Они поговорили еще минут пятнадцать, прежде чем им принесли исходящего паром запеченного ягненка. Впрочем, это не помешало им продолжить беседу. Как говорится, дьявол таится в деталях. Вот их-то они и оговаривали. Правда, только на случай, если Геласий решит отправиться в далекую и дикую Русь.
Расставшись с ним, Михаил направился на другую встречу. Причем ему предстояло пересечь город поперек, перебравшись в район Карпиан, граничащий с Венецианским кварталом. И на этот раз это была весьма сомнительная забегаловка в квартале трущоб.
Михаил специально назначил встречу именно здесь, чтобы избежать возможных свидетелей. Подобные загаженные заведения не привлекали даже солдат обычных армейских частей, а городская стража здесь если и появлялась, то только в случае массовых беспорядков. Тот еще гадюшник.
Но это и хорошо. Ладно Михаил, с него, как говорится, взятки гладки. А вот те, кого он тут поджидал, все еще были на службе, и им подобная встреча могла аукнуться. Так что лучше избежать лишних глаз.
Появление в дверях сумрачного обеденного зала посетителей в цветах варанги сильно удивило завсегдатаев. Мало того что внутри обосновался непонятный тип, слишком хорошо одетый для этого квартала, а на улице бездельничают не меньше десятка подозрительных личностей, так еще и эти нарисовались.
– Здравствуй, ярл, – поднялся навстречу Михаил, приветствуя Ларса Аструпа. – Сьорен, – не менее обрадовался он своему наставнику. – Йенс, – крепко обнял здоровенного кузнеца. – Браин.
Немой, светясь улыбкой, от души приложился по плечу своего спасителя, беззвучно шевеля губами. Но Романов без труда разобрал его слова по губам. Ничего конкретного, всего лишь выражение радости от встречи.
– А гаже местечко выбрать было нельзя, – скривившись, произнес Сьорен.
Манерничает. Понятно, что солдаты стараются ходить в заведения поприличней. Но это скорее из-за статуса и самоуважения. Ни грязью, ни миазмами их не испугать. Но отчего бы не поддеть своего ученика, ткнув его носом в промах. Ну и пусть. Михаила это ничуть не задевает.
В подтверждение этого, едва опустившись на лавку, Сьорен тут же потребовал лучшего вина, какое только найдется в этом свинарнике. Да еще зыркнул так, чтобы у кабатчика не возникло сомнений в оценке его заведения. Тот и не думал возражать. Разве только озадачился вопросом, уплатят ли ему за выпитое и съеденное.
– Кислятина, – недовольно скривился Ларс, отпив немного вина.
Реакция Сьорена ничуть не отличалась. Плевать на грязь и вонь. Но в винах разбираться он научился. И то, что еще четыре года назад для него было великолепным напитком, сегодня уже таковым не являлось. Что тут сказать. Все познается в сравнении.
– Ну, рассказывай, государственный преступник, как ты докатился до жизни такой, – опуская кружку на стол, произнес ярл.
– Да что тут рассказывать. Алексей хотел, чтобы я поставил поселение в безводной степи, что мне не понравилось. Все долги ему я вернул, так что воли его надо мной не было. Вот и отправился на Русь. Поставил город на границе Переяславского княжества.
– Прямо город, – хмыкнул Сьорен.
– Именно город. Можешь даже не сомневаться. Пока небольшой. Но уже сейчас в нем живет почти девять сотен человек. А через несколько лет будет гораздо больше.
– Верю, верю, – отмахнулся бывший наставник.
– Я так понимаю, что с нами ты встретился не потому, что соскучился, – вновь отпив из кружки, произнес Ларсен.
– И соскучился тоже. Но так-то да. По делу. Прежде чем поставить город, я получил на это разрешение у переяславского князя да потом еще договорился о дружбе с половцами. Только, как выяснилось, на выгоду от такой дружбы они согласны, а с помощью уже возникают трудности. Вот и получается, что мне нужна своя дружина.
