Нос ударил в особо высокую волну, и катер подкинуло вверх, винты завизжали, затем судно упало на воду с таким креном, что у Перельмана все похолодело внутри от ужаса. Он еще немного сбросил газ, получив очередной резкий упрек от Констанс.

Она ничего не понимала в управлении быстроходными катерами, но спорить с ней сейчас было совершенно бесполезно.

— Лучше держитесь крепче, — предостерег он ее. — Потому что дальше будет только хуже.





55




После того как вертолет приземлился на площадке, похожей на внутренний двор промышленного предприятия, их, по-прежнему связанных, вынесли из вертолета и усадили в кресла-каталки, к которым дополнительно пристегнули. С полдюжины человек, вооруженных винтовками и автоматическим оружием, провезли их по казавшимся бесконечными коридорам в здании из шлакобетона, потом подняли на лифте в поразительно элегантную комнату — с персидскими коврами, массивным столом с флагами по бокам, с картинами на стенах и позолоченной мебелью.

За столом сидел старик в военной полевой форме. Солдаты, катившие их кресла, остановились в двадцати футах от стола. Старик медленно, с трудом поднялся. Гладстон увидела, что на его форме остались только темные прямоугольники в тех местах, где должны были быть нашивки с именем, званием и родом войск. На его воротнике с каждой стороны зияло по три дырки от выдранных знаков различия. Квадратное, твердое как гранит лицо старика выглядело измученным, тонкие прожилки прошивали его щеки. На вид ему было восемьдесят, а то и больше. Остатки волос на темени, испещренном возрастными пятнами, были подстрижены так коротко, что он казался почти лысым. Гроза за окнами бушевала вовсю, но толстые бетонные стены защищали их — с улицы сюда доносились только слабые приглушенные стоны.

— Рад вас видеть, — сказал старик без каких-либо признаков радости в голосе. — Я — генерал Смит.

Гладстон ничего не ответила, Пендергаст тоже молчал. Она посмотрела на агента ФБР. Его лицо было бледным, непроницаемым.

— Приношу вам свои соболезнования в связи с тем, что случилось с вашим коллегой, доктор Гладстон.

— С ним «случилось» то, что вы его убили.

Генерал вздохнул и слегка пожал плечами:

— Мы ведем здесь работу огромной важности. К сожалению, иногда случаются прискорбные вещи.

Гладстон начала было говорить, но генерал оборвал ее:

— У нас так мало времени и так много важной работы, которую необходимо сделать. Я провожу вас обоих в лабораторию. Там будет гораздо удобнее.

Он повернулся и пошел к двери в дальней стене комнаты. Солдаты, следуя за стариком, покатили кресла по коридору и через двойные двери вошли в ослепительную, ярко освещенную лабораторию со сверкающим медицинским оборудование, какое можно увидеть в палатах интенсивной терапии. В лаборатории находились два санитара и медбрат, они посмотрели на вошедших с явным удивлением. Через дверь в задней стене лаборатории вошел еще один человек. В руках он держал маленькую пластмассовую коробочку. Здесь сильно пахло метиловым спиртом и йодоповидоном.

Генерал повернулся к пленникам:

— С удовольствием представляю вам доктора Смита.

— Многовато здесь Смитов, — саркастически сказала Гладстон.

— Имена нематериальны.

Доктор Смит подошел поближе. Он был маленький и проворный, в халате ослепительной белизны и в круглых очках в черепаховой оправе с тонированными стеклами. Копна его набриолиненных черных волос и вздернутый нос навели Гладстон на мысль о злом лепреконе[74]. Нетерпеливая улыбка исказила его маленькое лицо. Он слегка поклонился, по-совиному моргая глазами за толстыми линзами очков:

— Рад.

— Доктор Смит, вы можете подготовить пациента?

— Да, сэр. — Доктор повернулся к одному из санитаров. — Принесите все для внутривенного.

Санитар достал из шкафа несколько предметов, положил их на поднос стойки для внутривенного вливания и подтолкнул стойку к Гладстон.

Странное, отстраненное чувство любопытства и возмущения неожиданно сменилось всплеском страха.

— Отойдите от меня, к чертовой матери!

Доктор продолжал действовать так, словно ничего не слышал. Он подсунул ножницы ей под рукав и начал резать.

— Нет! Прекратите! — Гладстон рванулась в кресле, но ремни крепко держали ее.

Доктор протер спиртом ее обнаженное предплечье.

— Нет! — вскрикнула она.

Доктор наклонился над ее рукой, и она ощутила запах средства для укрепления волос.

— Нет!

— Доктор Гладстон, — сказал генерал за ее спиной, — если вы будете и дальше нарушать порядок, я прикажу засунуть вам в рот кляп. Я не выношу шума.

Она почувствовала, как игла вошла в вену, и снова предприняла бесполезную попытку сопротивления. Доктор закрепил катетер, протер кожу от крови, ввел в катетер стерильную иглу капельницы, закрепил все на ее руке клейкой лентой и отошел. Гладстон снова посмотрела на Пендергаста, но его лицо оставалось непроницаемым, только глаза сверкали, словно бледные бриллианты.


