Подплывать вплотную к стене воронки было рискованно – море здесь выглядело неспокойным, пронизанным воздухом и опасностью. Вода вращалась с бешеной скоростью, и сужающийся конец воронки уходил в пугающую черноту глубины.
Защитники переглянулись. Преодолеть эту стену возможно только на огромной скорости.
Хан показал знаками Ксении, чтобы та ухватилась покрепче за Арсуса: «Сейчас будем ускоряться! Поняла?»
Ксения кивнула. Внезапно она что-то разглядела в стене воронки, и лицо ее перекосилось, словно от боли. В последнюю секунду в стремительном вращении воды Хан успел разглядеть тело дельфиненка, попавшего в западню. Стихия не щадит никого.
«Готова?» – он тронул ее руку. В воде не видно слез, но он мог поклясться, что Ксения плачет.
«Да, – кивнула она, обхватила Арсуса за пояс. – Готова».
Хан максимально собрался. Он уже подрастратил свои силы, пока тащил на буксире крупных Арса и Лера в неуклюжих аквалангах.
Ксения зажмурилась, чтобы поберечь глаза, и покрепче прижалась к Арсу. Лер заботливо подстраховал, обхватил огромной ручищей ее тонкую кисть.
«Поехали!»
Сжавшись в единый комок, став буквально одним существом, Защитники молниеносно преодолели стену воронки, почти не заметив ее.
Ксения открыла глаза – Лер обеспокоенно заглядывал ей в лицо.
«Все хорошо?» – кивнул он. Над головой был свет – они миновали воронку! Получилось!
«Да», – ответила она одним взглядом, и в этот момент Хан, обладатель самой стремительной реакции в мире, протянул ей дельфиненка, которого успел подхватить, когда они проходили через стену воронки.
Ксения обняла малыша одной рукой, почувствовала сердцебиение – жив – и поторопилась всплыть. Дельфины не могут долго жить без воздуха. Уже поднимаясь, она увидела темный силуэт днища корабля. Они нашли его.
19
Капитан гнал корабль прямо на стену воды, через волны. Корабль, будто конь, чующий, что его ведут на верную гибель, так и норовил свернуть с пути. Соскальзывал с очередной волны не в ту сторону, куда понуждал его двигаться рулевой. Василий Семенович был человеком здравым, но иногда «Альбатрос» казался ему живым и обладающим собственным разумом и мнением.
– Ну же, миленький, давай. Просто поверь мне. Так будет лучше, – уговаривал капитан вполголоса свой корабль.
Двигатель ревел как сумасшедший. Капитан чувствовал его, как бегущий человек чувствует свое сердце.
Корабль был не новым, и двигатель тоже был порядком изношен. Годился для спокойных прогулок, но как долго выдержит работу в таком напряженном режиме? Эх, зря он отправил Диму в рубку. Надо было оставить его в машинном отделении. Оценил бы ситуацию на месте, сказал бы, нужно или нет сбрасывать обороты.
– Но чего причитать, – оборвал себя Василий Семенович. – Что сделано – то сделано. Надо как-то выкручиваться. А выкручиваться можно только одним способом – продолжать делать то, что начал. Не бросать же штурвал для того, чтобы сбегать вниз и проверить, что там и как.
И капитан, нахмурившись, продолжил то, что начал, – упрямо вести судно курсом, который считал единственно верным.
20
Витя внезапно приоткрыл глаза. Он не понимал где он, кто он и что с ним происходит. Его сознание находилось где-то в междумирье. Он чувствовал всем своим существом, что вокруг творится что-то ужасное. И ему было страшно.
Еще он чувствовал, что это ужасное имеет к нему какое-то отношение. И от этого было еще страшнее.
Он должен все исправить. Но для этого надо прийти в себя, вырваться в реальный мир. А он никак не может. Бродит меж серых теней, и выхода не видно.
Ветер резко и холодно хлестнул в лицо, словно дал пощечину. Глаза мальчика снова закатились, и он уронил голову на мокрые доски палубы. Его окатило волной, но он ничего не почувствовал.
21
Таня закончила сказку. Она старалась сделать ее как можно длиннее, но начала путаться в сюжете, увидела, что ее маленькие слушатели отвлекаются, и быстренько свернула представление. Спешно женила принца на принцессе и запустила в небо фейерверки в их честь.
