– Давай правда потом, а сейчас прости, мне нужно побыть одной. Я не хочу ругаться, но не уверена, что ты сможешь поставить точку в разговоре, а я смогу сдержаться, если этого не произойдет.

Я выскользнула из-под руки Лестата, обнимающего меня за плечи, и скрылась в наших с Тейной покоях.

Хорошо, что в комнате не оказалось пифии. Я смогла прорыдаться по-человечески, со сморканием в платок, красным носом, до головной боли. То, чего не позволила себе в момент расставания. Сейчас все душевные страдания вырвались наружу. Я думала, уже все отболело. Эмис забыт, но сейчас… сейчас я пребывала в шоке. Один богатый избалованный мажор заплатил моему парню за то, чтобы тот меня бросил, а теперь я встречаюсь с другим избалованным мажором. А мой бывший искренне не понимает, что такого плохого совершил, и зовет замуж. Я вообще могла оказаться еще в более идиотской ситуации? Или хуже не придумаешь? Считала, что Эмис больше не может причинить мне боль. А потом… я хоть и не желала, но злилась на Лестата, ведь Вейн его друг. Хотя умом понимала – принц ни в чем не виноват и тоже, скорее всего, страдает. Лестат защищал Вейна, как себя. Кажется, он продолжает верить ему и сейчас, несмотря на все прямые доказательства его вины. Вот это мне было непонятно. Впрочем, принц собирался вечером объяснить, но я не уверена, что хочу об этом слушать. Пока еще слишком болезненная для меня тема.

Когда хлопнула дверь, я уже успокоилась и даже относительно нормально выглядела. Вышла навстречу Тейне и замерла, так как пифия, напоминающая восковую статую, стояла в центре гостиной и не шевелилась.

– Эй! – осторожно позвала я ее, а она посмотрела на меня своим фирменным пустым взглядом и, прежде чем я успела сбежать, сказала:

– Такая хрупкая маленькая снежинка, смотри не растай. Скоро будет очень жарко.

От ее слов кровь отхлынула от щек, и я отшатнулась, а пифия пришла в себя и взглянула светящимися от радости глазами:

– Вьюга! Нас откопали! Представляешь! Завтра уже приедут первые студенты! Мои девчонки, твои подруги… Эй! – Она внимательно уставилась на меня. – Что-то случилось? Ты расстроена?

– Нет-нет, просто подумала, не хочу уходить отсюда в свою старую комнату, – ляпнула я первое пришедшее в голову, лишь бы не выдать свое истинное волнение.

Не знаю, почему я не хотела с ней делиться своими переживаниями. Возможно, боялась нового предсказания, а может быть, опасалась укоризненного взгляда. Ведь поведение Вейна, так или иначе, бросало тень и на Лестата. Я вообще не понимала, какого духа тут творится, и хотела разобраться. Если Вейн предал Лестата, то почему принц ведет себя так, словно это не имеет значения? Он не похож на того, кто прощает такое к себе отношение. Дружба дружбой, но где-то же должна быть граница терпения. Возможно, ситуацию прояснит Вейн, когда придет в себя.

– Ну и не уходи. – Тейна ответила на вопрос, который я уже успела забыть, и беспечно пожала плечами. – Я к тебе привыкла.

– Спасибо!

На глазах выступили слезы. Я была действительно благодарна Тейне за то, что она меня так просто приняла и пустила в свою жизнь. Поэтому подалась вперед и в непонятном порыве обняла. Она, кажется, опешила, но на объятия ответила.

– Но мои девчонки… Они завтра приедут и вдруг обидятся за то, что я их бросила?

– Не смеши! – Пифия, которая сейчас напоминала ершистого кота, мягко выбралась из объятий. – Я видела комнаты на третьем этаже. Если ты от них свалишь, они будут любить тебя еще сильнее. У вас же невозможно жить втроем! Да и вдвоем тесно. Ты даже не переживай.

В словах Тейны была доля истины, и я успокоилась. Оказывается, эта проблема меня тоже волновала. А сейчас даже предсказание забылось. И я поняла, что хочу увидеть Лестата. Я его прогнала, потому что была в расстроенных чувствах. Наверное, и прийти я к нему должна сама. Так будет справедливо.

Меня удивило то, что, оказывается, Лестат меня ждал. Когда я без стука зашла в его апартаменты и заглянула в гостиную, глаза принца вспыхнули радостью, а на губах появилась улыбка. Это было очень приятно.

Он сидел у окна в кресле и играл с Писцом смятым бумажным листом, который безбожно намокал и превращался в кашу. Парня это злило, и он раз за разом скатывал новый. Я видела плоды их усилий, которые валялись по всему полу.

