко хлопнув дверью. Я поморщилась. Придурок. Увидел меня с настоящим лордом, взбеленился. Про мораль вспомнил. И отца приплел. Фу! Офицер, а на самом деле еще один простолюдин, неспособный принять свое поражение достойно.
Распахнув борта чужого пиджака, для меня слишком длинного и больше похожего на плащ, я глянула на разорванное платье. М-да… Мэтт даже не заметил, в каком виде я вернулась домой. Что подол в пятнах, а на коленях ссадины, не залеченные целителем. Заботься он обо мне по-настоящему, увидел бы. Но нет. Его вдруг обеспокоила нравственность.
Прикрыв глаза, я ощутила болезненный душевный спазм. Как-то гадко все и неправильно… и пусто, и одиноко. По-настоящему никого нет рядом – и не было никогда. Столько людей вокруг, а ты одна. Всегда одна. Я глубоко вздохнула, попыталась заполнить воображаемую дыру в груди хотя бы воздухом. Если остановиться, замереть на секунду, в голову лезет всякая чушь. Просто не надо останавливаться и задумываться об этом. Просто надо двигаться дальше.
Бланш. Вот кто мне сейчас нужен. Я напитала ее сигнатуру силой и стала ждать.
Чужое сознание подключилось к каналу связи. Тихая, обволакивающая радость укутала меня лучше любого пледа. О грань, как же мне повезло с подругой-чтецом, способной на подобные эмоции. Впрочем, я ощутила и холодок обеспокоенности.
«Фло? Что-то случилось? – Сейчас она захлопнет волшебную ментальную шкатулку своей радости, посчитав ее неуместной, когда со мной что-то не так. Вот кто мне никогда не лгал, не изворачивался, не хотел уложить в постель и как-нибудь использовать. Лучшая подруга, почти сестра. – Мне прийти, Фло?»
Ее беспокойство росло.
«Нет, ни в коем случае, – возразила я. – Это все… тяжелый день. Фрэнки и Хайдер… Кретины».
Про Кайка и нападение решила не говорить, иначе через двадцать минут Бланш будет ломиться в мою дверь.
«Просто скажи мне, что у тебя все прошло чудесно с Арклином, что мы в безопасности, и ты не облажалась, и… про Бегслера не проболталась. Просто скажи, что у нас все прекрасно».
Она растерялась на секунду, поколебалась. Хотела спросить что-то, но передумала. Слишком чуткая. Эфир затопило душевным теплом. Почему-то в сознании всплыло давнее детское воспоминание о том, как я сидела на берегу моря осенью, было не жарко и не холодно. Уютно. Ветер трепал короткие волосы, я перекладывала камушки из одного ведерка в другое, тихонько шумели набегающие волны.
«Все прекрасно, Фло, как я и обещала, – мягко заверила она. – Зря я предвзято относилась к мистеру Арклину, он обходительный и внимательный. Мы гуляли в парке, потом ужинали в кафе, а сегодня я получила от него открытку с благодарностью за удивительный вечер. – Очередная волна сдержанного восхищения накатила на берег моего разума. – Знаешь, наверно, господин инспектор решил, что я крайне консервативная особа. Все прошло чинно, мы говорили о погоде, природе, моей любви к кулинарии. – Подруга замялась. – Это странно. Идти под руку с таким могущественным деструктором. Я и он… На первом свидании. Это головокружительный опыт. Мой дар, слава предкам, не просыпался, но… он мне не нужен, чтобы понять, какой господин инспектор надежный. Его спокойствие, уверенность в себе… они незыблемы, и это восхищает. Эх, повезет его избраннице».
Под убаюкивающее щебетание подруги я все вспоминала тот пикник на берегу моря. Совестно, но Бланш я почти не слушала. Как комар пьет кровь, так и я насыщалась ее восторгами, пока они не уступили место едкой горечи.
«Зря я поставила тот блок, Фло. И с этим Бегслером теперь… Мы должны помочь Бену. Ведь, несмотря на свою замкнутость, он хороший, правильный и честный. Я точно это знаю. Если с ним что-то случится… Хватит того, что он мучается из-за интереса ко мне. Кстати, про Бегслера я узнала. Его отправили на несколько месяцев в лечебный пансионат в Шордаст».
«Отличная новость. Ты успеешь за это время навести Арклина на правильный след».
Внезапно в канале мигнул испуг Бланш, хлестнул меня и исчез. Я напряглась. Что такое?
«Хм… Не уверена, что смогу. К тому же я стараюсь не использовать дар. Мы должны предупредить его как-то иначе. И, если честно, я бы не хотела с ним снова встречаться… точнее, хотела бы, но…»
«Он же тебе нравится».
