Патрик понимал ее. У нее дома дети еще младше, чем у него, – а она почти не успевает видеться с семьей.
– В клубе удалось что-нибудь выяснить? – спросил он, недоумевая, почему Паула ухмыляется и подмигивает Мартину.
– Нет, ничего, – пробормотал тот, избегая встречаться глазами с напарницей. – Никто ничего не видел. Все спали, когда их разбудили крики и шум.
Патрик кивнул.
– Хорошо, в любом случае – спасибо. Йоста, ты можешь рассказать, что тебе удалось сегодня?
– Само собой, – не без гордости ответил тот.
Патрик считал, что коллега имеет право гордиться собой. Сегодня он показал высший класс полицейской работы.
– Мне с самого начала казалось, что что-то не так с этим анонимным звонком по поводу трусиков, которые потом так кстати обнаружились у Карима.
Йоста избегал смотреть на Мелльберга, который, в свою очередь, сосредоточил все внимание на дырке от сучка в столешнице.
– И я вспомнил, что уже видел что-то схожее. Однако мы не становимся моложе… – Он криво улыбнулся.
Патрик видел, что коллеги сидят как на иголках. Все уже догадались, что что-то намечается, когда они с Йостой вернулись в участок, но Патрик решил выждать и рассказать всем сразу.
– Дело в том, что Нея, по словам матери, надела в тот день трусики с картинкой из диснеевского мультфильма «Холодное сердце». Они были куплены в упаковке по пять штук, все разных цветов. Трусики, обнаруженные у Карима, были голубые – и что-то в связи с этим не оставляло меня в покое. Но потом мне в голову пришла идея – только я не знал, как это доказать, да и не был уверен на сто процентов…
– Боже мой, давай уже ближе к делу! – проворчал Мелльберг, но на него все зашикали.
– Я вспомнил, что один из молодых парней, бывший в той группе, которая обнаружила Нею, снимал видео на телефон, прежде чем отправиться на поиски. Так что мы с Патриком поехали к нему домой и взяли копию фильма. Патрик, ты можешь показать?
Тот кивнул и нажал клавишу на компьютере; монитор он развернул так, чтобы всем было видно.
– Что мы должны увидеть? – спросил Мартин, подаваясь вперед.
– Сперва просто посмотрите – интересно, заметите ли вы. Если нет, прокрутим запись еще раз и покажем, – сказал Патрик.
Все самым внимательным образом уставились на экран. Камера снимала панораму хутора, туда и обратно – дом, двор, сеновал, собравшихся людей.
– Вот, – сказал Йоста. – На веревке для сушки белья. Видите?
Все еще больше подались вперед.
– Голубые трусики! – воскликнула Паула. – Вон они висят!
– Точно!
Йоста сложил руки за головой.
– Эти трусики никак не могли быть на Нее, когда она пропала, поскольку сушились на веревке, когда мы ее искали.
– Иными словами, кто-то украл их с веревки и подбросил Кариму. А потом анонимно позвонил в участок и попал на Мелльберга.
– Да, – мрачно проговорил Патрик. – Кто-то попытался возложить вину на Карима, и мне представляется, что действия злоумышленника не обязательно были направлены против него лично. Возможно, цель была в том, чтобы бросить тень подозрения на кого-нибудь из центра для беженцев.
Паула тяжело вздохнула.
– В поселке ходило много сплетен о том, что это кто-то оттуда…
– И тут кто-то счел, что очень хорошо было бы взять дело в свои руки, – продолжал Патрик. – Вероятная версия – предположение, что за этим стоят расистские мотивы. И главный вопрос: не тот ли человек – или те же люди – потом совершили поджог.
– По всей Швеции горят центры для беженцев, – горько проговорил Йоста. – Некоторые считают, что закон не для них.
– Учитывая, какой процент проголосовал на последних выборах за «Друзей Швеции», я даже не удивлен, – сказал Патрик и покачал головой.
Климат в Швеции стал суровее – да и по всей Европе тоже. Даже для иммигрантов второго поколения – таких, как Паула. Однако Патрик надеялся, что ненависть не доберется до их краев.
