***
— Так ты доктор? — осторожно интересуется Эбби, удобнее усаживаясь на кресле. Выпирающий живот девушки не дает ей полноценно расслабиться, поэтому она устраивается полулежа, широко раздвигая ноги перед собой. — Мне послышалось… то есть, показалось, как вы об этом вскользь упомянули.
Рон коротко кивает, продолжая перебирать сумки с оружием вместе с Сэмом.
— Вот только я не специализируюсь в акушерстве, — невзначай бросает он, перебирая патроны. — В неонатологии тем более.
— Думаю, нам уже повезло, что мы натолкнулись на человека, который так или иначе имеет представление о том, что находится у нас внутри, — с нервной улыбкой сообщает Чарльз, мягко поглаживая девушку за руку.
— Чувак, мы несколько месяцев прожили в этом аду, и благодаря музам мы прекрасно понимаем, где и с какой стороны что находится, — ухмыляется Сэм, перезаряжая автомат, и краем глаза я замечаю, как азиатская парочка нервно вздрагивает. — Я могу прямо сейчас выстрелить тебе в живот и попасть в левую почку, даже не прицеливаясь.
Чарли и Эбби обмениваются тревожными взглядами, в которых буквально читается их сожаление о том, что они вышли на контакт с незнакомцами.
— Вы называете их музами? — удивляется Чак. — По-моему, логичнее называть их бывшими. То есть… они же бывшие люди… как-никак.
— Я думал бывшие это те, кого ты не хочешь вспоминать даже в худшие моменты жизни, — усмехается Сэм. — Хотя согласен, это одно и то же…
— Официальное название вируса — Клио, — невозмутимо сообщает Рон, не обращая внимания на шуточки приятеля. — Поэтому мы называем их музами.
— Мы даже не знали, что этому страшному вирусу успели дать название… — тихо произносит Эбби, нервно перебирая пальцы с отросшими ногтями.
— Вам еще о многом предстоит узнать, поэтому советую не расслабляться, — предупреждает главарь повстанцев, пуская на парочку хмурые взгляды.
Наблюдая за парнями, перебирающими остатки патронов, и улавливая тихий шепот со стороны Ханны и новеньких ребят, я постепенно проваливаюсь в сон. Не имею ни малейшего понятия сколько я сплю и какое сейчас время суток, но, когда до моего плеча неожиданно дотрагивается чья-то рука, я резко вздрагиваю, распахивая глаза.
Перед взором всплывает бледное и сосредоточенное лицо Питера. Я приподнимаюсь с положения полулежа на плетеном кресле, и оглядываюсь. Вокруг господствует лишь тишина, время от времени прерываемая тошнотворным гудением флуоресцентных ламп, то потухающих, то вновь пробуждающихся тусклым светом. Все члены группы мирно спят: Грейс с детьми заняли две качели-кровати для сада, Ханна с новенькими ребятами расположились в трех спальных мешках, Рон и Сэм устроились на плетеных креслах с оружием в руках, время от времени пробуждаясь для разведывания обстановки. А Джеймс и Роберт, судя по всему, отправились дежурить вход в торговый центр и патрулировать весь первый этаж.
— Мне нужна твоя помощь, — тихо произносит Питер и осторожно оглядывается на спящих ребят, опасаясь разбудить их.
Я оглядываю его лицо с нездоровой бледнотой и в глаза мгновенно бросается его морщинистый лоб, покрытый небольшими испаринами. Потрескавшиеся шершавые губы плотно сомкнуты в одну линию, а руки намертво приклеены к карманам темных брюк, не смотря на свежую рану. Несколько раз он сглатывает слюну, мельком оглядывая всех присутствующих в отделе «все для сада и огорода», и я замечаю, как он с трудом пытается скрыть мелкую дрожь во всем теле.
