– Между ними нет никакой связи. Семья Эклунда никого не знает в Норвегии, а сестра Лив из Оркдала никогда не слышала об Эклундах.

– Значит, звонки были ошибочные?

Ивер делает театральную паузу.

– Родители Юнаса никого не знают в Норвегии…

– А Юнас? – Я уже начинаю злиться от нетерпения. – Он знал Лив?

– Вот это сказать сложно.

– Ты не говорил с ним?

– Нет. Никто не говорил с ним с прошлой осени.

– В смысле?

– Он мертв, – сообщает Ивер.

– Мертв?

– Юнас со своей девушкой покинули Стокгольм в конце прошлого лета и поехали на север. Их тела нашли в роще около кемпинга недалеко от Умео в октябре несколько недель спустя. Газеты назвали это самоубийством по сговору.

– По сговору?

– Именно, – кивает Ивер и добавляет. – А Лив ведь тоже нашли рядом с кемпингом?

– Да. Значит, этот парень несколько раз звонил Лив в Оркдал, чтобы затем покончить с собой вместе со своей девушкой. Зачем?

– Вот тут и начинается все самое интересное, – продолжает Ивер. – Все четыре вызова с номера Юнаса Эклунда совершались уже после смерти его и его девушки.

– Что? – стону я. – Как это?

– Кенни поговорил с матерью парня. Она рассказала, что сын с девушкой сбежали на север, чтобы выбраться из плохой среды. Первое время мать с сыном поддерживали связь по телефону, пока вдруг он не перестал звонить. Теперь известно почему.

– Значит, это был не он, – говорит Милла. – Кто-то другой использовал его телефон.

– Да! – хором отвечают Ивер и Кенни. – Но есть еще кое-что. – Ивер открывает пакет, который он держал между ног, и достает оттуда папку. – Мне переслали бумаги по делу из участка в Умео. – Он передает папку мне. – Посмотри.

– Что мне искать? – спрашиваю я, листая бумаги.

– Ты быстро обнаружишь это, – говорит Ивер. Я вижу, как у него трясутся руки, когда он опять берет чашку.

– Да, – угрюмо подтверждает Кенни и кивает на фотографии с места происшествия. – Такое не пропустишь.

Я беру стопку фотографий и начинаю просматривать их. На первых двух снимках едва различимы два тела под тонким слоем листвы и травы. Юнас Эклунд лежит на спине, лицом вверх и с руками вдоль тела. Он голый выше пояса, на обеих руках вскрыты вены. Они похожи на борозды на усохшей коже. Желтая кожа на лице так обтянула череп, что Эклунд напоминает мумию из раскопок Древнего Египта.

– Личные вещи? – я обращаюсь к Кенни.

– Нет, – отвечает он.

– Никаких?

Я перехожу к следующей фотографии: на ней девушка лежит на животе, лицо закрыто волосами, одну руку она держит под спутанными прядями, а вторая вытянута вдоль тела, так что кончики пальцев едва касаются руки парня рядом.

– Нашел? – спрашивает Кенни, наклоняясь ко мне. Я смотрю на снимок, где девушку перевернули на спину и уложили на белый пластик.

– Это? – я указываю на руку, частично спрятанную в волосах.

– Следствие сочло, что она пожалела о сделанном и пыталась позвонить и позвать на помощь, – объясняет Кенни, сжимая в руке чашку кофе и бросая взгляд на Миллу. – Но было слишком поздно.

– Точно так же, – говорю я, уставившись на Кенни. – Да? Так же, как Лив в Оркдале?

– Что? – теперь уже подходит Милла и садится на корточки около меня. – Торкильд? – тихо спрашивает она, осторожно кладя руку мне на бедро. – Что точно так же?

Я кладу фотографию на стол и показываю.

– Посмотри, как она лежит. С телефоном у уха, словно набрала номер и ждет, когда кто-то в трубке ответит.

– Вот-вот, – говорит Кенни, качая головой. – Самоубийства. Это все усложняет.

– Никакое это не самоубийство по сговору, – шепчу я, смотря на фотографии. – Такой же бред, как и Лив, упавшая в котлован, перебрав с таблетками. Инсценировка. Их так специально положили. Кто-то положил их так уже после смерти. Боже мой, – стону я, хватаясь за голову. – Мы были правы. Перед смертью Роберт докопался не до случайного дела о самоубийстве, он напал на след серии. Серии убийств.