– А что было дальше? – спросила Катя.
– Я не знаю, – сказала вожатая. – Может быть, ты придумаешь продолжение истории и расскажешь его нам?
Катя попыталась, но через пару минут запуталась в созданном собственноручно сюжете и сдалась. В трюмном салоне повисла тишина.
– А в лагере сейчас, наверное, обед, – тоскливо протянул кто-то из мальчишек.
– Ага, есть хочется жуть, – подхватил еще один мальчишеский голос.
– И нам, и нам, – раздалось со всех сторон.
Танечка растерянно посмотрела на детей и поняла вдруг, что и сама голодна, и, похоже, уже давно.
– Так, дети, действительно, уже давно пора перекусить, как же это мы забыли? Сейчас я схожу к капитану, и мы выясним, где здесь у него кухня с холодильником! – бодро сообщила Таня.
– Камбуз, – подал голос Сева.
– Что? – не поняла Танечка.
– На кораблях не бывает кухни, тут это называется камбуз.
– Отлично! Значит, я узнаю у капитана, где тут камбуз. И есть ли повар.
– Кок, – снова подсказал Сева.
– Да, кок. Катя – за старшую. Без меня отсюда никому не выходить. Всем понятно?
– Да, – раздался нестройный хор голосов.
– Хорошо. Рассчитываю на ваше благоразумие.
Таня поднялась на ноги и направилась к выходу. Тут корабль качнуло так, что она чуть не полетела через весь трюмный салон. Хорошо еще успела ухватиться за торчавшую из стены ручку. Дети испуганно закричали.
– Всем сохранять спокойствие, – сказала Таня, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. – Я дойду до капитана и вернусь.
«Где этот Артем?» – думала она раздраженно, с трудом поднимаясь по лестнице. Корабль швыряло и мотало. Безопаснее было бы, наверное, оставаться с детьми, но дети хотели есть, а еще Танечке очень хотелось хотя бы ненадолго сменить обстановку и перестать быть единственной взрослой – сильной и смелой – среди перепуганной ребятни. Потому что она и сама была перепугана, хотя и понимала, что не имеет никакого права на собственные эмоции, пока дети не окажутся в безопасности.
Она выбралась на палубу. Ветра почти не было, но огромные волны швыряли кораблик, который казался совсем крошечным и беззащитным, из стороны в сторону. Таня схватилась за поручень и, еле удерживаясь на ногах на мокрых и скользких досках, стала пробираться к рубке. В какой-то момент ей показалось, что она слышит голоса. Остановилась, прислушалась. Нет – ничего, кроме шума моря. Кинула взгляд на море – и обомлела. Сначала ей показалось, что это туман или стена дождя, но, приглядевшись получше, похолодела, а сердце испуганно замерло. Корабль находился в центре чего-то непонятного – стены из воды, которые бешено крутились, поднимались в самое небо.
Таня в этом году впервые попала на море, но, даже не имея опыта общения с ним, она поняла, что происходящее выходит из рамок нормального природного явления. Корабль бросило на волне, пол ушел из-под ног, в лицо плеснула вода.
«Приди в себя, – сказало ей море, – сейчас мы повеселимся!»
22
– Так и будешь стоять столбом? – поинтересовался Артем у Димы. – Или все-таки включишь свою морскую смекалку и придумаешь что-нибудь?
– Лучше ты включи свою, шпион, – огрызнулся Дима. И направился к выходу.
Он слышал, как надрывно ревет двигатель, и этот звук ему совершенно не нравился. Дима помнил, как капитан говорил, что вот еще этот сезон отходят на старом двигателе, а потом надо будет обязательно капитальный ремонт делать. Надо бы узнать у капитана, может быть, лучше сбавить обороты.
К рубке они подошли все трое почти одновременно. С одной стороны – Танечка, с другой – Дима, а за ним Артем. Увидев Артема, Таня закричала возмущенно:
– Артем, почему ты бросил меня одну с детьми? Чем ты, вообще, занимаешься? Мне очень нужна твоя помощь! Ты же видишь, что происходит!
– Танечка, ну ты же взрослая девочка и вполне можешь справиться самостоятельно, – насмешливо сказал Артем.
Таня вспыхнула:
– Я обязательно расскажу директору лагеря о твоем поведении, как только мы вернемся!
