– Нет. – Алишер покачал головой. – Мы будем стараться обратить вспять заклинание. Наших сил должно хватить, но если кто-то будет терять сознание, ты должен будешь разорвать цепочку. Лестат, я очень тебя прошу. Это серьезно.

Принц посмотрел внимательно и кивнул:

– Хорошо.

Я нервничала, и стихия это понимала. Поднялся ветер, и закружились снежинки.

– Вьюга, успокойся, – шикнул на меня Алишер. Он взял за руку мегрессу Кассандру и магистра Сфируса, который даже выполз из своей лаборатории на минус первом этаже. Его и в обычное время можно увидеть нечасто, а после того как мы оказались отрезаны от Большой земли, он, кажется, вообще не поднимался ни разу. Его слабо волновали наши мирские заботы. Лично его жизнь почти не изменилась, он всегда был затворником. Вместе еще с двумя преподавателями магистры заняли вершины геометрической фигуры и создали неровное кольцо вокруг меня. Я чувствовала магию в воздухе. Чувствовала, как волнуется стихия, и поняла – пора начинать. Закрыла глаза и позволила себе раствориться в метели, стать частью ее. Позвала Писца, который и так с любопытством крутился рядом. Он фыркнул, но не пошел внутрь круга, решил, что застывшему за границами магического кольца Лестату поддержка нужна больше.

А потом явились они. С чернильными тучами, с ветром и злым, колючим снегом. Пытались сбить с ног, закружить, но на помощь моей стихийной силе пришла какая-то другая. Она затопила светом все пространство круга. Я зажмурилась, пытаясь спастись от мучительного, слепящего света, а когда открыла глаза, на снегу лежали тела. Прямо у моих ног скорчился Вейн. В светлой выбившейся из брюк рубашке, косо застегнутой на пуговицы, и замшевой куртке с меховым воротником. Он словно просто выскочил ненадолго на крыльцо академии. Парень был без сознания. Белое как снег лицо и заледеневшие светлые волосы, падающие на лоб.

– Их нужно в тепло! – распорядился Алишер. Именно его голос заставил всех прийти в себя и начать действовать.

Мы позвали помощь из академии и перенесли неподвижные тела в помещение. Самый последний пропавший воздушник, Тим, пришел в себя еще по дороге в лекарское крыло. Его взгляд был диким, шальным и плохо соображающим. Парень почти сразу снова впал в беспамятство и вряд ли успел сообразить, что с ним происходит и где он находится, но он был жив! А значит, и у остальных есть шанс.

От него не отходила девушка. Та, показания которой подтвердили мои догадки. Я хотела верить, что у этих двоих все будет хорошо. Страшно представить, как стихия могла повлиять на мозг попавших в ее плен. Ребята слишком долго находились внутри вьюги. Они успели стать ее частью. Возвращение назад не будет простым. Сложнее придется Вейну, он дольше всех был снежным духом.

По лестнице со второго этажа сбежала растрепанная Фиона и со слезами кинулась к Вейну, словно и не было поцелуев с Алишером. Я видела, как изо всех сил сдерживается Лестат, но, к его чести, принц не стал устраивать публичный скандал. Рядом с Фионой крутилась Магда, остальные держались чуть в стороне. Громко рыдали соседки по комнате Анни, а я почувствовала, что у меня кружится голова. От голода – с утра я не поела, а магия отнимает много сил, от перенапряжения и стресса.

В какой момент меня повело и я начала падать, так и не поняла. Если бы Лестат не среагировал вовремя, подозреваю, я бы знатно приложилась головой о плиты на полу. Но парень успел меня подхватить, и я, почувствовав себя спокойно, с чистой совестью отключилась.

Пришла в себя от запаха кофе, плывущего по помещению. Открыла глаза и поняла, что лежу в нашей с Тейной гостиной на диване. Сама пифия устроилась с чашкой кофе в кресле напротив меня.

– А мне? – обиженно протянула я, вызвав у подруги смех.

– На столик посмотри.

Я повернулась и рядом с собой обнаружила еще одну чашку, а также остывший, но такой аппетитный завтрак.

– Боги! – простонала я, отправляя в рот сыр на подсохшем хлебе. – Тейна, ты настоящая волшебница!

– Это не я. – Пифия отмахнулась и с удовольствием сделала глоток из своей чашки. – Это Лестат. Сходил тебе за едой и пожертвовал кофе из своих запасов. Я только сварила и выманила тебя на запах. Как ты себя чувствуешь?

Я присела, проверила, не кружится ли голова, и взяла в руки чашку с ароматным кофе. Жевать хлеб лежа было не лучшей идеей, и теперь он застрял у меня в горле. Пришлось, прежде чем ответить сделать большой глоток обжигающего напитка.

– Вроде бы нормально. Просто всплеск силы и голод сделали свое дело. Сейчас кофе попью, и вообще будет все хорошо. Сколько я спала?

– Часа четыре, – отозвалась Тейна.

– Четыре? – удивилась я. – Думала, что меньше.

