– Приветствую, – подошел к нему. – Что случилось?

– Моя Карнелия убила себя. – И по щекам бедолаги потекли слезы.

– Ты в этом уверен?

– Да. Она оставила записку. Сестра так и не оправилась после развода, а я был слишком занят работой, чтобы… – закрыл лицо руками и разрыдался. – Я не уберег ее, хотя обещал.

Ох уж эти разбитые сердца. Я, конечно, слышал, что феи как никто склонны к самоубийству, но чтобы настолько… Вообще, никогда не понимал крайностей из-за несчастной любви. Любовь в целом злая шутка вселенной.

– Мне нужно осмотреть тело, – положил руку ему на плечо, – ты не против?

– Конечно. Делай свою работу, – и снова уставился на лужайку.

Я поднялся на второй этаж. Ну, естественно, ванная. Теплая вода, нагое тело и вскрытые вены. Как по инструкции, чтоб ее. За полчаса собрал все образцы, взял пробы воды, запечатал в магический бокс имеющиеся в помещении отпечатки.

– Можете забирать, – кивнул служебным медикам.

Дальше дело за Вершталленом или Шпеллером. Я же вернулся на улицу к Лофтасу. Да, мы коллеги и работаем вместе не первый год, при этом мы не друзья, значит, можно обойтись без утешений.

– Я закончил, – встал подле него. – Прими мои искренние соболезнования.

– Спасибо, Тайер.

– Слушай, тебе бы взять отпуск на недельку, прийти в себя.

– Нет. Я буду работать. Только работа меня сейчас спасет.

– Что ж, тогда держись.

– А как иначе. – Он прислонился головой к перилам. – Ты поезжай. Я справлюсь.

– Хорошо.

Лично я Карнелию не знал, но Лофтас иногда делился своими проблемами, так вот, младшая сестра была одной из его основных проблем. Девчонка вечно убивалась по малейшему поводу, а когда вышла замуж, Лофас вздохнул с облегчением. Наконец-то сестричка встретила свое счастье и, как он выражался, расцвела багряным маком, но недолго музыка играла. Через полгода муж изменил, и Карнелия, убитая горем, вернулась в родовое гнездо. А кроме нее, у Лофтаса больше никого нет. Н-да, тяжко ему придется…

Однако до комиссариата доехать не удалось, в дороге позвонил Корсак и сообщил об ограблении. И надо же, оно произошло в Старом квартале. Как удобно, как раз наведаюсь к недоведьме, пусть объяснится, глядя мне в глаза.

Правда, освободился я только к шести вечера. И, честно говоря, желание устраивать Эльвет допрос с пристрастием сошло на нет, сейчас мне хотелось одного – просто побыть с ней рядом, поговорить. Кажется, я привязался к этой поганке. Пока мы вместе, спокойно могу рассуждать о бессмысленности чувств, о самоконтроле, но стоит нам разойтись на несколько часов – все, начинается ломка. И мои вчерашние срывы тому прямое доказательство. Если бы Вереск проявила больше смелости или, наоборот, слабости, возможно, наутро мы проснулись бы в одной кровати. Другое дело, что наше сближение – угроза моей стабильности. Но! У нее будет свой дом, своя, так сказать, территория. И жить под одной крышей нам вовсе не обязательно. Куда интереснее встречаться время от времени. Надо над этим поразмыслить.

А вот и «Криворог». Почему только Эльвет из всех имеющихся заведений выбрала именно это пристанище чертей? Не перевариваю хвостатых. Вероломные, беспардонные дикари с завышенным самомнением.

В этот момент к входу подъехала полицейская машина, откуда вышли двое бравых ребят, очевидно, тоже чертей. Здоровяки скрылись в здании, а уже через пару минут вывели из дверей какого-то типа в синей униформе, предположительно работника отеля. Но удивительнее другое – следом за ними вышла Эльвет. Выглядела она взволнованной. Это еще что за дела? Я немедленно покинул авто и направился прямиком к ним.

– Что происходит? – поравнялся с одним из полицейских. – Я криминалист восточного комиссариата, а она, – указал на Вереск, – моя невеста.

Гамадрил смерил меня презрительным взглядом.

– Имя?

– Тайер Григер. А ваше?

– Берт Крафт. Оперуполномоченный южного комиссариата.

– Рад, что разобрались в должностях. А теперь будьте любезны, объясните, какого лешего вам надо от моей невесты?

