Женька покачала головой: вряд ли аварийная посадка шлюпов, о которой проинформировали командиры, была настолько тяжелой, что на кораблях не осталось выживших. Самым правильным будет предположить, что на шлюпах приготовили какую-нибудь пакость, поэтому и надо как можно скорей добраться до укрытия из разбросанных камней. Два десятка бегущих по спуску новобранцев – это прекрасные мишени для противника, кем бы он ни был.

Добежали! По ним не стреляли. Из кораблей никто так и не выскочил, а вооружение спасательным шлюпам не полагается. Тактическая система спроецировала указатели на точки, где должны расположиться десантники-новобранцы. Ефрейтор Ливадова засела в трех метрах от сержанта Горгуа, на одной линии с командиром.

Как только личный состав занял позиции, Женька получила приказ сержанта начать визуальное наблюдение за кораблями и доложить о проявлении любой активности.

– Есть!

Ливадова осторожно высунулась из укрытия. Средства видеофиксации ее экзосистемы транслировали съемку непосредственному начальнику и командованию операции, которое получало также инфопотоки от «летунов» и легких дронов, круживших над местом посадки спасательных шлюпов.

– Включаю трансляцию, – сообщил по общему для двух сводных отделений каналу связи сержант Горгуа. – Смотреть всем! Кино будет увлекательным! Докладывать обо всем, что покажется подозрительным! Конец связи.

Женька выругалась, она чувствовала одновременно и злость, и страх, потому что торчащий над камнем шлем экзоскафандра являлся хорошей мишенью для возможного снайпера. Однако приказы не обсуждаются – она и несколько других бойцов разведроты обеспечивают внешнее наблюдение за противником.

– Ничего, – прошептала Ливадова. Ничего не происходит уже полчаса. Спасательные шлюпы – как мертвые или давно покинутые.

Девушка не видела, что предпринимают подразделения десантников на флангах и где находятся Воронцов и другие офицеры разведывательной роты. Только «летуны» несколько раз мелькали вверху, а потом перед глазами и камерами вновь ничего не менялось. Наступала тишина, даже ветра не было. Прошло десять новых минут, потом двадцать, тридцать…

– Ливадова! Продолжать наблюдение!

Голос Горгульи в динамике прозвучал неожиданно. Женьке начало казаться, что она сидит и смотрит за спасательными кораблями с «Новика» целую вечность.

– Всем приготовиться! – приказал сержант Горгуа. – Готовьтесь прикрыть наших! Из-за камней не высовываться! Открывать огонь только по моей команде!

К каждому кораблю приблизились по три десантника из отделения «летунов». Двое опустились на грунт, укрывшись за соплами двигателей, третий обогнул шлюп, держась в десяти метрах от обшивки корабля, и приземлился около двух бойцов, коснувшихся поверхности первыми.

Тройки «летунов» переместились вдоль борта и открыли инженерную панель на внешнем контуре шлюпа, предназначенную для технического персонала, обслуживающего корабли на космодромах. Что они там делают? К сожалению, функция зума для Женьки была недоступна, ефрейтор лишь обеспечивала наблюдение со своей позиции. Но в общих чертах Ливадовой и так все ясно.

Два «летуна» у каждого корабля прикрывали третьего, который подсоединил свою экзосистему к системам шлюпа и переключил контакт на систему управления ротного звена. Дальнейшее выходит за рамки компетенции ефрейтора учебного взвода. Женька лишь представила, как офицеры набросились на полученные данные, будто голодные волки на добычу.

Марсианское командование передало ротно-тактической группе майора Воронцова коды доступа, превышающие по уровню защитные системы спасательных шлюпов с «Новика», и штаб майора Воронцова должен получить управление над кораблями. Но не все так просто – если на борту никого и корабли на Марс посадила автоматика, то при попытке внешнего воздействия обязательно включатся защитные алгоритмы. Если имеются выжившие, они тоже попытаются помешать.

– Ждем, – произнес сержант Иван Горгуа.

Перехват контроля над системами кораблей тоже вне его компетенции, он просто ждет вместе с двумя сводными отделениями новобранцев.

– Ждем так ждем, – пробормотала Женька. Она все так же обеспечивает наблюдение.

Минуло еще одиннадцать минут. Для Ливадовой все оставалось без изменений, но только для нее и остальных, кто не включен в штаб ротной группы. Возможно, контроль над кораблями получен; может быть, частичный контроль. Либо получены иные данные, позволяющие начать следующую фазу операции.

С флангов к спасательным шлюпам выдвинулись четыре отделения – штурмовые группы. Двигались попарно справа и слева от склона, по которому спускались бойцы из учебного батальона. Выскочив из оврагов, штурмовые группы быстро добрались до кораблей. Сопротивления они также не встретили. Для стороннего наблюдателя спасательные шлюпы по-прежнему были безжизненны. А что внутри? Евгения пожала плечами, она этого не знала.

