Назад мы возвращались пешком, благо, что ферма находилась практически на окраине Гласанта, и недалеко от порта. И все-таки мало хорошего нести на себе дорожные кофры. Поминутно пеняя себе, что не догадался договориться на ферме с транспортом. Солнце палило нещадно, заставляя время от времени делать привалы в тени раскидистых деревьев, благо, хоть их хватало.
— Сарр Клименсе, извините, что лезу не в свое дело, но ваша размолвка с Клаусом, она произошла не из-за Терезы сар Самнит?
Размолвкой назвать сложно, ведь произошедшего между нами вполне хватило для того чтобы испортить отношения на всю оставшуюся жизнь, даже если когда-нибудь Клаус поймет и проникнется тем, что неправ.
— Дело действительно не ваше, Александр, но вы угадали.
— Согласен, не мое, но только слепцу и господину сар Штраузену не было видно, как Тереза глядит на вас, Даниэль. Примерно также, как он сам на нее.
Еще одна причина, по которой мне хотелось убраться из Гласанта как можно быстрее. Тереза — из тех девиц, которые на своем пути не остановятся ни перед чем. Особенно учитывая, как ей хочется стать столичной жительницей, но Клаус, как вариант, ее не устроил.
В какой-то мере меня мучала вина перед Клаусом. Хотя, если признаться честно, куда меньше, чем вес кофров. Которых, кстати, у Александра оказался один, и потому инициатором наших привалов был только я. Затем ко мне пришла мысль, что мы можем уравняться. Нет, не попросить его нести один из моих кофров по очереди.
«Если разобраться, — размышлял я, — то можно значительно облегчить багаж. Некоторые предметы, сейчас, когда приходится нести на себе, а не везти в телеге, смело заслуживают того, чтобы их выбросить» Но представив картину, где, уединившись в густых кустах, с самым вдумчивым выражением лица перебираю подштанники, решая, которые из них можно выбросить, и в этот момент меня обнаруживает кто-нибудь из знакомых, после чего интересуется: «А что это вы тут делаете, господин сарр Клименсе?», идею свою отринул.
Немудрено, что мне не удалось удержаться от смеха. Причем случился он в тот самый момент, когда Александр и произносил свою фразу про взгляды Терезы. Сар Штроукк взглянул на меня, но тактично промолчал, и только Пятиликий знает, что он подумал.
Затем нам попался какой-то обалдуй. Который спал под кустом рядом с обочиной, изредка дергая босыми ногами, когда на них садились то ли пчелы, то ли осы, то ли мухи, то ли кто-то еще.
— Вот у кого нет никаких проблем, можно даже слегка ему позавидовать! — философски заметил Александр, когда мы с ним поравнялись. И высказал не самую глупую мысль. — Сейчас, когда нам взбрело в голову стать путешественниками, мы должны чаще прибегать к логике.
— Находите?
— Перед тем как отправиться на ферму, куда разумнее было бы найти подходящий корабль, оставить на нем вещи, и уже только тогда пристраивать лошадей.
Его мысль навела меня на собственную. Для чего пришлось вернуться назад.
— Любезный! — окликнул я человека, который продолжал спать. А когда тот продрал заплывшие от вчерашних возлияний глаза, обратился к нему с предложением. — Не могли бы вы, за определённую плату, разумеется, помочь донести наш багаж в порт?
— Несомненно, вас послал ко мне Он сам, господа! — заявил в ответ незнакомец, набожно посмотрев вверх.
— Это еще почему?
— Ну как же? Мне тоже необходимо в порт, а тут подвернулась возможность по дороге еще и заработать.
И, не удержавшись, громко, до хруста в челюстях, зевнул, тактично прикрыв рот грязным кулаком.
Избавиться хотя бы от одного кофра было бы для меня уже счастьем. Человек забрал все три, и припустил так, что мы едва за ним поспевали.
— Сдается мне, господин сарр Клименсе, в среде носильщиков багажа он добился не меньших высот, что и вы в фехтовании, — заявил Александр.
