Она хотела, чтобы юбилей прошел без лишней шумихи, и страна, как могла, постаралась без лишней шумихи обойтись. День получился утомительным, но приятным. Как замечательно провести его в Виндзоре. Она словно разделила радость со всем городом, и все горожане пришли к ней на праздник. Теперь же настала пора ужина в замке — в духе Чарльза, то есть стол на семьдесят персон в зале Ватерлоо, море цветов и множество забавных речей. Оставалось надеяться, что на этот раз поутру никого из гостей не обнаружат мертвым.
Если бы Путин желал ее запугать, подумала она, ему следовало бы выбрать сегодняшний вечер.
Она поднялась к себе переодеться. На подушке лежал сверток с домашней шотландской помадкой и записка от Филипа. Он не забыл. Она съела кусочек, чтобы продержаться до конца вечера.
Глава 19
Утро пятницы выдалось пасмурным, но дождь перестал. Президент Обама прилетел в Лондон и должен был встретиться с мистером Кэмероном на Даунинг-стрит, так что репортеры на несколько часов отвлеклись от Виндзора, чему королева очень обрадовалась.
Президента и первую леди в Виндзоре ждали к ланчу, и хотя, к счастью, никто из слуг не явился с донесением об очередном убийстве, расследование предыдущего все еще тянулось. Время шло, она все ждала, когда сэр Саймон кивком даст понять, что есть новости, или Гэвин Хамфрис попросит об аудиенции и доложит о сенсационном открытии, но ничего не происходило.
Правда, утром сэр Саймон сообщил ей кое-что, но это только замутило воду. Поскольку у Рейчел Стайлз были длинные темные волосы и она умерла так скоропостижно, полиция провела анализ ДНК волоска, обнаруженного на трупе Максима Бродского, и оказалось, что результаты совпадают.
Значит, девушка была там. Однако же не сумела объяснить происхождение медали, которую якобы получила за отца.
— Вы удивлены, мэм?
— Не особо. — Она сделала над собой усилие, чтобы казаться хладнокровной. — Они знали друг друга?
— Насколько удалось выяснить, нет. Однако она говорила, что вечером накануне его гибели столкнулась с ним в коридоре, и они перекинулись парой слов. Одна из экономок это подтверждает. Может, оттуда и волос. Детектив Стронг сотрудничает с отделением уголовного розыска Айл-оф-Догс, где обнаружили ее труп. Они обещали проверить, не были ли молодые люди знакомы. Но вряд ли, и даже если выяснится, что были, едва ли это что-то объяснит. О том, что она останется ночевать в Виндзоре, она узнала в день приема, так что, скорее всего, не успела бы спланировать убийство.
— Ясно. Спасибо за информацию.
— Мэм.
Что тут скажешь. Президент вот-вот сядет в вертолет и прилетит в Виндзор, а расследование по делу Бродского отодвинулось на два шага назад. Разумеется, не то, которое проводила МИ-5: ее зашоренные сотрудники двигались по прямой. Она имела в виду собственную версию, которая только-только начала складываться, но сейчас вернулась к стартовым воротам.
Значит, так тому и быть. Придется “выпендриваться”, как называет это Гарри на современном жаргоне.
После длительных препирательств между службами в конце концов было решено, что королева лично встретит президента и миссис Обаму в Хоум-парке, у Восточного террасного сада. Это противоречило стандартному протоколу, но праздновать день рождения в любимом замке с президентом США и первой леди — ситуация нестандартная. Королева приедет за ними на “рейндж-ровере”. За рулем будет Филип.
Всего прилетели три вертолета; к счастью, им удалось без происшествий пересечь воздушное пространство Хитроу и приземлиться на поле для гольфа. День был ветреный, королева повязала голову шарфом, чтобы спасти прическу, Филип надел макинтош. Президент в сопровождении телохранителей вышел из вертолета и ослепительно улыбнулся.
Возникла небольшая заминка из-за того, кто где сядет, но вскоре все разрешилось. Очевидно, президентская свита считала, что ожидается нечто вроде правительственного обеда, на котором приглашенный джентльмен сопровождает хозяйку, — королева же полагала, что мужчинам лучше сесть впереди, как на охоте, чтобы иметь возможность пообщаться. Они с Мишель устроились на заднем сиденье, и когда та наконец успокоилась, они премило поболтали.