– Не уверен, что у тебя получится ее содержать, – покачав головой, возразил ярл. – Одно дело – собрать небольшую дружину для набегов. И совсем другое, чтобы оборонить город. Тем более что ты мелочиться не любишь и наверняка у тебя там скоро появятся мастерские.
– Уже появились. Плавим железо, куем сталь, оружие, доспехи, варим стекло. Пока немного. Но дальше будет больше.
– Уже сейчас лакомый кусочек. Жди гостей если не со степи, то от князя.
– Потому и думаю о дружине. Моих сил мало.
– Повторяю, содержать дружину дорого, – вновь покачал головой ярл.
– А если из тех, кто отслужил в варанге и решил вернуться? Серебро у них имеется. Значит, захотят обзавестись семьями и домами. Пусть поживут у нас с годик, осмотрятся. А как понравится, так и своих перевезут или сами семьями обзаведутся.
– Хочешь сделать, как у тебя было в твоем Пограничном? – заметил Сьорен.
– А почему нет?
– Потому что мало кто из воинов согласится пахать землю или заниматься ремеслами.
– Вот ты, когда вернешься домой, чем будешь заниматься? – в лоб спросил у бывшего наставника.
– Куплю землю, трэллов[16] и заживу припеваючи. Золота и серебра для этого у меня теперь хватает, – хмыкнув, ответил тот.
– Или прокутишь все и опять станешь ходить в набеги, – предположил Михаил.
– Или так, – пожав плечами, согласился он.
– Но для этого совсем необязательно ехать далеко на север. Можно обосноваться на Славутиче. Земля плодородная, холопов выкупить можно и на Руси. И скучно точно не будет. И к нам гости будут захаживать, и мы в ответ наведываться.
Не вмешивавшийся до этого в разговор немой протянул руку и, коснувшись предплечья Михаила, одобрительно кивнул, а потом указал себе на грудь. Мол, одного волонтера ты уже нашел. Маловато. Впрочем, лиха беда начало.
– Не скажу, что останусь у тебя навсегда. Но годик поживу. Очень уж интересно, что ты там еще удумал. Вот не поверю, что ничего нового не измыслил, – огладив бороду, произнес Йенс.
– Оно вам надо? – вздернул бровь Сьорен. – Еще год на службе у императора, и можно будет возвращаться домой богатыми людьми.
– Меня на родине никто не ждет, – пожал плечами кузнец. – А с железом возиться я люблю. Так что мне занятие у Маркуса все едино найдется.
– Кроме того, плата все же будет, – решил уточнить Михаил. – Каждый, кто согласится отслужить два года, получит полный ламеллярный доспех и комплект вооружения из лучшей испанской стали. И вдобавок к этому еще и арбалет из моей мастерской. Если останется жить, то в пределах города дом с подворьем и живностью за мой счет.
– Испанская сталь? – не удержавшись, удивился Ларс. – Откуда ты ее столько возьмешь? В империи уж точно не раздобыть. Не делают ее на продажу. У арабов? Дороговато встанет.
– Мне достаточно получить только руду. А уж сталь варить и ковать я умею почище императорских металлургов. И у меня на выходе ее получается больше.
– Руду тоже нужно еще купить. А рудники сейчас в руках арабов.
– Ну и что? Разве они не торгуют ею? Возят же в империю. Я ведь в бытность свою здесь ее и покупал. И даже с доставкой на Русь при моем подходе все одно получается куда как выгодно.
– Допустим. За враньем тебя еще никто не ловил, – согласился ярл.
– А земля? – поинтересовался Йенс.
– Своей у меня нет. Но проживающим на границе позволено распахивать ее невозбранно.
– Потому что те, кто живут на границе, даже если не хотят, стерегут ее и удерживают земли за князем. Ну и первыми оказываются под ударом, – хмыкнул Сьорен.
– Так я и говорю, что скучно не будет.
– Обзаводиться домом, точно зная, что на него облизываются соседи… – покачав головой, возразил тот.