Я незамедлительно поднимаюсь с кресла, беру в руки бейсбольную биту, и Питер тут же молча выводит меня из супермаркета. Пару минут мы в полной тишине идем в общественный туалет на первом этаже. Парень медленно подходит к белоснежным раковинам, руками опирается об каменную тумбу, и бросает взгляд черных глаз на мое отражение в зеркале. Пару минут он выжидающе смотрит на меня из-под ресниц, время от времени отводя хмурый взгляд, но вновь возвращается к моему отражению в одном из многочисленных зеркал уборной. Его руки дрожат, челюсти крепко сжаты, и я всем нутром ощущаю его лихорадку на собственном теле.
— Финч, — наконец произносит он, нервно сглатывая. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, — Питер делает паузу, сражаясь с телом и разумом, а я не могу понять его истинные эмоции: он зол, ненавидит всех вокруг или ему попросту страшно?
Парень процеживает последние слова сквозь зубы, разворачивается ко мне лицом и приступает разматывать окровавленную тряпку на поврежденной ладони, обнажая свежую рану. Я невольно делаю шаг назад, когда мой взгляд цепляется за кровавый след от челюсти на его ладони, соседствующий огнестрельным ранением.
Он выстрелил себе в руку, чтобы скрыть укус?!
Дрожащей рукой Питер проводит по волнистым черным волосам, и его лицо искажается в горькой улыбке, граничащей со скорбью и диким сожалением.
— Ты должна убить меня.
Глава 15
Скорее всего, пару месяцев назад, еще будучи бесчувственным солдатом корпорации «Нью сентори», я бы прямо сейчас взяла пистолет из протянутой дрожащей руки Питера и без лишних вопросов выстрелила ему в упор.
Но я продолжаю стоять, не решаясь сделать и шагу. И вот уже пять минут смотрю куда-то сквозь его дрожащую протянутую ладонь с оружием.
Его лицо — полное отображение горечи, сожаления и дикого страха.
Он не хочет умирать.
— Нет, нет, только не начинай раздумывать, — произносит он сдавленным голосом. — Просто возьми и стреляй, не задумываясь. Мне все равно крышка, Финч.
— Но почему я? — вопрос вырывается у меня из груди, прежде чем я успеваю подумать.
— Боже, — он подавляет сухой смешок, на мгновение обессиленно опуская голову, — не думал, что ты будешь задавать лишние вопросы. А ведь именно поэтому я тебя и выбрал, — он устало потирает виски, запускает здоровую ладонь в волосы, слегка взъерошивая и без того пышную копну. Затем вновь устремляет на меня тот взгляд безысходности, который хочется смыть с поверхности кожи как можно скорее. — Понимаешь, через час, а может и в следующую секунду я превращусь в того кровожадного монстра. Да, черт возьми, я не хочу этого… никто не хочет. Но у меня нет выбора… понимаешь? Да и к тому же… — горькая усмешка касается его губ, — как оказалось, самоубийца из меня такой себе.
Питер изо всех сил старается удержаться на ногах, борясь с изматывающей лихорадкой.
Его организм пытается бороться с вирусом, но иммунная система еще даже не подозревает о том, что вирус проникает в каждую клетку с молниеносной скоростью, не отдавая ни единого шанса на победу.
— Ну же, Финч, — процеживает он сквозь зубы. — Просто нажми на курок и все. Сэм и Джеймс тебя зауважают… На счет Рона не уверен, но в нашей группе главные санитары именно Сэм и Джей…
Медленными шагами, пытаясь бороться с лихорадкой, Питер подходит ко мне. Не смотря мне в глаза, он берет мою кисть и насильно вручает теплый корпус пистолета, складывая ладонь пополам так, чтобы мои пальцы намертво обхватывали рукоятку. Пару секунд, оружие парит в воздухе и прицел упирается ему в лоб, покрытый мелкими испаринами.
— Ну же, просто одно нажатие, — пытается усмехаться парень, но получается весьма нелепо. — Одно нажатие и меня нет.
Я делаю глубокий вдох.
Выдох.
Выстрел, и меня мгновенно озаряет ослепительная вспышка воспоминаний.