«Но это все ненастоящее, Фло».
Ох, Бланш, такая Бланш…
– ВЫ! Посмели ослушаться меня! Фрэнк! Что я говорила о прогулах тренировок?! Что?! Я выкину весь твой хлам на помойку! Завтра же! Все твои игрушки, всю фанеру и плакаты с этими пресловутыми дирижаблями, с этой лахудрой-принцессой! Мне надоел мусор в доме!
Братец побагровел.
– Только вместе со мной!
О, как приятен его испуг!
– Прошу, не искушай меня, сопляк! Дверь открыта, никто тебя не держит!
Уж я-то точно знала – это неподъемное ярмо на моей шее никуда не сбежит! Никогда! Слишком привык жить на всем готовом, а самое важное решение, на какое он способен, – это выбрать, что сожрать на ужин, булку или картофельный пудинг! Никогда это убожество не выйдет за границы, которые ему установлю я! Ответственность не про него! Не про этот жирный зад, просаживающий время, собирая никому не нужные модели и варясь в своих несбыточных мечтах! Бесполезное, слабое создание! Ничтожество! И я все яснее понимала, что даже потом, позже… он так и не станет достойным титула лорда Келероя! Понимала и заводилась. В моей семье рос овощ, таких я видела в клубах! Деток погибших на войне героев! Просаживающих состояния родителей до последнего шега! Золотая молодежь, бездна!
Вообще-то, я не собиралась сильно бушевать. Думала, перенесу беседу с Фрэнком на утро. Демоны рорские, я с полупустым резервом и хочу только одного – упасть в постель и уснуть! Но, увидев эту круглую морду…
Разрушительная волна поднималась из глубины души сама по себе. Схватить бы братца за мятую рубашку, встряхнуть, дать по шее, в конце концов! Чтобы он наконец очнулся! Прозрел!
– Отвали от меня! – огрызался щенок. – Не смей заходить на мою территорию! Трогать мои вещи!
Вот лучше бы он заткнулся! Гнев уже тек по венам, и происходящее могло печально закончиться!
– Молчать! Ты будешь меня слушать! – спускала я пары. – Если тебя выгонят из секции… Если…
– Да пошла ты! И твой Шепард! – взвизгнул братец, как поросенок.
– Ах ты, скотина!
Сила замерцала в ауре, загудела. Заметив неладное, передо мной вырос Хайдер, а мальчишка тут же воспользовался моментом и рванул вверх по лестнице. Наверняка добро свое спасать!
– Кто этот слащавый хлыщ?! – напал на меня друг детства. – Отвечай!
ЧТО?! Самоубийца! Посмотрите на него! Я ему отвечать должна?! Явился ко мне через пять лет и какого-то ответа требует?!
– Ты купил ему билет?! Несмотря на мой запрет?! С Шепардом тоже ты будешь общаться, когда он окончательно откажется учить Фрэнка?! Да?! – Гул становился ниже. – Если немедленно не перестанешь нависать надо мной, приложу магией!
Покосившись на мои ладони, вокруг которых возникло характерное свечение, он благоразумно отступил и вымолвил спокойнее:
– Я не покупал ему ничего.
Не верю!
– Тогда откуда у него деньги?!
Я собралась обойти Хайдера и отправиться за братом, чтобы продолжить разборки, но гвардеец не позволил. Чистая сила зашелестела, сорвалась с пальцев. Мэтт прытко увернулся, а висевшая за его спиной картина, изображавшая наше поместье, рухнула на пол. Грань! Моя любимая! Багет разлетелся на куски.
А друг детства уже схватил меня, крепко прижал к своему стальному торсу, почти один в один повторив объятия Кайка. Вот только бергский лорд был нежен, а этот громила невыносимо груб!
– Ты не ответила. Почему расхаживаешь в пиджаке этого зализанного урода? Что вы делали?!
– Не твое дело!
– Ошибаешься, мое!
Почему меня все хватают, как им вздумается?!
– Тихо! Тихо, – успокаивал Хайдер, пытаясь обездвижить сопротивляющуюся меня в мудреном захвате. – К демонам Фрэнки. С Шепардом я поговорю, никого не отчислят. А теперь выдохни, сбрось магию и, наконец, расскажи, кто он. Я весь день сидел у твоего порога. Предупреждал же, что приду, а ты возвращаешься под вечер с каким-то богатеем. Специально решила надо мной поиздеваться, да?
Внезапно ярость погасла, ей на смену пришла слабость и апатия. Как все надоели. Силу я все-таки сбросила, к потолку поднялись серебристые облака.
– Руки убери, – прошипела сквозь зубы. – Больно!
Мэтт разжал жесткие объятия, и я свалилась в кресло у камина.