– А что, когда вернешься домой, будет иначе? Соседи не захотят тебя пощипать? А то, глядишь, еще и родня подгадит, – отмахнулся Михаил.
– По-разному бывает, – вынужден был согласиться бывший наставник.
– Ладно. В любом случае я возвращаюсь на Русь через месяц. Так что время подумать у вас есть.
– И куда ты собрался?
– Да так. Пробегусь по волнам, погляжу по сторонам, – улыбнувшись, неопределенно ответил Романов.
Глава 24
Странный пират
Набегающий в лицо поток воздуха. Не сказать, что сильный, но ощутимый и упругий. Михаил почувствовал, как рама заворочалась. Звенит натянутый как струна линь. Наконец аппарат начал подниматься вверх. Но четверо мужиков и не думают выпускать перекладину, в которую он вцепился. Вроде порядок.
– Отпускай, – скомандовал Михаил.
Пограничники понемногу начали давать слабину, пока вся тяжесть не передалась на натянувшуюся веревку и барабан, на который она была намотана. Едва это случилось, как стоявшие по обеим сторонам бойцы начали вращать его за вороты, разматывая веревку.
Скорость корабля невелика. Но она все же присутствует. Плюс встречный ветер, так что отпусти они его, и воздушный поток быстро поднял бы аппарат на приличную высоту. Впрочем, грех жаловаться, и так выходит довольно споро. Палуба уже далеко внизу и впереди. Под ним простирается лазурное Средиземное море. Чуть в стороне идет вторая ладья. В этот поход пошли двумя судами, по три десятка воинов на каждом.
От Царьграда до этих вод добирались неделю. И за это время не встретили ни одного подходящего корабля. Все больше парусники. Да и то европейские. Не сказать, что это для Михаила имело принципиальное значение. Но, во-первых, усложнять отношения в его планы не входило. А во-вторых, на европейских кораблях нужное ему попросту отсутствовало.
Делать ставку на пиратство он все же не собирался. Слишком много зависит от случайности. Пусть при его подходе шансы значительно возрастали, но все одно основная ставка в этом деле не на планирование, а на удачу. А такой подход к делу в корне неверный.
Его прошлый опыт пиратства явился делом случая. Приметил во время учебного похода арабский корабль и не прошел мимо. Вот и все. На деле же встреча в море с другими судами дело достаточно редкое. Это ведь не торговый тракт и не река. Тут простора куда больше, а линия горизонта отодвинута не так уж и далеко. Если только забраться повыше.
И тут он вспомнил о своем намерении вести в степи разведку посредством воздушного змея. А уж на море-то использовать такой способ сам бог велел. Аэростат подошел бы больше, тем более при наличии светильного газа. Но тут все упиралось в материал для оболочки. Даже для теплового варианта. Змей же куда проще.
Для изготовления плоскостей можно использовать даже тонкую посконь, что идет на пошив верхней одежды. Достаточно пропитать ее рыбным клеем. Разборная конструкция позволит транспортировать его в достаточно компактном виде. А главное, благодаря пионерскому детству он знал, как его можно изготовить. Разве только размеры нужны побольше. Ну и с запасом. Ибо рассчитать он ничего не мог. Только на глазок.
Из-за работы над этим аппаратом он провел в Пограничном целых две недели. Радует, что хотя бы результата добился с первой попытки. Причем змей поднимал массу, в полтора раза превышающую вес Романова. Перебор. Можно было сделать размеры и поскромнее. Но результат, полученный с первого раза, дорогого стоит.
Конечно, тут нужно проводить детальные исследования. Но это на дальнюю перспективу. И лучше бы обошлись без него. Тем более что он собирался и дальше приманивать мозги. Только для начала не помешает создать соответствующие условия. Да не попасть при этом в жернова. А то завистливых взглядов да рук загребущих вокруг хватает.