Я стою посреди улицы с пушкой в руке. Меня слепят лучи затухающего вечернего солнца. Пальцы трясутся, но испуганный взгляд направлен лишь на человека напротив. Мужчина в темно-синей джинсовой куртке, массивным рюкзаком и неровно отросшей бородой что-то гневно кричит мне в лицо, наставляя миниатюрный пистолет в мою сторону. Его толстые губы изгибаются в грубых высказываниях в мой адрес, но я не в силах разобрать слова, которые агрессивно вырываются у него из груди и приземляются на ствол моего пистолета, намертво зажатого между двумя ладонями.
Сердце вырывается из груди, кровь продолжает нервно биться в ушах, где-то издалека раздаются знакомые голоса ребят, спешащих мне на помощь. Но я четко осознаю, что они не успевают, не успевают, не успевают…
Палец резко жмет на курок, и секунду спустя я наблюдаю, как пуля насмерть пробивает его висок и заседает глубоко внутри, разрушая мозг на мелкие кусочки. Алая кровь брызгает во все стороны, приземляясь на мое лицо, руки, одежду и за считанные секунды раскрасила ближайшую стену.
В груди заканчивается кислород, я не в силах сделать очередной вздох, а разум до сих пор не может поверить в происходящее.
Я убила человека.
Я убила здорового человека.
Левое запястье с серебристым браслетом с каждой секундой начинает все сильнее вибрировать и, в конце концов, вибрация постепенно перерастает в очередной разряд тока. На этот раз послабее, чем в предыдущий.
Мне повезло. За время сна ожоги успели немного зажить, но это не отменяет той жгучей боли, которая бесцеремонно пронзает мою плоть.
— Мать твою, Финч, ты что натворила?! — вдруг раздается знакомый голос Сэма за спиной.
Оружие в руках мгновенно просачивается сквозь пальцы, громко приземляясь об пол. Сэм тут же стискивает мне плечо, грубо припечатывая к стене уборной. Но краем глаза я успеваю заметить, как Рон подбегает к безвольно лежащему телу Питера. Он тут же отбрасывает окровавленную тряпку в сторону, принимаясь осматривать его покусанную ладонь.
— Ты что совсем сбрендила?! — очередная агрессия Сэма заглушает все остальные звуки вокруг, и мой взор направлен лишь в его изумрудные разгневанные глаза, кипящие от злости.
— Его уже было не спасти, Сэм, — наконец сообщает Рон, вставая с колен.
— В каком смысле? Что ты несешь? — недоумевает парень, отрываясь от меня.
Рон молча кивает в сторону укуса и агрессивное выражение лица Сэма резко сменяется угрюмым. Он медленно подходит к телу Питера и присаживается на корточки, чтобы отчетливее рассмотреть место укуса.
— Нам повезло, что он не превратился сегодня ночью, когда все спали, — хмуро констатирует Рон, громко выдыхая. — Нам пора в путь, его уже не спасти, как бы нам того не хотелось…
Я молча наблюдаю, как парни выходят из уборной, пока ко мне приходит жестокое осознание: группа только что обеднела на одного человека. Как они могут так хладнокровно распрощаться с одним из членов группы? С человеком, с которым прожили несколько месяцев рука об руку, автомат к автомату?
Реагировать настолько хладнокровно к потерям могут лишь люди, прошедшие процедуру санации.
А действительно ли эти люди инфицированные, как мне заверяли в корпорации?
И вот уже несколько минут я мысленно гадаю, кто же будет следующим.
***
Мы едем мучительно долго.
Всего час, но все же внутреннее напряжение, езда урывками и неизвестность происходящего нагнетают еще больше, чем угнетающие пустынные дороги, лишенные жизни.
Никто уже не бросает заинтересованные взгляды в сторону, ведь по ту сторону окна нас окружают бескрайние поля, леса и пустая пыльная дорога. Все это время я продолжаю гадать, куда нас везет Рон, который продолжает крепко стискивать массивный кожаный руль, искоса поглядывая на меня через зеркало заднего вида.
Несколько минут назад мы останавливались на очередной заправке, уже третьей по счету, и каково было удивление парней, когда они обнаружили неплохие остатки бензина. Всего на десять минут нам удалось выйти из фургона, чтобы подышать свежим воздухом и размять затекшие части тела.
