Союзник
– У вас так не бывает, – покачав головой, возразил Теракопа.
– С чего бы? А как же вольные городки да слободки.
– Тамошних мужчин назвать воинами нельзя. Если брать на силу, то один русич, пожалуй, и с двумя половцами управится. Но в бою один половец побьет двух русичей.
– Ой ли? – впиваясь зубами в кусок мяса, возразил Михаил.
Отлично приготовлено. В меру жесткое, чтобы откусывать и жевать, а не размазывать по нёбу языком или терзать зубами полусырое. Половцы знают толк в приготовлении мясных блюд. Вот это, к примеру, конина. Пришлось зарезать состарившуюся кобылу. И ничего. Вкусно настолько, что пальчики оближешь.
– Мы же сейчас говорим о тех, что в слободах да городках, – пожав плечами, возразил куренной.
– А к чему моих людей сравнивать с ними?
– Ты сам говоришь, что вы пашете землю и занимаетесь ремеслами.
– Это не мешало нам бить турок и норманнов.
– Мы тоже били турок и норманнов, – возразил Теракопа.
– Хочешь сказать, что они плохие воины?
– Среди них есть разные. А половцы все хорошие бойцы.
– Ну что же. Вы всегда можете попробовать, каковы мы в деле.
– А разве ты к нам пришел не за миром?
– Один мудрец сказал: «Хочешь мира, готовься к войне». Думаешь, я не понимаю, к чему все твои разговоры, – хмыкнул Михаил. – Кажется, Белашкан решил не довольствоваться десятой частью, а забрать себе все. Захватить мастеров и заставить их работать на него. Только ваша орда ничего не получит, кроме стали в живот. Конечно, мы сами не выстоим даже против одного твоего куреня. Тысяча воинов это серьезно. Но за победу вам придется заплатить большую цену. Потому что даже наши женщины, дети и старики будут метать в вас стрелы и колоть копьями. Потеряв многих, вы кого-то захватите. И даже приберете все наше добро. Но если сделаете так, то возьмете лишь раз и не так много, как думаете. Так что поступите глупо.
Романов в стойбище половцев уже третий день. Все это время идут празднества, знаменующие окончание летнего кочевья. Сытое лето осталось позади. Впереди людей ждут испытания суровой зимы. А потому немного веселья не помешает. К тому же это хорошая пора для свадеб. На этом празднике перемешивается и знакомится молодежь из разных куреней и аилов. Парни показывают удаль молодецкую. Девушки – какие они хозяйки и мастерицы.
Как по заказу, закончились затяжные дожди и установилась ясная погода. Похоже, бабье лето. Плохо. Ведь если он задержится еще, то как бы им не пришлось преодолевать волок в распутицу. Приятного в этом мало.
Михаил ходил по стойбищу в неизменном сопровождении Теракопы, знакомился с бытом кочевников, с удивлением отмечая для себя, что многое из этого он видел. Не воочию, а в документальных фильмах о кочевых народах. Тысячелетия минули, а в их жизни мало что изменилось. Разве что шатров на помостах нет, а кибитки заменили грузовики. Вероятно, причина в том, что определенные условия порождают схожие пути адаптации к ним.
Ну и вот такие беседы с куренным случались с неизменным постоянством. Да, Теракопа слышал о нем, но не так уж и много, чтобы сделать какие-либо однозначные выводы. А Белашкану нужна была информация, чтобы принять правильное решение. Вот он и выуживал ее всяческими способами.
– Теракопа, а не твой ли курень зимует рядом с местом, где мы собираемся ставить град? – поинтересовался Михаил.
На зимовье половцы становились с достаточно большими интервалами между куренями. Стада распределялись на обширном пространстве, опекаемые небольшими воинскими отрядами. Стоять на месте не получится. Зимняя пора это время испытаний. Кочевники все время пребывают в движении, выискивая наиболее удобные пастбища. Что непросто под толстым снежным покровом. Признаться, Михаил не представлял, как это у них получается. Но они справлялись.
Шутка сказать, на одну семью среднего достатка из пяти человек приходилось порядка двадцати пяти голов лошадей. Не в прямом смысле, конечно. Они выступают своеобразным мерилом. Непосредственно лошадей с десяток. По две на каждого члена семьи. Далее каждая лошадь соответствует пяти головам скота или тридцати овцам. Да с ума сойти!
