– Да что? Хочу и улыбаюсь. Тем более у меня есть причины. Ты, к примеру. Мы завтракаем вместе. Ты не сбежал ночью и даже спал со мной в одной постели. Имею право, чёрт возьми, быть удовлетворённой морально, – шёпотом замечаю я.

– Только морально?

– Вот теперь ты прекрати. Вдруг кто-нибудь услышит.

Он усмехается и качает головой, промокая рот салфеткой.

– Значит, необъяснимое свечение вокруг тебя не смущает, как и надпись на лбу, горящая алым пламенем, «Меня хорошо оттрахали», а вот напоминание о том, что именно секс так повлиял на тебя, очень?

– Меня не смущает секс. Но говорить о нём неприлично.

– С каких пор?

– С падения Олимпа?

– Ты же в курсе, что если полагаться на эту историю, то именно в то время были самые неприличные оргии, и все ходили чуть ли не голыми?

– Вот поэтому после падения Олимпа, люди поняли, что личное нужно держать исключительно в постели, а не демонстрировать на публике, – замечаю я.

Дерик тихо смеётся и придвигается ближе, прищуривая глаза. Ну кто меня тянул за язык? Сейчас его любимые дебаты начнутся, а у меня, кажется, даже уши оттраханы его грязными предложениями и обещаниями. Извращенец ненасытный.

– В постели довольно скучно, Джина. Постель приедается. Нет ничего интереснее и возбуждающе, чем ощущение опасности быть пойманным с поличным. Тебе так не кажется?

– Не в твоём случае. И не в моём. Я бы с тобой это обсудила, когда постель приестся. Но насколько я могла заметить, тебе было в ней довольно комфортно. Так что закрой тему секса. Это безумие какое-то.

– Тебе оно нравится, Джина. Именно новизны и сумасшествия с мужчинами ты искала. Чего-то опасного, необычного и неповторимого. Того, чему ты сможешь научиться. Ты не довольна?

– Я чересчур довольна, Дерик. И я не искала мужчину. Меня раньше всё устраивало… не начинай. Да, раньше многого боялась, сейчас немного изменилась и на некоторые вещи смотрю иначе, но не настолько радикально, как ты. Это у тебя огромный послужной список. И я предупреждаю, что измен не терплю. Если у меня что-то есть с мужчиной, то только с ним, как и у него только со мной. Я готова учиться и пробовать что-то новое, но не быстро. С расстановками и пит-стопами. Я ненавижу грязь в отношениях, Дерик, – серьёзно произношу, отчего он мрачнеет.

– Ты согласилась с тем, что это временно, Джина. Я помню, что тебе было плевать, с кем проводит время твой бывший жених. Что изменилось сейчас?

– Он не был тобой. Всё просто, Дерик. Он не ты. Никто не был похож на тебя и… вероятно, я не хочу тебя терять. Да, согласилась, на неопределённое время, но хотела бы узнать о прекращении всего заранее, а не когда твой член будет в ком-нибудь другом. Это мои условия, и они выполнимы. Я приму отказ и отойду в сторону. Это мне удаётся лучше всего, – горько хмыкаю я.

– Я тебя услышал, Джина, – кивает он.

– Хорошо. Спасибо. Прошу тебя не унижай меня таким образом. Ты убьёшь что-то внутри меня. Именно ты меня ранишь больше всех, поэтому я очень надеюсь, что мы сможем обсудить всё нормально. Плевать как, наедине или на публике, но до того момента, когда меня снова окунут головой в бочок с дерьмом. Ложь убивает всё. Она разрушает доверие, а именно о нём ты просил. Вчера я поверила тебе. Наверное, я просто хочу верить тебе всегда. Безоговорочно. Хочу быть уверенной, что ты тот человек, который от меня не отвернётся в самый неподходящий момент. Не для этого ты мне жизнь спас, Дерик. Не для боли. По крайней мере, я на это надеюсь, – натягиваю улыбку, но что-то мне подсказывает, что глубокая складка, появившаяся на лбу Дерика, не к добру. Он явно о чём-то мне не рассказал и пока не готов, именно это его и мучает. Мои слова дошли до него, и немного напугали, и теперь он знает, что со мной будет, в случае его предательства.

