— Так ты самозванка, что ли? — покачал головой Илиодор, меняя потерявшую вкус травинку на другую. — Не ожидал от тебя, а с виду приличная девушка.

— Перестань паясничать! Ты же понимаешь, о чем я, — Вздохнув, Алира села рядом. — Я все вспомнила. Первые изменения случились после того, как мы с тобой… были вместе.

— Может, я настолько хорош в постели? — округлил глаза Илиодор и рассмеялся, приобняв Алиру за плечи, которая тут же повела ими, заставив убрать руку.

— Непозволительно хорош ты во вранье. Это ведь ты передал мне силу. Именно ты и никто другой. И потенциал мой возрос после того, как поцеловал на празднике. Зачем ты сделал это? Моя сила уже угасала, а это не входило в твои планы? Впрочем, теперь это уже не важно. Никакая я не богиня, Илиодор. Или лучше называть тебя Зиндаррией? Какой мужской вариант у этого имени? Подставил меня вместо себя — прекрасный план, чтобы оставаться в стороне и наблюдать. Развлекаешься? — Гневный взгляд бывшей невесты не вызвал у мужчины никакой реакции, и Алира продолжала, стараясь сдержать дрожь негодования в голосе: — Зачем упираться и скрывать? Мы тут одни, никто не узнает, да и не поверит, если расскажу. Как ты верно заметил, слишком много свидетелей совсем иного. Я просто хочу знать!

Выплюнув травинку, мужчина задумчиво посмотрел в небо, а после вздохнул, кивая.

— Ты права. Незачем. Но ты ошиблась, Алира. Я не перерождение Зиндаррии, я ее создатель. Или ты думала, что боги появляются сами, из космического вакуума, к примеру?

— Как-то не задумывалась, я вообще в богов не верила раньше. Ошарашил, что и сказать. И кто ты? У тебя же родители есть, вполне обычные люди.

— Кто-то должен был произвести на свет это тело. Иногда я позволяю себе рождаться заново, это обновление всегда приносит новые впечатления. А по поводу того, кто я есть… Нет такого слова в человеческом языке, да и вообще сложно описать необъятное, чтобы ввести в рамки человеческого сознания. Я — звездный ветер, вечный странник… Не понимаешь? Ну хорошо, попробую подыскать более знакомое определение, пусть не в полной мере отражающее действительность. Демиург. Создатель. Высшая сила. Имен придумать можно много, суть одна.

— Надо же… Как-то иначе мне представлялась твоя суть, не слишком чистоплотной, если честно. — Память Алиры услужливо подбросила воспоминания о проделках старого знакомого.

— Почему я должен отвечать за твои заблуждения? Добро и зло это условности, которые придумали вы сами. Я — продолжение или отражение, если хочешь знать, вас самих. Рядом с тобой был одним, с Аллаэ, к примеру, совсем иным. Но мы же были счастливы с тобой во времена бесшабашной юности, разве нет?

— Тогда мне так казалось… Но все оказалось неправдой, к чему ворошить прошлое? Это не слишком приятно. Я теперь точно другая и не хочу вспоминать. — Алира даже поморщилась, будто испытывала настоящую физическую боль, а не душевную.

— А мне нравится вспоминать! — Илиодор мечтательно посмотрел в небо, по которому проплывали перистые облака. — Первая любовь, чистая, искренняя, это истинное лакомство, которое следует смаковать, употребляя исключительно в малых количествах. Ты подарила мне это удовольствие, сделав настоящий подарок. А то, как я поступаю… У всего имеется смысл. И это не развлечение в том смысле, который ты вкладываешь в данное слово. Испытываю на прочность разумных я отнюдь не из праздного желания избавиться от скуки вечного существования. Пробуждая самые низменные чувства, как и самые высокие, я питаюсь. Именно из-за напряжения между тьмой и светом, если выражаться красиво, и возникает та сила, которая позволяет творить. Ну, теперь, я думаю, закономерно прозвучит другой вопрос?


— Значит, я все-таки Зиндаррия? — горько вздохнув, сникла Алира.

— Нет же! — расстроенно ударил себя по колену Илиодор. — Вздор, полнейший! Она решила стать смертной со всеми вытекающими. Жизнь дается лишь однажды. Ты — Алира. И почему я должен объяснять очевидное?

— Но как же…

— Ну что? — Казалось, Илиодор уже начинает раздражаться, но его тон вновь сменился, став почти ласковым. — Да, я передал тебе силу, вложил зерно в почву, так сказать. И прорасти оно смогло лишь после тщательного полива светлыми чувствами, которые принято называть любовью. Лишь познав боль, можно понять чужую. Стремление помочь не всем свойственно, а ты приятно удивила своей преданностью и отзывчивостью. Думаю, я не ошибся, решив, что именно моя земная невеста достойна стать воплощением надежды для целого народа. Твои страдания не были напрасными. Я понятно излагаю?

— Вполне. И слишком высокопарно. Моя жизнь не была уж настолько тяжелой.

— Не обязательно умирать самому, чтобы понять, насколько это страшно и необратимо. Ты теряла близких, разве нет? Думала, что именно так и поэтому не станешь приближать чью-то кончину, а станешь воплощением самой жизни.

— Я не хочу быть богиней. Это тяжело. И опасно для всех, кроме меня, наверное.

— Мало ли кто чего не хочет, — пожал плечами Илиодор. — Почти в каждом смертном есть божественная сила, благодаря которой люди или зиндаррианцы, корианцы или разумные моллюски, раса не важна, способны творить чудеса. Тебе досталось несколько больше ввиду моего особого отношения, но развиться сила смогла благодаря именно твоим душевным качествам, но никак не из-за самого факта. Мать спасает ребенка, которому по объективным причинам врачи не давали и нескольких лет жизни. Один из любящих посвящает всю жизнь другому, пусть даже тот не отвечает взаимностью. Дитя любит родителей, которые предали. Любовь не знает логики и не видит препятствий, но именно благодаря ей мы существуем. Именно она и есть божественная сила. И никак иначе! Поэтому богами можно считать всех, кроме меня, конечно, — неожиданно подмигнул Илиодор и поднялся. — Когда-нибудь еще встретимся, вон твой ревнивец идет. Даже демиурги могут бояться встречи с чужими мужьями. Прощай, Алира. Береги мой дар для них!

Быстро наклонившись, Илиодор поцеловал девушку в губы и, махнув рукой Дэвиду, исчез, будто и не было его на этой планете, лишь сорванные травинки остались свидетельством странного визита. Алира же улыбалась, понимая, что за подарок оставил ей бывший жених. Он показал, какой станет эта планета, и что жить здесь вскоре им с Дэвидом предстоит в большой компании. Землянка до этого не была уверена, даже божественная сила не позволяла видеть собственное будущее, но тело уже подавало сигналы. И, когда обеспокоенный муж подбежал, Алира ошарашила его новостью, радостно глядя в глаза, которые теперь постоянно отливали серебром. Изменения затронули и Дэвида, он теперь мог перемещаться даже на другие планеты как по зову Алиры, так и по собственному желанию. Но они не расставались, и поэтому свой дар зиндаррианец использовал, чтобы перемещать предметы, сам оставаясь в физическом теле рядом с женой. Фантомное же путешествовало между галактиками в поисках того, что могло порадовать его любимую.

— Кажется, у нас будет двойня. Мальчик и девочка. Не я, ты — мой исполнитель желаний!