– Если мы вернемся, – поправил ее Артем.
– То есть?
Защитники переглянулись. Преодолеть эту стену возможно только на огромной скорости.
Хан показал знаками Ксении, чтобы та ухватилась покрепче за Арсуса: «Сейчас будем ускоряться! Поняла?»
Ксения кивнула. Внезапно она что-то разглядела в стене воронки, и лицо ее перекосилось, словно от боли. В последнюю секунду в стремительном вращении воды Хан успел разглядеть тело дельфиненка, попавшего в западню. Стихия не щадит никого.
«Готова?» – он тронул ее руку. В воде не видно слез, но он мог поклясться, что Ксения плачет.
«Да, – кивнула она, обхватила Арсуса за пояс. – Готова».
Хан максимально собрался. Он уже подрастратил свои силы, пока тащил на буксире крупных Арса и Лера в неуклюжих аквалангах.
Ксения зажмурилась, чтобы поберечь глаза, и покрепче прижалась к Арсу. Лер заботливо подстраховал, обхватил огромной ручищей ее тонкую кисть.
«Поехали!»
Сжавшись в единый комок, став буквально одним существом, Защитники молниеносно преодолели стену воронки, почти не заметив ее.
Ксения открыла глаза – Лер обеспокоенно заглядывал ей в лицо.
«Все хорошо?» – кивнул он. Над головой был свет – они миновали воронку! Получилось!
«Да», – ответила она одним взглядом, и в этот момент Хан, обладатель самой стремительной реакции в мире, протянул ей дельфиненка, которого успел подхватить, когда они проходили через стену воронки.
Ксения обняла малыша одной рукой, почувствовала сердцебиение – жив – и поторопилась всплыть. Дельфины не могут долго жить без воздуха. Уже поднимаясь, она увидела темный силуэт днища корабля. Они нашли его.
19
Капитан гнал корабль прямо на стену воды, через волны. Корабль, будто конь, чующий, что его ведут на верную гибель, так и норовил свернуть с пути. Соскальзывал с очередной волны не в ту сторону, куда понуждал его двигаться рулевой. Василий Семенович был человеком здравым, но иногда «Альбатрос» казался ему живым и обладающим собственным разумом и мнением.
– Ну же, миленький, давай. Просто поверь мне. Так будет лучше, – уговаривал капитан вполголоса свой корабль.
Двигатель ревел как сумасшедший. Капитан чувствовал его, как бегущий человек чувствует свое сердце.
Корабль был не новым, и двигатель тоже был порядком изношен. Годился для спокойных прогулок, но как долго выдержит работу в таком напряженном режиме? Эх, зря он отправил Диму в рубку. Надо было оставить его в машинном отделении. Оценил бы ситуацию на месте, сказал бы, нужно или нет сбрасывать обороты.
– Но чего причитать, – оборвал себя Василий Семенович. – Что сделано – то сделано. Надо как-то выкручиваться. А выкручиваться можно только одним способом – продолжать делать то, что начал. Не бросать же штурвал для того, чтобы сбегать вниз и проверить, что там и как.
И капитан, нахмурившись, продолжил то, что начал, – упрямо вести судно курсом, который считал единственно верным.
20
Витя внезапно приоткрыл глаза. Он не понимал где он, кто он и что с ним происходит. Его сознание находилось где-то в междумирье. Он чувствовал всем своим существом, что вокруг творится что-то ужасное. И ему было страшно.
Еще он чувствовал, что это ужасное имеет к нему какое-то отношение. И от этого было еще страшнее.
Он должен все исправить. Но для этого надо прийти в себя, вырваться в реальный мир. А он никак не может. Бродит меж серых теней, и выхода не видно.
Ветер резко и холодно хлестнул в лицо, словно дал пощечину. Глаза мальчика снова закатились, и он уронил голову на мокрые доски палубы. Его окатило волной, но он ничего не почувствовал.
21
Таня закончила сказку. Она старалась сделать ее как можно длиннее, но начала путаться в сюжете, увидела, что ее маленькие слушатели отвлекаются, и быстренько свернула представление. Спешно женила принца на принцессе и запустила в небо фейерверки в их честь.
– А что было дальше? – спросила Катя.
