– Она сейчас дома?
– Кажется, да. Я не слышала, чтобы она уходила.
– Хорошо, – кивнул Егор и отправился завтракать.
Из кухни он позвонил профессору Дубровскому и попросил его приехать.
Вениамин Дубровский, старый знакомый Егора Зверева, с недавних пор работал психиатром в больничном городке Клыково. Когда-то он руководил институтом психиатрии «Геликон», но затем его сняли с должности из-за крупного скандала и последовавшего полицейского расследования. Оказалось, что Дубровский связался с высокопоставленными преступниками и исполнял все их приказы.
Это дело прогремело на весь Санкт-Эринбург и окрестности. В результате профессора едва не арестовали, шло долгое судебное разбирательство. «Геликон» вскоре сгорел дотла, руины зданий клиники все еще чернели в лесу неподалеку от Клыково. После всего случившегося работу в Санкт-Эринбурге Дубровскому найти не удалось, но в Клыково его приняли. Как ни крути, он считался очень хорошим специалистом в своей области. Особенно если дело касалось различных деликатных вопросов… Например, психического здоровья Ирины Зверевой.
Дубровский приехал очень быстро. Егор хорошо платил ему, поэтому ради визита в дом Зверевых профессор отложил все важные дела. Егор провел его в свой рабочий кабинет с большой библиотекой. Стены кабинета были покрыты темными деревянными панелями. Егор сел за широкий письменный стол, а профессору Дубровскому предложил мягкое кожаное кресло напротив.
– Вениамин, вы встречаетесь с моей дочерью два раза в неделю, – начал Егор. – Не замечали каких-то изменений в ее поведении?
– Особых нет, – покачал головой Дубровский. – Она ведет себя спокойно, без срывов, и я рад этим результатам. Если вспомнить, как она выходила из себя раньше… А вас что-то настораживает?
– Может, я зря навожу панику, сам не знаю, – признался Зверев. – Но, как известно, обжегшись на молоке, дуешь и на воду. Вы в курсе, что у нее уже случались некоторые проблемы… Я боюсь, что это может повториться.
– Я тщательно слежу за ее состоянием и пока не замечал вспышек агрессии.
– Она отлично умеет лгать и скрывать свои мысли. Иногда мне кажется, что никто в действительности не знает, что творится у нее в голове.
– Лжи я не замечал, – сообщил психиатр. – Мы много беседуем, как вы знаете, я даже использовал гипноз, чтобы стереть у нее воспоминания о той давней трагедии. Дело движется, хотя и медленно, но торопиться в этих вопросах недопустимо.
– Насколько хорошо вы владеете гипнозом? – поинтересовался Егор.
– Отлично. – Профессор Дубровский самодовольно улыбнулся. – С недавних пор мои способности усилились благодаря вот этому предмету.
Он извлек из кармана пиджака и продемонстрировал Звереву старинные карманные часы на длинной цепочке. Круглая серебряная крышка матово поблескивала, громкое тиканье было слышно даже на другом конце комнаты. Часы покрывали изящные узоры, похожие на изморозь на стекле.
– Подарок бывших нанимателей в знак благодарности, – мрачно пояснил Дубровский. – А также попытка искупить вину за то, что я практически угробил свою карьеру, исполняя их требования. Часы непростые, с их помощью можно почти моментально загипнотизировать любого человека.
– Ирина хорошо поддается гипнозу?
– Конечно. Но результатов пока никаких. Она отлично помнит несчастный случай и винит во всем вас.
Егор тяжело вздохнул:
– Я и сам не перестаю винить себя, но сделанного не воротишь. А ее ненависть, боюсь, переходит все границы. Недавно она познакомилась с моим приемным сыном Тимофеем и, не представившись, пригласила его на свидание, представляете? Я опасаюсь, что девчонка снова что-то задумала.
– Возможно, вы просто накручиваете себя понапрасну. Может, она решила узнать поближе сводного брата?
– В случае с Ириной ничего не бывает просто так. Все ее поступки тщательно спланированы заранее. Иногда на несколько ходов вперед.
– Если хотите, я увеличу количество сеансов до трех в неделю, – предложил профессор Дубровский.
– Считаете, это поможет? – скептически спросил Егор.
