— Сожалею.
— Время от времени я устраиваю тайные проверки с разрешения мэра.
— Вы, оказывается, герой, — растерянно произношу я.
— Нет, синьорина. Был бы героем, я бы всех спас, — он говорит с искренней горечью.
Наши взгляды встречаются, наши лица близко-близко. Я сглатываю и первой протягиваю руку, касаюсь его запястья. Ирвин вдруг подаётся вперёд, и от сладкого предчувствия у меня перехватывает дыхание.
Глава 24
Он… поцелует? Мы не настолько знакомы. Почему…?
Ирвин хмыкает, отстраняется. Я завороженно смотрю на него, а он как ни в чём ни бывало поднимается. Он всё ещё бледен, и я не думаю, что он достаточно оклемался, но Ирвин скрывает слабость, притворяется бодрым, полным сил. Он прощается, желает доброй ночи. Кстати, разве Ирвин приходил не за свёртками, которые за день Сквозя перетаскал?
Я окликаю.
Ирвин корчит обиженное выражение лица:
— Синьорина, за кого вы меня принимаете? Это подарки, — Ирвин заговорщицки подмигивает и исчезает в ночи вместе с попугаем.
Я ничего не понимаю в отношениях…
А значит, нечего голову ломать, тем более темнота — время хитрых фокусов. Я вызываю телефон, запускаю приложение Системы и лезу в каталог, во вкладку истории покупок. Я ещё ничего не покупала, но бонусная кисточка всё равно в списке, только с ценой в ноль карат и выскакивающих пояснениях при нажатии на цену. Я же открываю не пояснения к цене, а описание кисточки.
Если верить инструкции, волшебной штучки хватит на одно изображение, но нет ни слова о его размере. Я могу вообразить картинку на спичечный коробок, а могу — на ватман. Опять же, про требование к поверхности ни слова. Холст? Дерево? Стекло? Изображение можно нанести только на ровную поверхность или, допустим, на ёлочный шар? Радует обещание, что изображение будет стойким.
“Коснитесь волосяным пучком поверхности и представьте, как на ней появляется желаемое изображение. Вы можете вносить коррективы в течение часа, после этого изображение фиксируется. Также изображение будет зафиксировано сразу после того, как вы отнимите кисточку от поверхности. Внимание! Не отнимайте кисточку от поверхности, пока работа не завершена”.
Ага…
Я открываю “Оперу” и палитру цветов для дизайнеров. Мне нужен жизнерадостный основной цвет, тёплый, но не кричащий. Сине-зелёная гамма отпадает. Бежевый скорее строгий оттенок, чем праздничный. Жёлтый и его вариации мне не нравится, потому что с желтухой ассоциируется.
Пожалуй, девчачий розовый самое то. А сочетать его буду с жемчужно-серым. Ну и ярко-красный пойдёт для акцентов. Насколько я знаю, больше трёх тонов в дизайне лучше не использовать, чтобы не перегрузить. Конечно, это не правило, а скорее рекомендация, но я не буду рисковать, я ведь не профи, ориентируюсь на фото из Сети.
Я достаю кисточку и настраиваю на телефоне таймер — первое оповещение пройдёт через сорок пять минут, второе — через пятьдесят пять, и третье — через пятьдесят девять. Телефон перестроился, таймер будет работать по системному времени, так что ошибиться из-за разницы величин я не боюсь.
Я ещё раз мысленно представляю, что хочу увидеть. У меня заготовлено три варианта: посложнее, если кисточка позволит, средний по сложности и простой, если желаемую задумку кисточка на потянет.
Основной цвет станет фоном, серым добавлю широкие диагональные полосы, а красным редкие штрихи. Что-то не понравится — исправлю.
Хах, кисточка, способная вытянуть из воображения любую картину будет использоваться для малярных работ. Я, как и сказано в инструкции, прижимаю волосяной пучок к стене.
По-хорошему нужен настоящий ремонт, но платить за выравнивание стен я не готова.
Стена послушно окрашивается в приглушённый розовый. Я мысленно приказываю краске идти дальше. Помешает угол или нет?
Есть! Остальные стены тоже розовеют. Потолок и пол я делаю серыми, но добавляю розовых полос. На стены — серых полос.
Наверное, я могла бы выкрасить всю планету. А что, шарик же.
Больше отвлекаться я себе не позволяю и пробую тот самый фокус: я крашу подоконник, дверь и мысленно направляю краску на внешнюю сторону здания. Жаль, не могу проконтролировать, как оно там снаружи получается. Мысленно прохожусь по всем сторонам от линии фундамента до крыши. Черепице тоже достаётся. После основного цвета я добавляю серые полосы.
Как получаются красные штрихи, мне не нравится, и я заменяю их на геометрический узор.
Второй сигнал таймера раздаётся, когда я заканчиваю узор снаружи. За оставшиеся пять минут я наскоро раскрашиваю лестницу, украшаю ступеньки ромбиками. Звучит третий сигнал — обратный отсчёт пошёл на секунды. Я мысленно представляю, как розовеют стены, пол и потолок в подвале.
Кисточка с треском разламывается. В пальцах остаётся деревянный обломок черенка. Волосяной пучок падает, малярные работы останавливаются по техническим причинам.
То, что я вижу в холле, мне нравится, значит, на улице вряд ли хуже. На результат посмотрю уже завтра. Я гашу свет, широко зеваю и возвращаюсь в спальню с мыслью, что, пусть из-за непредвиденных обстоятельств я ложусь поздно, уж в эту ночь я нормально высплюсь, а встану, как получится.