– Не вижу проблемы. Спала и спала. Иногда организм лучше знает, что ему нужно.

Тейна отличалась удивительным спокойствием, граничащим с безразличием. Мне было интересно, есть ли что-то, способное заставить ее проявить эмоции – волноваться или дергаться? Ни разу не видела ее по-настоящему злой или встревоженной. Но был в ее спокойствии неоспоримый плюс – оно передавалось и мне.

– А Лестат где?

– Он принес тебя, – послушно отчиталась подруга. – И ушел смотреть, как дела у Вейна, потом заходил, кофе принес. Новостями поделился и снова спустился в лазарет.

– А какие новости? Как пострадавшие? С ними все хорошо?

– Все постепенно приходят в себя, начинают понемногу рассказывать, но ничего толкового. В основном только, что налетел ветер, метель сбила с ног, а потом… лишь снег, холод, злость и попытки вернуться. Они не знают, что с ними произошло. – Тейна замолчала. – Не пришел в себя только Вейн. Алишер накопал еще какую-то информацию, доказывающую его вину. Лестат упирается и не хочет признавать очевидное, а Вейн валяется без сознания и не может подтвердить или опровергнуть слова Алишера.

– Да… – протянула я. – Непростая ситуация. А остальные как? С ними все нормально?

– Пока сказать сложно. Им всем придется какое-то время пролежать в лазарете. Возможно, завтра что-то станет понятнее. Все преподаватели бегают нервные. Алишер опять пытался связаться с внешним миром. Но, похоже, снова ничего не получилось. А по-хорошему, пострадавшим нужна помощь квалифицированных магов, которых сейчас тут просто нет.

Я все же не утерпела и ближе к вечеру сходила в лазарет. Я выспалась, напилась кофе и чувствовала себя вполне сносно, если не считать легкого головокружения. Я знала – это состояние пройдет на следующий день. В лекарском крыле было тихо. Из персонала – никого. Я понимала, им тоже нужно было отдыхать. Ведь почти все работники оказались по ту сторону завалов. В палате Вейна сидели мрачные Лестат и Фиона. Они заняли места по обеим сторонам его кровати и молчали.

Я почувствовала напряжение между ними почти на физическом уровне. Они или уже разругались и теперь не разговаривали, или же слишком уважали Вейна, чтобы пререкаться над его головой.

Услышав шаги, Лестат вскинул голову, и на миг в его глазах мелькнула радость. Это было приятно. Значит, парень все же думал обо мне.

– Пойдем, – сказал он и взял меня за руку. Фиона стрельнула в нашу сторону удивленным взглядом, но промолчала. Впрочем, я не сомневалась, завтра об этом узнает вся академия. Впрочем, какая разница?

– Ты как? – спросила я, когда мы вышли в коридор.

Лестат подошел к окну и уселся на подоконник, поманив меня к себе. Я послушно приблизилась, после этого он дернул меня за руку, устроив между своими коленями, и уткнулся подбородком мне в макушку. Я замерла и нерешительно обняла его за талию, чувствуя, как в душе разливается тепло, такое непривычное и волнующее.

Он него пахло морозом и хвоей. Такой кружащий голову запах. Я вообще не могла поверить в реальность происходящего. Лестат всегда был для меня избалованным существом из другого мира. Не могла поверить, что он сейчас обнимает меня, что я ему интересна и что на самом деле он такой чуткий, добрый и… тут мысли сбились, потому что в голове было одно определение «мой». Сильный, красивый, успешный. Тот, о ком втайне мечтали все девчонки.

– Я рад, что ты пришла, – простодушно признался он, и тепло в груди стало еще более приятным. Я таяла в его объятиях и ничего не могла с этим поделать. Невозможно было не влюбиться в такого идеального парня. У меня не было шансов с того самого мига, как он по какой-то причине обратил на меня внимание.


– Я тоже рада. Как все? – спросила я, вспомнив о цели своего визита.

– Все по-разному. Двоих уже отпустили. У них все хорошо. Осталась только странная заторможенность, но она скоро пройдет. А Анни и Вейн еще не пришли в себя, но то, что другие в порядке, внушает надежду. Только вот… – Лестат вздохнул. – Я очень хочу, чтобы Вейн очнулся, но в то же время…

– Ты боишься, что подозрения Алишера окажутся правдой?

– Нет, Вьюга, подозрения Алишера неправда, только вот… Это ничего не изменит, если он расскажет отцу. – В голосе парня звучала боль, и мне стало его жаль. У самой сжималось сердце, когда я чувствовала, как ему плохо.

– У нас нет связи с внешним миром. И ты можешь успеть найти доказательства невиновности друга.

– Увы, но не смогу, – уверенно отозвался он. – А изоляция не продлится вечно. Все плохо, Вьюжка, все плохо. И я не знаю, как сделать так, чтобы хорошо было всем. Обязательно кто-то пострадает.

– Лест, ты же понимаешь – это утопия. Не может быть хорошо всем! – заметила я и чуть отстранилась, чтобы взглянуть парню в глаза. Черные жесткие ресницы бросали тень на щеки, добавляя в облик принца грусть.