– С нынешнего момента я предлагаю отделить это дело от расследования убийства Неи. Мне кажется, одно не имеет непосредственного отношения к другому, и я не хочу смешивать все в одну кучу. Мы и так потеряли драгоценное время.
– Кто же знал, – пробормотал Мелльберг, но тут же снова затих, поняв, что пока лучше помалкивать.
– Паула, я хотел бы, чтобы ты занялась расследованием пожара – возьми себе в помощь Мартина. Продолжайте расспрашивать – не только по поводу пожара, но и как трусики могли подкинуть Кариму. Не заметили ли на территории центра посторонних и все такое.
– Трудно понять, о каком моменте времени спрашивать, – сказала Паула.
Патрик на минутку задумался.
– Думаю, это связано с анонимным звонком – он был сделан в обеденное время в четверг, – проговорил он. – Это всего лишь предположение, но начните с этого момента и продвигайтесь назад во времени. Йоста побеседовал с семьей Неи – они понятия не имеют, когда трусики могли пропасть с веревки. Так что единственное, что нам известно наверняка, – что они висели там во время поисков. После этого их в любой момент могли стащить.
Паула кивнула Йосте.
– Ты спрашивал семью, не заметили ли они посторонних?
– Спрашивал, но они никого не видели. Однако к участку нетрудно подобраться незаметно со стороны леса и утащить что-то с веревки. Она натянута за домом, у стены, в которой нет окон.
– Понятно, – сказала Паула, делая пометку в блокноте. – Я хотела бы, чтобы мы проверили это с нашими контактами в ксенофобских организациях. Возможно, не совсем уместно, чтобы с ними общалась я, учитывая мое происхождение… Мартин, может быть, ты с ними поговоришь?
– Конечно, – ответил тот.
Патрик очень надеялся, что Мартин не чувствует себя обойденным, оттого что ответственное поручение дали Пауле, а не ему. Однако он наверняка понимает – его час еще придет.
– Отлично, тогда ситуация под контролем – в том, что касается расследования пожара и провокации против Карима. Поддерживайте контакт с больницей и держите меня в курсе. Как с детьми, Паула? Тебе уже сказали, когда их можно будет забрать?
– Да, и все домашние тоже одобрили.
Мелльберг, до того сидевший необычно тихо, просиял.
– Да, и Лео веселее – будет с кем играть.
– Хорошо, – коротко произнес Патрик. Он заставлял себя не думать слишком много о Кариме и его семье; сейчас все равно мало что можно сделать – лишь попытаться найти и посадить за решетку того, кто все это сделал.
– Тогда вернемся к убийству Неи. Как известно, я очень недоволен тем обстоятельством, что нам пришлось прервать обыск до того, как мы закончили. Я только что переговорил с Турбьёрном – они могут выделить сотрудников завтра во второй половине дня, чтобы закончить обыск. Мы оцепили местность – остается только надеяться, что в наше отсутствие там ничего не изменилось. Придется работать исходя из ситуации.
– Да, мы мало что можем сделать, – проговорил Йоста.
Патрик понимал – коллеге не нравится мысль еще раз вторгаться в дом Бергов.
– Как обстоят дела по поиску сходства со старым делом? – спросил он, и Анника подняла глаза от своих бумаг.
– Мне пока не удалось обнаружить в архиве старые протоколы допросов, однако я еще раз просмотрела отчеты судмедэкспертов и криминалистов, а также все материалы, предоставленные Эрикой. Однако там нет ничего нового, за что можно было бы зацепиться. Все вы читали протоколы вскрытия, видели материалы с места преступления и слышали рассказ Эрики о Марии и Хелене.
– Да, кстати, беседы с Марией и Хеленой ничего не дали. Обе утверждают, что они невиновны в убийстве Стеллы и что, иными словами, существовал другой злоумышленник – теоретически это может быть тот, кого мы сейчас ищем. У Марии есть алиби. У Хелены его нет, но, с другой стороны, у нас нет ничего, что указывало бы на нее.
Мартин потянулся за шоколадным печеньем. Шоколад на нем растаял, и Мартину пришлось слизывать его с пальцев.
– Завтра закончим обыск, от этого и будем плясать, – сказал Патрик.
Ему не нравилось, что в деле так много тупиков и так мало зацепок. Если они не обнаружат еще что-нибудь, расследование может зависнуть.