– Доедай свой завтрак, Джина. Я снова забронировал для нас морскую прогулку и дайвинг. Попытка номер два должна пройти без заминок, – меняя тему, Дерик возвращается к своей тарелке.

– Сразу после еды? Разве так можно? – удивляюсь я.

– Кто сказал, что сразу? – Он загадочно приподнимает уголки губ, и мои коленки уже дрожат в ожидании нового первого нормального свидания с ним. Божечка, я пойду на свидание с Дериком. Так, только не подавать виду, что я слишком взволнована и счастлива.

– И это будет нормально? Я имею в виду, что здесь Эни, она уже должна была вернуться. Ещё и Данис. Дин…

– Эни найдёт чем себя занять. Данис будет отсыпаться до вечера, скорее всего, я видел счета их игр за всю ночь и до утра. Дин должен быть уже на встрече. Так что…

– Ты не знаешь, на встрече ли Дин? – с сомнением спрашиваю его.

– Я ему не нянька и приехал сюда по просьбе Ферсандра проследить за его сыном, но никак не влезать в его предстоящие дела, позволив ему самому всё решить. Последнее было моим условием. Я не всегда буду рядом с ним, Джина, ты была права, он должен повзрослеть раньше, чем его коронуют. Но к сожалению, я на это смотрю с долей скептицизма. Яркие и дорогие праздники – это ничто. На нём будет лежать огромная ответственность за жизни людей…

– Не объясняй мне всё это, Дерик, я в курсе, – цокая, перебиваю его. – Ты словно оправдываешься? Передо мной? Я считаю, что ты поступил верно. Ты, вообще, ни перед кем не должен оправдываться. Ты дал им больше, чем они заслужили. Я имею в виду королевскую семью и Дина.

– Я обязан им всем, Джина. Буквально всем. Сейчас не место и не время, чтобы говорить об этом, но когда-нибудь всё будет подходящим. Смени тему.

– Окей, без проблем. Я тоже не хочу говорить о Дине. Итак, дайвинг? Ты в этом деле девственник или такой же извращенец, как и во всём остальном?

Дерик прочищает горло, пытаясь подавить смешок. Он так редко смеётся, и мне хочется говорить, делать что-то, даже на голове стоять, но только бы он заливался искренним смехом.

– Я во многих вещах уже давно не девственник. Выберу извращенца, – произносит он.

– И насколько глубоко твоё извращение? – спрашиваю, игриво прищуриваясь.

– Настолько, что я не могу перестать думать о том, как бы заняться сексом с тобой под водой. В гидрокостюме. Придётся его немного испортить или купить огромный пузырь…

– Дерик, – смеясь, качаю головой.

– Не лишай рыбок веселья, Джина. Обычно на них все таращатся, а теперь и они получат возможность понаблюдать.

– Больной. С ненормальным чувством юмора. Ты же в курсе, что память у них…

Мои слова перебивает звонок мобильного Дерика. Он достаёт его и, хмурясь, смотрит на экран. Поднимаясь со стула, быстрым шагом идёт в более тихое место к окну и одновременно отвечает на вызов. Провожаю его мрачным взглядом. Не дай бог, это чёртова Кристин! Она не отцепится от него просто так, а я Дерику хочу и буду верить. Если он говорит, что между ними ничего нет… то я буду дурой…


Аппетит пропадает, пока Дерик разговаривает, и его лицо становится похожим на ледяную маску, состоящую из ярости и ненависти, что даже обслуживающий персонал шарахается от него, возвращающегося обратно за столик.

– Что такое? – напряжённо шепчу я.

– Дин не пришёл на встречу. Его нет, – шипит Дерик, бросая деньги на стол.

– Чёрт возьми. Как так? – шокировано спрашиваю, вставая из-за стола.

– Как? А вот так. Сколько раз я говорил Ферсандру, что нельзя его сыну совмещать работу и удовольствия. Ежовые рукавицы ему на задницу. Мне нужно решить эту проблему…

– Стой. Подожди, – хватаю Дерика за руку.

Он бросает на меня злобный взгляд.