– Точно не помешает…
Дверь кабинета распахнулась. На пороге стояла Ирина в школьной форме академии «Пандемониум». Кулаки девушки были крепко сжаты, на бледных щеках ярко выделялись пунцовые пятна.
– О чем-то договариваетесь за моей спиной?! – крикнула она, врываясь в кабинет. – В очередной раз! Я так и знала! Что вы еще задумали?
– Ирина, успокойся, – твердо сказал Егор. – Это не то, о чем ты думаешь!
Красные пятна на ее лице стали еще заметнее.
– Это из-за Оксанки, да?! – рассвирепела она. – Она рассказала тебе, что я встречалась с твоим усыновленным?!
– Прекрати кричать! – разозлился и Егор. – Мы все беспокоимся о твоем здоровье…
– Вы беспокоитесь только о себе, а еще об этом Тимофее!
– Ирина, – мягко начал профессор Дубровский.
– А вы вообще закройте рот! – обернулась к нему девушка. – Вам плевать на меня! Вас интересуют только его деньги, – она ткнула пальцем в отца, – так же как и Тимофея!
– Что ты несешь?! – воскликнул Егор. – С чего ты взяла? И вообще держись от него подальше!
– Опасаешься за него? – хищно оскалилась Ирина.
– Ты сама знаешь, чего я опасаюсь! Не прекратишь свои выходки, я запру тебя в психушке! Вот тогда ты пожалеешь, что так относилась к близким. А я смогу, ты меня знаешь! Доказательств того, что ты сумасшедшая, у меня хватит!
– Ты снова о своих уликах?! Да они гроша ломаного не стоят!
– Хочешь проверить? – холодно осведомился Егор. – Мы все в курсе, что ты совершила. Одна Оксана ни о чем не подозревает. Если дойдет до дела, я без всяких угрызений совести упеку тебя в палату, обитую матрасами.
Ирина замерла перед его столом, тяжело дыша от ярости, а затем вдруг с визгом бросилась вперед. Она запрыгнула на стол, схватила длинный, острый нож для открывания писем и, размахнувшись, метнулась к Егору.
Зверев резко вскочил с кресла, подавшись назад, и клинок вонзился в край стола. Ирина издала злобный вопль и попыталась выдернуть нож, чтобы ударить снова. Но профессор Дубровский подскочил сзади, выхватывая из кармана шприц, заполненный сильным успокоительным. Общаясь с дочерью Зверева, он никогда с ним не расставался. Сорвав колпачок, профессор прижал ладонью затылок беснующейся Ирины и ввел иглу в ее шею. Та дернулась и снова яростно завопила.
Егор схватил ее за руку и вывернул, заставив выпустить нож. Девушка истерично визжала и вырывалась, так что пришлось навалиться на нее вдвоем и прижать к столу, чтобы она никому не причинила вреда, в первую очередь – самой себе. Пару секунд спустя девушка отключилась. Дубровский и Зверев, тяжело дыша, аккуратно сняли ее со стола и уложили на кожаный диван.
– И вы говорите, что у нее нет приступов агрессии?! – выдохнул Егор, утирая пот со лба.
– Такого я еще не видел, – признался Вениамин Дубровский. – Если хотите, заберу ее в свою клинику…
– И что скажут люди? Здесь, в Клыково, соседи и так знают друг о друге все. Не хватало мне только слухов, что моя дочь – опасная психопатка. Убийц тех мальчишек с вырванными сердцами так и не нашли, а у местных сплетников хватит ума обвинить во всем Ирину. Вы сами только что видели, как она владеет ножом.
– Понимаю ваши опасения… – вздохнул профессор. – В таком случае я выпишу ей сильное успокоительное. Ежедневно добавляйте ей в пищу. А я каждый день буду заезжать к вам, пока опасность не пройдет. Может, все еще обойдется. Разумеется, из дома ее лучше не выпускать!
– Да, профессор, пожалуй, это будет наилучшим выходом, – кивнул Егор. – И прошу вас никому не рассказывать о том, чему вы сегодня стали свидетелем.
– Об этом не беспокойтесь, – тихо ответил Дубровский. – Вы дали мне шанс начать все сначала, Егор. Тем самым вы заслужили мою преданность.