– А как обстоят дела с шоколадом у нее в животе – мы точно никак не можем работать над этим дальше? – спросила Паула.
Патрик покачал головой.
– Судя по всему, это был обычный батончик, продается во всех магазинах. Нам не удастся отследить, от кого она могла его получить. Но поскольку дома у Бергов шоколада не было, Нея должна была достать его в то утро где-то в другом месте. Или получить от кого-то.
– А что ты думаешь по поводу того, что Лейф в конце концов начал сомневаться в виновности девочек? – спросил Йоста.
– Насколько мне известно, этим вопросом занимается Эрика. Будем надеяться, что ей удастся что-нибудь нащупать.
– Гражданские лица делают работу полиции, – проворчал Мелльберг и почесал за ушком Эрнста.
– И иногда делают это лучше некоторых, – вставил Мартин.
Патрик откашлялся.
– Мы должны держаться вместе и тянуть в одну сторону, – сказал он. – Все вместе.
Мартин виновато взглянул на него. Потом спросил:
– А как продвигается анализ анонимного звонка? Много ли это займет времени и на что мы, собственно, надеемся?
– Честно говоря, я даже не знаю, что тут технически возможно, – ответил Патрик. – Но, конечно же, надеюсь, что удастся убрать фильтр и услышать настоящий голос. Ну и потом – вдруг там окажутся какие-то фоновые звуки, которые помогут установить личность звонившего?
– Как в кино, где обязательно раздается паровозный гудок или бой церковных колоколов? – шутя проговорил Мартин.
– Да, если повезет, запись может дать нам какую-либо информацию, – сказал Патрик.
Оглядев собравшихся, он отметил, что Йоста подавил зевок.
– Мне кажется, на сегодня можно закончить. Если мы не отдохнем, то не сможем работать продуктивно. Так что по домам – пообщайтесь с близкими, поешьте, отоспитесь, а завтра начинаем по новой.
Все с готовностью поднялись, и Хедстрём заметил на всех лицах следы напряжения последних дней. Всем нужно сегодня обнять своих родных. Всем без исключения. Поколебавшись мгновение, он взглянул на Йосту, но Мартин опередил его:
– В клубе удалось что-нибудь выяснить? – спросил он, недоумевая, почему Паула ухмыляется и подмигивает Мартину.
– Нет, ничего, – пробормотал тот, избегая встречаться глазами с напарницей. – Никто ничего не видел. Все спали, когда их разбудили крики и шум.
Патрик кивнул.
– Хорошо, в любом случае – спасибо. Йоста, ты можешь рассказать, что тебе удалось сегодня?
– Само собой, – не без гордости ответил тот.
Патрик считал, что коллега имеет право гордиться собой. Сегодня он показал высший класс полицейской работы.
– Мне с самого начала казалось, что что-то не так с этим анонимным звонком по поводу трусиков, которые потом так кстати обнаружились у Карима.
Йоста избегал смотреть на Мелльберга, который, в свою очередь, сосредоточил все внимание на дырке от сучка в столешнице.
– И я вспомнил, что уже видел что-то схожее. Однако мы не становимся моложе… – Он криво улыбнулся.
Патрик видел, что коллеги сидят как на иголках. Все уже догадались, что что-то намечается, когда они с Йостой вернулись в участок, но Патрик решил выждать и рассказать всем сразу.
– Дело в том, что Нея, по словам матери, надела в тот день трусики с картинкой из диснеевского мультфильма «Холодное сердце». Они были куплены в упаковке по пять штук, все разных цветов. Трусики, обнаруженные у Карима, были голубые – и что-то в связи с этим не оставляло меня в покое. Но потом мне в голову пришла идея – только я не знал, как это доказать, да и не был уверен на сто процентов…
– Боже мой, давай уже ближе к делу! – проворчал Мелльберг, но на него все зашикали.
– Я вспомнил, что один из молодых парней, бывший в той группе, которая обнаружила Нею, снимал видео на телефон, прежде чем отправиться на поиски. Так что мы с Патриком поехали к нему домой и взяли копию фильма. Патрик, ты можешь показать?
Тот кивнул и нажал клавишу на компьютере; монитор он развернул так, чтобы всем было видно.
