– А я не только чай умею разливать, ты меня испытай, – усмехается он.
Всё-таки он очень красив. Невероятно.
Чтобы отвлечься от созерцания этого идеального лица и не позволить мыслям ускакать в опасном направлении, я поворачиваюсь к окну – лагерь Четвёртого дивизиона отсюда как на ладони.
– Быстро ты всё перестроил и починил, – говорю я с некоторой долей возмущения в голосе.
Уголок рта Лукаса резко дёргается вниз.
– Эллорен, чего ты от меня хочешь? – с неожиданной серьёзностью спрашивает он.
Что ж, я тоже умею хмуриться – мы обмениваемся суровым взглядом, я ставлю чашку на стол и иду к камину, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Над каминной полкой висит настоящий боевой меч с изумительно выполненной серебряной рукояткой в форме дракона.
Вздохнув поглубже, я поворачиваюсь к Лукасу:
– Что ты думаешь о Фогеле?
Ну вот. Вопрос задан. Произнесён вслух. Мы с Лукасом не можем лгать друг другу, значит, на этот раз ему придётся ответить.
В тёмных глазах Лукаса можно разглядеть грозовое небо, его голос – острее боевого клинка.
– Фогель свихнулся.
Мы молча смотрим друг на друга, каждый пытается прочесть мысли собеседника. Неприкрытая враждебность к Фогелю в глазах Лукаса придаёт мне сил.
– Наши сограждане сбиваются в банды и нападают в Верпаксе на урисок, кельтов, на всех негарднерийцев, – говорю я.
Лукас цинично пожимает плечами.
– Очень жаль, Эллорен, но к этому давно шло. А ты не помнишь, что творили кельты и уриски, когда сила была на их стороне?
В ответ на его такие логичные и такие бесстрастные утверждения во мне нарастает гнев. Перед глазами проносится окровавленное личико Олиллии, её обрезанные ушки и выдранные волосы. Избитое лицо Бледдин.
– Кельты и уриски сбивались в банды, – колко произносит Лукас, не дождавшись моего ответа, – и издевались над гарднерийцами. А потом перешли к убийствам. Сначала убивали по одному, а потом стали сгонять в амбары и сжигать заживо.
Воздух между нами сгущается, как перед грозой.
– А незадолго до того, – ядовитым тоном продолжает Лукас, – феи сбивались в банды и мучили кельтов. А до того уриски сбивались в банды и мучили фей.
– Я знаю, Лукас! Я всё это знаю, – нетерпеливо перебиваю его я. – В тот раз они вели себя отвратительно, не как разумные существа, но теперь мы идём той же дорогой. Кто-то должен разорвать этот порочный круг.
Он лишь презрительно усмехается:
– Ты хочешь остановить ход истории?
– Да.
– Так не бывает, Эллорен. – Глаза Лукаса становятся ещё чернее. – Можно выбрать, на чьей ты стороне – сильного или слабого. Это единственный выбор, который мы делаем в этом мире.
– Нет! – взрываюсь я. – Это не единственный выбор. Я много читала в этом году о нашей истории, Лукас. Достичь равновесия вполне возможно. Сильные не должны мучить слабых.
– Очень интересно, – с сарказмом бросает Лукас. – И в какой же период истории такое равновесие сил было достигнуто? Поделись со мной знаниями, о начитанная Эллорен!
Какой цинизм… Ну и пусть. Неважно, что он маг пятого уровня. И совсем неважно, что он командует огромной военной базой. Я всё равно скажу ему правду.
– История не знает таких примеров, но это не значит, что справедливость недостижима, Лукас! Мы не должны вставать на сторону этого беспросветного ужаса. И ты не должен… Фогеля необходимо остановить.
Глаза Лукаса мечут молнии. Он резко встаёт и тянет меня за собой.
– Идём!
Так просто меня с места не сдвинуть.
– Куда?
– Увидишь.
Он тянет меня к балкону, распахивает дверь и почти выталкивает на террасу. По периметру кроваво-алым волшебным пламенем вокруг чёрных ветвей горят факелы, прикреплённые к металлическим столбам. Здесь на удивление тепло.
– Смотри внимательно, Эллорен, – шипит Лукас, указывая на военный лагерь у подножия горы. – Что ты видишь?
– Силу.
Я презрительно сбрасываю его руку и сверлю храбреца стальным взглядом.
– Вот именно! Так что не зарывайся. – Он сурово смотрит мне в глаза. – Я прекрасно знаю, во что ты влипла, Эллорен. Ты очень рискуешь.