– Его ты руки убрать не просила.
Сейчас бы закутаться в какой-нибудь плед, накрыться с головой, спрятаться от целого мира.
– Мне кажется, ты не имеешь права на ревность.
– Да?! Я единственный, кто о тебе беспокоится! Кому не наплевать! За пять лет, пока меня не было, ты съехала по наклонной, Фло! Круто так съехала! Проблемы с манерами и соблюдением правил у тебя были всегда, но сейчас… Катаешься в экипажах каких-то подозрительных типов, играешь в идиотский рейших, дымишь как паровоз, от нецензурной брани даже мне становится не по себе! А я в армии всякого наслушался, поверь! Ты графиня, может, забыла? И должна соответствовать! У твоего отца случился бы сердечный приступ, увидь он, как ты в мужском пиджаке бесстыдно тискаешься с каким-то уродом на глазах у всех соседей!
С нескрываемым отвращением я следила, как эта гора мышц вышагивает передо мной, будто лектор перед нашкодившей студенткой. Грань, какое лицемерие! Тискайся я с ним, у него и мысли бы подобной не возникло. Теперь же Мэтт заделался моралистом, губы кривит, профиль свой грозный демонстрирует.
– Ты много себе позволяешь, – угрожающе процедила я.
– Я обещал заботиться о тебе, и я позабочусь! Кто этот франт?!
Ой ты какой… Позаботится он обо мне. Вдруг! Нет, ну вы видели?! Он обо мне позаботится! Нашелся.
– Это лорд Кайк, мой поклонник. – Я закинула ноги на пуфик. – Один из многих. Обеспеченный, учтивый. Кто знает, может, наше общение разовьется во что-то большее.
– Он тебе не пара! Не подходит!
– Да ты что… – забавлялась я. – Считаешь подходящим себя?
Неужели он действительно не шутил и решил, будто я тут пять лет жду его, своего друга детства, обездоленная, обедневшая, но зато не потерявшая высокоморальных качеств. Ах да, у меня же и до этого с ними были напряженные отношения. Наивный идиот!
– Думаешь, я ревную?! Я хочу, чтобы ты была счастлива, а этот лощеный пиджак мне не нравится. От него за километр Гильдией воняет! Морда мошенника! – Мэтт оперся о спинку кресла. – Хочешь перейти границу? С ним ты упадешь на самое дно! Ты, Флориан, графиня, леди! Забыла, что это значит?! Слова «честь», «долг», «традиции», «нравственность» тебе больше ни о чем не говорят?!
Разозлил. Как же все просто. Я с сожалением покачала головой, посмотрела ему в глаза.
– Это ты перешел все границы. Явился в мой дом, оскорбил меня и ни в чем не повинного человека, потому что он мне нравится. Придумал себе невесть что и снова меня оскорбил. Изображаешь из себя такого правильного, принципиального, а сам не веришь в свои дурацкие аргументы. В прошлый раз ты мне что предлагал? Переспать? Не так ли? Как-то не стыкуется с высокой нравственностью, которую ты вдруг взялся проповедовать. Обидно, что тебя слили? И теперь надо любыми способами обгадить более успешного конкурента? Ты такой же, как Фрэнки, мальчишка, не получивший заветного леденца!
Покурить бы, но портсигар остался в сумочке. Хайдер смотрел на меня, словно видел впервые. Да и пусть отправляется за грань!
– Я не поверил тебе, – помедлив, произнес он. – Фрэнк сказал, у тебя никого нет. Но это все гребаная хрень! Выбери нормального мужика, и я слова не скажу! Но этот… утянет тебя! Ты пропадешь! И из-за чего?! Из-за денег, которыми он готов тебя обеспечить?! Ты графиня, с деньгами или без! С ним ты даже не заметишь, как станешь одной из этих продажных шкур! Ну уж нет. Не позволю!
Хайдеру всю жизнь не нравились мои друзья, подруги. Он до смерти ненавидел Карлу, считал ее ветреной вертихвосткой, водившейся со мной лишь потому, что в группе не было других аристократок.
– Ты его не знаешь.
– Я и так вижу! Не мужик, а баба какая-то кудрявая с лаком на голове!
– Все, Хайдер, уходи, – указала я на дверь. – Ты наговорил достаточно. Не вижу смысла продолжать. Если бы не наша прежняя дружба, я бы сама вышвырнула тебя из своего дома.
Мэтт схватил свою кожаную куртку.
– Не думай, что я спокойно проглотил все это дерьмо! Не будешь ты с этим Кайком! Помяни мое слово!