– Что мы должны увидеть? – спросил Мартин, подаваясь вперед.
– Сперва просто посмотрите – интересно, заметите ли вы. Если нет, прокрутим запись еще раз и покажем, – сказал Патрик.
Все самым внимательным образом уставились на экран. Камера снимала панораму хутора, туда и обратно – дом, двор, сеновал, собравшихся людей.
– Вот, – сказал Йоста. – На веревке для сушки белья. Видите?
Все еще больше подались вперед.
– Голубые трусики! – воскликнула Паула. – Вон они висят!
– Точно!
Йоста сложил руки за головой.
– Эти трусики никак не могли быть на Нее, когда она пропала, поскольку сушились на веревке, когда мы ее искали.
– Иными словами, кто-то украл их с веревки и подбросил Кариму. А потом анонимно позвонил в участок и попал на Мелльберга.
– Да, – мрачно проговорил Патрик. – Кто-то попытался возложить вину на Карима, и мне представляется, что действия злоумышленника не обязательно были направлены против него лично. Возможно, цель была в том, чтобы бросить тень подозрения на кого-нибудь из центра для беженцев.
Паула тяжело вздохнула.
– В поселке ходило много сплетен о том, что это кто-то оттуда…
– И тут кто-то счел, что очень хорошо было бы взять дело в свои руки, – продолжал Патрик. – Вероятная версия – предположение, что за этим стоят расистские мотивы. И главный вопрос: не тот ли человек – или те же люди – потом совершили поджог.
– По всей Швеции горят центры для беженцев, – горько проговорил Йоста. – Некоторые считают, что закон не для них.
– Учитывая, какой процент проголосовал на последних выборах за «Друзей Швеции», я даже не удивлен, – сказал Патрик и покачал головой.
Климат в Швеции стал суровее – да и по всей Европе тоже. Даже для иммигрантов второго поколения – таких, как Паула. Однако Патрик надеялся, что ненависть не доберется до их краев.
– С нынешнего момента я предлагаю отделить это дело от расследования убийства Неи. Мне кажется, одно не имеет непосредственного отношения к другому, и я не хочу смешивать все в одну кучу. Мы и так потеряли драгоценное время.
– Кто же знал, – пробормотал Мелльберг, но тут же снова затих, поняв, что пока лучше помалкивать.
– Паула, я хотел бы, чтобы ты занялась расследованием пожара – возьми себе в помощь Мартина. Продолжайте расспрашивать – не только по поводу пожара, но и как трусики могли подкинуть Кариму. Не заметили ли на территории центра посторонних и все такое.
– Трудно понять, о каком моменте времени спрашивать, – сказала Паула.
Патрик на минутку задумался.
– Думаю, это связано с анонимным звонком – он был сделан в обеденное время в четверг, – проговорил он. – Это всего лишь предположение, но начните с этого момента и продвигайтесь назад во времени. Йоста побеседовал с семьей Неи – они понятия не имеют, когда трусики могли пропасть с веревки. Так что единственное, что нам известно наверняка, – что они висели там во время поисков. После этого их в любой момент могли стащить.
Паула кивнула Йосте.
– Ты спрашивал семью, не заметили ли они посторонних?
– Спрашивал, но они никого не видели. Однако к участку нетрудно подобраться незаметно со стороны леса и утащить что-то с веревки. Она натянута за домом, у стены, в которой нет окон.
– Понятно, – сказала Паула, делая пометку в блокноте. – Я хотела бы, чтобы мы проверили это с нашими контактами в ксенофобских организациях. Возможно, не совсем уместно, чтобы с ними общалась я, учитывая мое происхождение… Мартин, может быть, ты с ними поговоришь?
– Конечно, – ответил тот.
Патрик очень надеялся, что Мартин не чувствует себя обойденным, оттого что ответственное поручение дали Пауле, а не ему. Однако он наверняка понимает – его час еще придет.
– Отлично, тогда ситуация под контролем – в том, что касается расследования пожара и провокации против Карима. Поддерживайте контакт с больницей и держите меня в курсе. Как с детьми, Паула? Тебе уже сказали, когда их можно будет забрать?
– Да, и все домашние тоже одобрили.
Мелльберг, до того сидевший необычно тихо, просиял.