Первая леди была необыкновенно высокого роста. Настолько, что королева даже немного потянула шею, когда, запрокинув голову, смотрела на нее. Зато она ослепительно улыбалась и умело позировала, что так любит пресса. Приятно, когда ты не единственная, за кем охотятся репортеры. Каждый шаг и жест миссис Обамы на публике комментировали, анализировали, она равно привыкла и к обожателям, и к злопыхателям — как и к тому, что ее ни на минуту не оставляют одну. У них много общего — за тем лишь исключением, что, когда будущий муж Мишель Обамы появился на свет, королева уже без малого десять лет была на троне.
В замке кишели сотрудники служб безопасности, репортеры, операторы с телекамерами. В Дубовой столовой состоялась краткая пресс-конференция, пресса получила свое, и наконец можно было расслабиться. Им предстояло многое обсудить — и грядущий референдум, и выборы, и то, как Обамы планируют жить по окончании президентского срока. Ей будет их не хватать. Но ей понравилось предположение, что президентом США может стать женщина. До чего же мир изменился менее чем за сто лет. Женщина-президент — в 1926 году такое невозможно было даже представить.
И лишь после ланча, когда она провожала гостей до машины, президент наклонился к ней и произнес:
— Я слышал, у вас небольшие трудности. Из-за молодого русского. Если мы можем чем-то помочь…
Королева устремила на него серьезный взгляд, на губах ее мелькнула снисходительная улыбка.
— Благодарю вас. Служба безопасности уже во всем разобралась. Они полагают, что убийца — дворецкий.
— Этого следовало ожидать.
— Я все же надеюсь, что он невиновен. Я своими дворецкими довольна.
Президент Обама вспомнил дом своей тетки на Гавайях, свою студенческую берлогу в Нью-Йорке, Белый дом, предупредительные сотрудники которого выполняли малейшие его просьбы, и понимающе кивнул, однако глаза его озорно блеснули.
— Как и мы все, мэм. Как и мы все.
Глава 20
Рози сидела у себя в комнате; день выдался утомительный как никогда, и ей отчаянно хотелось выключить свет и лечь спать, но она так перенервничала, что сон не шел. Было два часа ночи. Почти все окна в замке были темны. Она подумала было позвонить по Фейстайму Флисс во Франкфурт, но сестра наверняка спит, как и здешние обитатели, вдобавок ей, как им, рано вставать.
Будильник зазвонит почти через пять часов. Рози понимала, что лучше бы наскоро ополоснуться под душем, выпить горячего чаю, отключить ту часть мозга, которая раз в пять минут прокручивала события прошедшего дня, оценивала правильность каждого действия и решения. Но вместо этого подошла к подносу с хрустальным графином (который в Виндзоре выглядел так же уместно, как чайник в Ноттинг-Хилле) и налила себе виски. Она уже доела привезенные из Лагоса банановые чипсы и сейчас принялась за круглые тосты с джемом, каждый размером со старый пенни, которые лежали в пластмассовой коробочке. Тосты ей отдали на кухне: они остались со вчерашнего чаепития для детей. Что бы сказал ее дед, узнай он, что она рассмешила датского кронпринца и доедает за принцем Джорджем тосты с джемом?
Она посмотрела в ноутбуке расписание на завтра, потом зашла в Твиттер, на сайты Би-би-си, “Файнэншл таймс”, “Нью-Йорк таймс” и “Вашингтон пост”. На шестом тосте с джемом проверила, не наврали ли больше обычного о сегодняшних торжествах “Дейли мейл”, “Дейли экспресс” и прочие газетенки, следившие за жизнью королевской семьи. Включила Арта Блэйки[31], надеясь, что джаз в духе лейбла “Блу ноут”[32] поможет ей восстановиться после выброса кортизола. Зашла на ютьюб — и провалилась сразу в несколько кроличьих нор одну за другой: сперва посмотрела ролик “Президент Обама прибыл в Виндзорский замок: прямая трансляция”, потом “Хиллари Клинтон о череде своих поражений: анонс передачи «Субботним вечером»”, и, наконец, “9 самых забавных рекламных роликов одежды «Олд нейви» с Джулией Луи-Дрейфус[33]”. (К этому моменту Рози уже ненавидела себя.)