– Джина, времени нет. Если посол не встретится хоть с кем-то, то он уйдёт с поста, и мы потеряем здесь место. Я…

– Почему ты должен это делать? Дин не пришёл на встречу. Он будущий король. Не ты, Дерик. Ты не можешь всегда устранять его косяки. Ты уже позволил ему сесть тебе на шею, а сейчас продолжаешь помогать ему устроиться там поудобнее…

– Джина, времени нет. Ты не понимаешь!

– Я понимаю, что данная встреча важна для Альоры, но ты займи своё место. Ты не Дин, Дерик. Он пропустил встречу, пусть сам и решает эту проблему. Именно он, а не ты. Потому что потом будешь виноват ты. Тебя могут наказать, Дерик. Не твоя вина, что Дин безалаберный придурок! Не смей его вытаскивать из этого дерьма, иначе Альора попросту падёт. Я не позволю тебе снова всё замять, понял? Я найду Дина и вытолкаю его туда, куда надо. Ты просто попробуй задержать консула, – твёрдо говорю я.

Дерик поджимает губы, и в нём явно борются два желания – снова сделать всё за Дина и не позволить встрече провалиться, и желание показать настоящего Дина его родителям.

– Я прошу тебя, иначе ты себя подставишь, – мягче добавляю, потирая его ладонь пальцами. – Он выставит тебя виновным во всём, Дерик. Придумает сотню отмазок, но именно ты будешь отдуваться за него, если сейчас продолжишь вести себя, как раньше. Я знаю, что ты очень волнуешься за Альору, которую так любишь, и это твоя земля. Но к сожалению, ты не будущий король, Дерик. Это место Дина. Пока он сам не научится решать свои проблемы и верно расставлять приоритеты, ты останешься для него врагом и никогда не сможешь отмыться от его дерьма. Он постоянно будет тебе напоминать, что ты должен Альоре из-за отца. Но это ложь, волкодав, жуткая и жестокая ложь. Ты должен только себе. Подумай именно о себе хотя бы раз и не берись за то, что выйдет тебе боком. Пусть он сам во всём разбирается. Не сможет, тогда у нас… у нас будет возможность показать, насколько Дин не подготовлен к правлению. Я не хочу, чтобы он был королём. Пожалуйста, не дай народу Альоры снова волноваться о своём будущем и о своих жизнях. Дин не их будущее. Ему нужны хорошая встряска и пинок под зад, чтобы он начал думать и прекратил развлекаться. Он вырос, Дерик. Ты ему никто. Это не твоя обязанность подтирать зад Дину.

– Я не могу позволить, чтобы мы потеряли здесь консульство, Джина. Именно я три года вёл переговоры, убеждал правительство и выиграл. Нам разрешили представлять здесь нашу страну, но в лице их человека, понимаешь? Если я не решу это, то они увидят, как безответственно мы относимся к нашим отношениям. Нас просто выгонят, и это повлияет на всё остальное. Буквально на всё, за что я боролся столько лет. А сейчас ты предлагаешь мне остаться в стороне, наблюдая, как моя страна открыто покажет себя слабой и никчёмной, – с горечью шепчет Дерик.

– Именно, Дерик. Именно тот факт, что это ты, а не Дин, столького добился, вынуждает меня умолять тебя обдумать свой следующий шаг. Порой нужно что-то потерять, чтобы потом построить снова. С нуля. Ты не ответственен за поступки Дина. Всё, что ты можешь сейчас сделать – задержать консула и сказать, что Дин вот-вот придёт. Дай ему самому решить это. Он выставляет все твои заслуги, как свои, и так будет всегда. Но они твои. Ты многое делаешь для Альоры, а он безответственно тратит деньги людей. Дерик, я очень прошу тебя… прошу… не позволяй ему за счёт тебя выиграть то, чего он не заслужил. Пожалуйста. Инициатива наказуема, слышал о таком? И сейчас ты можешь сделать только хуже. Альоре нужен сильный правитель, а не мальчишка, который уверен, что ты всегда прикроешь его зад. Дерик, – с мольбой тихо произношу я, глядя в его полные грусти и боли глаза. Да он за свою страну готов убить. За людей. За их будущее. За всё. Он стремится сделать всё за Дина, а потом его самого изгоняют из-за глупостей. Я не дам Дину так поступить сейчас. Не с Дериком.