— Согласен. И если он добавит прыти еще, опасаюсь, нам будет трудно его догнать, в наших-то сапогах для верховой езды и со шпорами. Тогда только и останется, что гнаться за ним, размахивая шпагами, и кричать — остановись, прохвост!
— Заранее убежден, что настичь его не получится. Да, сарр Клименсе, давно хотел у вас спросить, но все как-то к ситуации не приходилось.
— Спрашивайте, — благосклонно кивнул я, покусывая травинку.
— Тогда, у развалин, я действительно представился именем Клауса? Или все-таки это была шутка?
— Именно так все и произошло.
— Удивительное дело! И чего мне только в голову взбрело?! К тому же тот момент совершенно не помню.
— Не самое поразительное из того, что тогда случилось.
— И которое тоже не помню?
— Конечно же. Ведь случилось оно не с вами.
Набережная встретила нас любопытными взглядами, перешептыванием за спиной, а кто-то довольно громко сказал.
— Смотри, это те самые, о которых я вчера тебе рассказывал!
— Справедливости ради — тот самый, — отреагировал Александр. — Я-то какое принял во всем этом участие?
— Самое непосредственное. Одной только угрозой, что вступите вы, и тогда им придется действительно худо.
Александр шутку мою оценил.
— Ну разве что. Кстати, может быть, по глотку вина? — Мы как раз проходили те самые столики под полотняным шатром. — Не думаю, что в Гласанте настолько все запущенно, чтобы ситуация повторилась.
— Можете не сомневаться, запущено дальше некуда! — вчера на приеме в доме сар Самнитов об этом был разговор. — Но вы правы, глоток вина не помешает.
До порта оставалось немного, и отсюда был хорошо виден целый лес корабельных мачт, что вселяло некоторую уверенность — попутная посудина для нас найдется.
— Любезный! — окликнул Александр нашего носильщика. — Ставьте кофры здесь. И вот вам сверх обещанного, за то, что задавали нужный нам темп.
Из правил хорошего тона за вино теперь следовало заплатить мне. Что я и сделал, жестом подозвав гарсона. Носильщик, приняв монеты, уходить не спешил. Напротив, он обратился с просьбой.
— Господа, возможно вам нужен слуга?
Сар Штроукк посмотрел на меня — мол, решение полностью за вами.
— Спасибо за оказанное нам доверие, но нет, — заявил я с некоторой долей сарказма.
Прежний, Фанланг, любезно предоставленный мне Клаусом из числа нескольких своих, конечно же, остался при нем. Нужды в слуге на ближайшее время не имелось. Ну разве что поддержать ведро, когда я, свесясь с кровати, буду извергать в него во время шторма остатки позавчерашнего ужина, потому что вчерашний давно уже там.
— Жаль, — почесав ногу одну о другую, отреагировал тот. — Но в любом случае, счастливого вам плавания, господа!
И зашагал в сторону порта.
— Есть в нем нечто этакое собирательное! — глядя ему вслед, задумчиво сказал Александр.
— Полагаете?
— Определенно. Скажите, Даниэль, смогли бы вы определить откуда он родом?
— Пожалуй, не возьмусь, — немного подумав, согласился я.
Хотя в подавляющем большинстве случаев подобное сделать легко. Жителей юга королевства Ландаргии никогда не спутаешь с теми, кто обитает в центральных ее областях, не говоря о северянах, и, тем более, уроженцев восточных провинций. Цвет и разрез глаз, форма носа, ушей, посадка головы, оттенки кожи, зачастую рост, манера говорить скороговоркой или наоборот — растягивать слова, позволит с достаточной степенью точности определить — откуда они именно. Сейчас был полностью не тот случай. Прав, Александр, заявив, что образ у нашего отставного носильщика — собирательный.
К тому времени подали вино, и сар Штроукк, попробовав его, заметно поморщился. После чего объяснил.
— Кисловато на мой вкус. Закажу что-нибудь послаще.
Вино действительно было с заметной кислинкой, но на мой собственный взгляд, вполне недурно.
— Не советую.
— Это еще почему?