Потом заглянула в фейсбук на страницы к сестре и кузинам, принялась искать знакомых. Часы на экране ноутбука сообщали, что уже почти три часа ночи. И если она немедленно не выключит компьютер… У нее не было сил думать о последствиях, но они, конечно же, будут нелегкими. Ну и пусть. Рози съела еще один тост с джемом, набрала в строке поиска “Мередит Гостелоу”, но архитектора в фейсбуке не было. Как странно. Можно подумать, у нее нет никакой жизни. Потом поискала Машу Перовскую, рассчитывая увидеть множество фотографий из поездок в дальние страны и с ланчей с высокопоставленными особами. Но у Маши оказался закрытый аккаунт. Разумно, подумала Рози. Она вошла во вкус — и, вспомнив тот день в Лондоне, напечатала в строке поиска “Виджай Куландайсвами”: имя непростое, захочешь, не забудешь.
На этот раз ей повезло.
Нашелся один-единственный человек — судя по фотографии, тот самый, с кем она общалась в квартире Бродского в Ковент-Гардене. Виджай охотно делился в фейсбуке подробностями своей жизни. Регулярно что-то публиковал, причем публикации эти были открытыми. Обожал гифки, мемы о выборах в США (наш человек, подумала Рози), постил фотки, на которых они с друзьями сидели в барах и ресторанах по всему миру. Рози прокручивала страницу вверх-вниз и уже начинала клевать носом, но, добравшись до верха, резко стряхнула сонливость.
На самой первой фотографии, на которую она поначалу не обратила внимания, был подвыпивший счастливый Виджай с растрепанными друзьями на какой-то давней вечеринке. Подпись к снимку гласила: “Мне будет тебя не хватать. Покойся с миром”. Рози сперва подумала, что речь о Максиме Бродском.
Но это прощальное послание предназначалось не ему. А некой девушке. Рози даже пожалела Виджая. Беда не приходит одна — сперва потерял соседа, а через две недели подругу. Из подписи к фото следовало, что девушке было двадцать шесть. Звали ее Анита Муди; из-за чего она умерла, непонятно. Талантливая певица, знала несколько языков, путешествовала по всему миру. Виджай опубликовал еще один снимок: Анита и его брат пару лет назад на горе Виктория-пик в Гонконге. Оба улыбаются, явно полны надежд, планов на будущее.
Без особых причин (кроме любопытства, которое заставляет бродить по интернету, точно по кроличьей норе) Рози решила выяснить, что же случилось с девушкой. Несчастный случай? Или тяжелая болезнь? Ей показалось, Виджай недоговаривает.
Рози перешла на страницу к Селвану, брату Виджая, которого тот отметил на фотографии, — и оказалось, что Селван тоже разместил у себя этот снимок. На странице у него обнаружилась куча других школьных кадров с Анитой и друзьями. На паре снимков был Максим Бродский — на первом картинно раскинулся на полу, на втором на коленях у смеющегося Максима сидела какая-то девица.
Рози проверила личную информацию Селвана и Виджая: оба учились в школе Эллингем. Кажется, Виджай ей тогда говорил, что они с Максимом дружат со школы. Рози зашла на страницу к Аните Муди. Та тоже училась в Эллингеме. Судя по дате рождения, в одном классе с Селваном — на год старше Максима, на год младше Виджая. На старых фотографиях они вместе тусовались на вечеринках.
В комментариях на странице Селвана упоминали, что жизнь Аниты “оборвалась так внезапно”. “Я понятия не имел, что у нее психическое расстройство”, — писал кто-то. Селван ответил плачущим эмодзи и фразой: “Я тоже. Мы все в шоке”.
Рози отпила глоток виски, по ее спине пробежал холодок. За последние восемнадцать дней умерли три человека двадцати с небольшим лет, двое из них учились в одной школе. Рози еще не понимала, как связать смерть Аниты Муди с убийством Максима Бродского, не говоря уже о гибели Рейчел Стайлз, но вряд ли это совпадение, верно? Конечно, все может быть — но так ли это?
За ее спиной, на холме, в Круглой башне, сидели детективы инспектора Стронга. Надо будет утром пойти к ним, подумала Рози. Но уже понимала, что никуда не пойдет. Сэр Саймон сказал, что полицию совершенно не заинтересовал обнаруженный на трупе Бродского волос Рейчел Стайлз. Да, они проверили и эту версию, но трусики впечатлили их куда больше. Рози недаром занималась в банке математической статистикой: она знала, как легко будет доказать, что смерть двух бывших одноклассников — всего лишь совпадение. Умерли две девушки. Одна от передозировки, другая покончила с собой. Трагедия, но ничего не попишешь. Тогда как объяснить, что она глухой ночью изучает страничку Виджая Куландайсвами — человека, с которым при иных обстоятельствах она вряд ли встретилась бы?
Рози охватило странное спокойствие. Она допила виски и, не выключая Арта Блэйки, погасила свет и прямо в одежде легла в постель.