– А ты как догадался о месте нашей зимней стоянки? Подслушал разговоры? – поинтересовался Теракопа.
– Зачем мне это, – хмыкнул Романов. – Ты ведь еще не сделал из моего черепа себе кубок. А значит, моя голова на плечах, а она, поверь мне, не глупая. Не один ты ходил к ромеям и мог слышать обо мне. Зато для тебя важнее всего, кто будет жить по соседству. Да еще и в пору, когда стойбище твоего куреня слабее всего. Это если я задумал что-то дурное. Но если я не держу за пазухой камень, то тебе такое соседство может быть выгодным. С соседями ведь лучше не ссориться. А потому ты будешь стараться понять меня как никто другой. А Белашкан хочет решить, что ему выгоднее – ограбить меня или иметь со мной дело. Ведь если град встанет, то он может стать и зубной болью орды.
– Из твоего черепа получится достойный кубок. Я, пожалуй, не стану говорить Белашкану о том, какой ты умный, – оглаживая редковолосые усы и бородку, произнес Теракопа.
– Боишься, что затребует слишком много золота, – хмыкнул Михаил.
– Умный рус.
– Да уж не дурак. Выгода твоему куреню будет прямая, Теракопа. Если пообещаешь, что без войны ты и твои воины не станете ходить в набег на Русь, мы сможем с тобой договориться.
– Говори, Михаил. Говори.
– Я поставлю на твоем зимовье поселение. Десяток семей. Ты позволишь им распахать небольшой клин земли, чтобы они могли прокормиться. В ответ они будут заготавливать сено для вашего скота. Если сделать это в начале лета, то к осени трава опять поднимется. Поэтому, когда ваши стада придут на зимовье, их встретит прежнее пастбище.
– А если трава не поднимется?
– В любом случае им не выкосить все пастбище куреня. Это никому не по силам.
– А как десять семей смогут заготовить так много сена?
– Я дам им особые косы. И сено они заготовят не на весь скот. Но его хватит, чтобы подкормить животных, когда будет совсем плохо. Уж больно большое у вас стадо.
Вообще-то кос, в понимании Михаила, он пока не встречал. Нечто похожее по форме используют как ромеи, так и в Европе вообще. Но они только и того, что похожи. Конструкция лезвия совершенно другая. К слову, изделия достаточно тяжелые. На Руси и вовсе пользуют косы-горбуши, эдакие большие серпы на длинной рукояти. И он уже прикидывает, как можно наладить производство столь полезного инструмента, который позволит в разы увеличить производительность косарей. Правда, сейчас он имел в виду конную косилку. Но не видел смысла вдаваться в подробности.
– Ты хочешь купить меня, чтобы я сказал хану, что твои помыслы чистые?
– Я предлагаю тебе жить добрыми соседями, – с долженствующим поклоном принимая у жены куренного пиалу с кумысом, возразил Михаил.
Кислое кобылье молоко тот еще напиток. Третий день его потребляет и всякий раз прилагает усилия, сдерживая рвотные позывы. Как, впрочем, старается и не замечать… наверное, это все же не вонь, а специфический запах. Сильно так специфический.
А вот жена у него настоящая восточная красавица. На вид за тридцать. Но сохранилась так, что обзавидуются царьградские матроны. Теракопе лет сорок пять. Здесь это уже серьезный возраст. Однако он все еще крепок и даст сто очков вперед любому молодому.
Детей у него пятеро. Четверо сыновей разного возраста. Старшему двадцать. И дочь Алия лет пятнадцати. Были еще дети. Забира – вторая жена куренного. Девчушка была ее первенцем. Зато потом она подарила мужу пятерых сыновей, двое из которых все еще живы. Родила шестерых и при этом выглядит как куколка. Вот уж недаром говорится, что вожди всегда забирали себе самых красивых женщин. Девчушка удалась в маму.
И все бы ничего. Если бы от мамы и дочки не несло как из давно немытого унитаза. Правила гигиены они, конечно же, соблюдают. Но у разных народов свои традиции и подходы. Вариант кочевников Михаилу не нравился категорически. Ну хотя бы потому, что, несмотря на красивые черты и легко угадывающийся гибкий стан с приятными формами, желание в нем даже не шевельнулось. И это при том, что ему сейчас всего-то шестнадцать и до этого его шельмец делал стойку с полуоборота.
