Атмосфера вокруг давила своей мрачной угрюмостью. По лицам собравшихся Хантер отчетливо осознавал, что уже никто из них не верил в счастливый финал.

– Но ведь они действительно могли просто заблудиться, – немного подумав, возразил длинноволосый помощник детектива. – Могли угодить в беду, умереть от голода или отравления, выпив загрязненной воды. Почему вы полагаете, мистер Хантер, что на Эдварда и Анну было совершено нападение?

– Потому что за месяц поисков шерифу не удалось найти никаких следов в лесу. Когда люди в панике мечутся по зарослям, стараясь найти выход, они оставляют после себя больше хаоса, чем взбешенный кабан. Все это выглядит как умелая мистификация.

– Может быть, они сумели найти укрытие и оставались в нем все это время, – с надеждой в голосе протянул индеец. – Возможно даже, что они все еще живы и скрываются там.

– Кваху, – мужчина в серой шляпе устало закатил глаза. – Неужели ты в самом деле веришь в то, что эти двое торчат больше месяца в лесу в укромном шалаше, попивая воду из родника и питаясь дарами природы?

По смуглому лицу индейца скользнула тень обиды. Он едва заметно пожал плечами, застегнул свою толстую набивную куртку до самого верха и проговорил:

– Просто вы боитесь верить в хорошее, мистер Хантер. Как только расследование заканчивается плохо, вы теряете всякую надежду и надолго становитесь пессимистом. Вам нужно время, чтобы оправиться после убийства Карен Шейн.

Окончив фразу, индеец едва заметно подмигнул детективу и двинул к группе волонтеров, которые, обступив плотным кольцом фигуру шерифа, выслушивали его последние наставления.

Вздохнув, Илай Хантер запрокинул голову к непроглядно-черному небу. Густые смолянистые облака будто бы немного рассеялись, однако сверху по-прежнему лил редкий ледяной дождь. Ночной ветер, свирепо завывавший свою заунывную песнь среди верхушек огромных сосен, то и дело вдруг принимался жалобно подвывать, словно голодный койот.

В воздухе у въезда в резервацию сильно пахло мокрой хвоей, промерзшей сырой землей и чем-то, отдаленно похожим на замшелую кожу.

– Никто из вас не должен покидать свою группу и бродить по лесу в одиночку, – повысив голос, чтобы его мог услышать даже Хантер, топчущийся поодаль, проговорил шериф. – У каждого члена поискового отряда есть личная рация и карта местности, расчерченная на квадраты. Постарайтесь не выходить за границы своей территории.

Мужчины, столпившиеся у машины Томаса Лонга, согласно закивали. Кто-то принялся задавать уточняющие вопросы. Другие на всякий случай еще раз перепроверили содержимое своих больших рюкзаков.

– Каждый час я буду запускать по одной сигнальной ракете – их запаса как раз хватит до рассвета. После этого каждый из вас должен связаться со мной по рации – в той очередности, которая указана в вашем листке, чтобы сообщать о чем-то подозрительном или же просто отчитаться в том, что с вами все в полном порядке. А теперь давайте сверим часы.

После этих слов в воздухе воцарилась тишина, тревожимая лишь приглушенным шуршанием дождевиков. Каждый в поисковом отряде желал убедиться в том, что время на его циферблате в точности совпадает с тем, что показывали латунные стрелки на карманных часах шерифа.

– Отлично, – спустя какое-то время, выдохнул Лонг. – Теперь мы наконец можем приступить к делу.

В толпе мужчин наметился некоторый хаос – все спешили разбиться на группы по три человека, заранее обозначенные шерифом на одном из намокших листков. Когда суета наконец окончилась, волонтеры принялись медленно расползаться в стороны. Вскоре от прежнего отряда не осталось и следа – у кромки индейского леса маячили только Хантер, его помощник и сам Томас Лонг.

– Вы двое пойдете со мной, – скомандовал он, хотя это было очевидно и без слов. – Мы разобьем лагерь в квадрате под номером четыре.

Шериф протянул детективу сложенную пополам бумажку. Взяв листок, Хантер скользнул по нему беглым взглядом. Если верить схеме, в соседнем третьем квадрате должна была ночевать группа, в состав которой входил Джон Мастерс. Остальных фамилий детектив не знал, а потому они ему ни о чем не говорили.

Когда все трое скользнули в темноту корявых сосен, над резервацией Пайнс-Крик вновь припустил сильный ливень. Капли громкими ударами колотили оставленные у шоссе автомобили, и те покорно сносили непогоду, лишь изредка поблескивая незажженными передними фарами.