– Понимаю. – Он внимательно смотрел на меня, словно хотел поговорить об очень важном, и меня затягивала его тоска. – Но как только Вейн придет в себя, все… все будет по-другому.

– Но почему? – удивилась я.

– Алишер упрямый, он не станет меня слушать и докажет вину Вейна, а это предательство. Такое не прощают. А я начну защищать друга, и… из этого не выйдет ничего хорошего. Видишь, какой тебе достался непутевый, мертвый для всех принц… И да, еще очень принципиальный в некоторых вопросах.

– Я никогда не искала принца… ты прекрасно это знаешь.

– А я никогда не искал тебя. Но разве это что-то меняет в мире и между нами? Иногда жизнь подкидывает испытания, и иногда мы проигрываем собственным чувствам, обретая нечто такое, что и не надеялись найти.

– Согласна с тобой, даже несмотря на то, что наша сказка скоро закончится.

– Все сказки заканчиваются. – Лестат не стал спорить. – Но если ты думаешь, что нас откопают, меня объявят живым и все прекратится, нет. Это не так. Ничего не закончится, если ты сама этого не захочешь.

– Лестат, твоя судьба предопределена, и в ней нет места для меня.

– Была предопределена, – возразил он и убрал у меня с лица прядь волос, нежно скользнув пальцами по щеке. От этого невинного жеста меня затопило щемящей нежностью. – Да, я знал, что должен жениться по расчету, но потом мое место занял Николас, и я стал чуточку свободнее. В том числе и в своих чувствах.

– Думаешь, мало непристроенных, выгодных твоему отцу принцесс?

– Много. Но отец сделал свой выбор, когда объявил меня мертвым. Мне ничего не мешает сейчас сделать свой. У меня появилось на это моральное право. И потом. – Он хитро улыбнулся и прикусил губу, заставив меня вспыхнуть. Он сейчас был невероятно красив. – У меня есть козырь в рукаве, и я непременно его разыграю. Сам я не откажусь от тебя, Вьюга.

– Хотелось бы мне верить…

Я не стала говорить, что я не верю Лестату. Тем более не верила я не ему, а скорее обстоятельствам. В том, что сейчас он искренен, я не сомневалась. Но ситуация может измениться, а вместе с ней и его мнение.

– Вьюга, я держу свое слово. Я буду защищать Вейна, не откажусь от тебя, чего бы мне это ни стоило. А цена может быть слишком высокой, – заметил он, и мне стало страшно.

В его глазах были тоска и решимость. Не знаю, что задумал Лестат, что он недоговаривает, но я впервые боялась за него и верила.





Глава 16




В комнату я пришла только ночью. С горящими щеками, кружащейся от волнения и переполняющих эмоций головой. Это был волшебный, невероятный вечер, который, я была уверена, не повторится никогда. Есть время для любви, есть время для дружбы, страдания, страсти – сегодня было время открывать душу.

Мы узнавали друг друга, гуляли по пустым этажам академии, потом сидели на диванчике в тихой библиотеке и болтали, держась за руки. Я не ожидала от Лестата такой удивительной легкости. Парень вел себя образцово, словно мы и правда на первом свидании. Я думала, он будет более настойчивым, грубым, но не ожидала, что даже не попробует меня поцеловать. Лишь прикоснется губами к щеке возле дверей комнаты и пожелает:

– Хороших снов, моя теплая Снежинка.

– Ты придешь во сне?

Парень грустно улыбнулся и покачал головой, взглянув на меня с нежностью:

– Тебе надо отдохнуть, нормально выспаться. Да и мне тоже. Увидимся завтра вживую. Боюсь, моя кошмарная ипостась не сможет сегодня вести себя прилично и держаться в рамках.

– А кто сказал, что сегодня мне хочется рамок? – сказала я, стесняясь своих мыслей и желаний.

– Все в реале, – шепнул Лестат мне на ухо, скользнув губами по мочке уха. – У нас все будет в реале, но сегодня был очень тяжелый день. Согласись?

Только закрыв дверь и пытаясь подавить разочарование, я поняла, что Лестат прав. Я едва держалась на ногах от усталости.

Тейна уже спала, и мимо ее комнаты я прокралась на цыпочках. Рухнула в постель и, засыпая, поняла, что не дошла даже до душа. Пришлось идти с утра, зато к завтраку я была бодра, весела и чувствовала себя сносно. Сделала кофе из остатков тех запасов, которые вчера принес Лестат, и устроилась на нашем любимом подоконнике ждать, когда проснется Тейна.

Смотрела на кружащийся за окном снег, пыталась разглядеть летающих снежных духов и думала о Лестате. Кажется, я о нем думала круглосуточно. И как только вспоминала, на губах появлялась улыбка. Я поняла, какая бы судьба нас ни ждала, я не готова променять то ощущение счастья, которое у меня было в груди, на ровное, спокойное существование, гарантирующее отсутствие душевной боли потом. Я уже наступила на грабли по имени Лестат, отступать поздно.