– Михаил, а не желаешь ли поучаствовать в игрищах. Не дело молодому и полному сил парню все время проводить со стариком.
– Тебе до старика еще очень далеко, Теракопа. Но твоя правда, я не был бы против разогнать свою кровь по жилам. Другое дело, позволено ли мне будет участвовать в играх. Ведь вы посвящаете их вашим богам.
– Наши боги поймут.
– Даже если их потомки проиграют?
– Сильного человека поражение делает еще сильнее. Слабого ломает. У нас сильные воины.
– Ну что же, я готов сделать их еще чуточку сильнее, – с хитринкой произнес Михаил.
И тут же из дальнего конца шатра послышался легкий девичий смешок. Похоже, шутка пришлась по душе дочери куренного. Вообще-то красавица Алия уже взошла в возраст замужества. И то, что она все еще в отцовском доме, несколько удивительно. Хотя-а-а Теракопа пусть и куренной, но все же хан. Абы за кого свою дочь не отдаст. К тому же, насколько успел заметить Романов за прошедшие дни, она любимица всей семьи.
Едва покинули юрту, как тут же в уши ударил шум большого лагеря, где сейчас собралось несколько тысяч человек. Представители всех куреней. Ярмарка у них или где. Все обряжены в лучшие свои наряды. Кстати, мужская и женская одежда довольно схожи.
Прекрасная половина расхаживает в штанах и сапогах. Две рубахи, нательная и верхняя. Халат или кафтан обычно с рукавами до локтя, наверное, чтобы проще было управляться по хозяйству. Отличие женского кафтана от мужского в подоле. Он вроде и чуть ниже колен, но в то же время сшит в виде юбки. А вот головные уборы отличаются уже более серьезно, хотя и те и другие из войлока, но форма уже иная. Ну и вышивка. У женщин она гораздо ярче и нарядней.
Для затравки Теракопа потащил Михаила на состязания лучников. Стрелять, стоя на твердой земле, кочевникам было скучно, ну или недостойно. Кто знает, что там у них в головах. Поэтому они состязались верхом.
Так как у гостя не было ни своего коня, ни своего лука, Теракопа снабдил его всем необходимым. Судя по тому, что его старший сын встретил его со всем необходимым при выходе из шатра, сомнений никаких, акция спланированная. И, похоже, не только самим куренным. Значит, нельзя ударить в грязь лицом.
Если вождь новых поселенцев окажется недостойным воином, то и его людей не стоит опасаться. Не факт, что подумают именно так. Но некое мнение для себя все же составят. Особенности политических взаимоотношений данного времени. Тут мало быть умным, нужно еще подтверждать свое положение и воинскими умениями.
С лошадью он более или менее свыкся, проскакав на ней довольно изрядный круг. Заставил неказистую низкорослую лошадку выполнить несколько команд. Управлял как с помощью повода, так и коленями. Надо отдать должное, животное было подготовлено хорошо, и вскоре они нашли взаимопонимание. Вернее, Михаил сумел подстроиться под свой транспорт.
С луком вышло несколько не очень. Здесь не было его стрел, подогнанных одна к одной, которые он мог пускать если не как Робин Гуд, то уж точно близко к этому. Эти были, как говорится, из обоза, то есть валовый продукт, когда гонят количество, не особо заботясь о качестве. Разное состояние оперений, вес и отделка самой стрелы. Встречались и вовсе со слегка искривленными древками.
Пришлось начать подготовку к соревнованиям с отбора стрел. Как результат, забраковал около половины колчана, чем заслужил одобрительный кивок Теракопы. Из-за чего заподозрил очередную проверку, учиненную ему половцем.
Потом начал пускать стрелы в вязанку камыша, приноравливаясь к каждой стреле отдельно. Что с учетом его памяти было вполне возможно. Тут куренной над ним начал откровенно потешаться. Мол, пока Михаил соберется, соревнования уже закончатся.
Зато, когда Романов пустил лошадь по кругу, ни одна его стрела не ушла мимо цели, как в неподвижную, так и в раскачивающуюся. Словом, умыл местных влегкую.