В его глазах предупреждение. Очень ясное и недвусмысленное. Он знает. Точно знает, что я вступила в Сопротивление. В слабую организацию, которую так легко сокрушить.
Скорее всего, он знает и о Наге.
– Что тебе известно? – хрипло выдыхаю я, едва слепив из звуков слова.
Лукас недоверчиво и одновременно насмешливо приподнимает брови:
– А ты не догадываешься? Я знаю всё!
Сердце у меня в груди стучит огромным молотом, дыхание прерывается, но я всё же не прячу глаз от его горящего взгляда.
– Стоит ли мне опасаться, Лукас?
– Да, Эллорен, – отрывисто отвечает он. – Стоит. – Ярость, пылающая в его взгляде, вдруг исчезает. – Но не меня.
Сомнений не осталось – он всё знает. Лукас всё знает. Но никому не расскажет.
– Я хочу обручиться с тобой, Эллорен, – усмехается он. – Однако мои возможности небезграничны. Здесь действуют куда более могущественные силы. Ты даже представить себе не можешь… Так что будь очень и очень осторожна.
Я твёрдо выдерживаю его взгляд.
– Лукас, уходи от них!
– И куда я пойду? В чьи земли?
– На восток.
В его глазах бушует настоящий шторм, и Лукас отворачивается, чтобы ещё раз окинуть взглядом военный лагерь. Таким я его ещё не видела. Сейчас он похож на хищника, посаженного в клетку. Он силён, очень силён… и всё же и у него есть хозяин.
Та сила, которую выпустил на свободу Фогель, не подчиняется никому. Кроме самого Фогеля.
– Лукас, чего хочет Фогель?
Он презрительно оглядывается на меня.
– А ты почитай архивы заседаний Совета магов, Эллорен. Там всё сказано – все планы Фогеля изложены. – Ноздри Лукаса подрагивают, подбородок становится совсем квадратным от напряжения. – Эллорен, – вдруг произносит он с едва заметной неуверенностью в голосе. – Возможно, я ошибся насчёт Фэллон Бэйн.
– То есть как? – в панике переспрашиваю я.
– Она выздоравливает. Её магия воды и воздуха постепенно растёт. В ней просыпаются и другие линии силы. Фогель, вероятно, получит свою Чёрную Ведьму. А икарит из пророчества ещё совсем мал и ни на что не способен. Получается, что у нас есть Фэллон. И вот это, – широким взмахом он указывает на огромный лагерь. – А ещё союз с альфсигрскими эльфами и больше драконов, чем когда-либо. – Лукас холодно смотрит мне в глаза. – Мы пройдём, как частый плуг, и по Западным, и по Восточным землям. Я хоть завтра готов выступить на восток, Эллорен. И не в моих силах изменить предначертанное.
Меня накрывает волна ужаса, но я из последних сил стряхиваю наваждение.
– Лукас, неужели ты не можешь вырваться из этого кошмара?
Он снова обегает взглядом базу Четвёртого дивизиона и произносит, будто сражаясь сам с собой.
– Я не знаю, Эллорен!
Какая честность… Не ожидала. Я тоже не могу сдержать порыв говорить только правду. Сказать ему то, что не скажу никому другому.
– Лукас… Мои линии силы наливаются магией. Я снова ощутила её, когда мы летели над лесом. Помнишь? Ты тоже почувствовал… – Я смотрю вдаль, вспоминая опьяняющий всплеск силы, и сжимаю в руке кулон из снежного дуба. Мои огненные линии тут же вспыхивают невидимым огнём. – Магическая сила… Мне было так хорошо. Слишком хорошо. И от этого страшно.
Повернувшись к Лукасу, я разжимаю ладонь и выпускаю резное деревце. Линии огня уже не пылают, а лишь тлеют, как янтарные угли.
– Я не хочу стать такой, как моя бабушка.
Лукас нежно гладит меня по щеке, едва касаясь кончиками пальцев.
– Обручись со мной, Эллорен. Я понимаю, с чем ты борешься. И не осуждаю тебя.
Мы смотрим друг на друга, а наши невидимые ветви тянутся, чтобы сплестись.
Лукас делает шаг и заключает меня в объятия, ласково пробегает поцелуями по шее, отчего мои линии огня вновь вспыхивают горячим желанием.
– Обручись со мной, Эллорен, – снова произносит он, как будто гипнотизируя меня. – Войны никогда не кончаются. А с нашей силой мы могли бы занять в этом мире достойное место.
С нашей силой?