– Найди его. У тебя не больше пятнадцати минут, Джина, – облегчённо вздыхаю и быстро киваю.

– Найду и с радостью дам ему под зад. – Отпуская руку Дерика, быстрым шагом направляюсь к лифту.

Конечно, самое первое место, куда мне следует пойти – его номер. Я практически на сто процентов уверена, что он дрыхнет и видит во сне милых ангелочков, после ночной попойки с Данисом. Если последнему плевать на последствия, и он не будущий король… да к чёрту, Дин абсолютно не король. Идиот. А идиоты превращают страну в загон для скота, а потом истребляют его из-за страха потерять мнимую власть Дерика. Только у Дерика есть мозги и желание работать на благо страны, а не наоборот.

Оказываясь на нужном этаже, направляюсь к номеру Дина и вижу двух охранников. Я не помню, чтобы они работали на Дерика, и если бы работали, то уже доложили бы ему о происходящем. Значит, охрана предоставлена властями Монте-Карло. Потрясающе!

– Мадемуазель…

– Реджина Хэйл, фаворитка принца. Он там? – резко произношу. Мужчины переглядываются, удивлённые моим словам, и кивают. Плевать на то, как я представилась. Иначе не пропустят, а искать Эни, которую они точно знают, времени нет.

– Открывайте. У вас должен быть дубликат ключа, – приказываю им.

Конечно, он у них есть. Один из мужчин прикладывает ключ к замку, и тот загорается зелёным. Вот же ублюдок, сейчас я его разорву!

Врываюсь в огромный президентский номер, и крик с именем Дина застревает в горле, когда повсюду я вижу разгром. Вазы разбиты, всё валяется на полу: еда, цветы, одежда. А вонь… комок тошноты от перегара и рвоты подступает к горлу.

Прохожу по гостиной и замечаю на журнальном столике, среди разбитых бокалов, пролитого спиртного и пустых бутылок белый порошок. Боже мой… кокаин. Этого ещё не хватало!

– Дин! Мать твою! – воплю, срываясь на бег, и открываю двери всех комнат поочерёдно. Главная спальня пуста. Вторая – тоже. Третья – такая же. Кабинет, ещё одна гостиная. Его нигде нет.

– Дин! Не дай бог, я найду тебя! Придушу! – кричу, залетая в его спальню, и слышу стон из ванной комнаты.

Включая свет, ужасаюсь тому, насколько безобразно выглядит Дин, валяющийся рядом с унитазом. Он кривится и корчится во сне. Всё его лицо в остатках еды и рвоте.

– Просыпайся, придурок! Живо! – Пинаю его по заднице носком туфли и несусь обратно в гостиную. Нахожу «живую» вазу и возвращаюсь с ней в ванную.

Дин в абсолютно не адекватном состоянии. Вся одежда грязная, вонючая и даже порванная. Не знаю, в какой вакханалии он участвовал, но Олимп уже покраснел от стыда.

Набрав в вазу холодной воды, подхожу ближе и выливаю прямо ему на лицо. Дин вздрагивает и переворачивается на спину, приоткрывая глаза.

– Ре… джи… – хрипло тянет он. Его глаза снова закатываются, а на губах появляется слабая улыбка.

– Поднимайся! Ты пропустил встречу, и если не появишься на ней сейчас же, то я твои же кишки заставлю тебя жрать! – Наклоняясь, ударяю его по щеке, и от этого он немного шире открывает глаза.

– Давай! Давай! Десять минут! – кричу, хватая его за шкирку, и приподнимаю, сажая на полу.

– Что… голова… меня тошнит…

– Ты слышал меня? Поднимайся и умывайся. Времени на душ нет! Быстро, Дин, не просри хотя бы это! – Бросаю в него полотенцем, возвращаясь в спальню и открываю шкаф. Быстро собираю для него одежду и швыряю на кровать.

Дин выползает из ванной, постоянно издавая стоны, и его шатает. Он не дойдёт. Нет…

Паникуя, хватаюсь руками за голову, уже воняющую рвотой, и пытаюсь придумать, что делать дальше. Часики продолжают тикать, пока Дин едва может подняться на ноги и непонимающе оглядеться, причмокивая губами.