Раскаты грома то и дело заполняли пространство своими давяще-рокочущими звуками, от которых растущие внизу сосны тут же принимались беспокойно раскачивать облезлыми макушками. Отдельные косые молнии били куда-то в одичалые земли, раскинувшиеся прямо за западной оконечностью зарослей, и издали чудилось, словно оттуда в стылый ноябрьский воздух вздымается ослепительная бело-серебристая пелена.

Путь до нужного участка леса занял порядка полутора часов – немногим больше, чем рассчитывал шериф.

– Хантер, вы умеете устанавливать палатку? – Лонг вопросительно поглядел в темные глаза детектива. – Мы слегка выбились из графика, и я бы хотел сперва связаться с каждым членом отряда, чтобы убедиться в том, что все идет так, как планировалось.

– Я умею, – шагнув к сваленным в кучу тюкам, произнес Кваху. – Позвольте мне заняться этим, мистер Лонг.

Согласно кивнув, шериф поднес к лицу полицейскую рацию. По хмурой лесной тиши тут же разлетелись во все стороны звуки прерываемого грозой эфира – сухое шипение, визгливые хрипы и обрывки мужских голосов.

– Все в полном порядке, – удовлетворенно заявил шериф спустя какое-то время, и в его голосе проскользнуло явное облегчение. – К счастью, все члены группы добрались до нужного места без приключений и трудностей.

До запуска первой сигнальной ракеты оставалось еще полчаса, а потому Лонг сперва аккуратно оттащил свертки с вещами под растянутый Кваху непромокаемый тент, а затем забрался под своды вместительной палатки, чтобы укрыться от противных капель дождя.

Лагерь, разбитый под хвоей молчаливых сосен, надежно укрывал троицу от бушующей наверху стихии, однако проворные прозрачные капли все же то и дело просачивались сквозь разлапистые ветви сосен, в падении разбиваясь на сотню мелких брызг.

В индейском лесу было тихо и мрачно. Казалось, что от отсыревшей насквозь земли исходил какой-то загробный холод, и, если бы не высокий костер, который соорудил Кваху, все трое уже успели бы продрогнуть до костей.

Хантер сидел у самого входа в палатку, обхватив свои колени руками, и молча наблюдал за тем, как из недр багряного пламени то и дело вырываются оранжевые искры. Подхватываемые дуновением ветра, они сперва взмывали вверх, радостно кружась в своем победном танце, однако затем бессильно опадали обратно, превращаясь во влажный пепел.

– Здесь так тихо и спокойно, – заметил Кваху, сидевший рядом. – Я уже очень давно не бывал в местах вроде этого.

– Твоя резервация тоже доверху обросла лесами? – поинтересовался шериф, только что окончивший очередной радиоэфир. – Откуда ты?

– Нет, – индеец покачал головой. – Моему племени повезло гораздо меньше, чем жителям Пайнс-Крик. Нас выселили к самой прерии, так что все, что меня окружало с самого детства – это обожженные солнцем сухие деревья, оранжевые скалы и песок.

– Кваху пришлось покинуть родные края, – добавил Хантер, по-прежнему таращась куда-то в недра костра. – Его резервация стремительно погибала, и у него не оставалось иного выхода.

– На такой неплодородной земле нельзя было ни выращивать еду, ни охотиться, – помощник детектива грустно сверкнул черными глазами. – Бедная земля делает бедными и людей, живущих на ней.

– Мне очень жаль, – Томас Лонг окинул Кваху сочувственным взглядом. – К сожалению, для многих коренных жителей Америки жизнь – это сплошная череда испытаний на выносливость.

Он хотел добавить что-то еще, однако рация, лежавшая в его нагрудном кармане, внезапно ожила.

– Лонг… – из динамика вырвался громкий хрип. – Лонг, прием!


– Я на связи, – шериф поднес динамик к своим губам и нахмурился. – Что случилось?

Оглушительный раскат грома, накрывший весь индейский лес, на несколько мгновений заглушил эфир, и из рации посыпались лишь трескучие помехи.

– Трент, – мужчина напряженно прислушался к отрывистому шуму. – Трент, отвечай!

– Чертова гроза… Лонг, ты меня слышишь?

В этот раз незнакомый голос прозвучал заметно отчетливее, однако конец фразы все равно успел сожрать бурлящий фон.