Глава 42




Он подтаскивает меня прямо к краю могилы, останавливается и обходит. Садится на корточки, хватает за плечо и бедро, переворачивает набок и толкает в яму в земле, где лежит Сив. Я приземляюсь лицом ей на грудь.

Я едва различаю, как он стоит над нами с моим телефоном в руке, осматриваясь вокруг и прислушиваясь. Стараюсь дышать через одежду Сив, не двигая ни одним мускулом. В следующее мгновение он прыгает в могилу и проверяет наши карманы курток и штанов, затем вылезает обратно.

Он берет лопату, стоящую посреди кучи свежей земли, вытаскивает ее и втыкает в кучу. Тело напрягается и мне приходится закрыть глаза и плотнее прижаться лицом к груди Сив, чтобы не закричать, когда на нас начинает сыпаться земля.





Глава 43




– С мобильного Эклунда звонили на разные номера в нескольких странах, пока трупы его и его девушки не нашли и номер не закрыли, – начинает Ивер. Йоаким сидит, прижавшись к Милле, и с ужасом на лице медленно просматривает фотографии с места происшествия по делу Эклунда, а Кенни беспокойно ходит взад-вперед по комнате. – Руна сейчас проверяет их и составляет схему передвижений того, кто владел мобильным Эклунда. Но в этом списке был еще один, норвежский номер, на который звонили несколько раз.

– Дайте угадаю, – начинаю я. – Еще одно самоубийство?

– Нет, – Ивер качает головой. – Кто-нибудь слышал о Сольвейг Борг?

Тишина.

– Сольвейг Борг была исполнительницей норвежских баллад. – продолжает Ивер. – Кажется, я видел ее по телевизору. Она умерла дома, в своей постели, 12 августа прошлого года, после длительной болезни. Была довольно известна. Вообще-то она с юга Норвегии, но жила с сыном в Молде.

– Естественная смерть, – говорю я. – Так где связь?

– Ее сын, – говорит Ивер. – Свейн Борг. Две недели спустя его коллеги заявили о его исчезновении, почти за месяц до того, как пропала Лив в Оркдале. От Молде до Оркдала всего три часа на машине. Предположили, что Борг поехал в Санкт-Петербург после смерти матери, чтобы найти отца. С тех пор никто о нем ничего не слышал.

– Значит, у нас еще один, – вздыхаю я. – Во что такое, мать вашу, мы влезли?

Кенни ходит взад-вперед в лучах солнца, пронзающих потолочные окна в квартире Миллы.

– Аске прав. Это все больше и больше начинает смахивать на серийные убийства, но эти дела по-прежнему ничто не связывает с исчезновением Сив и Оливии.

– Почему же, – отвечаю я и достаю из кармана телефон. Открываю сообщения, которые получил прошлой ночью, и показываю Иверу с Кенни.

– Что? – Ивер смотрит на экран и переводит взгляд на меня. – Я не понимаю…

– Это пришло с номера Оливии, – говорю я. – Отправитель берет на себя вину за убийство Риверхольта и нападение на меня, и у него телефон Оливии.

– Не может быть, – начинает Кенни. – Кто-то шутит с нами. Это единственное объяснение.

– Но мы в любом случае не можем опустить тот факт, что у него телефон Оливии, – добавляю я. – А также теперь мы знаем, что кто-то пользовался телефоном Эклунда после смерти его и его девушки. Мне же не нужно говорить, к чему ведет это рассуждение?

– Ладно, – кивает Кенни, почесав в затылке. – Давайте попробуем изучить вопрос в полном объеме. Поискать конкретные доказательства нашей версии, прежде чем решим, куда двигаться дальше.

– Согласен, – говорю я.

– Так что ты предлагаешь? – спрашивает Кенни.

– Нужно найти еще больше сходств между делами, – отвечаю я. – Но прежде всего мы должны доказать, что это дела об убийствах, а не самоубийствах.

– Отчеты о вскрытии? – Ивер разминает пальцы, откинувшись в кресле. – Должно же быть что-то, что поможет подтвердить это.

Я киваю.

Кенни устало кивает головой.

– Чертова неразбериха.

– Нужно попросить Руну в «Теленоре» отслеживать трафик телефона Оливии, – говорит Ивер. – Если опять придут сообщения, может быть, сможем определить местоположение номера.

– Нет, – возражаю я. – Об этом я сам позабочусь.

– Это как?