Вся конструкция состояла из трех коробчатых змеев. Два запускались один за другим. После чего вытягивали третий, оборудованный крыльями. Именно к нему и подвешивался пилот. Испытания проводили над Славутичем. Поначалу с мешком, набитым песком. Потом в подвесную влез сам Михаил. Ну а кому еще-то.
Вот и теперь он же поднимается в воздух. Многие пограничники поглядывают на него с обидой. Тоже хочется полетать. Он-то, возможно, и не против. Только ненадежно тут все. Считай, на одном авось держится. Хм. Ну, может, и нет. И конструкция вполне прочная. Но он-то тут ни в чем не поручится. Сказано же, все на глазок. Если разобьется Романов, то…
Ну ладно. Возродится он в своем теле, времени и мире. Но те, кто желает взмыть на змее, ведь отдают себе отчет в риске. Те же энтузиасты-авиаторы на заре воздухоплавания рисковали не меньше и шли на это осознанно. Так, может, ну его на фиг – оберегать людей от самих себя. Без риска и жертв нет прогресса. Это факт. А он никого за уши не тянет и добровольцев не назначает. Наоборот, всячески указывает на смертельную опасность. И желают попробовать полет не все. Но и немало. Так что, пожалуй, не стоит самому же вставлять палки в колесо прогресса.
Поднявшись на высоту порядка двухсот метров, Михаил снял ноги с подставки и посредством подвесной принял вертикальное положение. Поднял руки и, перебирая ими, начал вращаться вокруг оси, обозревая значительно отодвинувшийся горизонт. Все же хорошо, что есть паруса. Иначе он не уверен, что заметил бы эти три корабля, оказавшиеся в зоне его видимости. Кстати, друг друга они наблюдать никак не могли.
Извлек из тубуса подзорную трубу и стал вглядываться в них по очереди. Так себе приближение. Оптику никак не назвать морской. Непонятно даже, галера это или чистый парусник. Как, впрочем, не разобрать, и какого типа паруса, прямые или косые. Хм. И ведь направление также не определить. Не-э-эт, если в степи эта труба еще рулит, то для моря точно нужно изготовить что-то помощнее.
– Гордей, курс сто девяносто, – выдернув из держателей рупор, приказал Михаил.
Расставшись с ним, Михаил направился на другую встречу. Причем ему предстояло пересечь город поперек, перебравшись в район Карпиан, граничащий с Венецианским кварталом. И на этот раз это была весьма сомнительная забегаловка в квартале трущоб.
Михаил специально назначил встречу именно здесь, чтобы избежать возможных свидетелей. Подобные загаженные заведения не привлекали даже солдат обычных армейских частей, а городская стража здесь если и появлялась, то только в случае массовых беспорядков. Тот еще гадюшник.
Но это и хорошо. Ладно Михаил, с него, как говорится, взятки гладки. А вот те, кого он тут поджидал, все еще были на службе, и им подобная встреча могла аукнуться. Так что лучше избежать лишних глаз.
Появление в дверях сумрачного обеденного зала посетителей в цветах варанги сильно удивило завсегдатаев. Мало того что внутри обосновался непонятный тип, слишком хорошо одетый для этого квартала, а на улице бездельничают не меньше десятка подозрительных личностей, так еще и эти нарисовались.
– Здравствуй, ярл, – поднялся навстречу Михаил, приветствуя Ларса Аструпа. – Сьорен, – не менее обрадовался он своему наставнику. – Йенс, – крепко обнял здоровенного кузнеца. – Браин.
Немой, светясь улыбкой, от души приложился по плечу своего спасителя, беззвучно шевеля губами. Но Романов без труда разобрал его слова по губам. Ничего конкретного, всего лишь выражение радости от встречи.
– А гаже местечко выбрать было нельзя, – скривившись, произнес Сьорен.
Манерничает. Понятно, что солдаты стараются ходить в заведения поприличней. Но это скорее из-за статуса и самоуважения. Ни грязью, ни миазмами их не испугать. Но отчего бы не поддеть своего ученика, ткнув его носом в промах. Ну и пусть. Михаила это ничуть не задевает.