Не улыбнулась удача половцам и в рубке на мечах. Михаил без труда победил в трех схватках. После чего его гостеприимный хозяин решил, что не помешало бы гостю показать удаль молодецкую. И повел на площадку, где состязались борцы.
Для начала пришлось понаблюдать за схватками, чтобы понять, что тут и как. Борьба на поясах велась не как придется, а по регламентированным правилам. Поединок проходил под присмотром судьи, строго следившим за тем, чтобы соперники не допускали использования грязных приемов. В общем и целом все проходило жестко, но, как говорится, честно. И без членовредительства. За это спрашивалось всерьез. Не дело, когда братья калечат друг друга, для серьезной драки есть враги.
Они это серьезно?! А о весовых категориях им что-нибудь слышать приходилось?! Против Михаила выставили здоровенного детину. Раза в полтора тяжелей и гораздо массивней. Наверняка не обошлось без пришлой крови. Романов таких тут попросту больше не встречал. Бросить он его, конечно, бросит. Но ведь тот не будет стоять истуканом и непременно станет этому противиться. Но выхода нет.
Повязал пояс так, чтобы он был свободным на два кулака. После чего вышел на вытоптанный круг. Склонившись и положив головы друг другу на правое плечо, соперники взялись за пояса противников, сделав на кистях по одному обороту. Сигнал судьи. Пошла пляска.
Противник, который, к слову, был раза в полтора тяжелей и массивней, давил, что говорится, как каток. Михаил упирался как мог и, возможно, справился бы с этим, если бы на его сапогах были шипы. А так ступни скользили по земле, оставляя после себя явственные борозды.
В какой-то момент соперник прекратил давить и резко подался назад, потянув Михаила на себя, одновременно отрывая его от земли и делая бросок… Ну, через бедро это не назовешь. Романов попросту взмыл в воздух, описав ногами полукруг.
Все произошло очень быстро. Но едва он оказался в воздухе, как вокруг уже послышались торжествующие выкрики. Только был один нюанс. Такая атака не явилась для Михаила неожиданностью. Он-то как раз его ждал с того момента, как этот танк начал давить. В распоряжении борцов было не так много приемов. Борьба на поясах не слишком способствует разнообразию. Уж больно тесно сходятся соперники. А при таком преимуществе в массе подобный подход напрашивался сам собой.
Едва только громила потянул его на себя, как Михаил сам оттолкнулся от земли. И то, что остальные приняли за бросок, на самом деле было эдакое сальто. Выпустить пояс – получить поражение. Остановить полет тела, которое изначально подхватило твое же движение, несмотря на преимущество в силе и массе, попросту нереально.
Уже приближаясь к земле, Михаил тащил за собой своего противника, чувствуя, что рискует заполучить как минимум разрыв связок. Боль он отключит, но это не спасет руку от повреждений. Решив, что победа того не стоит, он разжал пальцы, выпуская пояс. Вот только тот и так был перекручен, а тут и вовсе впился в кисть, не давая возможности ослабить хватку. Так что пришлось Михаилу завершать прием вопреки своим желаниям.
– Я никогда не видел ничего подобного, – не скрывая восхищения и качая головой, произнес Теракопа.
– И не увидишь, – массируя левое плечо, заверил Михаил. – Похоже, я повредил руку. Сомнительная победа.
– Победа есть победа. Но тебе лучше больше не бороться, – сделал свой вывод куренной, отрицательно покачав головой кому-то за спиной Романова.
В этот момент чуть в стороне послышался сдавленный вскрик и взволнованные голоса. Одни звучали недоумевающе, другие осуждающе. Теракопа тут же поспешил к месту происшествия. Куренной не мог оставаться в стороне, коль скоро случился поблизости. Михаил последовал за ним.
Ну что тут сказать. Даже спорт его современности, при всех правилах и ограничениях, изобилует травмами. Что уж говорить о нынешних единоборствах, проходящих жестко и в полный контакт. Цели такой, конечно, не стоит, но от случайностей никто не застрахован.
Вон стоит бедолага, виновник происшествия, с растерянным и недоумевающим видом. Понятно, что ничего подобного не хотел. Но случилось то, что случилось, и назад не воротишь. Его соперник сидит на земле, зажимая руку и роняя тягучую слюну. Народ тут крепкий, и коль скоро он себя так ведет, то ему и впрямь невероятно больно. Как еще в отключку не ушел от болевого шока.