— Боюсь, что вы получите тоже самое вино, но со свинцовым сахаром, а от него со временем слепнут.
— Никогда о таком не слышал. Нечто магическое? — толика иронии в его вопросе все же присутствовала.
— Все куда проще. Осадок, который получается, когда в свинцовых котлах выпаривают виноградный сок. Попросите уж лучше добавить в вино мед, так будет надежнее.
— Ненавижу его! — и Александра явственно передернуло. После чего пояснил. — Моя мама — замечательная женщина, но глубоко убеждена, будто он является панацеей от всех хворей сразу. Ребенком я рос довольно болезненным, так что все остальное можете представить себе сами, — и его передёрнуло снова.
— Извините, что затронул нелюбимую вами тему. Ну, тогда не будем терять времени и отправимся в порт? Хотя нет, подождите минуту, сейчас попробую купить бутылку-другую бренди, уверен, в пути не помешает.
«Остаётся только надеяться, что окажется он не самого плохого качества».
В здешних краях предпочитают ром, его здесь множество сортов, а все потому что юг провинции славится плантациями сахарного тростника. Даже в доме сар Самнитов, наверняка зная о моих предпочтениях, не смогли предложить ничего достойного из бренди, пусть даже сам я этот факт тщательно пытался скрыть. Правда, и похвалить его духа у меня не нашлось.
Вспомнив о плантациях, подумал, что зря пугал Александра слепотой, здесь и обычного сахара должно быть много. Но зато удалось узнать об его лютой неприязни к меду.
Надеяться на удачу особенно не приходилось — место не то, и приличное бренди следовало бы искать где-нибудь в центральной части города, в наиболее респектабельной винной лавке. И тем больше было мое удивление, когда нашлось две бутылки такого качества, что я рассматривал их и не верил своим глазам. Но нет же — сургуч точно не тронут, мало того, если обхватить кончик горлышка так, чтобы пальцы образовали тень, явственно видна светящаяся паутинка зеленоватого цвета. Знак того, что и без магии не обошлось, и бутылку не вскрывали. С некоторой даже растерянностью посмотрел на продавца — он хотя бы догадывается, какое сокровище находится у меня в руках?! Но нет, тот был утомлен жарой, и с нетерпением дожидался сиесты. Цена, кстати, была самой обычной.
«Ну хоть в чем-то мне повезло! — радовался я, прижимая обе бутылки к груди, пусть даже их не на шутку покрывала пыль. — Мне, при моих потребностях, каждой на месяц хватит! Впрочем, нет: не получится отказать Александру только по той причине, что он не сумеет хотя бы наполовину оценить его вкус»
— Впервые за достаточный срок вижу вас довольным, сарр Клименсе, — встретил меня Александр.
— Тому есть причины. Представляете, здесь нашлись целых две бутылки бренди марки Тельроса! — поделился я своей радостью. — Он и в столице днем огромная редкость!
— Судя по всему, что-то ценное?
— Даже не сомневайтесь.
— Хотелось бы присоединиться к вашему ликованию, но увы, не получается, — и Александр придал себе нарочито скорбный вид.
— Не беспокойтесь, моего восторга хватит на нас двоих.
Конечно же, можно было бы ему объяснить, что бренди Тельроса перестали выпускать много лет назад. Секрет его купажа навечно утерян, и обнаружить единственную бутылку — удача неимоверная. И еще рассказать легенду, что при употреблении проявляются скрытые возможности человека. После чего на некоторый срок он становится и сильнее, и умнее, и быстрее, и ему, якобы, даже открываются горизонты будущего. Полнейшая чепуха, безусловно. Скрытые пороки — вполне может быть. Но они проявляются и после любых других крепких напитков, если не соблюдать меру.
— Ну так что, пойдем искать подходящий корабль, и посмотри на нас Пятиликий, чтобы повезло, — сказал Александр, поднимаясь на ноги, и подхватывая два кофра — свой и мой. — На тот случай, чтобы одна рука у вас постоянно оставалась свободной, — пояснил он. — Все-таки случись что, и надежды на вас чуточку больше, чем на меня.