– Я не знаю, – сказала вожатая. – Может быть, ты придумаешь продолжение истории и расскажешь его нам?
Катя попыталась, но через пару минут запуталась в созданном собственноручно сюжете и сдалась. В трюмном салоне повисла тишина.
– А в лагере сейчас, наверное, обед, – тоскливо протянул кто-то из мальчишек.
– Ага, есть хочется жуть, – подхватил еще один мальчишеский голос.
– И нам, и нам, – раздалось со всех сторон.
Танечка растерянно посмотрела на детей и поняла вдруг, что и сама голодна, и, похоже, уже давно.
– Так, дети, действительно, уже давно пора перекусить, как же это мы забыли? Сейчас я схожу к капитану, и мы выясним, где здесь у него кухня с холодильником! – бодро сообщила Таня.
– Камбуз, – подал голос Сева.
– Что? – не поняла Танечка.
– На кораблях не бывает кухни, тут это называется камбуз.
– Отлично! Значит, я узнаю у капитана, где тут камбуз. И есть ли повар.
– Кок, – снова подсказал Сева.
– Да, кок. Катя – за старшую. Без меня отсюда никому не выходить. Всем понятно?
– Да, – раздался нестройный хор голосов.
– Хорошо. Рассчитываю на ваше благоразумие.
Таня поднялась на ноги и направилась к выходу. Тут корабль качнуло так, что она чуть не полетела через весь трюмный салон. Хорошо еще успела ухватиться за торчавшую из стены ручку. Дети испуганно закричали.
– Всем сохранять спокойствие, – сказала Таня, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. – Я дойду до капитана и вернусь.
«Где этот Артем?» – думала она раздраженно, с трудом поднимаясь по лестнице. Корабль швыряло и мотало. Безопаснее было бы, наверное, оставаться с детьми, но дети хотели есть, а еще Танечке очень хотелось хотя бы ненадолго сменить обстановку и перестать быть единственной взрослой – сильной и смелой – среди перепуганной ребятни. Потому что она и сама была перепугана, хотя и понимала, что не имеет никакого права на собственные эмоции, пока дети не окажутся в безопасности.
Она выбралась на палубу. Ветра почти не было, но огромные волны швыряли кораблик, который казался совсем крошечным и беззащитным, из стороны в сторону. Таня схватилась за поручень и, еле удерживаясь на ногах на мокрых и скользких досках, стала пробираться к рубке. В какой-то момент ей показалось, что она слышит голоса. Остановилась, прислушалась. Нет – ничего, кроме шума моря. Кинула взгляд на море – и обомлела. Сначала ей показалось, что это туман или стена дождя, но, приглядевшись получше, похолодела, а сердце испуганно замерло. Корабль находился в центре чего-то непонятного – стены из воды, которые бешено крутились, поднимались в самое небо.
Таня в этом году впервые попала на море, но, даже не имея опыта общения с ним, она поняла, что происходящее выходит из рамок нормального природного явления. Корабль бросило на волне, пол ушел из-под ног, в лицо плеснула вода.
«Приди в себя, – сказало ей море, – сейчас мы повеселимся!»
22
– Так и будешь стоять столбом? – поинтересовался Артем у Димы. – Или все-таки включишь свою морскую смекалку и придумаешь что-нибудь?
– Лучше ты включи свою, шпион, – огрызнулся Дима. И направился к выходу.
Он слышал, как надрывно ревет двигатель, и этот звук ему совершенно не нравился. Дима помнил, как капитан говорил, что вот еще этот сезон отходят на старом двигателе, а потом надо будет обязательно капитальный ремонт делать. Надо бы узнать у капитана, может быть, лучше сбавить обороты.
К рубке они подошли все трое почти одновременно. С одной стороны – Танечка, с другой – Дима, а за ним Артем. Увидев Артема, Таня закричала возмущенно:
– Артем, почему ты бросил меня одну с детьми? Чем ты, вообще, занимаешься? Мне очень нужна твоя помощь! Ты же видишь, что происходит!
– Танечка, ну ты же взрослая девочка и вполне можешь справиться самостоятельно, – насмешливо сказал Артем.
Таня вспыхнула:
– Я обязательно расскажу директору лагеря о твоем поведении, как только мы вернемся!
– Если мы вернемся, – поправил ее Артем.
– То есть?