Проснулась она в девять утра, поскольку умудрилась не поставить будильник, голова раскалывалась. Слава богу, подумала Рози, что сегодня бумаги королеве подает сэр Саймон. Она догадывалась, что после относительного затишья последних двух дней (по крайней мере в том, что касалось документов) коробки окажутся полнее обычного. Вчера она лично подготовила небольшую подборку из писем и открыток, которые прислали подданные: королева непременно захочет их прочесть. Да, разумеется, королева, хоть ей и перевалило за девяносто, собиралась работать в выходные, чтобы наверстать упущенное. Сэр Саймон сказал, что, когда он предложил ей отдохнуть, она посмотрела на него с удивлением и обидой.
Коробки королеве он понесет где-то через час. Он, а не Рози. Вчера она не подумала об этом. Сегодня ей вообще не суждено встретиться с королевой, и завтра тоже, поскольку будет воскресенье. Может, подождать до понедельника и уже тогда рассказать Ее величеству о том, что удалось обнаружить? В конце концов, не исключено, что это открытие ничего не значит.
Но погиб молодой человек. И королева очень переживала. Как и Рози.
Она заварила чай, доела вчерашние тосты с джемом. Головная боль поутихла, а после душа Рози стало легче. Через десять минут она облачилась в тугую юбку-карандаш, белую блузку и сшитый на заказ пиджак, за который отдала всю первую зарплату, уложила волосы, накрасилась, надела свои фирменные шпильки. Она придумала план; чтобы дело выгорело, нужно лишь грамотно выбрать время и кое-кому позвонить.
Рози прошла мимо открытого кабинета сэра Саймона; тот разговаривал с главным распорядителем двора. Заметив Рози, сэр Саймон постучал по циферблату наручных часов и бросил на нее вопросительный взгляд. Впрочем, по выходным, если не нужно идти к боссу, можно и опоздать.
Рози открыла в компьютере расписание королевы на сегодня, посмотрела, чем та будет занята за час до ланча. Позвонила в канцелярию премьер-министра, чтобы поговорить с его личным секретарем, Эмили: за последние пару месяцев они успели сдружиться.
— Мы тут придумали, что Кабинет может подарить королеве, — сказала Рози. — Сэр Саймон составил список.
— Правда? А то Дэвид уже в отчаянии. Предлагает, предлагает, но либо ей это уже дарили, либо у нее есть такое же, только золотое, либо Сэм[34] считает, что идея дурацкая, либо кто-нибудь из министров кривится, и Дэвид тут же меняет решение.
— Саймон вчера придумал отличные варианты.
— Замечательно. До июня не так много времени, тем более если подарок будут делать на заказ. У Дэвида, конечно, масса идей. Хорошо еще, подарок нужно вручать не в ее настоящий день рождения. Кстати, что подарил президент?
— Не знаю.
Во время визита Обамы Рози дежурила в канцелярии у телефона. А вот сэр Саймон наверняка видел, что королеве подарил президент. Если ей захочется узнать, что Барак Обама подарил королеве наедине… нужно просто спросить. В голове не укладывается.
— Можно с ним поговорить? — спросила Эмили. — Я имею в виду, с Саймоном.
— Его нет на месте. Позвони часов в одиннадцать.
— Не вопрос. Спасибо, дорогая.
Довольная Рози щелкнула трубкой о рычаг. Эмили исполнительна, настойчива и внимательно следит за списком дел премьер-министра. Подарок на день рождения королевы наверняка уже давно значится одним из первых пунктов, и Эмили не терпится его вычеркнуть. Рози сделала еще пару звонков.
В одиннадцать часов она обсудила вчерашние отчеты о выполненных заданиях с сэром Саймоном и начальником службы безопасности замка. В четверть двенадцатого, как и просила Рози, позвонил служащий из собора Святого Павла, дабы обсудить детали благодарственного молебна в день рождения королевы. Время шло, сэр Саймон поглядывал на часы. Королева вот-вот закончит работу с бумагами. Однако в половину двенадцатого пришел его секретарь с сообщением, что ему в третий раз за утро звонят из канцелярии премьер-министра и хотят лично обсудить с ним какое-то неотложное дело.
Сэр Саймон вздохнул, закатил глаза и повернулся к Рози.
— Ладно, сейчас. — Он указал на коробки. — Будьте добры, отнесите коробки.
