Уильям стреляет в меня благодарной улыбкой.

— Я не отказала тебе, — говорит сестра со вздохом.

— Ты не сказала «да», — категорически говорит он, и вдруг я чувствую себя частью разговора, при котором не должна присутствовать.

Их взгляды сосредоточены друг на друге, словно между ними ведётся зрительный спор. Джиа первой отводит глаза.

— Уильям не фильтрует слова. Думаю, вы двое в этом похожи, — произносит Джиа, похоже, будучи раздражённой.

— Я фильтрую. Просто не очень старательно.

Челюсть Уильяма сжата. Видно, что он не очень счастлив оттого, что Джиа отказала ему.

— Итак, ты тоже собираешься в юридическую школу? — спрашиваю я, хватая кусочек чесночного хлеба, купленного в магазине. На вкус он не так уж и плох.

Уилл смеётся и качает головой.

— Нет, ненавижу школу. Не могу представить чтобы, пробыл там больше четырёх лет.

— Что очень иронично, поскольку Уильям — учитель, не так ли? — говорит она, стреляя в меня весёлым взглядом.

— Как ты можешь ненавидеть школу, если преподаёшь в ней? Ты что, мазохист или типа того? — в замешательстве спрашиваю я.

— Я ненавидел, когда меня учили другие люди. Я же великий учитель, — самодовольно говорит он.

— Итак, ты лицемер?

— Почему это преподавание делает меня лицемером?

— Твоя профессия — это заставлять других испытывать те же страдания, которых ты хочешь избежать, и, вероятно, ты ещё подчёркиваешь, насколько важной является учёба и как сильно они должны её ценить, — отвечаю я.

— Это не делает меня лицемером. Если ты хочешь выжить, не имея, например, богатого дядюшки, учёба важна, и её нужно ценить. Только то, что я не хочу находиться в колледже ни минуты дольше необходимого, не делает меня лицемером, — выпаливает парень скрещивая руки.

— Он прав, Гвен. Это делает его садистом, но не лицемером, — произносит Джиа, садясь к Уиллу на колени и быстро целуя его в щеку.

— Это неправильно, — стою я на своём.

— Я даю своим студентам понять, что у них есть выбор. Любишь ты её или нет, но учёба важна. Поскольку я работаю с учениками старшей школы, они могут бросить учёбу, если захотят. Школа не является обязательной, — говорит парень.

— Кто, чёрт возьми, нанял тебя?

— Ты бы не хотела, чтобы я преподавал у тебя математику? — спрашивает он, яркие голубые глаза удерживают мои. Они прекрасны, в таких легко можно потеряться.

Чувствую, как тянет низ живота, но отбрасываю это чувство.

— Да, похоже, что ты будешь сильно жаловаться на уроки, а замена — это непросто. — Я беру тарелку и кладу её в раковину. — Пойду-ка я в кровать. А вы веселитесь, безумные детишки.

— Ты уже устала? — не веря своим ушам, спрашивает Джиа.

Изображаю зевок и отвечаю:

— Да, поездка на автобусе отняла у меня много сил.

— Как и нападение, я думаю, — шутит Уильям, а Джиа бьёт его. — Я же просто подначиваю. Я прощён. Мы уже лучшие друзья, верно, Гвен?

Меня раздражает тот факт, что моё сердце забилось ускоренно.

— Возможно. Доброй ночи, ребята.

Направляюсь в комнату Джиа. Ложусь поперёк её кровати и представляю себе, какой будет моя жизнь через четыре года. Если она будет хоть в половину такой же, как у Джиа, то я могу считать себя очень счастливой женщиной.



* * *



Я просыпаюсь от толчка Джиа. Она сидит на краю кровати рядом со мной.

— Что случилось? — неуверенно спрашиваю я.

Она кладёт мою голову себе на колени и начинает перебирать волосы.

— Длинный день.


— Что случилось?

Если она разбудила меня, значит что-то произошло.

— Ты ведь вчера не слишком устала, верно?