Больше никто не спрашивает о Питере.
Первой его пропажу заметила Ханна, когда мы только тронулись с парковки торгового центра. Рон ответил не сразу, да и Сэм промямлил что-то несуразное в ответ на назойливый вопрос сестры. Спустя какое-то время, когда вопросы Ханны начали знатно раздражать окружающих, Рон ответил ей резко, без лишних прикрас. Правда, умолчал он об одном — кто из нас лишил Питера жизни, пока он не лишил жизни кого-то из присутствующих.
Пару раз в дороге Грейс сожалела о том, что мы не похоронили Питера по-человечески, как того требуют обычаи в цивилизованных странах. Рон согласился с ней, но признался, что в данный момент прежде всего нужно мыслить здраво: мы не можем волочить его тело по всему торговому центру, потом несколько часов вести его в салоне фургона наравне с остальными членами группы, только лишь для того, чтобы похоронить в земле. Притом, копание могилы займет чересчур много времени, которое мы смело можем потратить на дорогу.
После резких слов Рона о Питере азиатская парочка еще крепче прижалась друг к другу, удерживаясь за руки. Наверняка, представили Питера еще живым человеком, и в их головах до сих пор не может уложиться тот факт, что его больше нет.
Что и они могут оказаться на его месте.
Что любой из ныне присутствующих может оказаться на его месте… кроме меня.
Еще ночью Рон и Сэм приняли решение на время принять в группу Эбби и Чака и доставить их туда, куда мы все направляемся. Они до сих пор не озвучили то место, где собираются остановиться, и я не понимаю, что в этом секретного. Они полагают, что их может прослушивать корпорация?
Я не знаю. В последнее время я задаю чертовски много вопросов и пока еще не нашелся тот, кто сможет ответить хотя бы на половину из них.
Я открываю нужную страницу блокнота и продолжаю вчитываться в знакомый почерк Евы Финч, надеясь, что за чтением чужих мыслей дорога пролетит незаметно.
День двадцать третий
— Так ты доктор? — осторожно интересуется Эбби, удобнее усаживаясь на кресле. Выпирающий живот девушки не дает ей полноценно расслабиться, поэтому она устраивается полулежа, широко раздвигая ноги перед собой. — Мне послышалось… то есть, показалось, как вы об этом вскользь упомянули.
Рон коротко кивает, продолжая перебирать сумки с оружием вместе с Сэмом.
— Вот только я не специализируюсь в акушерстве, — невзначай бросает он, перебирая патроны. — В неонатологии тем более.
— Думаю, нам уже повезло, что мы натолкнулись на человека, который так или иначе имеет представление о том, что находится у нас внутри, — с нервной улыбкой сообщает Чарльз, мягко поглаживая девушку за руку.
— Чувак, мы несколько месяцев прожили в этом аду, и благодаря музам мы прекрасно понимаем, где и с какой стороны что находится, — ухмыляется Сэм, перезаряжая автомат, и краем глаза я замечаю, как азиатская парочка нервно вздрагивает. — Я могу прямо сейчас выстрелить тебе в живот и попасть в левую почку, даже не прицеливаясь.
Чарли и Эбби обмениваются тревожными взглядами, в которых буквально читается их сожаление о том, что они вышли на контакт с незнакомцами.
— Вы называете их музами? — удивляется Чак. — По-моему, логичнее называть их бывшими. То есть… они же бывшие люди… как-никак.
— Я думал бывшие это те, кого ты не хочешь вспоминать даже в худшие моменты жизни, — усмехается Сэм. — Хотя согласен, это одно и то же…
— Официальное название вируса — Клио, — невозмутимо сообщает Рон, не обращая внимания на шуточки приятеля. — Поэтому мы называем их музами.
— Мы даже не знали, что этому страшному вирусу успели дать название… — тихо произносит Эбби, нервно перебирая пальцы с отросшими ногтями.
— Вам еще о многом предстоит узнать, поэтому советую не расслабляться, — предупреждает главарь повстанцев, пуская на парочку хмурые взгляды.