– У вас так не бывает, – покачав головой, возразил Теракопа.
– С чего бы? А как же вольные городки да слободки.
– Тамошних мужчин назвать воинами нельзя. Если брать на силу, то один русич, пожалуй, и с двумя половцами управится. Но в бою один половец побьет двух русичей.
– Ой ли? – впиваясь зубами в кусок мяса, возразил Михаил.
Отлично приготовлено. В меру жесткое, чтобы откусывать и жевать, а не размазывать по нёбу языком или терзать зубами полусырое. Половцы знают толк в приготовлении мясных блюд. Вот это, к примеру, конина. Пришлось зарезать состарившуюся кобылу. И ничего. Вкусно настолько, что пальчики оближешь.
– Мы же сейчас говорим о тех, что в слободах да городках, – пожав плечами, возразил куренной.
– А к чему моих людей сравнивать с ними?
– Ты сам говоришь, что вы пашете землю и занимаетесь ремеслами.
– Это не мешало нам бить турок и норманнов.
– Мы тоже били турок и норманнов, – возразил Теракопа.
– Хочешь сказать, что они плохие воины?
– Среди них есть разные. А половцы все хорошие бойцы.
– Ну что же. Вы всегда можете попробовать, каковы мы в деле.
– А разве ты к нам пришел не за миром?
– Один мудрец сказал: «Хочешь мира, готовься к войне». Думаешь, я не понимаю, к чему все твои разговоры, – хмыкнул Михаил. – Кажется, Белашкан решил не довольствоваться десятой частью, а забрать себе все. Захватить мастеров и заставить их работать на него. Только ваша орда ничего не получит, кроме стали в живот. Конечно, мы сами не выстоим даже против одного твоего куреня. Тысяча воинов это серьезно. Но за победу вам придется заплатить большую цену. Потому что даже наши женщины, дети и старики будут метать в вас стрелы и колоть копьями. Потеряв многих, вы кого-то захватите. И даже приберете все наше добро. Но если сделаете так, то возьмете лишь раз и не так много, как думаете. Так что поступите глупо.
Романов в стойбище половцев уже третий день. Все это время идут празднества, знаменующие окончание летнего кочевья. Сытое лето осталось позади. Впереди людей ждут испытания суровой зимы. А потому немного веселья не помешает. К тому же это хорошая пора для свадеб. На этом празднике перемешивается и знакомится молодежь из разных куреней и аилов. Парни показывают удаль молодецкую. Девушки – какие они хозяйки и мастерицы.
Как по заказу, закончились затяжные дожди и установилась ясная погода. Похоже, бабье лето. Плохо. Ведь если он задержится еще, то как бы им не пришлось преодолевать волок в распутицу. Приятного в этом мало.
Михаил ходил по стойбищу в неизменном сопровождении Теракопы, знакомился с бытом кочевников, с удивлением отмечая для себя, что многое из этого он видел. Не воочию, а в документальных фильмах о кочевых народах. Тысячелетия минули, а в их жизни мало что изменилось. Разве что шатров на помостах нет, а кибитки заменили грузовики. Вероятно, причина в том, что определенные условия порождают схожие пути адаптации к ним.
Ну и вот такие беседы с куренным случались с неизменным постоянством. Да, Теракопа слышал о нем, но не так уж и много, чтобы сделать какие-либо однозначные выводы. А Белашкану нужна была информация, чтобы принять правильное решение. Вот он и выуживал ее всяческими способами.
– Теракопа, а не твой ли курень зимует рядом с местом, где мы собираемся ставить град? – поинтересовался Михаил.
На зимовье половцы становились с достаточно большими интервалами между куренями. Стада распределялись на обширном пространстве, опекаемые небольшими воинскими отрядами. Стоять на месте не получится. Зимняя пора это время испытаний. Кочевники все время пребывают в движении, выискивая наиболее удобные пастбища. Что непросто под толстым снежным покровом. Признаться, Михаил не представлял, как это у них получается. Но они справлялись.
Шутка сказать, на одну семью среднего достатка из пяти человек приходилось порядка двадцати пяти голов лошадей. Не в прямом смысле, конечно. Они выступают своеобразным мерилом. Непосредственно лошадей с десяток. По две на каждого члена семьи. Далее каждая лошадь соответствует пяти головам скота или тридцати овцам. Да с ума сойти!
– А ты как догадался о месте нашей зимней стоянки? Подслушал разговоры? – поинтересовался Теракопа.
– Зачем мне это, – хмыкнул Романов. – Ты ведь еще не сделал из моего черепа себе кубок. А значит, моя голова на плечах, а она, поверь мне, не глупая. Не один ты ходил к ромеям и мог слышать обо мне. Зато для тебя важнее всего, кто будет жить по соседству. Да еще и в пору, когда стойбище твоего куреня слабее всего. Это если я задумал что-то дурное. Но если я не держу за пазухой камень, то тебе такое соседство может быть выгодным. С соседями ведь лучше не ссориться. А потому ты будешь стараться понять меня как никто другой. А Белашкан хочет решить, что ему выгоднее – ограбить меня или иметь со мной дело. Ведь если град встанет, то он может стать и зубной болью орды.
– Из твоего черепа получится достойный кубок. Я, пожалуй, не стану говорить Белашкану о том, какой ты умный, – оглаживая редковолосые усы и бородку, произнес Теракопа.
– Боишься, что затребует слишком много золота, – хмыкнул Михаил.
– Умный рус.
– Да уж не дурак. Выгода твоему куреню будет прямая, Теракопа. Если пообещаешь, что без войны ты и твои воины не станете ходить в набег на Русь, мы сможем с тобой договориться.
– Говори, Михаил. Говори.
– Я поставлю на твоем зимовье поселение. Десяток семей. Ты позволишь им распахать небольшой клин земли, чтобы они могли прокормиться. В ответ они будут заготавливать сено для вашего скота. Если сделать это в начале лета, то к осени трава опять поднимется. Поэтому, когда ваши стада придут на зимовье, их встретит прежнее пастбище.
– А если трава не поднимется?
– В любом случае им не выкосить все пастбище куреня. Это никому не по силам.
– А как десять семей смогут заготовить так много сена?
– Я дам им особые косы. И сено они заготовят не на весь скот. Но его хватит, чтобы подкормить животных, когда будет совсем плохо. Уж больно большое у вас стадо.
Вообще-то кос, в понимании Михаила, он пока не встречал. Нечто похожее по форме используют как ромеи, так и в Европе вообще. Но они только и того, что похожи. Конструкция лезвия совершенно другая. К слову, изделия достаточно тяжелые. На Руси и вовсе пользуют косы-горбуши, эдакие большие серпы на длинной рукояти. И он уже прикидывает, как можно наладить производство столь полезного инструмента, который позволит в разы увеличить производительность косарей. Правда, сейчас он имел в виду конную косилку. Но не видел смысла вдаваться в подробности.
– Ты хочешь купить меня, чтобы я сказал хану, что твои помыслы чистые?
– Я предлагаю тебе жить добрыми соседями, – с долженствующим поклоном принимая у жены куренного пиалу с кумысом, возразил Михаил.
Кислое кобылье молоко тот еще напиток. Третий день его потребляет и всякий раз прилагает усилия, сдерживая рвотные позывы. Как, впрочем, старается и не замечать… наверное, это все же не вонь, а специфический запах. Сильно так специфический.
А вот жена у него настоящая восточная красавица. На вид за тридцать. Но сохранилась так, что обзавидуются царьградские матроны. Теракопе лет сорок пять. Здесь это уже серьезный возраст. Однако он все еще крепок и даст сто очков вперед любому молодому.
Детей у него пятеро. Четверо сыновей разного возраста. Старшему двадцать. И дочь Алия лет пятнадцати. Были еще дети. Забира – вторая жена куренного. Девчушка была ее первенцем. Зато потом она подарила мужу пятерых сыновей, двое из которых все еще живы. Родила шестерых и при этом выглядит как куколка. Вот уж недаром говорится, что вожди всегда забирали себе самых красивых женщин. Девчушка удалась в маму.
И все бы ничего. Если бы от мамы и дочки не несло как из давно немытого унитаза. Правила гигиены они, конечно же, соблюдают. Но у разных народов свои традиции и подходы. Вариант кочевников Михаилу не нравился категорически. Ну хотя бы потому, что, несмотря на красивые черты и легко угадывающийся гибкий стан с приятными формами, желание в нем даже не шевельнулось. И это при том, что ему сейчас всего-то шестнадцать и до этого его шельмец делал стойку с полуоборота.
