– И что это?
– Номер кабинета участкового в Оркдале. Сейчас участковый на встрече, но ему передали, чтобы он перезвонил как можно скорее. Тот, с кем я говорил, смог подтвердить, что у них было одно дело в тот момент. – Он переводит дух и продолжает. – Был обнаружен труп во время земляных работ по постройке зарядной станции для электромобилей. Ивер медлит и добавляет. – Труп молодой женщины.
– Нет, – Милла отворачивается от нас, зарывается лицом в ямку на шее Йоакима и шепчет одно и то же слово, снова и снова. – Нет, нет, нет.
Глава 29
Я вижу последние лучи осеннего солнца между ветками. Я замерзла, ветер обжигает лицо. Сив лежит прямо передо мной на холодной земле. Рот приоткрыт, губы неподвижны, на них спадает несколько прядок светлых волос. Ее волосы и холодные глаза наводят на мысль об одной из женщин, ведущих мое дело, той, что всегда задавала эти глупые вопросы во время наших бесед, изучающе уставившись на меня, словно пытаясь заглянуть в душу.
– Ты все еще думаешь о ней, Оливия? Хочешь рассказать ей о себе?
Я никогда не отвечала, только пожимала плечами и взглядом следила за электрическими проводами в ее кабинете. Как, черт возьми, я должна объяснить ей, каково это – терять человека, исчезающего в лучах солнца и улетающего за облака? Она ни за что не поняла бы, расскажи я ей, что ты стала призраком, тающим и бледнеющим все больше и больше с каждым разом, как я достаю тебя из памяти. И что если я не найду тебя как можно скорее, ты полностью исчезнешь и из моей памяти.
– Сив, – шепчу я, протягивая руку к ее лицу, проводя кончиками пальцев по губам. Кажется, будто она уснула с открытыми глазами, беспробудным сном без сновидений. – Пожалуйста, Сив. Проснись.
Я продолжаю гладить лицо Сив кончиками пальцев, закрываю глаза и пытаюсь воскресить тебя в памяти в последний раз. Мама, не так все должно было закончиться.
Часть III
Те, кто никогда не вернутся
Глава 30
В гостиной в квартире Миллы все молча сидят за столом и ждут. Когда телефон Ивера наконец звонит, все встают. Ивер покашливает и подносит телефон к уху. – У вас было одно дело, – начинает он, представившись и рассказав, по какому поводу звонит, – прошлой осенью. Я так понимаю, речь идет о найденном трупе женщины.
– Что там? – нетерпеливо спрашивает Йоаким и сжимает руку Миллы.
– Так вы помните разговор с Робертом Риверхольтом? – Ивер слегка отворачивается от нас. – И вы уверены, что речь идет об этом деле?
– Это Оливия? – шепчет Милла. Йоаким перехватывает другой рукой ее талию, словно боится, что она упадет.
– Ладно, – говорит Ивер, взволнованно смотря на Миллу с Йоакимом. – Вы знаете, кто она?
– Ивер, – повторяет Милла. Ее голос стал резче, на грани надрыва. – Это Оливия?
Ивер закрывает рукой динамик мобильного.
– Нет, не она, – шепчет он и продолжает разговор.
– Так кто же тогда? – Милла высвобождается из объятий Йоакима и полными слез глазами смотрит на Ивера. – Сив?
– Нет. Местная девушка. – Ивер продолжает разговор и наконец благодарит за помощь. Положив трубку, он делает шаг вперед и оказывается между нами. – Лив Дагни Волд, – начинает он, покашливая, – ушла из дома утром 20 сентября прошлого года и была найдена мертвой три недели спустя. Она страдала от депрессии и была психически нестабильна. Перед исчезновением она рассказывала сестре, что хочет покончить с собой, потому что организация по охране детства забрала у нее дочь, и девочку отдали в приемную семью из-за психического состояния матери. Труп нашли во время земляных работ при строительстве зарядной станции для моторных транспортных средств около палаточного лагеря. Это дело о самоубийстве.
– О самоубийстве? – спрашиваю я удивленно. – Зачем Роберту было звонить и узнавать про самоубийство?
Ивер пожимает плечами.
– Не знаю.
– Вы проверяли другие дела об исчезновении в тот временной отрезок, когда пропали Сив и Оливия? – Я слежу взглядом за Ивером, в то время как он с чашкой в руке идет к креслу.