Сквозь облако чувственности вдруг проглядывает холодный расчёт.
Всё-таки он очень красив. Невероятно.
Чтобы отвлечься от созерцания этого идеального лица и не позволить мыслям ускакать в опасном направлении, я поворачиваюсь к окну – лагерь Четвёртого дивизиона отсюда как на ладони.
– Быстро ты всё перестроил и починил, – говорю я с некоторой долей возмущения в голосе.
Уголок рта Лукаса резко дёргается вниз.
– Эллорен, чего ты от меня хочешь? – с неожиданной серьёзностью спрашивает он.
Что ж, я тоже умею хмуриться – мы обмениваемся суровым взглядом, я ставлю чашку на стол и иду к камину, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Над каминной полкой висит настоящий боевой меч с изумительно выполненной серебряной рукояткой в форме дракона.
Вздохнув поглубже, я поворачиваюсь к Лукасу:
– Что ты думаешь о Фогеле?
Ну вот. Вопрос задан. Произнесён вслух. Мы с Лукасом не можем лгать друг другу, значит, на этот раз ему придётся ответить.
В тёмных глазах Лукаса можно разглядеть грозовое небо, его голос – острее боевого клинка.
– Фогель свихнулся.
Мы молча смотрим друг на друга, каждый пытается прочесть мысли собеседника. Неприкрытая враждебность к Фогелю в глазах Лукаса придаёт мне сил.
– Наши сограждане сбиваются в банды и нападают в Верпаксе на урисок, кельтов, на всех негарднерийцев, – говорю я.
Лукас цинично пожимает плечами.
– Очень жаль, Эллорен, но к этому давно шло. А ты не помнишь, что творили кельты и уриски, когда сила была на их стороне?
В ответ на его такие логичные и такие бесстрастные утверждения во мне нарастает гнев. Перед глазами проносится окровавленное личико Олиллии, её обрезанные ушки и выдранные волосы. Избитое лицо Бледдин.
– Кельты и уриски сбивались в банды, – колко произносит Лукас, не дождавшись моего ответа, – и издевались над гарднерийцами. А потом перешли к убийствам. Сначала убивали по одному, а потом стали сгонять в амбары и сжигать заживо.
Воздух между нами сгущается, как перед грозой.
– А незадолго до того, – ядовитым тоном продолжает Лукас, – феи сбивались в банды и мучили кельтов. А до того уриски сбивались в банды и мучили фей.
– Я знаю, Лукас! Я всё это знаю, – нетерпеливо перебиваю его я. – В тот раз они вели себя отвратительно, не как разумные существа, но теперь мы идём той же дорогой. Кто-то должен разорвать этот порочный круг.
Он лишь презрительно усмехается:
– Ты хочешь остановить ход истории?
– Да.
– Так не бывает, Эллорен. – Глаза Лукаса становятся ещё чернее. – Можно выбрать, на чьей ты стороне – сильного или слабого. Это единственный выбор, который мы делаем в этом мире.
– Нет! – взрываюсь я. – Это не единственный выбор. Я много читала в этом году о нашей истории, Лукас. Достичь равновесия вполне возможно. Сильные не должны мучить слабых.
– Очень интересно, – с сарказмом бросает Лукас. – И в какой же период истории такое равновесие сил было достигнуто? Поделись со мной знаниями, о начитанная Эллорен!
Какой цинизм… Ну и пусть. Неважно, что он маг пятого уровня. И совсем неважно, что он командует огромной военной базой. Я всё равно скажу ему правду.
– История не знает таких примеров, но это не значит, что справедливость недостижима, Лукас! Мы не должны вставать на сторону этого беспросветного ужаса. И ты не должен… Фогеля необходимо остановить.
Глаза Лукаса мечут молнии. Он резко встаёт и тянет меня за собой.
– Идём!
Так просто меня с места не сдвинуть.
– Куда?
– Увидишь.
Он тянет меня к балкону, распахивает дверь и почти выталкивает на террасу. По периметру кроваво-алым волшебным пламенем вокруг чёрных ветвей горят факелы, прикреплённые к металлическим столбам. Здесь на удивление тепло.
– Смотри внимательно, Эллорен, – шипит Лукас, указывая на военный лагерь у подножия горы. – Что ты видишь?
– Силу.
Я презрительно сбрасываю его руку и сверлю храбреца стальным взглядом.
– Вот именно! Так что не зарывайся. – Он сурово смотрит мне в глаза. – Я прекрасно знаю, во что ты влипла, Эллорен. Ты очень рискуешь.