Кто бы мне позволил…
— Иветта! Ты!
— А?
Опять?!
Над кроватью склонилась Ирьяса, и с первого взгляда ясно, что ведьма в бешенстве. Я хлопаю глазами. Она бросает мне на одеяло вчерашний обломок кисточки, который я поленилась подбирать.
— Это твоя работа, — она не спрашивает, утверждает.
Наверное, по следу ауры определила.
— Что-то не так? — наивно спрашиваю я. — Я после уборки немного оживила интерьер.
— Немного?! Ты во что мой дом превратила, чудовище! Вставай сейчас же. Я не знаю, как ты будешь исправлять…
Да что там такое? Я поднимаюсь, накидываю первое попавшееся платье.
— И чего вам в такую рань не спится, — вздыхаю я, затягивая пояс. — Солнце ещё не взошло.
— Три часа назад взошло, — Ирьяса пальцем указывает на окно.
В комнате сумрачно, как рано утром. Я с недоумением оборачиваюсь.
— Оу-у-у…
— Оу, — передразнивает меня Ирьяса.
С внешней стороны стекло замазано краской, и свет едва проникает.
— Зато флигель будто новенький, — оптимистично предполагаю я.
— Девочка, ты мне не флигель, ты мне весь дом изуродовала. Смой то, что ты натворила, особенно рожи. Немедленно!
Но я ведь хотела только флигель… Стоп, какие рожи?
В любом случае смывать мне нечем. Я сомневаюсь, что обычный растворитель одолеет волшебную краску другого мира.
Я неловко пожимаю плечами:
— Ну-у-у… Я выкуплю дом до праздника Пика лета. Так сказать, избавлю вас от розового чудовища радикально.
— Иветта, тебе очень не понравится, что я сделаю, если денег не будет.
Ирьяса говорит спокойно, даже доброжелательно, а у меня от её тона мурашки и живот сводит. Не тратя на меня больше времени, Ирьяса разворачивается и уходит. Кажется, наши отношения испорчены. Скверно вышло, но теперь уже действительно ничего не исправить. Зато с ремонтом проблема решена. И о вывеске думать не нужно.
Я выхожу на улицу — надо же понять, про какие рожи говорила Ирьяса.
На улице я не одна. На дороге собралась приличная толпа, люди бурно обсуждают ночное преображение дома, получившегося, как я и хотела, розовым с широкими диагональными полосами и красными ромбами, только вот кисточка вытянула из моего сознания гораздо больше, чем я планировала. В ромбах глянцевые портреты эффектных красоток, причём одну я узнаю сразу. Девушка попалась мне в видео бьюти-блогера. Остальных, уверена, я тоже где-то видела. Рыжие, блондинки, брюнетки — я обхожу дом — с вечерним макияжем и естественным, юные и возрастные. Все без исключения ухоженные, стильные.
— Они ещё закрыты, да?
— Наверное цены будут…, — до меня долетают обрывки разговоров.
Я обхожу дом полностью, возвращаюсь к флигелю и замечаю то, что не увидела в самом начале.
Над крыльцом флигеля вычурным, но хорошо читаемым шрифтом крупно выведено “Модный дом Иветья”.
Я этого не рисовала!
Глава 25
Чёрт-чёрт-чёрт!
С одной стороны, толпа — это прекрасно. Сегодня обо мне будет говорить весь город. Точнее, о модном доме, но это нюансы. С другой стороны, я совершенно не готова к открытию, а каждый день промедление — это потеря внимания горожан.
Больше потери внимания я боюсь попасть в ситуацию “гора родила мышь”. От модного дома, взбаламутившего целый город будут ждать чего-то фееричного, а мои возможности ограничены.
Что же, вызов принят!
Я ненавижу авралы, но обожаю с ними справляться и чувствовать себя на высоте, вот такой вот парадокс. Поэтому меньше, чем через полчаса я уже в подвале. А вместо одноразового котла передо мной видавшая виды, но чистая кастрюлька. Крышки нет. Кастрюлька надёжно закреплена на горелке, заправленной сухим топливом. И топливо, и горелка достались мне в подарок от… Сквози. Как только дотащил пернатый?
— Проба первая, — сообщаю я телефонному диктофону.
Рецепт моя будущая гордость, я разработала его сама, соединив домашнюю косметологию и магию. В основе пчелиный воск и полезные для кожи масла.
Я ведь не зря в лавку восточной парфюмерии заглядывала. Их помада, например — это масляные прямоугольные бумажки, покрытые чем-то розовато-охряным. Бумажку нужно как бы укусить — зажать губами, и часть красителя перейдёт. Я задумала сварить привычную помаду. Выкручивающийся тюбик я закажу у ювелиров позже, пока достаточно расфасовать по миниатюрным баночкам, которых, впрочем, у меня тоже пока нет.
Стараясь не отвлекаться на посторонние мысли и соблазнительные фантазии, я помешиваю варево стиком и старательно вливаю магию. Первая моя помада будет гигинической и она же станет основой декоративных помад. В стартовой палитре ограничусь тремя цветами: нежно-розовым, выразительным красным и бежевато-коричневым. Только названия надо придумать как в лучших каталогах. Что-то вроде “поцелуя солнца”.
— Первая попытка полностью провалилась. После остывания застывшая масса не мажется, а трескает и крошится. Втора попытка.
— Третья попытка.