Десантники в летных системах продолжали возиться с инженерной панелью. В каждой паре штурмовых групп одно из отделений рассредоточилось для прикрытия другого с внешнего подхода. Второе отделение выстроилось для броска внутрь корабля. По два десантника принялись взламывать кормовые люки. Задачу выполнили быстро и четко; издалека казалось, что лазерные резаки входят в прочный композитный металл легко, словно горячий нож в масло.

Женька продолжала наблюдение. На шлюпах по-прежнему никакой активности. Противник не обнаружен; чувство опасности притупилось. Забывшись, Ливадова полностью высунула голову из-за укрытия и сразу получила от сержанта.

– Не расслабляться, ефрейтор! – гавкнул Горгуа; он был рядом. – Это касается всех! Не спать! Наши заходят внутрь!

Отложив инженерный инструмент и тяжелые огневые системы, штурмовики вошли одновременно в оба корабля – по одному отделению в каждый. Снаряжены только стрелковым оружием. Следом за ним в шлюп нырнули четыре десантника из второго отделения штурмовой пары, прочие остались на темном марсианском песке. Второе отделение контролировало вход в корабль и территорию за его кормой.

Время почти замерло, потянулось мучительно долго. Женька постоянно смотрела на таймер и с досадой обнаруживала, что прошло двадцать секунд… тридцать… сорок пять… одна минута… Каждое следующее мгновение Ливадова ждала сообщения, что враг обнаружен, однако противник не давал о себе знать.

Новые штурмовые команды! Через десять минут после входа в спасательные шлюпы первых десантников к кораблям выдвинулись еще по две пары отделений. Быстро добежали до шлюпов и без промедления поднялись на борт. В ротно-тактической группе не задействованы лишь отделения из учебного взвода. Ливадова сжала рукоятку автомата. Следующие – они? Штаб роты теперь направит к кораблям новобранцев?

– Первое и второе отделение! Подняться! – В динамиках раздалась команда сержанта Горгуа. Общая трансляция операции прекратилась. – Слушать вводную! При посадке в спасательных шлюпах никто не выжил! По крайней мере, к этой минуте живых не обнаружено. Боевая операция прекращена. Начата поисковая операция.

Женька шумно выдохнула. Отлегло, словно камень с души упал… Боя не будет… Она все-таки трусиха, и почему-то не стыдно в этом признаться. Но только перед собой! Никто ничего не узнает!

– Первое и второе отделение! – повторил Горгулья. – Встать в оцепление вокруг кораблей! Не допускать к ним посторонних лиц!

Посторонних? Здесь? О! Женька тихонько засмеялась. Посторонние в марсианской глуши?

– Разместиться по точкам, указанным тактической системой! Выполнять! Бегом!

Бойцы устремились на новые позиции. Женьке предстояло встать в полусотне метров от кормы левого спасательного шлюпа. Как только она туда добежит, десантники из разведроты, которые контролировали вход в корабль, скорее всего, снимутся с позиции и тоже поднимутся на борт.

Командир отделения штурмовиков кивнул ефрейтору Ливадовой, добежавшей до кормы шлюпа, и повел своих на корабль. Снаружи теперь только новобранцы, взявшие место посадки в кольцо, и идущий к кораблям штаб ротно-тактической группы – отделение из одиннадцати человек, пять из которых офицеры, и конечно же среди них майор Воронцов.

Президентский сынок и бывший хозяин Женьки. Девушка заскрежетала зубами. Порой вспыхивала ненависть к Воронцову, но она прекрасно понимала, что он являлся единственной надеждой когда-нибудь найти брата. А еще… иногда воспоминания вгоняли Ливадову в краску, как, например, сейчас: от ненависти до стыда – один шаг. Евгения горделиво вскинула голову. До стыда! Других чувств она к Воронцову не испытывает!

Штаб тактической группы подошел к кораблям. Офицеры, как назло, остановились около поста Женьки. Впрочем, ей-то что? Все равно!

Сержант Горгуа доложил о расположении двух вверенных ему отделений новобранцев. Когда он закончил, из спасательных шлюпов начали выносить тела, которые сразу заинтересовали офицеров. Тактическая система вывела сообщение, что модели некоторых экзоскафандров произведены в Новой Европе. Информация появилась автоматически и без санкционирования доступа к ней рядового состава.

Кто-то из офицеров кивнул на ефрейтора Ливадову, но что с того? Новость про тела в европейских экзосистемах получили все, кто был в составе ротно-тактической группы. Новость важная, скорее, даже чрезвычайно важная, но пусть над ней ломают голову командиры. Ливадова мысленно махнула на известие рукой. У нее своя проблема. Ну как проблема… Просто опять не повезло – погибших кладут рядом с ее постом.