– Развлекаетесь? – усмехнулась я, все так же оставаясь на пороге и подпирая плечом косяк. Проследив за мучениями принца и снежного духа, направила немного магии, чтобы уже изрядно пожеванная Писцом бумажка превратилась в ледышку. Зверь радостно взвизгнул и принялся бегать за игрушкой с удвоенным энтузиазмом, а Лестат посмотрел на меня.

– Думал, ты не придешь, – заметил он тихо, а я опустила глаза. Слишком уж откровенно прозвучали эти простые слова. В голосе парня слышались одновременно облегчение и боль. Он действительно думал обо мне и переживал, что не увидит.

– С чего ты взял? Мне просто нужно было немного успокоиться. Не люблю общаться ни с кем, когда взвинчена, – это обычно кончается скандалом и нередко снегом. А в этом году нам его и так было предостаточно.

– Ты все еще любишь его? – хрипло спросил Лестат, словно выдавливая из себя эту фразу.

– Кого? – удивилась я, потому что мыслями была где-то не здесь.

– Ну, своего бывшего парня.

– Я? – вопрос вызвал удивление. – Нет. С чего ты взял? У меня нет привычки любить одного и спать при этом с другим. Это несколько странно, не находишь?

– Просто ты так смотрела на то кольцо, что я подумал, ты его примешь. А потом ты ведь из-за этого придурка расстроилась и прогнала меня.

– Я тебе умоляю, Лестат! – Я засмеялась. – Я прогнала тебя на пару часов, чтобы не рыдать, шмыгая носом у тебя на глазах, и чтобы ты не попал под дурное настроение снежной ведьмы!

– Все равно прогнала. – Он обиженно засопел, а мне стало очень легко на душе. Почему-то обиженный Лестат веселил.

– Да, я расстроилась из-за придурка. Точнее, из-за двух – Эмиса и твоего друга. Но нет, я не люблю своего бывшего. Просто меня задел его поступок. Он бросил меня за деньги и сделал вид, будто ничего не произошло. Он серьезно верил, что, когда вернется, я скажу: «Ой, да ну ладно, зато колечко красивое, пошли жениться!» Как ему это могло в голову прийти?

– Ну, в его оправдание могу сказать одно – Вейн умеет добиваться своего. Шансов отказаться у Эмиса не было.

– А ты бы бросил ту, кого любишь, только потому, что тебе заплатили? Или угрожали.

– Нет… точнее как… – Парень задумался. – Бросил, если бы знал, что это решение спасет ей жизнь.

– Думаешь, Вейн угрожал меня убить?

– Думаю, Вейну хватило денег.

– Вот и я о том. Но прошу, давай не будем о них, а?

– Давай, – согласился принц. – Но я же хотел тебе сказать…

– Лест, вот я у тебя в покоях, и я знаю, какая шикарная у тебя ванная комната. Кстати, ты же восстановил подачу воды после моей шутки?


– Ну я вроде не воняю, – хмыкнул парень. – Значит, восстановил.

– Знаешь, о чем я мечтала, когда увидела ее в первый раз?

– И о чем же? – Он заинтересованно подался вперед.

– Как, наверное, классно лежать в пене с бокалом шампанского и смотреть на горы. Жаль, шампанского нет. – Я вздохнула. – Но ванна не потеряла своей привлекательности.

– Кто сказал, что нет шампанского? У меня оно всегда есть. – Лестат усмехнулся, поднялся и достал из бара-холодильника запотевшую бутылку. – Только ты ведь понимаешь, что тебе придется принять ванну со мной, и к себе я тебя сегодня не отпущу? Я вообще не хочу тебя отпускать.

– Конечно, не просто же так я к тебе пришла? – улыбнулась я с уверенностью, которой пока не чувствовала.

Это был лучший вечер в моей жизни. Мы долго лежали в ароматной пене и смотрели на полную луну за окном, на серебрящиеся в ее свете горные вершины и россыпь звезд на чернильном небе. На улице было удивительно тихо. Писец, пошныряв по покоям Лестата, улетел в приоткрытую форточку, и мы с принцем остались наедине.

Шампанское, колючее, холодное, щипало язык, и я щурилась от удовольствия. Такие моменты нужно сохранять в сердце. Весь вечер я боялась, что кто-нибудь постучится в дверь и придется выныривать из принадлежащего только нам мира, но мироздание было к нам милостиво. Из ванны мы переместились в спальню и уснули обнявшись. Я чувствовала под головой мерное сердцебиение принца и думала, что в этот миг счастлива как никогда. Правда, все омрачала одна бьющаяся в голове мысль – никакое счастье не может быть вечным, и с утра нам придется возвращаться в реальный мир с его нерешенными проблемами и препонами. Но сейчас… сейчас нам было просто хорошо вдвоем.





Глава 18




На следующее утро народ продолжал прибывать. Мы с Лестатом даже сбежали из суеты столовой допивать кофе в холл. Здесь мы были не на проходе, но могли видеть все новые лица, которые появлялись в академии. Мрачный замок Сармшат оживал, наполнялся смехом, и от этого на душе становилось тепло. Жизнь вернулась в спокойное русло. И только Лестат за нежной улыбкой прятал грусть.

Появились студенты, несколько преподавателей, и с утра в столовой я высматривала лица своих бывших соседок по комнате. Но девчонки пока не приехали. Те, кто не побывал в снежной западне, косились на нас с Лестатом, как на диковинку. Несколько девчонок направились ко мне, и на их лицах читалось желание задеть. К моему удивлению, их заметила и одернула Фиона. Вот уж от кого я не ждала никакой поддержки. Но, стоило признать, заточение, опасности, необходимость взаимодействовать нас сплотили.

Даже на меня многие перестали фыркать, хотя сначала так и сочились презрением. В первый день вернулись в основном простые смертные. Аристократия выжидала время и не спешила приезжать в академию. Я не видела среди вернувшихся и друга Лестата Фидора – последнего из их ненормальной троицы.

– Лест, а почему не приехали родители Вейна? – поинтересовалась я, сжимая руку парня. Сегодня принц был особенно задумчив.

– Алишер сказал, только вчера смог с ними связаться. Если помнишь, он меня звал к себе. Как раз сообщил об этом. Они сейчас в составе дипмиссии. Отец Вейна дипломат, и за развитием событий наблюдал издалека. Там сложная ситуация, они не могли вернуться раньше. Точнее, могли, но там они выполняли важное поручение, а тут бы просто сидели по другую сторону завалов. Ну и не знали, что с Вейном случилось несчастье.

– То есть они даже не приедут к сыну? – удивилась я.

– Приедут, но не раньше чем завтра.

– Они знают о предательстве? Я понимала, что этот вопрос будет Лестату неприятен, но не могла его не задать.

– Нет. – Лестат покачал головой. – Я просил ничего им не говорить пока.

– Но когда они приедут, то узнают. Какой смысл утаивать?

– Во-первых, Вейн не пришел в себя, а целители уже здесь. Я верю, они его приведут в чувство, и он сможет объясниться. Расскажет сам. А во‐вторых… – Парень посмотрел на меня тяжелым, печальным взглядом. – Иногда целый день – это очень много. Пусть едут спокойно.

– Они не едут спокойно, Лестат. – Я вздохнула и прислонилась к его плечу. – Их сын еще не очнулся.

– Но они не считают его предателем, как все в академии.

– Думаешь, им не донесут?

– Слухи? Вокруг нас всегда слухи.

– Скажи, что ты выжидаешь, Лестат? – Я отстранилась и попыталась заглянуть ему в глаза. – Вот честно? Ты же в курсе, что ведешь себя странно?

– Я… – начал он, но нас прервали.

В холл, где мы пили кофе, примчалась Тейна. Она реально бежала в нашу сторону на такой скорости, словно по пятам за ней гнался монстр. Я никогда не видела пифию такой взволнованной и запыхавшейся.

– Там! – Она выдохнула и глотнула побольше воздуха, чтобы договорить: – Там твой отец, Лест.

Парень побледнел, и мне показалось, что он сейчас сбежит, но не получилось. К нам уже приближалась целая делегация. Родители Лестата. Их я узнала сразу же. Ректор академии – магистр Феофранк, который приехал, едва только появилась возможность пробиться через заваленную дорогу. Секретарь, магистр Алишер и несколько охранников.

– Мальчик мой, ты жив! – со слезами выдохнула сиятельная леди Мадлен Дарийская и припала ему на грудь, обдав волной дорогих легких духов. То, что на диване сижу еще я, она, вероятно, даже не заметила.

– Сын, – чуть сдержаннее произнес лорд Винсент. – Ты просто не представляешь, что мы испытали, узнав о твоей гибели! Мы заберем тебя отсюда. Ты слишком много пережил. И этот мальчик… – Мужчина поморщился. – Он заплатит за то, что сделал. Мы считали тебя погибшим, серьезные договоренности едва не были сорваны из-за завала. Не знаю, чем он руководствовался, но судить его будут по всей строгости.

Эти люди врали с каменным выражением лица. Алишер об этом знал, Лестат об этом знал, и все молчали. А самое гадкое, что и я молчала. Я бросила испуганный взгляд на принца, который мягко высвободился из объятий матери и едва заметно помотал головой мне, показывая, что сейчас не стоит говорить.

Он поднялся и сразу же отдалился от меня. Не только физически, но и эмоционально. Я это чувствовала, и сердце сковал страх.

– Отец, Вейн не виноват, – выдохнув, сказал Лестат и посмотрел прямо на статного лорда.