Общие замечания:



— Дом прибран, содержится в порядке.

— Дополнительное обстоятельство: женщина забыла дома очки. Их изъятие повышает вероятность инцидента.



Ожидаю дальнейших инструкций.





Глава 54





Три года назад



Учительница


— Отойди, пожалуйста, от окна, — сказала Харриет Уотсон. — Говорю же, еще рано.

— Большая стрелка показывает на цифру шесть, а вы говорили, что когда так будет, то я пойду домой.

— Ты же видишь, что стрелка еще не дошла до шести, — резко ответила Харриет. — У нас еще по крайней мере две минуты.

Да, умная девчонка, ничего не скажешь. Ей жилось бы легче, будь она чуть-чуть глупее.

Эви помрачнела.

— Где мисс Ахтар? Она моя настоящая учительница.

Мисс Уотсон шагнула к ней. Девочка испуганно опустилась на стул и прижалась к спинке.

— Внеурочные занятия веду я, — медленно и размеренно заговорила учительница. — Мисс Ахтар не имеет к ним никакого отношения.

Эви сложила руки на груди и отвернулась. Пришлось переместиться так, чтобы оказаться на линии ее взгляда, и присесть на край стола.

— Ты ведь знаешь, что мама тревожится за тебя?

Девочка посмотрела на нее и нахмурилась.

— Нет.

— Нет, мисс Уотсон, — поправила Харриет. — А вот мне твоя мама говорила, что очень тревожится за тебя, и бабушка тоже. Они очень огорчаются, что ты плохо ведешь себя здесь, в Сент-Сейвиорз.

— Нет! — Нижняя губа Эви начала дрожать. — Я не плохо себя веду.

— Это знаешь ты, и я тоже знаю. — Слова соскальзывали с языка удивительно легко. — А больше никто. И мне очень хочется сказать твоей маме, что ты ведешь себя хорошо, но…

Малышка смотрела на нее блестящими глазами.

— Скажу тебе по секрету — это мисс Ахтар думает, что ты плохая девочка.

— Нет. — Слезинка скатилась по румяной детской щеке. — Я не плохая.

— Я знаю, — ласково подтвердила Харриет. — И я говорила ей, что когда ты со мной, то ведешь себя очень хорошо. Ведь правда?

Эви кивнула, но как-то нерешительно, точно сомневаясь. Однако слезы все же смахнула — рукавом школьной водолазки.

Сегодня она была совсем не покладистой и сопротивлялась всему, о чем бы ее ни попросили. Не хотела рисовать и нарочно сломала целых два мелка, а когда Харриет решила заняться чтением, то постоянно зевала и считала пальцы. А последние десять минут так и вовсе ни на что не реагировала — просто сидела, уставившись на часы.

— А ты знаешь, что, если мисс Ахтар расскажет директору о том, как плохо ты ведешь себя на занятиях, тебе запретят приходить сюда и отправят в одно плохое место, специально для плохих детей?


Эви посмотрела на нее испуганно.

— А где оно, это плохое место?

— Далеко-далеко отсюда. И тебе даже придется жить там без мамы, без бабушки… ну и без меня.

Девочка не выдержала и расплакалась.

— Ну, ну, не плачь. На, вытри слезы. — Харриет протянула ей платок, с неудовольствием глядя на разводы грязи на щеках и сопливый нос. — Ладно уж, скажу им, чтобы не отправляли тебя туда. Если ты сама не захочешь. Хочешь или нет? Выбирай — поедешь туда или останешься здесь, со мной?

Эви всхлипнула, потом сморкнулась и кивнула, не сводя глаз с Харриет.

— Ладно, так я им и скажу. Но сначала ты должна обещать, что никому не расскажешь об этом разговоре — ни бабушке, ни маме. Обещаешь?

Эви кивнула.

— И про школу для плохих детей тоже ничего им не говори. Обещаешь?

— Да, — ответила она притворно-глупым голоском. — Это как то место, где училась Матильда и где мисс Транчбулл?[22]

Харриет вздохнула. Вот она, проблема современных детей — слишком много телевизора и киношек, слишком мало полезных занятий, способных подготовить к тяготам настоящей жизни.

— Матильда — это просто глупая выдумка, а не правда. — Она двумя пальцами взяла за уголок использованный платочек и бросила его в мусорку. — Наверное, мама на тебя часто сердится, да?

Детские глазки снова начали опасно блестеть.

— Не плачь больше, понятно?

Кивок.

— Да.

— А что мама говорит тебе, когда сердится?

Эви ненадолго задумалась.

— Она говорит, что я должна ходить в школу.

Харриет кивнула.

— Правильно. Есть такой закон — все дети должны ходить в школу. А к тем, кто не ходит, приходит домой полиция.

Подбородок девочки сморщился и задрожал, когда она прикусила нижнюю губу. Она знала — ей говорят правду, потому что мама говорила то же самое.

— А скажи, когда мама сердится, она принимает таблетки? Те, от которых спит?

— А, да, — просияла Эви, поняв, о чем речь. — Они лежат в ванной, в шкафчике, там, куда я могу достать только со стула. Когда она принимает их, то спит потом долго-долго. Иногда мне так хочется кушать, что я на нее сержусь.

— Уж конечно, сердишься, — поддакнула Харриет с улыбкой. — А когда мама засыпает днем, ее, наверное, трудно разбудить?

— Тогда я делаю вот так. — Эви изобразила ожесточенную тряску. — И еще кричу, вот так: «МА-А-МА-А!»

Эхо от вопля заметалось по библиотечному отсеку.

— Тс-с-с, — зашипела Харриет, бросая взгляд в сторону коридора. Еще не хватало, чтобы сюда явился мистер Брайс, этот старый брюзга, здешний сторож, которому до всего есть дело, хотя ему уже сто лет в обед. — Незачем так кричать.

Малышка опустила глаза.

— Я ведь уже говорила тебе, здесь только две школы — наша и та, для плохих детей. Так вот, там есть мальчики, которые будут пинать тебя по ногам прямо на уроке. Поэтому никогда больше не говори, что не хочешь ходить в Сент-Сейвиорз. Поняла?

— Да, — покорно произнесла Эви. — Я больше так не буду.

— Вот и хорошо. И смотри, никому не говори, о чем мы тут с тобой беседовали. Будешь делать, как я говорю, и не попадешь в ту школу. Ты меня понимаешь?

— Да.

— Да, мисс Уотсон, — поправила Харриет.

— Да, мисс Уотсон.

— Вот и хорошо. Ну, значит, я скажу твоей маме, что ты хорошо провела день и что мисс Уотсон тобой довольна. И это правда.

Эви кивнула; по ее губам скользнул бледный призрак улыбки.

— Бог ты мой! — воскликнула Харриет, поглядев на часы, которые показывали без двадцати пять. — Что-то твоя мама опаздывает. Посиди-ка здесь, пока я схожу взгляну — может быть, она уже внизу, ждет тебя…