— Немного, но мне показалось, что вам нужно немного приватности.

— Он тебе понравился? — спрашивает она.

— Он действительно классный. Не думала, что он будет в твоём вкусе, — отвечаю я.

Сестра улыбается и хихикает.

— Иногда мне кажется, что так и есть. Мы такие разные. На самом деле, он напоминает мне тебя.

Я стону.

— Это хорошо или плохо?

— Хорошо. В основном. И ты думаешь, что он милый, правда?

Как будто об этом нужно спрашивать. Конечно, он милый. Он горячий. Думаю, я даже немного запала на него, но я не могу сказать сестре об этом, она же взбесится. Однако я знаю то, чего не знает большинство людей: любовь ничего не значит. Это просто глупые бабочки и бессмысленные пустые эмоции. Я уже западала на парня, который разносил пиццу в школе по пятницам.

— Это, само собой. Ты что, спятила? — со смехом говорю я, а Джиа начинает светиться от радости. — А в чём проблема? Что это я пропустила?

Я сажусь и смотрю на Джиа. Она вздыхает.

— Уильям потрясающий. Он удивительный мужчина и, уверена, однажды сделает кого-то очень счастливым. Просто иногда я думаю, что это могу быть не я.

— Что ты имеешь в виду? Он подарил тебе кольцо, сделал тебе предложение. Единственным вариантом, что это будешь не ты — если ты откажешь ему.

Джиа не выглядит убеждённой.

— Ты когда-нибудь влюблялась?

На мгновение я думаю, что это шутка, то, что заставит её смеяться, но заметив искренность в выражении её лица, я подавляю самодовольную ухмылку.

— Нет.

— Когда папа был ещё жив, он сказал мне: «Ты знаешь, что ты влюблён в кого-то, когда растёшь вместе с этим человеком. Ты чётко видишь свою жизнь, словно собственное отражение, а когда начинаешь жить этой жизнью — это ощущается правильным», — говорит она.

Я сжимаю её руку. На мгновение я завидую её разговорам с папой о парнях, его советам. У меня этого никогда не было. Никогда не было таких моментов.

— Ну, ты можешь представить себе завтрашний день без него? — спрашиваю я.

Джиа морщится, а затем облегчение разливается по её лицу. С мягкой улыбкой сестра качает головой.

— Вот тебе и ответ, сестрёнка.



* * *



Следующим утром Джиа подняла меня ни свет, ни заря и показала город. Её дом располагался где-то в сорока пяти минутах от центра Чикаго, но поездка была стоящей. Мы сходили в музей естествознания — это была её идея. Сестра повела меня в Сирс-та́уэр — одно из самых высоких зданий в мире, и хоть было прохладно, мы стояли на смотровой площадке и любовались видом озёра. Похоже, холодный воздух не пугал и других людей, пришедших взглянуть на него. На обед мы сходили в один из самых известных ресторанов Чикаго под названием «Lou Malnati’s» и заказали пиццу. Она определённо оправдала ожидания.

— Боже, как это здорово, — говорю я, прежде чем отправить большой тянущийся кусок сыра в рот.

— Думаю, здешняя еда является лучшей частью города, — отвечает сестра, разрезая пиццу с таким толстым коржом, как моя лазанья. — Я говорила с мамой этим утром, пока ты спала.

— И что наша любимая мама имела нам сказать? — с сарказмом спрашиваю я, страшать услышать её ответ.

— Она хочет, чтобы ты вернулась домой завтра и ни минуты позже. — Сестра хихикает.

— Ты же знаешь, что я вполне способна вернуться домой самостоятельно. Мне не нужна охрана.

— Знаю, но не могу понять, почему ты хочешь снова терпеть четырёхчасовую поездку на автобусе с кучкой незнакомцев. Не могу себе представить, что это был твой лучший опыт.

Вот в этом она права.

— У меня вечерние занятия, но Уильям свободен до вторника, так что он предложил отвезти тебя обратно. — Джиа делает глоток своей диетической соды.