В подтверждение этого, едва опустившись на лавку, Сьорен тут же потребовал лучшего вина, какое только найдется в этом свинарнике. Да еще зыркнул так, чтобы у кабатчика не возникло сомнений в оценке его заведения. Тот и не думал возражать. Разве только озадачился вопросом, уплатят ли ему за выпитое и съеденное.
– Кислятина, – недовольно скривился Ларс, отпив немного вина.
Реакция Сьорена ничуть не отличалась. Плевать на грязь и вонь. Но в винах разбираться он научился. И то, что еще четыре года назад для него было великолепным напитком, сегодня уже таковым не являлось. Что тут сказать. Все познается в сравнении.
– Ну, рассказывай, государственный преступник, как ты докатился до жизни такой, – опуская кружку на стол, произнес ярл.
– Да что тут рассказывать. Алексей хотел, чтобы я поставил поселение в безводной степи, что мне не понравилось. Все долги ему я вернул, так что воли его надо мной не было. Вот и отправился на Русь. Поставил город на границе Переяславского княжества.
– Прямо город, – хмыкнул Сьорен.
– Именно город. Можешь даже не сомневаться. Пока небольшой. Но уже сейчас в нем живет почти девять сотен человек. А через несколько лет будет гораздо больше.
– Верю, верю, – отмахнулся бывший наставник.
– Я так понимаю, что с нами ты встретился не потому, что соскучился, – вновь отпив из кружки, произнес Ларсен.
– И соскучился тоже. Но так-то да. По делу. Прежде чем поставить город, я получил на это разрешение у переяславского князя да потом еще договорился о дружбе с половцами. Только, как выяснилось, на выгоду от такой дружбы они согласны, а с помощью уже возникают трудности. Вот и получается, что мне нужна своя дружина.
– Не уверен, что у тебя получится ее содержать, – покачав головой, возразил ярл. – Одно дело – собрать небольшую дружину для набегов. И совсем другое, чтобы оборонить город. Тем более что ты мелочиться не любишь и наверняка у тебя там скоро появятся мастерские.
– Уже появились. Плавим железо, куем сталь, оружие, доспехи, варим стекло. Пока немного. Но дальше будет больше.
– Уже сейчас лакомый кусочек. Жди гостей если не со степи, то от князя.
– Потому и думаю о дружине. Моих сил мало.
– Повторяю, содержать дружину дорого, – вновь покачал головой ярл.
– А если из тех, кто отслужил в варанге и решил вернуться? Серебро у них имеется. Значит, захотят обзавестись семьями и домами. Пусть поживут у нас с годик, осмотрятся. А как понравится, так и своих перевезут или сами семьями обзаведутся.
– Хочешь сделать, как у тебя было в твоем Пограничном? – заметил Сьорен.
– А почему нет?
– Потому что мало кто из воинов согласится пахать землю или заниматься ремеслами.
– Вот ты, когда вернешься домой, чем будешь заниматься? – в лоб спросил у бывшего наставника.
– Куплю землю, трэллов[16] и заживу припеваючи. Золота и серебра для этого у меня теперь хватает, – хмыкнув, ответил тот.
– Или прокутишь все и опять станешь ходить в набеги, – предположил Михаил.
– Или так, – пожав плечами, согласился он.
– Но для этого совсем необязательно ехать далеко на север. Можно обосноваться на Славутиче. Земля плодородная, холопов выкупить можно и на Руси. И скучно точно не будет. И к нам гости будут захаживать, и мы в ответ наведываться.
Не вмешивавшийся до этого в разговор немой протянул руку и, коснувшись предплечья Михаила, одобрительно кивнул, а потом указал себе на грудь. Мол, одного волонтера ты уже нашел. Маловато. Впрочем, лиха беда начало.
– Не скажу, что останусь у тебя навсегда. Но годик поживу. Очень уж интересно, что ты там еще удумал. Вот не поверю, что ничего нового не измыслил, – огладив бороду, произнес Йенс.
– Оно вам надо? – вздернул бровь Сьорен. – Еще год на службе у императора, и можно будет возвращаться домой богатыми людьми.
– Меня на родине никто не ждет, – пожал плечами кузнец. – А с железом возиться я люблю. Так что мне занятие у Маркуса все едино найдется.
– Кроме того, плата все же будет, – решил уточнить Михаил. – Каждый, кто согласится отслужить два года, получит полный ламеллярный доспех и комплект вооружения из лучшей испанской стали. И вдобавок к этому еще и арбалет из моей мастерской. Если останется жить, то в пределах города дом с подворьем и живностью за мой счет.
– Испанская сталь? – не удержавшись, удивился Ларс. – Откуда ты ее столько возьмешь? В империи уж точно не раздобыть. Не делают ее на продажу. У арабов? Дороговато встанет.
– Мне достаточно получить только руду. А уж сталь варить и ковать я умею почище императорских металлургов. И у меня на выходе ее получается больше.
– Руду тоже нужно еще купить. А рудники сейчас в руках арабов.
– Ну и что? Разве они не торгуют ею? Возят же в империю. Я ведь в бытность свою здесь ее и покупал. И даже с доставкой на Русь при моем подходе все одно получается куда как выгодно.
– Допустим. За враньем тебя еще никто не ловил, – согласился ярл.
– А земля? – поинтересовался Йенс.
– Своей у меня нет. Но проживающим на границе позволено распахивать ее невозбранно.
– Потому что те, кто живут на границе, даже если не хотят, стерегут ее и удерживают земли за князем. Ну и первыми оказываются под ударом, – хмыкнул Сьорен.
– Так я и говорю, что скучно не будет.
– Обзаводиться домом, точно зная, что на него облизываются соседи… – покачав головой, возразил тот.
– А что, когда вернешься домой, будет иначе? Соседи не захотят тебя пощипать? А то, глядишь, еще и родня подгадит, – отмахнулся Михаил.
– По-разному бывает, – вынужден был согласиться бывший наставник.
– Ладно. В любом случае я возвращаюсь на Русь через месяц. Так что время подумать у вас есть.
– И куда ты собрался?
– Да так. Пробегусь по волнам, погляжу по сторонам, – улыбнувшись, неопределенно ответил Романов.
Глава 24
Странный пират
Набегающий в лицо поток воздуха. Не сказать, что сильный, но ощутимый и упругий. Михаил почувствовал, как рама заворочалась. Звенит натянутый как струна линь. Наконец аппарат начал подниматься вверх. Но четверо мужиков и не думают выпускать перекладину, в которую он вцепился. Вроде порядок.
– Отпускай, – скомандовал Михаил.
Пограничники понемногу начали давать слабину, пока вся тяжесть не передалась на натянувшуюся веревку и барабан, на который она была намотана. Едва это случилось, как стоявшие по обеим сторонам бойцы начали вращать его за вороты, разматывая веревку.
Скорость корабля невелика. Но она все же присутствует. Плюс встречный ветер, так что отпусти они его, и воздушный поток быстро поднял бы аппарат на приличную высоту. Впрочем, грех жаловаться, и так выходит довольно споро. Палуба уже далеко внизу и впереди. Под ним простирается лазурное Средиземное море. Чуть в стороне идет вторая ладья. В этот поход пошли двумя судами, по три десятка воинов на каждом.
От Царьграда до этих вод добирались неделю. И за это время не встретили ни одного подходящего корабля. Все больше парусники. Да и то европейские. Не сказать, что это для Михаила имело принципиальное значение. Но, во-первых, усложнять отношения в его планы не входило. А во-вторых, на европейских кораблях нужное ему попросту отсутствовало.
Делать ставку на пиратство он все же не собирался. Слишком много зависит от случайности. Пусть при его подходе шансы значительно возрастали, но все одно основная ставка в этом деле не на планирование, а на удачу. А такой подход к делу в корне неверный.