– Мы проверили все дела об исчезновении за прошлый год и до момента смерти Роберта. – Он делает глоток холодного кофе, корчит гримасу и тяжело сглатывает. – Но ничего, абсолютно ничего примечательного. Я хочу сказать, что это, черт возьми, действительно дело о самоубийстве. Какое оно, вашу мать, может иметь к этому отношение? Нам что, проверять каждую трагедию, происходящую в этой стране?
– Ладно, ладно, – говорю я. – Когда Роберт звонил, труп в Оркдале уже идентифицировали?
– Да.
Я развожу руками.
– Так зачем же он туда звонил?
– Ложный след. – Ивер снова встает, идет к кухонному островку и включает чайник. – Это ложный след, уводящий нас в сторону от дела. Это же совершенно…
– А что, если нет? – встреваю я.
Ивер удивленно смотрит на меня.
– Так вы хотите поехать в Оркдал?
– Да.
– Такой же отчаянный, как Роберт, – недовольно рычит он, крепко сжимая свою чашку. – А ты? – он оборачивается к Милле, которая по-прежнему стоит вплотную к Йоакиму и смотрит на меня, ее взгляд блуждает по моему лицу, по глазам, шраму на щеке и губам, словно она ищет путь, как пробраться ко мне в голову, в мои мысли.
Наконец она поворачивается к Иверу и говорит:
– Что, если?
– Господи, – стонет Ивер и достает мобильный. – Куда подевался Кенни? – Он пролистывает список контактов и прикладывает мобильный к уху.
– Мы хватаемся за соломинку, Милла, – начинаю я, пока Ивер говорит по телефону.
– Это уже что-то. – Она поворачивается к Йоакиму. – Ты так не думаешь?
– Конечно, – помедлив, отвечает Йоаким. – Была же какая-то причина, по которой Роберт обратился к ним насчет этого дела.
– Уверены? – спрашиваю я. – Отныне все будет намного сложнее. Это реальные люди, мы говорим о реальных мертвых людях. Когда вы подпускаете мертвых близко к себе, это меняет вас.
– Йоаким прав, – отвечает Милла и с трудом изображает то, что в других обстоятельствах сошло бы за улыбку. – Мы должны.
– Самоубийство, – стону я и тру руками лицо, пока Йоаким следует за Миллой в ванную. – Почему это должно было быть самоубийство?
Глава 31
Огонь в глазах Сив – теперь всего лишь неясный отсвет внутри зрачков. Макияж потек, образовав очертания в форме капелек на переносице и скулах. Даже волосы потеряли блеск и казались теперь почти белыми.
Я слышу, как он копает где-то поблизости, тяжело выдыхая каждый раз, когда вонзает лопату в холодную землю. Не осмеливаюсь смотреть, только лежу и слушаю, не отводя взгляд от лица Сив. Вдруг он отбрасывает лопату, стряхивает землю с одежды и подходит к нам. Он даже не смотрит на меня, только садится на корточки у наших ног, глубоко вздыхает и хватает Сив за ноги.
Тело резко дергается, когда он начинает тащить ее, и лицо Сив ускользает от меня.
Глава 32
Я думаю о Роберте, сидя на кровати в номере отеля и принимая вечерние таблетки. На вкус они отвратительны, а желатин прилипает к языку, отчего проглотить их трудно. Не таким должно быть на вкус счастье.
Судя по всему, перед смертью Роберт был в отчаянии. Неистово пытался найти что-то, что продвинет дело дальше. Зачем еще ему узнавать про дело о самоубийстве на другом конце страны? Я ложусь в кровать и отворачиваюсь к стене.
Вообще я собирался позвонить Ульфу и рассказать о том, как меня пытались убить. Еще я мог бы рассказать, что жажда обезболивающих стала сильнее, она уже давно росла внутри меня, и теперь я снова чувствую, как ломается защитный панцирь. Я уже начинаю представлять себе наш разговор, когда звонит телефон. Номер неизвестный.
– Торкильд, это я. – Ее дыхание тяжелое, словно речь дается ей с трудом. – Анн Мари.
– Чего ты хочешь?
– Поговорить, – она издает наигранный, нервный смешок.
– Не звони мне, Анн Мари.
– Почему?