– Михаил, а не желаешь ли поучаствовать в игрищах. Не дело молодому и полному сил парню все время проводить со стариком.
– Тебе до старика еще очень далеко, Теракопа. Но твоя правда, я не был бы против разогнать свою кровь по жилам. Другое дело, позволено ли мне будет участвовать в играх. Ведь вы посвящаете их вашим богам.
– Наши боги поймут.
– Даже если их потомки проиграют?
– Сильного человека поражение делает еще сильнее. Слабого ломает. У нас сильные воины.
– Ну что же, я готов сделать их еще чуточку сильнее, – с хитринкой произнес Михаил.
И тут же из дальнего конца шатра послышался легкий девичий смешок. Похоже, шутка пришлась по душе дочери куренного. Вообще-то красавица Алия уже взошла в возраст замужества. И то, что она все еще в отцовском доме, несколько удивительно. Хотя-а-а Теракопа пусть и куренной, но все же хан. Абы за кого свою дочь не отдаст. К тому же, насколько успел заметить Романов за прошедшие дни, она любимица всей семьи.
Едва покинули юрту, как тут же в уши ударил шум большого лагеря, где сейчас собралось несколько тысяч человек. Представители всех куреней. Ярмарка у них или где. Все обряжены в лучшие свои наряды. Кстати, мужская и женская одежда довольно схожи.
Прекрасная половина расхаживает в штанах и сапогах. Две рубахи, нательная и верхняя. Халат или кафтан обычно с рукавами до локтя, наверное, чтобы проще было управляться по хозяйству. Отличие женского кафтана от мужского в подоле. Он вроде и чуть ниже колен, но в то же время сшит в виде юбки. А вот головные уборы отличаются уже более серьезно, хотя и те и другие из войлока, но форма уже иная. Ну и вышивка. У женщин она гораздо ярче и нарядней.
Для затравки Теракопа потащил Михаила на состязания лучников. Стрелять, стоя на твердой земле, кочевникам было скучно, ну или недостойно. Кто знает, что там у них в головах. Поэтому они состязались верхом.
Так как у гостя не было ни своего коня, ни своего лука, Теракопа снабдил его всем необходимым. Судя по тому, что его старший сын встретил его со всем необходимым при выходе из шатра, сомнений никаких, акция спланированная. И, похоже, не только самим куренным. Значит, нельзя ударить в грязь лицом.
Если вождь новых поселенцев окажется недостойным воином, то и его людей не стоит опасаться. Не факт, что подумают именно так. Но некое мнение для себя все же составят. Особенности политических взаимоотношений данного времени. Тут мало быть умным, нужно еще подтверждать свое положение и воинскими умениями.
С лошадью он более или менее свыкся, проскакав на ней довольно изрядный круг. Заставил неказистую низкорослую лошадку выполнить несколько команд. Управлял как с помощью повода, так и коленями. Надо отдать должное, животное было подготовлено хорошо, и вскоре они нашли взаимопонимание. Вернее, Михаил сумел подстроиться под свой транспорт.
С луком вышло несколько не очень. Здесь не было его стрел, подогнанных одна к одной, которые он мог пускать если не как Робин Гуд, то уж точно близко к этому. Эти были, как говорится, из обоза, то есть валовый продукт, когда гонят количество, не особо заботясь о качестве. Разное состояние оперений, вес и отделка самой стрелы. Встречались и вовсе со слегка искривленными древками.
Пришлось начать подготовку к соревнованиям с отбора стрел. Как результат, забраковал около половины колчана, чем заслужил одобрительный кивок Теракопы. Из-за чего заподозрил очередную проверку, учиненную ему половцем.
Потом начал пускать стрелы в вязанку камыша, приноравливаясь к каждой стреле отдельно. Что с учетом его памяти было вполне возможно. Тут куренной над ним начал откровенно потешаться. Мол, пока Михаил соберется, соревнования уже закончатся.
Зато, когда Романов пустил лошадь по кругу, ни одна его стрела не ушла мимо цели, как в неподвижную, так и в раскачивающуюся. Словом, умыл местных влегкую.