Его прошлый опыт пиратства явился делом случая. Приметил во время учебного похода арабский корабль и не прошел мимо. Вот и все. На деле же встреча в море с другими судами дело достаточно редкое. Это ведь не торговый тракт и не река. Тут простора куда больше, а линия горизонта отодвинута не так уж и далеко. Если только забраться повыше.
И тут он вспомнил о своем намерении вести в степи разведку посредством воздушного змея. А уж на море-то использовать такой способ сам бог велел. Аэростат подошел бы больше, тем более при наличии светильного газа. Но тут все упиралось в материал для оболочки. Даже для теплового варианта. Змей же куда проще.
Для изготовления плоскостей можно использовать даже тонкую посконь, что идет на пошив верхней одежды. Достаточно пропитать ее рыбным клеем. Разборная конструкция позволит транспортировать его в достаточно компактном виде. А главное, благодаря пионерскому детству он знал, как его можно изготовить. Разве только размеры нужны побольше. Ну и с запасом. Ибо рассчитать он ничего не мог. Только на глазок.
Из-за работы над этим аппаратом он провел в Пограничном целых две недели. Радует, что хотя бы результата добился с первой попытки. Причем змей поднимал массу, в полтора раза превышающую вес Романова. Перебор. Можно было сделать размеры и поскромнее. Но результат, полученный с первого раза, дорогого стоит.
Конечно, тут нужно проводить детальные исследования. Но это на дальнюю перспективу. И лучше бы обошлись без него. Тем более что он собирался и дальше приманивать мозги. Только для начала не помешает создать соответствующие условия. Да не попасть при этом в жернова. А то завистливых взглядов да рук загребущих вокруг хватает.
Вся конструкция состояла из трех коробчатых змеев. Два запускались один за другим. После чего вытягивали третий, оборудованный крыльями. Именно к нему и подвешивался пилот. Испытания проводили над Славутичем. Поначалу с мешком, набитым песком. Потом в подвесную влез сам Михаил. Ну а кому еще-то.
Вот и теперь он же поднимается в воздух. Многие пограничники поглядывают на него с обидой. Тоже хочется полетать. Он-то, возможно, и не против. Только ненадежно тут все. Считай, на одном авось держится. Хм. Ну, может, и нет. И конструкция вполне прочная. Но он-то тут ни в чем не поручится. Сказано же, все на глазок. Если разобьется Романов, то…
Ну ладно. Возродится он в своем теле, времени и мире. Но те, кто желает взмыть на змее, ведь отдают себе отчет в риске. Те же энтузиасты-авиаторы на заре воздухоплавания рисковали не меньше и шли на это осознанно. Так, может, ну его на фиг – оберегать людей от самих себя. Без риска и жертв нет прогресса. Это факт. А он никого за уши не тянет и добровольцев не назначает. Наоборот, всячески указывает на смертельную опасность. И желают попробовать полет не все. Но и немало. Так что, пожалуй, не стоит самому же вставлять палки в колесо прогресса.
Поднявшись на высоту порядка двухсот метров, Михаил снял ноги с подставки и посредством подвесной принял вертикальное положение. Поднял руки и, перебирая ими, начал вращаться вокруг оси, обозревая значительно отодвинувшийся горизонт. Все же хорошо, что есть паруса. Иначе он не уверен, что заметил бы эти три корабля, оказавшиеся в зоне его видимости. Кстати, друг друга они наблюдать никак не могли.
Извлек из тубуса подзорную трубу и стал вглядываться в них по очереди. Так себе приближение. Оптику никак не назвать морской. Непонятно даже, галера это или чистый парусник. Как, впрочем, не разобрать, и какого типа паруса, прямые или косые. Хм. И ведь направление также не определить. Не-э-эт, если в степи эта труба еще рулит, то для моря точно нужно изготовить что-то помощнее.
– Гордей, курс сто девяносто, – выдернув из держателей рупор, приказал Михаил.