В его глазах предупреждение. Очень ясное и недвусмысленное. Он знает. Точно знает, что я вступила в Сопротивление. В слабую организацию, которую так легко сокрушить.
Скорее всего, он знает и о Наге.
– Что тебе известно? – хрипло выдыхаю я, едва слепив из звуков слова.
Лукас недоверчиво и одновременно насмешливо приподнимает брови:
– А ты не догадываешься? Я знаю всё!
Сердце у меня в груди стучит огромным молотом, дыхание прерывается, но я всё же не прячу глаз от его горящего взгляда.
– Стоит ли мне опасаться, Лукас?
– Да, Эллорен, – отрывисто отвечает он. – Стоит. – Ярость, пылающая в его взгляде, вдруг исчезает. – Но не меня.
Сомнений не осталось – он всё знает. Лукас всё знает. Но никому не расскажет.
– Я хочу обручиться с тобой, Эллорен, – усмехается он. – Однако мои возможности небезграничны. Здесь действуют куда более могущественные силы. Ты даже представить себе не можешь… Так что будь очень и очень осторожна.
Я твёрдо выдерживаю его взгляд.
– Лукас, уходи от них!
– И куда я пойду? В чьи земли?
– На восток.
В его глазах бушует настоящий шторм, и Лукас отворачивается, чтобы ещё раз окинуть взглядом военный лагерь. Таким я его ещё не видела. Сейчас он похож на хищника, посаженного в клетку. Он силён, очень силён… и всё же и у него есть хозяин.
Та сила, которую выпустил на свободу Фогель, не подчиняется никому. Кроме самого Фогеля.
– Лукас, чего хочет Фогель?
Он презрительно оглядывается на меня.
– А ты почитай архивы заседаний Совета магов, Эллорен. Там всё сказано – все планы Фогеля изложены. – Ноздри Лукаса подрагивают, подбородок становится совсем квадратным от напряжения. – Эллорен, – вдруг произносит он с едва заметной неуверенностью в голосе. – Возможно, я ошибся насчёт Фэллон Бэйн.
– То есть как? – в панике переспрашиваю я.
– Она выздоравливает. Её магия воды и воздуха постепенно растёт. В ней просыпаются и другие линии силы. Фогель, вероятно, получит свою Чёрную Ведьму. А икарит из пророчества ещё совсем мал и ни на что не способен. Получается, что у нас есть Фэллон. И вот это, – широким взмахом он указывает на огромный лагерь. – А ещё союз с альфсигрскими эльфами и больше драконов, чем когда-либо. – Лукас холодно смотрит мне в глаза. – Мы пройдём, как частый плуг, и по Западным, и по Восточным землям. Я хоть завтра готов выступить на восток, Эллорен. И не в моих силах изменить предначертанное.
Меня накрывает волна ужаса, но я из последних сил стряхиваю наваждение.
– Лукас, неужели ты не можешь вырваться из этого кошмара?
Он снова обегает взглядом базу Четвёртого дивизиона и произносит, будто сражаясь сам с собой.
– Я не знаю, Эллорен!
Какая честность… Не ожидала. Я тоже не могу сдержать порыв говорить только правду. Сказать ему то, что не скажу никому другому.
– Лукас… Мои линии силы наливаются магией. Я снова ощутила её, когда мы летели над лесом. Помнишь? Ты тоже почувствовал… – Я смотрю вдаль, вспоминая опьяняющий всплеск силы, и сжимаю в руке кулон из снежного дуба. Мои огненные линии тут же вспыхивают невидимым огнём. – Магическая сила… Мне было так хорошо. Слишком хорошо. И от этого страшно.
Повернувшись к Лукасу, я разжимаю ладонь и выпускаю резное деревце. Линии огня уже не пылают, а лишь тлеют, как янтарные угли.
– Я не хочу стать такой, как моя бабушка.
Лукас нежно гладит меня по щеке, едва касаясь кончиками пальцев.
– Обручись со мной, Эллорен. Я понимаю, с чем ты борешься. И не осуждаю тебя.
Мы смотрим друг на друга, а наши невидимые ветви тянутся, чтобы сплестись.
Лукас делает шаг и заключает меня в объятия, ласково пробегает поцелуями по шее, отчего мои линии огня вновь вспыхивают горячим желанием.
– Обручись со мной, Эллорен, – снова произносит он, как будто гипнотизируя меня. – Войны никогда не кончаются. А с нашей силой мы могли бы занять в этом мире достойное место.
С нашей силой?
Сквозь облако чувственности вдруг проглядывает холодный расчёт.