Рози не возражала. Сэр Саймон поднял трубку, Рози же проворно вышла из кабинета, и ее начальник в который раз удивился, как ей удается так быстро передвигаться в тесной юбке и на высоких каблуках.
— А, это вы. Хорошо. — Королева ничуть не удивилась, увидев Рози, положила бумаги в коробку, проверила, не забыла ли чего.
Если бы Путин желал ее запугать, подумала она, ему следовало бы выбрать сегодняшний вечер.
Она поднялась к себе переодеться. На подушке лежал сверток с домашней шотландской помадкой и записка от Филипа. Он не забыл. Она съела кусочек, чтобы продержаться до конца вечера.
Глава 19
Утро пятницы выдалось пасмурным, но дождь перестал. Президент Обама прилетел в Лондон и должен был встретиться с мистером Кэмероном на Даунинг-стрит, так что репортеры на несколько часов отвлеклись от Виндзора, чему королева очень обрадовалась.
Президента и первую леди в Виндзоре ждали к ланчу, и хотя, к счастью, никто из слуг не явился с донесением об очередном убийстве, расследование предыдущего все еще тянулось. Время шло, она все ждала, когда сэр Саймон кивком даст понять, что есть новости, или Гэвин Хамфрис попросит об аудиенции и доложит о сенсационном открытии, но ничего не происходило.
Правда, утром сэр Саймон сообщил ей кое-что, но это только замутило воду. Поскольку у Рейчел Стайлз были длинные темные волосы и она умерла так скоропостижно, полиция провела анализ ДНК волоска, обнаруженного на трупе Максима Бродского, и оказалось, что результаты совпадают.
Значит, девушка была там. Однако же не сумела объяснить происхождение медали, которую якобы получила за отца.
— Вы удивлены, мэм?
— Не особо. — Она сделала над собой усилие, чтобы казаться хладнокровной. — Они знали друг друга?
— Насколько удалось выяснить, нет. Однако она говорила, что вечером накануне его гибели столкнулась с ним в коридоре, и они перекинулись парой слов. Одна из экономок это подтверждает. Может, оттуда и волос. Детектив Стронг сотрудничает с отделением уголовного розыска Айл-оф-Догс, где обнаружили ее труп. Они обещали проверить, не были ли молодые люди знакомы. Но вряд ли, и даже если выяснится, что были, едва ли это что-то объяснит. О том, что она останется ночевать в Виндзоре, она узнала в день приема, так что, скорее всего, не успела бы спланировать убийство.
— Ясно. Спасибо за информацию.
— Мэм.
Что тут скажешь. Президент вот-вот сядет в вертолет и прилетит в Виндзор, а расследование по делу Бродского отодвинулось на два шага назад. Разумеется, не то, которое проводила МИ-5: ее зашоренные сотрудники двигались по прямой. Она имела в виду собственную версию, которая только-только начала складываться, но сейчас вернулась к стартовым воротам.
Значит, так тому и быть. Придется “выпендриваться”, как называет это Гарри на современном жаргоне.
После длительных препирательств между службами в конце концов было решено, что королева лично встретит президента и миссис Обаму в Хоум-парке, у Восточного террасного сада. Это противоречило стандартному протоколу, но праздновать день рождения в любимом замке с президентом США и первой леди — ситуация нестандартная. Королева приедет за ними на “рейндж-ровере”. За рулем будет Филип.
Всего прилетели три вертолета; к счастью, им удалось без происшествий пересечь воздушное пространство Хитроу и приземлиться на поле для гольфа. День был ветреный, королева повязала голову шарфом, чтобы спасти прическу, Филип надел макинтош. Президент в сопровождении телохранителей вышел из вертолета и ослепительно улыбнулся.
Возникла небольшая заминка из-за того, кто где сядет, но вскоре все разрешилось. Очевидно, президентская свита считала, что ожидается нечто вроде правительственного обеда, на котором приглашенный джентльмен сопровождает хозяйку, — королева же полагала, что мужчинам лучше сесть впереди, как на охоте, чтобы иметь возможность пообщаться. Они с Мишель устроились на заднем сиденье, и когда та наконец успокоилась, они премило поболтали.
Первая леди была необыкновенно высокого роста. Настолько, что королева даже немного потянула шею, когда, запрокинув голову, смотрела на нее. Зато она ослепительно улыбалась и умело позировала, что так любит пресса. Приятно, когда ты не единственная, за кем охотятся репортеры. Каждый шаг и жест миссис Обамы на публике комментировали, анализировали, она равно привыкла и к обожателям, и к злопыхателям — как и к тому, что ее ни на минуту не оставляют одну. У них много общего — за тем лишь исключением, что, когда будущий муж Мишель Обамы появился на свет, королева уже без малого десять лет была на троне.
В замке кишели сотрудники служб безопасности, репортеры, операторы с телекамерами. В Дубовой столовой состоялась краткая пресс-конференция, пресса получила свое, и наконец можно было расслабиться. Им предстояло многое обсудить — и грядущий референдум, и выборы, и то, как Обамы планируют жить по окончании президентского срока. Ей будет их не хватать. Но ей понравилось предположение, что президентом США может стать женщина. До чего же мир изменился менее чем за сто лет. Женщина-президент — в 1926 году такое невозможно было даже представить.
И лишь после ланча, когда она провожала гостей до машины, президент наклонился к ней и произнес:
— Я слышал, у вас небольшие трудности. Из-за молодого русского. Если мы можем чем-то помочь…
Королева устремила на него серьезный взгляд, на губах ее мелькнула снисходительная улыбка.
— Благодарю вас. Служба безопасности уже во всем разобралась. Они полагают, что убийца — дворецкий.
— Этого следовало ожидать.
— Я все же надеюсь, что он невиновен. Я своими дворецкими довольна.
Президент Обама вспомнил дом своей тетки на Гавайях, свою студенческую берлогу в Нью-Йорке, Белый дом, предупредительные сотрудники которого выполняли малейшие его просьбы, и понимающе кивнул, однако глаза его озорно блеснули.
— Как и мы все, мэм. Как и мы все.
Глава 20
Рози сидела у себя в комнате; день выдался утомительный как никогда, и ей отчаянно хотелось выключить свет и лечь спать, но она так перенервничала, что сон не шел. Было два часа ночи. Почти все окна в замке были темны. Она подумала было позвонить по Фейстайму Флисс во Франкфурт, но сестра наверняка спит, как и здешние обитатели, вдобавок ей, как им, рано вставать.
Будильник зазвонит почти через пять часов. Рози понимала, что лучше бы наскоро ополоснуться под душем, выпить горячего чаю, отключить ту часть мозга, которая раз в пять минут прокручивала события прошедшего дня, оценивала правильность каждого действия и решения. Но вместо этого подошла к подносу с хрустальным графином (который в Виндзоре выглядел так же уместно, как чайник в Ноттинг-Хилле) и налила себе виски. Она уже доела привезенные из Лагоса банановые чипсы и сейчас принялась за круглые тосты с джемом, каждый размером со старый пенни, которые лежали в пластмассовой коробочке. Тосты ей отдали на кухне: они остались со вчерашнего чаепития для детей. Что бы сказал ее дед, узнай он, что она рассмешила датского кронпринца и доедает за принцем Джорджем тосты с джемом?
Она посмотрела в ноутбуке расписание на завтра, потом зашла в Твиттер, на сайты Би-би-си, “Файнэншл таймс”, “Нью-Йорк таймс” и “Вашингтон пост”. На шестом тосте с джемом проверила, не наврали ли больше обычного о сегодняшних торжествах “Дейли мейл”, “Дейли экспресс” и прочие газетенки, следившие за жизнью королевской семьи. Включила Арта Блэйки[31], надеясь, что джаз в духе лейбла “Блу ноут”[32] поможет ей восстановиться после выброса кортизола. Зашла на ютьюб — и провалилась сразу в несколько кроличьих нор одну за другой: сперва посмотрела ролик “Президент Обама прибыл в Виндзорский замок: прямая трансляция”, потом “Хиллари Клинтон о череде своих поражений: анонс передачи «Субботним вечером»”, и, наконец, “9 самых забавных рекламных роликов одежды «Олд нейви» с Джулией Луи-Дрейфус[33]”. (К этому моменту Рози уже ненавидела себя.)
Потом заглянула в фейсбук на страницы к сестре и кузинам, принялась искать знакомых. Часы на экране ноутбука сообщали, что уже почти три часа ночи. И если она немедленно не выключит компьютер… У нее не было сил думать о последствиях, но они, конечно же, будут нелегкими. Ну и пусть. Рози съела еще один тост с джемом, набрала в строке поиска “Мередит Гостелоу”, но архитектора в фейсбуке не было. Как странно. Можно подумать, у нее нет никакой жизни. Потом поискала Машу Перовскую, рассчитывая увидеть множество фотографий из поездок в дальние страны и с ланчей с высокопоставленными особами. Но у Маши оказался закрытый аккаунт. Разумно, подумала Рози. Она вошла во вкус — и, вспомнив тот день в Лондоне, напечатала в строке поиска “Виджай Куландайсвами”: имя непростое, захочешь, не забудешь.
На этот раз ей повезло.
Нашелся один-единственный человек — судя по фотографии, тот самый, с кем она общалась в квартире Бродского в Ковент-Гардене. Виджай охотно делился в фейсбуке подробностями своей жизни. Регулярно что-то публиковал, причем публикации эти были открытыми. Обожал гифки, мемы о выборах в США (наш человек, подумала Рози), постил фотки, на которых они с друзьями сидели в барах и ресторанах по всему миру. Рози прокручивала страницу вверх-вниз и уже начинала клевать носом, но, добравшись до верха, резко стряхнула сонливость.
На самой первой фотографии, на которую она поначалу не обратила внимания, был подвыпивший счастливый Виджай с растрепанными друзьями на какой-то давней вечеринке. Подпись к снимку гласила: “Мне будет тебя не хватать. Покойся с миром”. Рози сперва подумала, что речь о Максиме Бродском.
Но это прощальное послание предназначалось не ему. А некой девушке. Рози даже пожалела Виджая. Беда не приходит одна — сперва потерял соседа, а через две недели подругу. Из подписи к фото следовало, что девушке было двадцать шесть. Звали ее Анита Муди; из-за чего она умерла, непонятно. Талантливая певица, знала несколько языков, путешествовала по всему миру. Виджай опубликовал еще один снимок: Анита и его брат пару лет назад на горе Виктория-пик в Гонконге. Оба улыбаются, явно полны надежд, планов на будущее.
Без особых причин (кроме любопытства, которое заставляет бродить по интернету, точно по кроличьей норе) Рози решила выяснить, что же случилось с девушкой. Несчастный случай? Или тяжелая болезнь? Ей показалось, Виджай недоговаривает.
Рози перешла на страницу к Селвану, брату Виджая, которого тот отметил на фотографии, — и оказалось, что Селван тоже разместил у себя этот снимок. На странице у него обнаружилась куча других школьных кадров с Анитой и друзьями. На паре снимков был Максим Бродский — на первом картинно раскинулся на полу, на втором на коленях у смеющегося Максима сидела какая-то девица.
Рози проверила личную информацию Селвана и Виджая: оба учились в школе Эллингем. Кажется, Виджай ей тогда говорил, что они с Максимом дружат со школы. Рози зашла на страницу к Аните Муди. Та тоже училась в Эллингеме. Судя по дате рождения, в одном классе с Селваном — на год старше Максима, на год младше Виджая. На старых фотографиях они вместе тусовались на вечеринках.
В комментариях на странице Селвана упоминали, что жизнь Аниты “оборвалась так внезапно”. “Я понятия не имел, что у нее психическое расстройство”, — писал кто-то. Селван ответил плачущим эмодзи и фразой: “Я тоже. Мы все в шоке”.
Рози отпила глоток виски, по ее спине пробежал холодок. За последние восемнадцать дней умерли три человека двадцати с небольшим лет, двое из них учились в одной школе. Рози еще не понимала, как связать смерть Аниты Муди с убийством Максима Бродского, не говоря уже о гибели Рейчел Стайлз, но вряд ли это совпадение, верно? Конечно, все может быть — но так ли это?
За ее спиной, на холме, в Круглой башне, сидели детективы инспектора Стронга. Надо будет утром пойти к ним, подумала Рози. Но уже понимала, что никуда не пойдет. Сэр Саймон сказал, что полицию совершенно не заинтересовал обнаруженный на трупе Бродского волос Рейчел Стайлз. Да, они проверили и эту версию, но трусики впечатлили их куда больше. Рози недаром занималась в банке математической статистикой: она знала, как легко будет доказать, что смерть двух бывших одноклассников — всего лишь совпадение. Умерли две девушки. Одна от передозировки, другая покончила с собой. Трагедия, но ничего не попишешь. Тогда как объяснить, что она глухой ночью изучает страничку Виджая Куландайсвами — человека, с которым при иных обстоятельствах она вряд ли встретилась бы?
Рози охватило странное спокойствие. Она допила виски и, не выключая Арта Блэйки, погасила свет и прямо в одежде легла в постель.
Проснулась она в девять утра, поскольку умудрилась не поставить будильник, голова раскалывалась. Слава богу, подумала Рози, что сегодня бумаги королеве подает сэр Саймон. Она догадывалась, что после относительного затишья последних двух дней (по крайней мере в том, что касалось документов) коробки окажутся полнее обычного. Вчера она лично подготовила небольшую подборку из писем и открыток, которые прислали подданные: королева непременно захочет их прочесть. Да, разумеется, королева, хоть ей и перевалило за девяносто, собиралась работать в выходные, чтобы наверстать упущенное. Сэр Саймон сказал, что, когда он предложил ей отдохнуть, она посмотрела на него с удивлением и обидой.
Коробки королеве он понесет где-то через час. Он, а не Рози. Вчера она не подумала об этом. Сегодня ей вообще не суждено встретиться с королевой, и завтра тоже, поскольку будет воскресенье. Может, подождать до понедельника и уже тогда рассказать Ее величеству о том, что удалось обнаружить? В конце концов, не исключено, что это открытие ничего не значит.
Но погиб молодой человек. И королева очень переживала. Как и Рози.
Она заварила чай, доела вчерашние тосты с джемом. Головная боль поутихла, а после душа Рози стало легче. Через десять минут она облачилась в тугую юбку-карандаш, белую блузку и сшитый на заказ пиджак, за который отдала всю первую зарплату, уложила волосы, накрасилась, надела свои фирменные шпильки. Она придумала план; чтобы дело выгорело, нужно лишь грамотно выбрать время и кое-кому позвонить.
Рози прошла мимо открытого кабинета сэра Саймона; тот разговаривал с главным распорядителем двора. Заметив Рози, сэр Саймон постучал по циферблату наручных часов и бросил на нее вопросительный взгляд. Впрочем, по выходным, если не нужно идти к боссу, можно и опоздать.
Рози открыла в компьютере расписание королевы на сегодня, посмотрела, чем та будет занята за час до ланча. Позвонила в канцелярию премьер-министра, чтобы поговорить с его личным секретарем, Эмили: за последние пару месяцев они успели сдружиться.
— Мы тут придумали, что Кабинет может подарить королеве, — сказала Рози. — Сэр Саймон составил список.
— Правда? А то Дэвид уже в отчаянии. Предлагает, предлагает, но либо ей это уже дарили, либо у нее есть такое же, только золотое, либо Сэм[34] считает, что идея дурацкая, либо кто-нибудь из министров кривится, и Дэвид тут же меняет решение.
— Саймон вчера придумал отличные варианты.
— Замечательно. До июня не так много времени, тем более если подарок будут делать на заказ. У Дэвида, конечно, масса идей. Хорошо еще, подарок нужно вручать не в ее настоящий день рождения. Кстати, что подарил президент?
— Не знаю.
Во время визита Обамы Рози дежурила в канцелярии у телефона. А вот сэр Саймон наверняка видел, что королеве подарил президент. Если ей захочется узнать, что Барак Обама подарил королеве наедине… нужно просто спросить. В голове не укладывается.
— Можно с ним поговорить? — спросила Эмили. — Я имею в виду, с Саймоном.
— Его нет на месте. Позвони часов в одиннадцать.
— Не вопрос. Спасибо, дорогая.
Довольная Рози щелкнула трубкой о рычаг. Эмили исполнительна, настойчива и внимательно следит за списком дел премьер-министра. Подарок на день рождения королевы наверняка уже давно значится одним из первых пунктов, и Эмили не терпится его вычеркнуть. Рози сделала еще пару звонков.
В одиннадцать часов она обсудила вчерашние отчеты о выполненных заданиях с сэром Саймоном и начальником службы безопасности замка. В четверть двенадцатого, как и просила Рози, позвонил служащий из собора Святого Павла, дабы обсудить детали благодарственного молебна в день рождения королевы. Время шло, сэр Саймон поглядывал на часы. Королева вот-вот закончит работу с бумагами. Однако в половину двенадцатого пришел его секретарь с сообщением, что ему в третий раз за утро звонят из канцелярии премьер-министра и хотят лично обсудить с ним какое-то неотложное дело.
Сэр Саймон вздохнул, закатил глаза и повернулся к Рози.
— Ладно, сейчас. — Он указал на коробки. — Будьте добры, отнесите коробки.
Рози не возражала. Сэр Саймон поднял трубку, Рози же проворно вышла из кабинета, и ее начальник в который раз удивился, как ей удается так быстро передвигаться в тесной юбке и на высоких каблуках.
— А, это вы. Хорошо. — Королева ничуть не удивилась, увидев Рози, положила бумаги в коробку, проверила, не забыла ли чего.