– О Древнейший! Это из-за железа? – с возрастающим беспокойством спрашиваю я.

Айвен неохотно кивает.

– Раньше такого не случалось. Сейчас… по-настоящему больно.

Я решительно беру Айвена за руку. Не время скромничать и помнить о запретах.

– Идём, – говорю я.

– Куда?

– В аптекарскую лабораторию. За лекарством.

В пустой аудитории, где обычно делают домашнюю работу, мы молча садимся друг против друга, и в неуютной тишине я втираю гель «Арникиум» в ладони Айвена. Я чувствую, как бьётся его невидимое пламя, выпущенное на волю, однако держу свои линии огня в стороне, не подпуская к огню Айвена.

Айвен морщится от боли, когда лекарство начинает действовать, и сердце у меня сжимается от противоречивых чувств.

– Я никогда не обжигался, – цедит Айвен сквозь стиснутые зубы, поднимая на меня глаза. – Наверное, это похоже на настоящий ожог.

– Ты никогда не обжигался? – удивлённо уточняю я.

– Просто не могу.

– Совсем?

Он медленно качает головой, не сводя с меня глаз.

– А что случится, если ты сунешь руку в костёр?

– Ничего.

– Вот это да!

Айвен пожимает плечами.

– Лекарство помогает, – говорю я, заметив, что краснота понемногу спадает, а волдыри уменьшаются.

Во мне будто разгорается неспокойное пламя, когда я глажу длинные пальцы Айвена, втирая в них лекарство.

– Почти не больно, – говорит он. Дышит Айвен гораздо ровнее, чем прежде. – Плохо дело, – добавляет он, глядя на руки.

– Да уж, ничего хорошего, – хмуро киваю я. – Может, слишком много железа в одном месте?

– Нет. Я и раньше всё это делал. И никогда ничего не болело… иногда кожа немного краснела – и всё. – Он мрачно смотрит на меня. – В последнее время стало хуже. Гораздо хуже.

– Ты говорил об этом матери?

– Нет.

– Так скажи. Вдруг она сможет помочь.

Он снова опускает глаза и морщится, пока я втираю гель ему в пальцы.

– Скоро я уже не смогу скрывать, кто я такой на самом деле. Не знаю, что тогда будет.

– Возможно, ликаны примут к себе фей и их потомков, – с надеждой сообщаю я. – Джулиас говорит, что это неплохой выход…

Айвен лишь горько усмехается:

– Фогель потребовал от ликанов отдать земли Гарднерии. Он грозится применить военную силу.

– Знаю, но ликанам угрожают уже давно…

– Ликаны не отдадут своих земель, – качает головой Айвен. – Они постараются не злить гарднерийцев, а потому не примут к себе фей. Не пойдут на провокацию. – Айвен хмуро разминает руки. – Дело не только в железе, Эллорен. С каждым днём мне всё труднее сдерживать мой огонь. Я здорово влип.

– Помнится, мы и Нагу сначала не надеялись спасти, – напоминаю я Айвену. – Да и шелки… Разве могли мы подумать, что Марина и остальные вернутся домой? Что, если Гунтер Ульрих удивит нас всех? – Я пристально разглядываю ладони Айвена. – А лекарство-то и правда помогает!

Кожа на руках Айвена всё ещё красная и воспалённая, однако волдыри пропали.

– И больше не болит. – От звуков его низкого голоса мои линии огня вздрагивают. – Спасибо.

– На здоровье.

Чувствуя, как начинают пылать щёки, я в тишине выдавливаю немного густого сока из листа арники и смазываю руки Айвена от пальцев до запястья.


– Послушай, Айвен, – решаюсь я задать вопрос, который мучает меня уже несколько дней, – когда мы встречались с Валаской… ну, мне просто интересно…

Айвен вопросительно поднимает брови, ожидая продолжения.

– Ты можешь определить, что я чувствую по моему невидимому огню?

Он молчит, плотно сжав губы, словно не желая выдавать что-то важное.

– Снова секреты? – не отстаю я. – Ты же сказал мне, что можешь сунуть руку в огонь.

Он с улыбкой качает головой, признавая мою правоту.

Я жду ответа.

– Иногда могу. Но чаще я понимаю твои эмоции, – наконец глухо произносит Айвен.

– Так умеют все феи огня? – с удивлением уточняю я.

Айвен смущённо отворачивается.

– Нет. Только я.

– Ты всегда знаешь, что я чувствую?

– Да.

Ой-ой-ой. Ничего себе.

– И что же я чувствую прямо сейчас? – торопливо спрашиваю я.

Айвен склоняет голову к плечу и окидывает меня внимательным взглядом.

– Тебе немного грустно. Но в основном… тебе нравится касаться моих рук.

Я отпускаю его и невольно заливаюсь краской.

– Ничего страшного, – улыбается Айвен, а в его взгляде проскальзывают призывные искорки. – Мне тоже это нравится. К тому же теперь почти не больно.

– Ты меня иногда поражаешь! – не зная, куда деваться от смущения, охаю я.

– Иногда я сам себе поражаюсь, – хрипло смеётся Айвен.

– Более подробных объяснений можно не ждать? – спрашиваю я.

– Не трать время.

– Ладно, – вздыхаю я. – Ты у нас пострадавший, не буду мучить тебя вопросами. Просто поглажу твои руки, хоть это и ужасно трудная и неприятная работа.

Мы игриво улыбаемся друг другу, и у меня в груди становится тепло. Мои линии огня наливаются жаром, но я продолжаю втирать лекарство в ладони Айвена, ощущая его ровно горящее пламя.

С каждой минутой я всё острее ощущаю его огонь, похожий не на языки костра, а на огненный поток, разливающийся под кожей по всему его телу.

– А ты ещё опаснее, чем я предполагала.

– Да, – кивает он. – Однако я всё же уязвим.

Наши взгляды встречаются, и я снова чувствую, как огонь Айвена отступает, отодвигается от меня, повинуясь его воле.

– Почему ты прячешься от меня, Айвен?

Не могу сказать, что я обижена, скорее, просто беспокоюсь за него.

В ответ тишина.

– Я не выдам твои секреты.

Айвен вдруг отнимает у меня руки и внимательно осматривает ладони.

Они по-прежнему красные.

– Боюсь, Эллорен, что скоро мои секреты выдадут себя сами, – отвечает он.