Наблюдая за парнями, перебирающими остатки патронов, и улавливая тихий шепот со стороны Ханны и новеньких ребят, я постепенно проваливаюсь в сон. Не имею ни малейшего понятия сколько я сплю и какое сейчас время суток, но, когда до моего плеча неожиданно дотрагивается чья-то рука, я резко вздрагиваю, распахивая глаза.
Перед взором всплывает бледное и сосредоточенное лицо Питера. Я приподнимаюсь с положения полулежа на плетеном кресле, и оглядываюсь. Вокруг господствует лишь тишина, время от времени прерываемая тошнотворным гудением флуоресцентных ламп, то потухающих, то вновь пробуждающихся тусклым светом. Все члены группы мирно спят: Грейс с детьми заняли две качели-кровати для сада, Ханна с новенькими ребятами расположились в трех спальных мешках, Рон и Сэм устроились на плетеных креслах с оружием в руках, время от времени пробуждаясь для разведывания обстановки. А Джеймс и Роберт, судя по всему, отправились дежурить вход в торговый центр и патрулировать весь первый этаж.
— Мне нужна твоя помощь, — тихо произносит Питер и осторожно оглядывается на спящих ребят, опасаясь разбудить их.
Я оглядываю его лицо с нездоровой бледнотой и в глаза мгновенно бросается его морщинистый лоб, покрытый небольшими испаринами. Потрескавшиеся шершавые губы плотно сомкнуты в одну линию, а руки намертво приклеены к карманам темных брюк, не смотря на свежую рану. Несколько раз он сглатывает слюну, мельком оглядывая всех присутствующих в отделе «все для сада и огорода», и я замечаю, как он с трудом пытается скрыть мелкую дрожь во всем теле.
Я незамедлительно поднимаюсь с кресла, беру в руки бейсбольную биту, и Питер тут же молча выводит меня из супермаркета. Пару минут мы в полной тишине идем в общественный туалет на первом этаже. Парень медленно подходит к белоснежным раковинам, руками опирается об каменную тумбу, и бросает взгляд черных глаз на мое отражение в зеркале. Пару минут он выжидающе смотрит на меня из-под ресниц, время от времени отводя хмурый взгляд, но вновь возвращается к моему отражению в одном из многочисленных зеркал уборной. Его руки дрожат, челюсти крепко сжаты, и я всем нутром ощущаю его лихорадку на собственном теле.
— Финч, — наконец произносит он, нервно сглатывая. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, — Питер делает паузу, сражаясь с телом и разумом, а я не могу понять его истинные эмоции: он зол, ненавидит всех вокруг или ему попросту страшно?
Парень процеживает последние слова сквозь зубы, разворачивается ко мне лицом и приступает разматывать окровавленную тряпку на поврежденной ладони, обнажая свежую рану. Я невольно делаю шаг назад, когда мой взгляд цепляется за кровавый след от челюсти на его ладони, соседствующий огнестрельным ранением.
Он выстрелил себе в руку, чтобы скрыть укус?!
Дрожащей рукой Питер проводит по волнистым черным волосам, и его лицо искажается в горькой улыбке, граничащей со скорбью и диким сожалением.
— Ты должна убить меня.
Глава 15
Скорее всего, пару месяцев назад, еще будучи бесчувственным солдатом корпорации «Нью сентори», я бы прямо сейчас взяла пистолет из протянутой дрожащей руки Питера и без лишних вопросов выстрелила ему в упор.
Но я продолжаю стоять, не решаясь сделать и шагу. И вот уже пять минут смотрю куда-то сквозь его дрожащую протянутую ладонь с оружием.
Его лицо — полное отображение горечи, сожаления и дикого страха.
Он не хочет умирать.
— Нет, нет, только не начинай раздумывать, — произносит он сдавленным голосом. — Просто возьми и стреляй, не задумываясь. Мне все равно крышка, Финч.
— Но почему я? — вопрос вырывается у меня из груди, прежде чем я успеваю подумать.