Не улыбнулась удача половцам и в рубке на мечах. Михаил без труда победил в трех схватках. После чего его гостеприимный хозяин решил, что не помешало бы гостю показать удаль молодецкую. И повел на площадку, где состязались борцы.
Для начала пришлось понаблюдать за схватками, чтобы понять, что тут и как. Борьба на поясах велась не как придется, а по регламентированным правилам. Поединок проходил под присмотром судьи, строго следившим за тем, чтобы соперники не допускали использования грязных приемов. В общем и целом все проходило жестко, но, как говорится, честно. И без членовредительства. За это спрашивалось всерьез. Не дело, когда братья калечат друг друга, для серьезной драки есть враги.
Они это серьезно?! А о весовых категориях им что-нибудь слышать приходилось?! Против Михаила выставили здоровенного детину. Раза в полтора тяжелей и гораздо массивней. Наверняка не обошлось без пришлой крови. Романов таких тут попросту больше не встречал. Бросить он его, конечно, бросит. Но ведь тот не будет стоять истуканом и непременно станет этому противиться. Но выхода нет.
Повязал пояс так, чтобы он был свободным на два кулака. После чего вышел на вытоптанный круг. Склонившись и положив головы друг другу на правое плечо, соперники взялись за пояса противников, сделав на кистях по одному обороту. Сигнал судьи. Пошла пляска.
Противник, который, к слову, был раза в полтора тяжелей и массивней, давил, что говорится, как каток. Михаил упирался как мог и, возможно, справился бы с этим, если бы на его сапогах были шипы. А так ступни скользили по земле, оставляя после себя явственные борозды.
В какой-то момент соперник прекратил давить и резко подался назад, потянув Михаила на себя, одновременно отрывая его от земли и делая бросок… Ну, через бедро это не назовешь. Романов попросту взмыл в воздух, описав ногами полукруг.
Все произошло очень быстро. Но едва он оказался в воздухе, как вокруг уже послышались торжествующие выкрики. Только был один нюанс. Такая атака не явилась для Михаила неожиданностью. Он-то как раз его ждал с того момента, как этот танк начал давить. В распоряжении борцов было не так много приемов. Борьба на поясах не слишком способствует разнообразию. Уж больно тесно сходятся соперники. А при таком преимуществе в массе подобный подход напрашивался сам собой.
Едва только громила потянул его на себя, как Михаил сам оттолкнулся от земли. И то, что остальные приняли за бросок, на самом деле было эдакое сальто. Выпустить пояс – получить поражение. Остановить полет тела, которое изначально подхватило твое же движение, несмотря на преимущество в силе и массе, попросту нереально.
Уже приближаясь к земле, Михаил тащил за собой своего противника, чувствуя, что рискует заполучить как минимум разрыв связок. Боль он отключит, но это не спасет руку от повреждений. Решив, что победа того не стоит, он разжал пальцы, выпуская пояс. Вот только тот и так был перекручен, а тут и вовсе впился в кисть, не давая возможности ослабить хватку. Так что пришлось Михаилу завершать прием вопреки своим желаниям.
– Я никогда не видел ничего подобного, – не скрывая восхищения и качая головой, произнес Теракопа.
– И не увидишь, – массируя левое плечо, заверил Михаил. – Похоже, я повредил руку. Сомнительная победа.
– Победа есть победа. Но тебе лучше больше не бороться, – сделал свой вывод куренной, отрицательно покачав головой кому-то за спиной Романова.
В этот момент чуть в стороне послышался сдавленный вскрик и взволнованные голоса. Одни звучали недоумевающе, другие осуждающе. Теракопа тут же поспешил к месту происшествия. Куренной не мог оставаться в стороне, коль скоро случился поблизости. Михаил последовал за ним.
Ну что тут сказать. Даже спорт его современности, при всех правилах и ограничениях, изобилует травмами. Что уж говорить о нынешних единоборствах, проходящих жестко и в полный контакт. Цели такой, конечно, не стоит, но от случайностей никто не застрахован.
Вон стоит бедолага, виновник происшествия, с растерянным и недоумевающим видом. Понятно, что ничего подобного не хотел. Но случилось то, что случилось, и назад не воротишь. Его соперник сидит на земле, зажимая руку и роняя тягучую слюну. Народ тут крепкий, и коль скоро он себя так ведет, то ему и впрямь невероятно больно. Как еще в отключку не ушел от болевого шока.