– Тайер, я… – подала было голос Эльвет.

– Молчи, – зыркнул на нее.

– Ваша невеста утверждает, что данный гражданин, – Берт указал на задержанного, – обчистил камеру хранения отеля. Почему она так утверждает, ответить затрудняется, – перевел на нее подозрительный взгляд, – вот и едем в участок, чтобы разобраться.

– Это правда? – посмотрел на Вереск.

– Да, – кивнуло горе луковое. – Он виноват. Я точно знаю.

Вот дьявол…

– Может, ты все-таки ошиблась?

– Нет, Тайер. Я не ошиблась.

– Оставите нас на пару слов? – снова обратился к оперу.


– У вас минута, – процедил тот и благородно отвернулся.

Пришлось оттащить девчонку в сторонку.

– Ты что творишь?

– Он преступник, – выпрямилась гордячка.

– И как ты это поняла?

– Столкнулась с ним в холле и ненароком схватила за рукав кителя.

– Послушай, о твоем даре никто не должен знать. Иначе слухи расползутся моментально, а знаешь, чем это грозит?

– Чем?

– Линчеватель поймет, что у нас против него появился козырь, как следствие, заляжет на дно или, еще хуже, захочет ликвидировать угрозу.

– И что ты предлагаешь? Сказать простите, я обозналась?

– Именно так.

– Но он вор! – откровенно вскипела.

– Да и плевать. Вор не маньяк. Учись расставлять приоритеты, Эльвет.

– Вор, конечно, не маньяк, но и тот и другой творят зло и должны сидеть в тюрьме.

– Как и твой отец.

В ответ она прямо побагровела от злости.

– Да, дорогая. Именно так. Но ты считаешь, что он сидит незаслуженно.

– Иди ты к черту, Григер, – прошипела точно змея, – он отсидел достаточно и наверняка понял свою ошибку. Или ты считаешь, что таким, как мой отец, можно сгнить в тюрьме, а вора и отпустить не зазорно?

– Не передергивай!

– Минута прошла, – напомнил Берт.

– Позвольте, я сам отвезу свою невесту в участок? Она ведь не подозреваемая, а свидетель.

Черт нехотя кивнул.

Вот и замечательно. Пока будем ехать, успеем сочинить правдоподобную историю. Уже в машине Вереск окончательно разобиделась. Да, я был резок, но как еще эту бестолочь наставить на путь истинный?

– Пойми, – вставил ключ в замок зажигания, – тебе нельзя светиться. Ты должна быть просто швеей и моей невестой, а в скором времени женой. Если все узнают о даре Снорка, твоя жизнь превратится в бесов водоворот. Сама же потом будешь жалеть, что не послушала меня.

– Ладно. Говори, что делать, – посмотрела на меня совершенно бесстрастным взглядом, от которого сердце неприятно дернулось в груди.

– Не обижайся на меня, Элли. Я лишь пытаюсь оградить тебя от возможной опасности. И еще… будь так добра, объясни свое спонтанное бегство. Чего ты так испугалась? Я же остановился.

– Это ты вчера остановился. А что будет завтра или послезавтра, неизвестно. Но знаешь, не будь ты таким, я бы, может, и обрадовалась нашей шалости.

– Каким таким? Темным?

– Эгоистичным. Ты жуткий эгоист, Тайер. Для тебя никто и ничто не имеет значения. А тьма любит эгоистов. Так что в первую очередь для меня опасен ты.

Да уж, зато честно. В чем-то, может, я и эгоист, но не во всем и не ко всем…

– В общем, скажешь следователю, что ошиблась. Мол, видела, как кто-то выходит из камеры хранения, но лица не рассмотрела, только синий китель, а коль в отеле многие из персонала такие носят, то и приняла задержанного за грабителя.

– А ты сам часто врал следствию? Возможно, улики подтасовывал?

– Я честный криминалист.

– И этот честный криминалист призывает меня врать. Какой пассаж!

– Прошу тебя, – взял ее за руку, – не надо. Не нагнетай. Раз вора взяли, значит, скорее всего, он ничего не успел вынести из отеля. Считай, ты уже предотвратила кражу.

– Я поняла, Тайер. Будь спокоен, о твоем козыре в рукаве никто не узнает.

– Из комиссариата я отвезу тебя к себе домой. Как раз Сюсанна вернулась, вам будет о чем поговорить.

– Нет, я вернусь в отель. У нас сделка, а не кабальный договор, между прочим.