10
Правда жизни от сенсэя Канто
Ранним утром Тимофей, как обычно, отправился на пробежку, чтобы быть бодрым и в хорошей физической форме. Обычно он делал пять кругов по стадиону, но сегодня решил сделать семь, чтобы немного увеличить нагрузку. И очень скоро горько об этом пожалел. Оказалось, что первым уроком в расписании стоит занятие с сенсэем Канто. Старик ухитрился мгновенно загонять своих новых учеников. Спустя всего десять минут Тимофей уже валялся на траве лицом вниз и жалел, что Ирма Морозова не прикончила его месяц назад.
А как хорошо все начиналось. Канто вышел перед собравшимися на стадионе ребятами в черном шелковом кимоно и приветствовал их легким поклоном. Когда все поклонились в ответ, он скептически осмотрел их спортивную форму.
– Я попрошу администрацию, чтобы к следующему занятию всем вам раздобыли кимоно, а не эти жалкие майки и шорты, – заявил старикашка. – Боевому искусству в таком рванье не обучаются.
– Вы будете учить нас драться? – осторожно поинтересовалась какая-то девочка из задних рядов.
– О да! – радостно кивнул Канто. – И хочу, чтобы вы сразу усвоили: сражаться будете без использования своих сил и способностей. Именно так я веду свои занятия!
– Как это? – удивился Сергей Бельцев.
– А вот так. В дело пойдут только мышечная сила и ловкость, которой вам сейчас явно недостает. Но мы над этим поработаем. Поединки на палках, а затем и на боевых мечах. И лишь после того, как вы всему этому обучитесь, мы приступим к изучению боя с использованием ваших способностей. Я научу каждого применять его способность на практике.
– А нам это действительно необходимо? – спросил Бельцев. – Воины должны сражаться, а Зельеварители составлять рецепты зелий. Пусть каждый занимается своим делом.
– Мои уроки, проклятые лентяи, пригодятся вам, когда адепты Огненного Дракона снова дадут о себе знать. Да и вообще в любом учении никогда нельзя останавливаться. Нужно всегда стремиться узнать больше. Беды приходят именно тогда, когда люди в своей лени забывают заботиться о себе! Это и есть правда жизни. А теперь довольно болтать. Сейчас мы проверим, насколько вы выносливы.
И он заставил их бегать по кругу, отжиматься, затем приседать, посадив себе на плечи других учащихся. Тимофею, у которого и так все мышцы ныли после пробежки, удалось продержаться меньше, чем всем остальным. Мокрый от пота, он ничком свалился рядом с беговой дорожкой. Рядом тут же рухнула Женя Степанова, на нее сверху брякнулась Луиза. Димка Трофимов молил о пощаде в паре метров от девчонок.
– Доходяги. – Канто презрительно плюнул в их сторону. – Заплывшие жиром любители фастфуда! Ну ничего. Через полгодика вы у меня станете поджарые и выносливые, словно табун молодых кобылиц.
– Если доживем, – уточнил Стас.
– Отправляйтесь в душ, послезавтра снова увидимся!
– Только не это, – простонала Алиса Василисина, которая не могла даже пошевелиться. – Или тащите меня волоком, или дайте спокойно помереть к неописуемой радости этого престарелого садиста!
Прохладный душ слегка успокоил разгоряченные мышцы, но до конца занятий все ученики только и делали, что охали и стонали, жалуясь на сильную усталость. Преподаватели академии лишь посмеивались. Похоже, все прекрасно знали об особенностях тренировок у сенсэя Канто.
Во время самой длинной перемены многие ученики вышли из корпуса и просто улеглись на мягкой травке. Алиса попросила Стаса помассировать ей шею, Тимофей, Димка и Карина расположились неподалеку от них. Василисина жаловалась, что у нее после таких тренировок все тело – один сплошной синяк, а Стас и Тимофей рассказали остальным о своей ночной вылазке к старому, заброшенному кладбищу.
– Ничего себе! – воскликнула Карина, прижавшись к Димкиному плечу. – И давно ты лунатизмом страдаешь?
– Никогда за собой такого не замечал, – обескураженно признался Трофимов.
– Потому что ты спишь на ходу, – со знанием дела изрек Стас. – Но я знаю, как с этим бороться. Лунатикам обычно раскладывают у кровати мокрую простыню. Спустил ноги с кровати, встал босиком в лужу – тут-то ты сразу проснешься!
– Если такое повторится, придется попробовать этот метод, – махнул рукой Димка. – Или вам придется привязывать меня к койке.
– Кажется, да. Я не слышала, чтобы она уходила.
– Хорошо, – кивнул Егор и отправился завтракать.
Из кухни он позвонил профессору Дубровскому и попросил его приехать.
Вениамин Дубровский, старый знакомый Егора Зверева, с недавних пор работал психиатром в больничном городке Клыково. Когда-то он руководил институтом психиатрии «Геликон», но затем его сняли с должности из-за крупного скандала и последовавшего полицейского расследования. Оказалось, что Дубровский связался с высокопоставленными преступниками и исполнял все их приказы.
Это дело прогремело на весь Санкт-Эринбург и окрестности. В результате профессора едва не арестовали, шло долгое судебное разбирательство. «Геликон» вскоре сгорел дотла, руины зданий клиники все еще чернели в лесу неподалеку от Клыково. После всего случившегося работу в Санкт-Эринбурге Дубровскому найти не удалось, но в Клыково его приняли. Как ни крути, он считался очень хорошим специалистом в своей области. Особенно если дело касалось различных деликатных вопросов… Например, психического здоровья Ирины Зверевой.
Дубровский приехал очень быстро. Егор хорошо платил ему, поэтому ради визита в дом Зверевых профессор отложил все важные дела. Егор провел его в свой рабочий кабинет с большой библиотекой. Стены кабинета были покрыты темными деревянными панелями. Егор сел за широкий письменный стол, а профессору Дубровскому предложил мягкое кожаное кресло напротив.
– Вениамин, вы встречаетесь с моей дочерью два раза в неделю, – начал Егор. – Не замечали каких-то изменений в ее поведении?
– Особых нет, – покачал головой Дубровский. – Она ведет себя спокойно, без срывов, и я рад этим результатам. Если вспомнить, как она выходила из себя раньше… А вас что-то настораживает?
– Может, я зря навожу панику, сам не знаю, – признался Зверев. – Но, как известно, обжегшись на молоке, дуешь и на воду. Вы в курсе, что у нее уже случались некоторые проблемы… Я боюсь, что это может повториться.
– Я тщательно слежу за ее состоянием и пока не замечал вспышек агрессии.
– Она отлично умеет лгать и скрывать свои мысли. Иногда мне кажется, что никто в действительности не знает, что творится у нее в голове.
– Лжи я не замечал, – сообщил психиатр. – Мы много беседуем, как вы знаете, я даже использовал гипноз, чтобы стереть у нее воспоминания о той давней трагедии. Дело движется, хотя и медленно, но торопиться в этих вопросах недопустимо.
– Насколько хорошо вы владеете гипнозом? – поинтересовался Егор.
– Отлично. – Профессор Дубровский самодовольно улыбнулся. – С недавних пор мои способности усилились благодаря вот этому предмету.
Он извлек из кармана пиджака и продемонстрировал Звереву старинные карманные часы на длинной цепочке. Круглая серебряная крышка матово поблескивала, громкое тиканье было слышно даже на другом конце комнаты. Часы покрывали изящные узоры, похожие на изморозь на стекле.
– Подарок бывших нанимателей в знак благодарности, – мрачно пояснил Дубровский. – А также попытка искупить вину за то, что я практически угробил свою карьеру, исполняя их требования. Часы непростые, с их помощью можно почти моментально загипнотизировать любого человека.
– Ирина хорошо поддается гипнозу?
– Конечно. Но результатов пока никаких. Она отлично помнит несчастный случай и винит во всем вас.
Егор тяжело вздохнул:
– Я и сам не перестаю винить себя, но сделанного не воротишь. А ее ненависть, боюсь, переходит все границы. Недавно она познакомилась с моим приемным сыном Тимофеем и, не представившись, пригласила его на свидание, представляете? Я опасаюсь, что девчонка снова что-то задумала.
– Возможно, вы просто накручиваете себя понапрасну. Может, она решила узнать поближе сводного брата?
– В случае с Ириной ничего не бывает просто так. Все ее поступки тщательно спланированы заранее. Иногда на несколько ходов вперед.
– Если хотите, я увеличу количество сеансов до трех в неделю, – предложил профессор Дубровский.
– Считаете, это поможет? – скептически спросил Егор.
– Точно не помешает…
Дверь кабинета распахнулась. На пороге стояла Ирина в школьной форме академии «Пандемониум». Кулаки девушки были крепко сжаты, на бледных щеках ярко выделялись пунцовые пятна.
– О чем-то договариваетесь за моей спиной?! – крикнула она, врываясь в кабинет. – В очередной раз! Я так и знала! Что вы еще задумали?
– Ирина, успокойся, – твердо сказал Егор. – Это не то, о чем ты думаешь!
Красные пятна на ее лице стали еще заметнее.
– Это из-за Оксанки, да?! – рассвирепела она. – Она рассказала тебе, что я встречалась с твоим усыновленным?!
– Прекрати кричать! – разозлился и Егор. – Мы все беспокоимся о твоем здоровье…
– Вы беспокоитесь только о себе, а еще об этом Тимофее!
– Ирина, – мягко начал профессор Дубровский.
– А вы вообще закройте рот! – обернулась к нему девушка. – Вам плевать на меня! Вас интересуют только его деньги, – она ткнула пальцем в отца, – так же как и Тимофея!
– Что ты несешь?! – воскликнул Егор. – С чего ты взяла? И вообще держись от него подальше!
– Опасаешься за него? – хищно оскалилась Ирина.
– Ты сама знаешь, чего я опасаюсь! Не прекратишь свои выходки, я запру тебя в психушке! Вот тогда ты пожалеешь, что так относилась к близким. А я смогу, ты меня знаешь! Доказательств того, что ты сумасшедшая, у меня хватит!
– Ты снова о своих уликах?! Да они гроша ломаного не стоят!
– Хочешь проверить? – холодно осведомился Егор. – Мы все в курсе, что ты совершила. Одна Оксана ни о чем не подозревает. Если дойдет до дела, я без всяких угрызений совести упеку тебя в палату, обитую матрасами.
Ирина замерла перед его столом, тяжело дыша от ярости, а затем вдруг с визгом бросилась вперед. Она запрыгнула на стол, схватила длинный, острый нож для открывания писем и, размахнувшись, метнулась к Егору.
Зверев резко вскочил с кресла, подавшись назад, и клинок вонзился в край стола. Ирина издала злобный вопль и попыталась выдернуть нож, чтобы ударить снова. Но профессор Дубровский подскочил сзади, выхватывая из кармана шприц, заполненный сильным успокоительным. Общаясь с дочерью Зверева, он никогда с ним не расставался. Сорвав колпачок, профессор прижал ладонью затылок беснующейся Ирины и ввел иглу в ее шею. Та дернулась и снова яростно завопила.
Егор схватил ее за руку и вывернул, заставив выпустить нож. Девушка истерично визжала и вырывалась, так что пришлось навалиться на нее вдвоем и прижать к столу, чтобы она никому не причинила вреда, в первую очередь – самой себе. Пару секунд спустя девушка отключилась. Дубровский и Зверев, тяжело дыша, аккуратно сняли ее со стола и уложили на кожаный диван.
– И вы говорите, что у нее нет приступов агрессии?! – выдохнул Егор, утирая пот со лба.
– Такого я еще не видел, – признался Вениамин Дубровский. – Если хотите, заберу ее в свою клинику…
– И что скажут люди? Здесь, в Клыково, соседи и так знают друг о друге все. Не хватало мне только слухов, что моя дочь – опасная психопатка. Убийц тех мальчишек с вырванными сердцами так и не нашли, а у местных сплетников хватит ума обвинить во всем Ирину. Вы сами только что видели, как она владеет ножом.
– Понимаю ваши опасения… – вздохнул профессор. – В таком случае я выпишу ей сильное успокоительное. Ежедневно добавляйте ей в пищу. А я каждый день буду заезжать к вам, пока опасность не пройдет. Может, все еще обойдется. Разумеется, из дома ее лучше не выпускать!
– Да, профессор, пожалуй, это будет наилучшим выходом, – кивнул Егор. – И прошу вас никому не рассказывать о том, чему вы сегодня стали свидетелем.
– Об этом не беспокойтесь, – тихо ответил Дубровский. – Вы дали мне шанс начать все сначала, Егор. Тем самым вы заслужили мою преданность.
10
Правда жизни от сенсэя Канто
Ранним утром Тимофей, как обычно, отправился на пробежку, чтобы быть бодрым и в хорошей физической форме. Обычно он делал пять кругов по стадиону, но сегодня решил сделать семь, чтобы немного увеличить нагрузку. И очень скоро горько об этом пожалел. Оказалось, что первым уроком в расписании стоит занятие с сенсэем Канто. Старик ухитрился мгновенно загонять своих новых учеников. Спустя всего десять минут Тимофей уже валялся на траве лицом вниз и жалел, что Ирма Морозова не прикончила его месяц назад.
А как хорошо все начиналось. Канто вышел перед собравшимися на стадионе ребятами в черном шелковом кимоно и приветствовал их легким поклоном. Когда все поклонились в ответ, он скептически осмотрел их спортивную форму.
– Я попрошу администрацию, чтобы к следующему занятию всем вам раздобыли кимоно, а не эти жалкие майки и шорты, – заявил старикашка. – Боевому искусству в таком рванье не обучаются.
– Вы будете учить нас драться? – осторожно поинтересовалась какая-то девочка из задних рядов.
– О да! – радостно кивнул Канто. – И хочу, чтобы вы сразу усвоили: сражаться будете без использования своих сил и способностей. Именно так я веду свои занятия!
– Как это? – удивился Сергей Бельцев.
– А вот так. В дело пойдут только мышечная сила и ловкость, которой вам сейчас явно недостает. Но мы над этим поработаем. Поединки на палках, а затем и на боевых мечах. И лишь после того, как вы всему этому обучитесь, мы приступим к изучению боя с использованием ваших способностей. Я научу каждого применять его способность на практике.
– А нам это действительно необходимо? – спросил Бельцев. – Воины должны сражаться, а Зельеварители составлять рецепты зелий. Пусть каждый занимается своим делом.
– Мои уроки, проклятые лентяи, пригодятся вам, когда адепты Огненного Дракона снова дадут о себе знать. Да и вообще в любом учении никогда нельзя останавливаться. Нужно всегда стремиться узнать больше. Беды приходят именно тогда, когда люди в своей лени забывают заботиться о себе! Это и есть правда жизни. А теперь довольно болтать. Сейчас мы проверим, насколько вы выносливы.
И он заставил их бегать по кругу, отжиматься, затем приседать, посадив себе на плечи других учащихся. Тимофею, у которого и так все мышцы ныли после пробежки, удалось продержаться меньше, чем всем остальным. Мокрый от пота, он ничком свалился рядом с беговой дорожкой. Рядом тут же рухнула Женя Степанова, на нее сверху брякнулась Луиза. Димка Трофимов молил о пощаде в паре метров от девчонок.
– Доходяги. – Канто презрительно плюнул в их сторону. – Заплывшие жиром любители фастфуда! Ну ничего. Через полгодика вы у меня станете поджарые и выносливые, словно табун молодых кобылиц.
– Если доживем, – уточнил Стас.
– Отправляйтесь в душ, послезавтра снова увидимся!
– Только не это, – простонала Алиса Василисина, которая не могла даже пошевелиться. – Или тащите меня волоком, или дайте спокойно помереть к неописуемой радости этого престарелого садиста!
Прохладный душ слегка успокоил разгоряченные мышцы, но до конца занятий все ученики только и делали, что охали и стонали, жалуясь на сильную усталость. Преподаватели академии лишь посмеивались. Похоже, все прекрасно знали об особенностях тренировок у сенсэя Канто.
Во время самой длинной перемены многие ученики вышли из корпуса и просто улеглись на мягкой травке. Алиса попросила Стаса помассировать ей шею, Тимофей, Димка и Карина расположились неподалеку от них. Василисина жаловалась, что у нее после таких тренировок все тело – один сплошной синяк, а Стас и Тимофей рассказали остальным о своей ночной вылазке к старому, заброшенному кладбищу.
– Ничего себе! – воскликнула Карина, прижавшись к Димкиному плечу. – И давно ты лунатизмом страдаешь?
– Никогда за собой такого не замечал, – обескураженно признался Трофимов.
– Потому что ты спишь на ходу, – со знанием дела изрек Стас. – Но я знаю, как с этим бороться. Лунатикам обычно раскладывают у кровати мокрую простыню. Спустил ноги с кровати, встал босиком в лужу – тут-то ты сразу проснешься!
– Если такое повторится, придется попробовать этот метод, – махнул рукой Димка. – Или вам придется привязывать меня к койке.