— Боже, — он подавляет сухой смешок, на мгновение обессиленно опуская голову, — не думал, что ты будешь задавать лишние вопросы. А ведь именно поэтому я тебя и выбрал, — он устало потирает виски, запускает здоровую ладонь в волосы, слегка взъерошивая и без того пышную копну. Затем вновь устремляет на меня тот взгляд безысходности, который хочется смыть с поверхности кожи как можно скорее. — Понимаешь, через час, а может и в следующую секунду я превращусь в того кровожадного монстра. Да, черт возьми, я не хочу этого… никто не хочет. Но у меня нет выбора… понимаешь? Да и к тому же… — горькая усмешка касается его губ, — как оказалось, самоубийца из меня такой себе.
Питер изо всех сил старается удержаться на ногах, борясь с изматывающей лихорадкой.
Его организм пытается бороться с вирусом, но иммунная система еще даже не подозревает о том, что вирус проникает в каждую клетку с молниеносной скоростью, не отдавая ни единого шанса на победу.
— Ну же, Финч, — процеживает он сквозь зубы. — Просто нажми на курок и все. Сэм и Джеймс тебя зауважают… На счет Рона не уверен, но в нашей группе главные санитары именно Сэм и Джей…
Медленными шагами, пытаясь бороться с лихорадкой, Питер подходит ко мне. Не смотря мне в глаза, он берет мою кисть и насильно вручает теплый корпус пистолета, складывая ладонь пополам так, чтобы мои пальцы намертво обхватывали рукоятку. Пару секунд, оружие парит в воздухе и прицел упирается ему в лоб, покрытый мелкими испаринами.
— Ну же, просто одно нажатие, — пытается усмехаться парень, но получается весьма нелепо. — Одно нажатие и меня нет.
Я делаю глубокий вдох.
Выдох.
Выстрел, и меня мгновенно озаряет ослепительная вспышка воспоминаний.
Я стою посреди улицы с пушкой в руке. Меня слепят лучи затухающего вечернего солнца. Пальцы трясутся, но испуганный взгляд направлен лишь на человека напротив. Мужчина в темно-синей джинсовой куртке, массивным рюкзаком и неровно отросшей бородой что-то гневно кричит мне в лицо, наставляя миниатюрный пистолет в мою сторону. Его толстые губы изгибаются в грубых высказываниях в мой адрес, но я не в силах разобрать слова, которые агрессивно вырываются у него из груди и приземляются на ствол моего пистолета, намертво зажатого между двумя ладонями.
Сердце вырывается из груди, кровь продолжает нервно биться в ушах, где-то издалека раздаются знакомые голоса ребят, спешащих мне на помощь. Но я четко осознаю, что они не успевают, не успевают, не успевают…
Палец резко жмет на курок, и секунду спустя я наблюдаю, как пуля насмерть пробивает его висок и заседает глубоко внутри, разрушая мозг на мелкие кусочки. Алая кровь брызгает во все стороны, приземляясь на мое лицо, руки, одежду и за считанные секунды раскрасила ближайшую стену.
В груди заканчивается кислород, я не в силах сделать очередной вздох, а разум до сих пор не может поверить в происходящее.
Я убила человека.
Я убила здорового человека.
Левое запястье с серебристым браслетом с каждой секундой начинает все сильнее вибрировать и, в конце концов, вибрация постепенно перерастает в очередной разряд тока. На этот раз послабее, чем в предыдущий.
Мне повезло. За время сна ожоги успели немного зажить, но это не отменяет той жгучей боли, которая бесцеремонно пронзает мою плоть.
— Мать твою, Финч, ты что натворила?! — вдруг раздается знакомый голос Сэма за спиной.
Оружие в руках мгновенно просачивается сквозь пальцы, громко приземляясь об пол. Сэм тут же стискивает мне плечо, грубо припечатывая к стене уборной. Но краем глаза я успеваю заметить, как Рон подбегает к безвольно лежащему телу Питера. Он тут же отбрасывает окровавленную тряпку в сторону, принимаясь осматривать его покусанную ладонь.