– Лонг, у нас здесь проблема. Чертов Мастерс пошел в кусты еще час назад, но до сих пор не вернулся. Мы нигде не можем его найти.

– Вы пытались связаться с ним по рации? – на лице шерифа застыла тревожная маска. – Осмотрели окрестности?

– Мы облазили здесь каждый чертов куст, – пронзительно зашипела полицейская рация. – Мастерса нигде нет. Он не отвечает на вызовы. Должно быть, в его передатчике промокли батарейки.

– Проклятье, – Томас Лонг чертыхнулся и резко поднялся на ноги. – Трент, я сейчас запущу сигнальную ракету, а затем приду к вам. Оставайтесь в своем квадрате. Как слышно?

– Я понял, – ответил обеспокоенный мужской голос из динамика. – Мы ждем тебя в лагере.

– Конец связи.

Шериф убрал палец с рычажка, сунул рацию обратно в карман и обернулся к Хантеру:

– Мне придется пойти в соседний квадрат. Неизвестно, сколько займут поиски Джона Мастерса, поэтому запускать ракеты каждый час придется вам двоим. Я покажу, как это нужно делать.

Быстро вытащив из металлического ящика длинный округлый предмет, он одним движением сорвал с него бумажную упаковку, а затем потянул вниз свисавший светлый шнур. Воздев руку с зажатой в ней сигнальной ракетой, шериф застыл на месте, целясь прямиком в большой просвет между соснами, чернеющий наверху.

Спустя несколько мгновений в ночное небо над лесом ярко-багряной точкой взмыло искрящееся пятно. Мокрые деревья тут же окрасились в густой кроваво-красный цвет, и заросли, обступившие лагерь со всех сторон, затряслись в каком-то дьявольском наваждении.

– Ничего сложного, – быстро проговорил Лонг, швыряя опустевшую гильзу на землю. – Если повезет, к моменту запуска следующей ракеты я уже вернусь обратно.

– Не стоит переживать, шериф, – детектив выбрался из палатки и застыл напротив встревоженного Лонга. – Мы здесь справимся и без вас.

Кивнув, мужчина уже приготовился схватить один из походных фонарей, лежавших под тентом, как вдруг его притихшая рация вновь ожила.

– Томас! – в тихом голосе, звучавшем из динамика, Хантер услышал знакомые нотки. – Томас, прием!

– Джон, – громко выдохнул шериф. – Где тебя черти носят?

– Похоже, что я заблудился, Томас, – в отчаянии захрипел передатчик шерифа. – Я никак не могу найти дорогу в лагерь.

– Я ведь велел не уходить далеко!

Лонг с досадой пнул успевшую вымокнуть картонную гильзу, и она вяло откатилась в сторону. На его нахмуренном лице внезапно появилось плохо скрываемое раздражение.

– Я… – голос неловко замялся и тут же утонул в череде эфирных шумов. – Томас, я, кажется, что-то заметил в лесу.

– Заметил? Джон, что ты видел?

– Я не уверен, я…

Новый сердитый рокот грома на время оборвал связь, и из рации шерифа по лесу разнеслись оглушительные клокочущие звуки. Напряженно застыв на месте, он в нетерпении сдавил решетку динамика, словно это могло каким-то образом улучшить радиоэфир.

– Джон? – выкрикнул шериф, когда гроза над лесом взяла очередную передышку. – Джон, ты здесь?

– Да, я слышу тебя, Томас, – радостно хрипнула рация. – Но я все еще не могу понять, куда мне идти.

– Шериф, спросите у Мастерса, что он видел в лесу, – напомнил Хантер, с интересом прислушивавшийся к разговору. – Кажется, он не на шутку испуган.

Лонг кивнул, тут же зажал темную кнопку рычага и произнес:

– Джон, ты говорил, что заметил что-то в чаще. Что именно ты видел?

– Я могу ошибаться, – неуверенно протянул владелец мотеля. – Но мне показалось, что за деревьями кто-то был. Как будто… Как будто я разглядел чье-то лицо в темноте.

– Лицо?

Шериф непонимающе уставился в пластиковую коробку передатчика.

– Ох, Томас… – с тоской выдохнул голос из круглого отверстия. – Наверное, мне просто почудилось. Но это было так неожиданно, что я… Я начал бежать сломя голову, а когда остановился, то понял, что заплутал.

– Джон, ты можешь вспомнить, в какую именно сторону ты бежал?

– Кажется, на северо-восток, но я совсем не уверен в этом. Здесь так темно…