Визоры у всех подняты, и видны выпученные глаза и искаженные мукой лица. Черт! Они и на лица людей не очень-то похожи. Жуткие маски! Люди умирали, испытывая страшную боль, и почему-то не могли пошевелиться: руки и ноги – в спокойной позе, а ведь должны были умирать в судорогах…

Ливадова отвела взгляд. Хорошо, что нужно вести наблюдение за внешним периметром, а не за мертвецами. Пускай ими потом займутся эксперты.

– Посмотри на них.

Женька вздрогнула. К ней подошел сержант Горгуа, он включил канал связи, соединявший только его и ефрейтора. Ливадова оглянулась – рядом Горгулья и мертвецы, а из штаба группы больше никого. Разделившись на две группы, руководство поднялось на корабли, откуда продолжали выносить мертвых.

– На кого смотреть, господин сержант? – спросила Ливадова, забыв спросить про разрешение обратиться к старшему по званию.

Сержант оставил забывчивость ефрейтора без внимания.

– Смотри на лица погибших, – сказал он. – Видишь разницу?

Женька перевела взор на мертвых. Зачем на них смотреть?

– Никак нет! Разницы не вижу.

– А она есть, – задумчиво произнес сержант Горгуа. – Здесь есть рабы, то есть мятежники из Красного Авангарда. Не повезло им по жизни. Не получилось инкорпорироваться в общество. Не так ли, ефрейтор?

– Не могу знать. – Женьке не нравился этот разговор. К чему клонит господин сержант?

– Ладно, – отмахнулся Горгуа, – террористы есть террористы. Не впервой их гасят, хотя не припомню, чтобы террористы захватывали военные корабли. Догадываешься, как им удалось это?

– Никак нет, господин сержант. – Ливадова гнула свое.

– Благодаря этим. – Горулья указал на тела в не типичных для Красной корпорации скафандрах. – Европейцы. Специалисты, которые управляли «Новиком» в бою. Руку даю на отсечение, что все пилоты истребителей были из них.

– Как они все умерли?

– Страховка, чтобы не болтали лишнего. Пусть спецы разбираются, как именно она сработала, но это и не важно. Догадываешься почему?

Женька молчала, боясь озвучить худшее, что пришло на ум.

– Никак нет.

– Ты извини, что достаю этим разговором, – вдруг произнес Горгулья. – Знаю, что не станешь распускать язык, а мне нужно высказать, что на душе лежит.

Ливадова опустила взор. Он прав, друзей у нее не осталось; сплетничать ей не с кем.

– Эти, – Горгуа подошел к одному из трупов и пнул его ботинок, – влезли не в свое дело… Хотя нет, скорее, организовали вооруженный мятеж. Новая Европа открыто вмешалась в дела нашей корпорации. Мы должны ответить, а что это означает?

Ливадова упрямо молчала. Горгуа тоже замолк, словно не хотел озвучивать дальнейшие мысли. Пауза затянулась. Женька подумала, что Горгуа не закончит разговор и уйдет, но сержант все же поставил в нем точку.

– Война, – сказал он. – Война неизбежна.





Глоссарий




Белая корпорация – официальное наименование корпоративно-государственной структуры, контролирующей Новую Европу. Окончательно оформилась после Исхода, по окончании которого реализовала ультранацистскую внутреннюю политику в Новой Европе, физически уничтожив на материке всех, кто не принадлежал к «белой расе».

За минувшие три десятилетия в Белом секторе проводится политика денацификации, геноцид небелого населения официально осужден и признан преступлением против человечности. В секторе активно продвигаются либеральные ценности, но последнее касается только граждан.

Белый крест – глобальная миссионерская организация. Штаб-квартира в Синем секторе (США), филиал в Новой Европе. Официально занимается благотворительностью и распространением христианства, включая Дикие земли. До Красного сектора не допущена. Подозревается в сотрудничестве с американскими спецслужбами.

Белый сектор – территория материка Австралия, которая после Третьей мировой войны и Судного дня называется Новой Европой. Контролируется Белой корпорацией.

Варп-двигатель – теоретически двигатель космического корабля, позволяющий преодолевать межзвездные расстояния со скоростями больше скорости света. Межзвездные путешествия могут быть возможны благодаря генерации специального поля искривления – варп-поля, – которое искажает и перемещает пространственно-временной континуум.

Принцип работы варп-двигателей заключается в деформации пространства впереди и позади звездолета, в результате чего пространство «сжимается» перед судном и «разжимается» позади него. При этом само судно находится в своеобразном «пузыре», оставаясь защищенным от деформаций. Корабль внутри поля искажения фактически остается неподвижным: перемещается само искаженное пространство, внутри которого он находится.

Визор – защитное стекло шлема.

Глубокие технологии – технологии вживления гражданам цивилизованного мира нетчипов, а также процесс коммуникации на основе взаимодействия по сети посредством нетчипа.

Дикари – то же, что одичалые.

Дикие земли – обширные территории планеты, брошенные правительствами стран, которые сохранились после Третьей мировой войны и Судного дня. Дикие земли включают в себя всю Северную Америку, Европу, Африку и значительную часть Азии и Южной Америки.