— Теперь шаг второй, — сказал генерал.

Гладстон проследила за тем, как доктор открыл маленькую пластмассовую коробочку, извлек оттуда шприц и стеклянный пузырек, вставил шприц в пузырек и набрал в него бесцветную жидкость.

— Что это? — услышала она собственный голос.

— Доктор Гладстон, еще одно слово, и я воплощу свою угрозу в жизнь.

Перепуганная, Гладстон закрыла рот, чувствуя, как сильно бьется сердце. Она вдруг поняла, что дышит, как загнанный зверь.

Доктор вставил иглу в инъекционное отверстие.

— Оставьте так. — Генерал повернулся к Пендергасту. — Как видите, доктор Смит готов сделать инъекцию вашей коллеге. Теперь я задам вам несколько вопросов и получу на них ответы. Если не получу, он сделает ей инъекцию. Вам ясно?

Гладстон с трудом заставила себя не говорить и не шуметь. Пендергаст же хранил молчание.

Генерал посмотрел на нее и снова на Пендергаста:

— Понимаете, мне очень жаль, что мы пришли к этому. — Он вздохнул, словно давно привык иметь дело с людьми, которые его не понимают. — Было бы гораздо лучше, если бы мы могли общаться как разумные люди. В отличие, к сожалению, от вашего человека в Китае. Он был неразумным. Совершенно неразумным.

Наконец Пендергаст заговорил:

— Значит, вы считаете разумным убить одного ни в чем не повинного ученого и похитить другого под угрозой оружия? Пытать человека самым невообразимым способом? Искалечить более ста человек? И теперь — эта новая жестокость?

— Все это ради великого дела.

— То же самое говорил Сталин.

Старый генерал махнул рукой:

— Хватит болтать. Вопросов у меня немного, но мне нужны исчерпывающие ответы. Кому еще известно местонахождение этого комплекса?

Пендергаст не ответил.

Генерал обратился к Гладстон:

— Доктор Гладстон, я даю вам разрешение ответить на мой вопрос.

Она не произнесла ни слова.

— У вас стальные нервы, — сказал генерал не без некоторого восхищения. — Останетесь ли вы такой же спокойной, если я скажу, что средство, которое введет вам доктор Смит, вызовет ужасающие последствия?

Пауза.

— А теперь, агент Пендергаст, чтобы предотвратить эту трагедию, я должен знать, известно ли кому-то еще местонахождение этого комплекса… или сумел ли кто-нибудь еще проследить путь этих… обрубков. Мы сохраняли их для последующего анализа, но никак не могли предположить, что небывалое наводнение уничтожит нашу пристань и примыкающие к ней строения, включая морозильную камеру, и унесет обрубки в залив. Мы надеялись, что они подвергнутся разложению, будут съедены или утонут по той или иной причине. Ничего этого не случилось. Но и тогда мы не могли предположить, что их можно будет проследить досюда…

Еще одна пауза.

— Разумеется, мы не можем допустить, чтобы кто-то другой пришел к тем же заключениям, что и вы. Мы потратили огромные деньги на этот комплекс, приложили много усилий к тому, чтобы эти затраты были скрыты в темных военных бюджетах и расходных счетах. Исследования, которые мы здесь проводим, находятся на слишком продвинутом этапе, чтобы их можно было переносить в другое место. Рано или поздно вы дадите ответы на мои вопросы, так почему не сделать это сейчас, а не потом, когда ваша коллега уже окажется в стране ужасов? Неужели вам так нужна пиррова победа?

Гладстон смотрела на этого человека. Усталое, почти скучающее выражение его глаз придавало его словам еще больше достоверности. Она почувствовала, что дрожит всем телом.

— Пожалуйста, агент Пендергаст. Ответьте на вопрос.

Генерал обратился к Пендергасту:

— Вы слышали ее мольбу.

— Вы сказали, что мы все на одной стороне, — произнес Пендергаст бесстрастным голосом. — Возможно, если бы вы помогли нам понять, какую великую работу вы здесь делаете, мы были бы готовы сотрудничать и без принуждения.

Генерал посмотрел на него пристальным взглядом.

Женщина в жемчуге, стоявшая в стороне во время этого разговора, наконец заговорила:

— Генерал, я уже имела прежде дело с этим человеком. Будьте с ним осторожны — и не отвечайте на его вопросы.

Пендергаст снова заговорил, все так же спокойно:

— Я вижу, вы были военным — три звезды, если не ошибаюсь. Да и миз Алвес-Ветторетто, — он кивнул на женщину, — тоже, кажется, когда-то была военной. Так давайте же будем по-военному корректными. Прежде чем вы это сделаете, будет только честно с вашей стороны сначала попытаться убедить нас.

— Генерал, я категорически не советую вам разговаривать с этим человеком, — повторила женщина по фамилии Алвес-Ветторетто.

Еще один нетерпеливый взмах рукой.