– Да, и Лео веселее – будет с кем играть.
– Хорошо, – коротко произнес Патрик. Он заставлял себя не думать слишком много о Кариме и его семье; сейчас все равно мало что можно сделать – лишь попытаться найти и посадить за решетку того, кто все это сделал.
– Тогда вернемся к убийству Неи. Как известно, я очень недоволен тем обстоятельством, что нам пришлось прервать обыск до того, как мы закончили. Я только что переговорил с Турбьёрном – они могут выделить сотрудников завтра во второй половине дня, чтобы закончить обыск. Мы оцепили местность – остается только надеяться, что в наше отсутствие там ничего не изменилось. Придется работать исходя из ситуации.
– Да, мы мало что можем сделать, – проговорил Йоста.
Патрик понимал – коллеге не нравится мысль еще раз вторгаться в дом Бергов.
– Как обстоят дела по поиску сходства со старым делом? – спросил он, и Анника подняла глаза от своих бумаг.
– Мне пока не удалось обнаружить в архиве старые протоколы допросов, однако я еще раз просмотрела отчеты судмедэкспертов и криминалистов, а также все материалы, предоставленные Эрикой. Однако там нет ничего нового, за что можно было бы зацепиться. Все вы читали протоколы вскрытия, видели материалы с места преступления и слышали рассказ Эрики о Марии и Хелене.
– Да, кстати, беседы с Марией и Хеленой ничего не дали. Обе утверждают, что они невиновны в убийстве Стеллы и что, иными словами, существовал другой злоумышленник – теоретически это может быть тот, кого мы сейчас ищем. У Марии есть алиби. У Хелены его нет, но, с другой стороны, у нас нет ничего, что указывало бы на нее.
Мартин потянулся за шоколадным печеньем. Шоколад на нем растаял, и Мартину пришлось слизывать его с пальцев.
– Завтра закончим обыск, от этого и будем плясать, – сказал Патрик.
Ему не нравилось, что в деле так много тупиков и так мало зацепок. Если они не обнаружат еще что-нибудь, расследование может зависнуть.
– А как обстоят дела с шоколадом у нее в животе – мы точно никак не можем работать над этим дальше? – спросила Паула.
Патрик покачал головой.
– Судя по всему, это был обычный батончик, продается во всех магазинах. Нам не удастся отследить, от кого она могла его получить. Но поскольку дома у Бергов шоколада не было, Нея должна была достать его в то утро где-то в другом месте. Или получить от кого-то.
– А что ты думаешь по поводу того, что Лейф в конце концов начал сомневаться в виновности девочек? – спросил Йоста.
– Насколько мне известно, этим вопросом занимается Эрика. Будем надеяться, что ей удастся что-нибудь нащупать.
– Гражданские лица делают работу полиции, – проворчал Мелльберг и почесал за ушком Эрнста.
– И иногда делают это лучше некоторых, – вставил Мартин.
Патрик откашлялся.
– Мы должны держаться вместе и тянуть в одну сторону, – сказал он. – Все вместе.
Мартин виновато взглянул на него. Потом спросил:
– А как продвигается анализ анонимного звонка? Много ли это займет времени и на что мы, собственно, надеемся?
– Честно говоря, я даже не знаю, что тут технически возможно, – ответил Патрик. – Но, конечно же, надеюсь, что удастся убрать фильтр и услышать настоящий голос. Ну и потом – вдруг там окажутся какие-то фоновые звуки, которые помогут установить личность звонившего?
– Как в кино, где обязательно раздается паровозный гудок или бой церковных колоколов? – шутя проговорил Мартин.
– Да, если повезет, запись может дать нам какую-либо информацию, – сказал Патрик.
Оглядев собравшихся, он отметил, что Йоста подавил зевок.
– Мне кажется, на сегодня можно закончить. Если мы не отдохнем, то не сможем работать продуктивно. Так что по домам – пообщайтесь с близкими, поешьте, отоспитесь, а завтра начинаем по новой.
Все с готовностью поднялись, и Хедстрём заметил на всех лицах следы напряжения последних дней. Всем нужно сегодня обнять своих родных. Всем без исключения. Поколебавшись мгновение, он взглянул на Йосту, но Мартин опередил его: