Охота прошла просто замечательно. Я наелась до отвала, даже больше чем обычно. Охота была еще более приятной, благодаря отличным новостям Виры и нашей новой договоренности. Таким образом, у меня вновь появилась надежда учиться медицине, а впоследствии помогать людям.

Когда мы подходили уже к дому, я услышала обрывок фразы Джо:

– …хорошо, что глаза черные, не так страшно смотреть на вас, не то, что красноглазые носферату!

От этой простой фразы меня чуть не подкинуло от неожиданного озарения. Я понеслась в дом еще быстрее, ничего не сказав Вире, только хлопнув себя по лбу от досады на тугодумную себя.

– И с чего только я взяла, что Кейт обязательно стала носферату? – подлетела я к Заку, схватив его за плечи. Он в недоумении уставился на меня.

– Ты не понимаешь! – опять воскликнула я, не обращая внимания на остальных, – В ее дневнике описывался неповторимо красивый и обаятельный парень с ЧЕРНЫМИ глазами, – встряхнула его я, прокричав цвет, – То есть, он номенту, а значит и она!!!

Я просто ликовала от такой новости. Ведь это значило, что она не стала нам врагом, и биться с ней нам не предстоит. Да и найти ее скорее всего будет легче, что я и сообщила шокированному Заку. Впрочем, на его лице уже расплывалась улыбка.

– Это еще ничего не значит, Мела, – опустил нас с небес на землю Жозен.

– Почему?

– Да потому что у людей не бывает красных глаз, с горестным вздохом произнес Жозен, – Чтобы их цвет скрыть надевают линзы. И лучше всего для этого подходит именно черный цвет.

Эйфория растаяла, оставляя после себя пустоту и обреченность внутри. Зак тоже поник, опустил взгляд и уже хотел уйти, когда Жозен продолжил.

– А в чем собственно дело? Ничего нам рассказать не хотите?

Мы с Заком и Вирой переглянулись и поняли, что так и не сообщили остальным о моих поисках и выводах. Ужасных выводах.

Все собрались в гостиной и долго слушали мой рассказ и некоторые добавления Зака. К концу разговора Жозен и Джо ходили из угла в угол, а Питер успокаивал распереживавшуюся Джанет.

– Это значит, что у нас нет времени! – воскликнул Жозен, – нам срочно нужно собирать совет!

– И что мы им предъявим? Одну предполагаемую «Великую», которая не до конца освоила свои силы? – со вздохом произнес Питер.

– Но надо же что-то делать! Это скольких же людей они обратили, чтобы спасти свои задницы! – прокричал, размахивая руками, Джо.

– Увы, этого стоило предполагать. Они увеличивают свою армию новообращенными пешками. Контролировать их тяжело, но возможно. Зато они получают численность и силу. Это очень опасно. Но как их остановить? Я так понимаю, что эти люди соглашаются добровольно, хотя и вряд ли понимают, на что собственно дают согласие, – Питер, как всегда анализировал ситуацию.

А мне стало не комфортно под испытующим взглядом Виры. И так понятно, что настало время признаваться мне, но так не хотелось. Не хотелось, чтобы вся ответственность за происходящее резко легла на наши с ней плечи. Нас двое, а их армия, которая еще и интенсивно растет. Нужны еще какие-то пути решения проблемы. Поэтому я слегка покачала головой, чем вызвала неодобрительный вздох Виры.

– А мы можем их как-то остановить? Ну, поговорить с этими людьми. Объяснить опасность? – уже намного тише спросил Джо.

– И как ты это себе представляешь? Приходим мы такие в приют и говорим «не ходите с этими красавцами, они вас как пушечное мясо берут, и вы все равно погибните. А откуда мы это знаем? Так мы их враги и скоро у нас будет битва»! Так? – ехидно проговорил Габриэль.

– Да, фигня, это – достаточно экспрессивно согласился Джо.

– А зачем их отговаривать? – вдруг задала вопрос Вира. Все недоуменно на нее уставились, а она продолжила, – Если люди соглашаются, возможно, они больны как Зак или Кейт. Может их просто нужно переманить на нашу сторону, т.е. обратить нам.

– Замечательная идея, Вира, но здесь много НО. Во-первых, если договоренность уже есть, с другими они пойдут вряд ли. Тут только Питера с его способностью привлекать. Во-вторых, они могут быть не больны, а целенаправленно отнимать человеческую жизнь, даже во всеобщее благо ни один номенту не будет. В-третьих, нам в отличие от носферату надо не просто контролировать жажду новообращенных, но и не давать охотиться на людей. А это можно сделать только в диких местах и обычно на такого обращенного приходится минимум один номенту. Тем более это требует времени, которого у нас нет, – отрезал Жозен.

– Тогда надо не допускать обращения, – сказала Вира.

– Надо охотиться нам на них. Поодиночке, – почти одновременно с ней высказалась и я.

– Это тоже не вариант. Мы будем ждать их возле приютов, они нас почуют и уйдут. В итоге они найдут других людей, даже не согласных на обращение, а мы потеряем время. Надо что-то другое!

– Тогда просто поодиночке их выслеживать и убивать. Это же возможно! В любом городе есть вампиры, просто нужно искать. Обоняние нам в помощь, – я не оставляла надежды найти выход. Ни крайний случай, если случиться массовая драка, у меня был выход, но тогда пострадали бы не только носферату, но и номенту, ведь у них нет иммунитета к моей крови. Но это самый-самый крайний случай, который я и оглашать то не буду.

– Мне кажется, здесь один вариант, – впервые подала голос Франческа, – готовиться к большой битве, собирать всех сторонников и отслеживать действия носферату. Теперь мы знаем, что они активизировались. Значит нужно следить за ними бдительно и искать вторую девушку. При этом, не забывая о тренировках Зака и Виры. К битве они должны достойно владеть силой.

– Нужен план действий с участием всех возможных способностей, – заключил Питер, – а это значит созыв совета. То есть мы вернулись все к тому же с чего и начинали. Представление Виры на совете.

Повисла гнетущая тишина. Думаю, что все были с ним согласны.

– Хорошо. Тогда пошли тренироваться, – поднялась с дивана Вира. По ней было видно, что она приняла решение, – Где там твои глыбы, Габриэль?

Весь оставшийся день, только с перерывами на обед для меня, Ловены и Джо прошел в напряженных тренировках. И даже обнадеживающие результаты были. Уже к полуночи Зак смог дотянуться до 30 метров, а Вира делала успехи в боевых навыках (мрамор был нещадно избит).

Все готовились к битве, а для начала к совету. Уже утром Жозен принес новость о том, что совет все-таки назначили через три дня. На нашей стороне было четыре из шести старейшин вампиров и один оборотень Даниэль. Это вселяло уверенность в нашей правоте, а вот действий мы ждали разных. Жозен, говорил недавно, что в самом совете не спокойно.

Нам стоило за день до этого выехать в штаб, т.е. осталось у нас буквально два дня. Это добавило напряжения. Теперь у всех тренировки проходили одновременно. Только Джанет и Франческа занимались с Ловеной и готовили. Остальные тренировались, даже мне перепало.

– Тебе нужно сознаться, – тихо сказала Вира, догнав меня у двери в комнату.

– Да. Думаю пора, – тяжело вздохнула я, – но давай хотя бы завтра утром?


Вира только кивнула и ушла. Зато я была в таком состоянии убитом, что даже Зак заметил.

– Любимая, что с тобой? Ты чем-то расстроена? Не хочешь в штаб? Или устала? – спросил он меня, сделав перерыв в тренировках. Я же свой бой уже прошла и сидела под деревом на краю поляны.

– Нет, – сказала, а потом все-таки немного созналась, – Хотя, да. Я не очень хочу ехать на совет. Меня это угнетает. Но я понимаю свою ответственность.

– Все будет хорошо, – сказал он, притягивая меня к себе, – Хочешь, я на сегодня закончу тренировки, и мы пойдем к себе? – последнее сопровождалось игрой бровями. Я усмехнулась, но отказываться не стала. В итоге мы провели долгую и нежнейшую ночь любви. Я так переживала, что ласкала и целовала любимого как в последний раз.

– Мне нужно вам кое-что рассказать! – заявила я утром, даже еще не спустившись по лестнице, и уже опомнившись, – Всем доброго утра!

– У тебя что-то за ночь случилось? – удивился Жозен.

– Нет. Но я решила, что пришло время рассказать, раз мы собираемся на совет старейшин клана!

Все жители в составе семи вампиров, одного оборотня Джо, меня и Ловены, собрались в гостиной. Вира села по левую руку от меня, а за правую меня держал Зак, молчалива выказывая свою поддержку, хотя в отличии от Виры мой рассказ будет для него новостью.

– Дело в том, что вы не все обо мне знаете, – собралась я с духом и начала рассказ, – Так получилось, что все окружающие воспринимают меня как оборотня, хотя я всем и всегда говорю, что я полукровка.

Я набрала побольше воздуха, собираясь с мыслями. Зак поглаживал мою ладонь, а остальные молчали.

– Прости, но мы тебя не понимаем, – нахмурился Питер, – У оборотней не бывает полукровок. В союзе с человеком у них тоже рождается оборотень, просто зачастую слабее родителя.

– Это да. Но дайте мне сказать, -вновь начала я, чем заслужила еще дружеское поглаживание от Виры, что не укрылось от остальных и вызвало недоумение на лицах. Хорошо, хоть на этот раз промолчали.

– Я именно полукровка. Я полуоборотень, полувампир. Думаю, что для меня нет отдельного названия.

ШОК. Именно так большими буквами был написан на лицах окружающих. А потом раздался смешок.

– Это не смешно. Зачем ты нас разыгрываешь? Такого быть не может, – категорично сказал Жозен.

– Может! Как я оборачиваюсь вы все прекрасно видели. А вот как я охочусь видела Вира. Я так же как и вы питаюсь периодически кровью животных. Пока жила одна у меня было своеобразное безотходное питание, – Жозен опять хотел возразить, но я подняла руку, что бы остановить его, – Я знаю как это звучит, и не прошу поверить мне на слово. Хотя некоторые вещи вам придется просто принять на веру.

После этих слов я тут же переместилась со своей максимальной скоростью Жозену за спину.

– Я думаю, что так не может ни один даже самый одаренный вампир, – прошептала я ему на ухо, от чего он вздрогнул и перевел на меня ошарашенный взгляд.

– Как такое возможно? – удивлялся Питер.

– А я, кажется, догадываюсь, – очень тихо и шокировано произнес Джо.

– Да, Джо. Я тоже думаю, что ты мой кузен. Расскажи им, пожалуйста, историю твоей тёти Ламии, сказала я и вернулась на своё место.

– У меня есть дядя Фрост и была тётя Ламия, – также тихо начал он, не сводя с меня круглых от удивления глаз, – Я ее никогда не видел, поскольку все это происходило чуть больше чем за год до моего рождения. Она еще с детства очень часто ходила в город на занятия и там познакомилась с парнем. Я не знаю, как его звали. Со временем она стала ходить в город одна, и никто не заподозрил неладного. А Ламия тем временем влюбилась в этого парня, который оказался вампиром. Но они любили друг друга. Они были счастливы, пока мой отец случайно не увидел их вместе. Он сразу понял, кем является ее спутник. Конечно же, отец донес об этом деду. Тетю подвергли кошмарным наказаниям. Ее секли розгами за блуд и связь с вампиром. Но она не отреклась от него. В конце концов, ее посадили в казил. Казил – это некое подобие тюрьмы, но для оборотня и с сопровождением пыток.

Джо сделал паузу, чтобы сглотнуть. Вокруг была оглушающая тишина. Даже Виру, которая в принципе знала, кто я такая, проняла эта история.

– Она выдержала там почти три месяца, а потом еще и нашла силы сбежать. Дядя Фрост регулярно носил ей еду и воду. Тайно конечно. Никто якобы не знал, куда она делась. Клан пытался выследить ее вампира, но тщетно. А через месяц в поселение он явился сам. Он искал Ламию. Его поймали, пытали, выясняя, где она. А потом демонстративно на главной площади в поселении сожгли на костре. Потом стало известно, что вампиры и с Ламией сделали приблизительно тоже. Вот так вот, – закончил Джо.

– Я думаю, что больше такой неординарной любви не было в истории, и это действительно мои родители. Меня, кстати, нашли на своем пороге приёмные родители с запиской, в которой было указано лишь имя и дата рождения: Мелания 14.01.1993 г.

А вокруг лишь тишина. Все сидели и даже не моргали. Только Вира грустно улыбалась и держала опять меня за руку. А еще Ловена, пользуясь моментом всеобщего шока, рисовала пальцем на стеклянном журнальном столике.

– Бедная девочка, – вдруг всхлипнула, хотя и не может плакать, Джанет и кинулась меня обнимать. Через пару секунд и Франческа пыталась задушить меня в объятьях. Какое-то время так продолжалось, пока Жозен не воскликнул.

– Так это же прекрасно! – радовался он, а остальные повернулись на него недоуменно, – Не в смысле трагичной истории любви, – замахал руками он, – А в том, что у нас оказывается есть ОБЕ Великие!

Слаженный выдох был ему ответом. На меня смотрели все. А потом будто цунами сошло… столько радости было.

Еще пару часов все никак не могли успокоиться. Мне пришлось еще несколько раз двигаться на максимуме. Потом испытывали мой слух и обоняние. Роберт убежал на 4 км, максимальный радиус моего восприятия, и прыгал с ветки на ветку, о чем я говорила остальным, потом поймал косулю, совместив приятное с полезным, а потом, суля по запаху, набрал черники. Когда Роберт вернулся и подтвердил мои слова, включая горстью ягод, Жозен аж заметался по комнате. Именно он эмоциональнее всех воспринял мое признание.

– Есть что-то еще? – подозрительно на меня смотря, спросил Питер.

– С чего вы взяли? – усмехнулась я.

– С того, что ты сама сказала, что кое-что нам придется принять на веру! – спокойно уточнил он. И снова все взгляды на меня. Даже Вира приподняла бровь.

– Хм, – усмехнулась я. Кто-то действительно анализирует все и постоянно, – Да. Есть еще одна моя особенность, которую я не смогу вам продемонстрировать. И да, она действительно мощная и может решить исход любой битвы,– проговорила я, смотря в лихорадочно блестящие глаза Жозена, – но это может быть только крайней, самой крайней мерой.

Я глубоко вздохнула, пока все были в ожидании.

– В общем, моя кровь для вампиров ядовита. Одной капли достаточно, чтобы все вампиры в радиусе, почувствовавшие ее, сошли сума. И да, клан здесь будет не важен. Предвосхищая ваш вопрос, да, один номенту был мной так убит, я просто не ожидала его, растерялась и не успела остановить. Да и не знала я тогда толком о кланах.

– Мы не виним тебя, – сказали Зак и Габриэль одновременно, на что я грустно улыбнулась обоим. Как бы то ни было, я чувствовала свою вину за того номенту, хотя и не могла уже ничего исправить.

– И как же это происходит? В смысле, если тело не сжечь, оно соберется вновь. Поэтому все тела сжигают. Хотя лично я не был свидетем такого, уже немного неуверенно под конец, произнес Жозен.