Так и не одевшись, злой Хайдер выскочил на улицу, громко хлопнув дверью. Я поморщилась. Придурок. Увидел меня с настоящим лордом, взбеленился. Про мораль вспомнил. И отца приплел. Фу! Офицер, а на самом деле еще один простолюдин, неспособный принять свое поражение достойно.
Распахнув борта чужого пиджака, для меня слишком длинного и больше похожего на плащ, я глянула на разорванное платье. М-да… Мэтт даже не заметил, в каком виде я вернулась домой. Что подол в пятнах, а на коленях ссадины, не залеченные целителем. Заботься он обо мне по-настоящему, увидел бы. Но нет. Его вдруг обеспокоила нравственность.
Прикрыв глаза, я ощутила болезненный душевный спазм. Как-то гадко все и неправильно… и пусто, и одиноко. По-настоящему никого нет рядом – и не было никогда. Столько людей вокруг, а ты одна. Всегда одна. Я глубоко вздохнула, попыталась заполнить воображаемую дыру в груди хотя бы воздухом. Если остановиться, замереть на секунду, в голову лезет всякая чушь. Просто не надо останавливаться и задумываться об этом. Просто надо двигаться дальше.
Бланш. Вот кто мне сейчас нужен. Я напитала ее сигнатуру силой и стала ждать.
Чужое сознание подключилось к каналу связи. Тихая, обволакивающая радость укутала меня лучше любого пледа. О грань, как же мне повезло с подругой-чтецом, способной на подобные эмоции. Впрочем, я ощутила и холодок обеспокоенности.
«Фло? Что-то случилось? – Сейчас она захлопнет волшебную ментальную шкатулку своей радости, посчитав ее неуместной, когда со мной что-то не так. Вот кто мне никогда не лгал, не изворачивался, не хотел уложить в постель и как-нибудь использовать. Лучшая подруга, почти сестра. – Мне прийти, Фло?»
Ее беспокойство росло.
«Нет, ни в коем случае, – возразила я. – Это все… тяжелый день. Фрэнки и Хайдер… Кретины».
Про Кайка и нападение решила не говорить, иначе через двадцать минут Бланш будет ломиться в мою дверь.
«Просто скажи мне, что у тебя все прошло чудесно с Арклином, что мы в безопасности, и ты не облажалась, и… про Бегслера не проболталась. Просто скажи, что у нас все прекрасно».
Она растерялась на секунду, поколебалась. Хотела спросить что-то, но передумала. Слишком чуткая. Эфир затопило душевным теплом. Почему-то в сознании всплыло давнее детское воспоминание о том, как я сидела на берегу моря осенью, было не жарко и не холодно. Уютно. Ветер трепал короткие волосы, я перекладывала камушки из одного ведерка в другое, тихонько шумели набегающие волны.
«Все прекрасно, Фло, как я и обещала, – мягко заверила она. – Зря я предвзято относилась к мистеру Арклину, он обходительный и внимательный. Мы гуляли в парке, потом ужинали в кафе, а сегодня я получила от него открытку с благодарностью за удивительный вечер. – Очередная волна сдержанного восхищения накатила на берег моего разума. – Знаешь, наверно, господин инспектор решил, что я крайне консервативная особа. Все прошло чинно, мы говорили о погоде, природе, моей любви к кулинарии. – Подруга замялась. – Это странно. Идти под руку с таким могущественным деструктором. Я и он… На первом свидании. Это головокружительный опыт. Мой дар, слава предкам, не просыпался, но… он мне не нужен, чтобы понять, какой господин инспектор надежный. Его спокойствие, уверенность в себе… они незыблемы, и это восхищает. Эх, повезет его избраннице».
Под убаюкивающее щебетание подруги я все вспоминала тот пикник на берегу моря. Совестно, но Бланш я почти не слушала. Как комар пьет кровь, так и я насыщалась ее восторгами, пока они не уступили место едкой горечи.
«Зря я поставила тот блок, Фло. И с этим Бегслером теперь… Мы должны помочь Бену. Ведь, несмотря на свою замкнутость, он хороший, правильный и честный. Я точно это знаю. Если с ним что-то случится… Хватит того, что он мучается из-за интереса ко мне. Кстати, про Бегслера я узнала. Его отправили на несколько месяцев в лечебный пансионат в Шордаст».
«Отличная новость. Ты успеешь за это время навести Арклина на правильный след».
Внезапно в канале мигнул испуг Бланш, хлестнул меня и исчез. Я напряглась. Что такое?
«Хм… Не уверена, что смогу. К тому же я стараюсь не использовать дар. Мы должны предупредить его как-то иначе. И, если честно, я бы не хотела с ним снова встречаться… точнее, хотела бы, но…»
«Он же тебе нравится».
«Но это все ненастоящее, Фло».
Ох, Бланш, такая Бланш…