— Ты что совсем сбрендила?! — очередная агрессия Сэма заглушает все остальные звуки вокруг, и мой взор направлен лишь в его изумрудные разгневанные глаза, кипящие от злости.
— Его уже было не спасти, Сэм, — наконец сообщает Рон, вставая с колен.
— В каком смысле? Что ты несешь? — недоумевает парень, отрываясь от меня.
Рон молча кивает в сторону укуса и агрессивное выражение лица Сэма резко сменяется угрюмым. Он медленно подходит к телу Питера и присаживается на корточки, чтобы отчетливее рассмотреть место укуса.
— Нам повезло, что он не превратился сегодня ночью, когда все спали, — хмуро констатирует Рон, громко выдыхая. — Нам пора в путь, его уже не спасти, как бы нам того не хотелось…
Я молча наблюдаю, как парни выходят из уборной, пока ко мне приходит жестокое осознание: группа только что обеднела на одного человека. Как они могут так хладнокровно распрощаться с одним из членов группы? С человеком, с которым прожили несколько месяцев рука об руку, автомат к автомату?
Реагировать настолько хладнокровно к потерям могут лишь люди, прошедшие процедуру санации.
А действительно ли эти люди инфицированные, как мне заверяли в корпорации?
И вот уже несколько минут я мысленно гадаю, кто же будет следующим.
***
Мы едем мучительно долго.
Всего час, но все же внутреннее напряжение, езда урывками и неизвестность происходящего нагнетают еще больше, чем угнетающие пустынные дороги, лишенные жизни.
Никто уже не бросает заинтересованные взгляды в сторону, ведь по ту сторону окна нас окружают бескрайние поля, леса и пустая пыльная дорога. Все это время я продолжаю гадать, куда нас везет Рон, который продолжает крепко стискивать массивный кожаный руль, искоса поглядывая на меня через зеркало заднего вида.
Несколько минут назад мы останавливались на очередной заправке, уже третьей по счету, и каково было удивление парней, когда они обнаружили неплохие остатки бензина. Всего на десять минут нам удалось выйти из фургона, чтобы подышать свежим воздухом и размять затекшие части тела.
Больше никто не спрашивает о Питере.
Первой его пропажу заметила Ханна, когда мы только тронулись с парковки торгового центра. Рон ответил не сразу, да и Сэм промямлил что-то несуразное в ответ на назойливый вопрос сестры. Спустя какое-то время, когда вопросы Ханны начали знатно раздражать окружающих, Рон ответил ей резко, без лишних прикрас. Правда, умолчал он об одном — кто из нас лишил Питера жизни, пока он не лишил жизни кого-то из присутствующих.
Пару раз в дороге Грейс сожалела о том, что мы не похоронили Питера по-человечески, как того требуют обычаи в цивилизованных странах. Рон согласился с ней, но признался, что в данный момент прежде всего нужно мыслить здраво: мы не можем волочить его тело по всему торговому центру, потом несколько часов вести его в салоне фургона наравне с остальными членами группы, только лишь для того, чтобы похоронить в земле. Притом, копание могилы займет чересчур много времени, которое мы смело можем потратить на дорогу.
После резких слов Рона о Питере азиатская парочка еще крепче прижалась друг к другу, удерживаясь за руки. Наверняка, представили Питера еще живым человеком, и в их головах до сих пор не может уложиться тот факт, что его больше нет.
Что и они могут оказаться на его месте.
Что любой из ныне присутствующих может оказаться на его месте… кроме меня.
Еще ночью Рон и Сэм приняли решение на время принять в группу Эбби и Чака и доставить их туда, куда мы все направляемся. Они до сих пор не озвучили то место, где собираются остановиться, и я не понимаю, что в этом секретного. Они полагают, что их может прослушивать корпорация?
Я не знаю. В последнее время я задаю чертовски много вопросов и пока еще не нашелся тот, кто сможет ответить хотя бы на половину из них.
Я открываю нужную страницу блокнота и продолжаю вчитываться в знакомый почерк Евы Финч, надеясь, что за чтением чужих мыслей дорога пролетит незаметно.
День двадцать третий