– Возможно, есть методики закрытия части воспоминаний от сканирования, – почти равнодушно сказал он.
Внешне равнодушно. Но в глазах зажегся огонек надежды. Слабенький такой, который может очень легко погаснуть от некстати сказанного слова.
– Фридрих, если бы вы ее видели после сканирования, как я, вы бы поняли, что она закрыться ни от чего не смогла бы. Да у нее душа с трудом в теле удерживалась, на что все силы и уходили.
– Что? Что ты сказала? – Дитрих выглядел необычайно встревоженным.
– Было похоже, у нее все силы уходят, чтобы удержать в теле душу.
– Нам нужно срочно назад, к Карлу.
Он потащил меня на выход.
– Подождите, – нас догнал растерянный Фридрих. – Вы говорили, что покажете результат сканирования.
– Покажем, – жестко сказал Дитрих. – Эггер, вы идиот.
Как ни странно, Фридрих проглотил оскорбление и молча пошел с нами. Я недоумевала, что же такого сказала, что нам так срочно пришлось возвращаться в Сыск, но Дитрих не торопился мне ничего объяснять. Возможно, потому что с нами был брат Штефана, которого он попросил подождать, когда мы остановились перед дверью кабинета Карла.
– Быстро вы вернулись. – Хозяин кабинета поднял глаза на нас от бумаг. – Что-то случилось?
– Случилось, – ответил Дитрих. – Сколько раз Эггер оставлял зелья у себя в квартире для иноры Кремер?
– Два.
– Два раза – это по результатам ее сканирования. А сколько говорит он?
– Подожди. – Карл закопался в ворох бумаг, вытащил нужный отчет, вчитался и пораженно выдохнул: – Четыре. Тут указано, четыре раза она забирала. То есть он так считает, что четыре. А она уверена, что два…
Глава 36
Поначалу Карл весьма скептически отнесся к несоответствию.
– Этого не может быть, – сказал он. – Я ее сам смотрел. Следов затирания нет, ментального влияния – тоже. Такого я не пропустил бы никогда. Может, Эггер напутал чего?
– А там ничего этого и нет, – ответил Дитрих. – Между прочим, в коридоре Фридрих Эггер. Я ему обещал показать результаты сканирования иноры Кремер. Так вот, из его слов понятно, что он покрывал эту самую инору, которая тогда была еще его невестой, а порвал с ней, поскольку она все отрицала.
– Но прямо не сказал?
– Нет, не сказал. Оставил себе возможность отвертеться. Ты не о том спрашиваешь. – Вкрадчивости Дитриха позавидовала бы самая аристократичная кошка. – Ты же сам у нее не нашел и следов использования запрещенной магии… А получается, она там была…
– Ошибиться я не мог.
Карл был в себе уверен. Никаким несоответствием сканирования и реальных событий эту уверенность было не поколебать. Но Дитрих знал, что говорил. И главное – понимал, что происходит. В отличие от меня – я не могла представить, как Магдалена могла где-то быть и не знать об этом. Карл смотрел на Дитриха, но тот не торопился отвечать.
– Гипноз? – предположила я.
– Нет, я бы увидел следы, – небрежно бросил хозяин кабинета. – Гипноз, особенно постоянный, не скрыть от опытного менталиста. Нет, положительно, о гипнозе речь не идет.
– Тогда кто-то ходил под личиной иноры Кремер? – предположила я. – Сам Кремер, да?
– Интересное предположение, – ответил Дитрих. – Только никак не объясняющее, каким образом личина проникала в квартиру Эггера. Защите-то все равно, личина или нет, она пропускает по ауре. А точная имитация чужой ауры невозможна.
– Дирк, ты меня озадачил, – сказал Карл. – Получается, что она совершила преступление, за которое наказали Фридриха Эггера, но не совершала. Проникала в квартиру Штефана Эггера четырежды, но была там дважды. Объяснений я не вижу.
– Я тоже не видел, пока Линди не сказала… Линди, повтори, что ты говорила Фридриху Эггеру про инору Кремер.
– Когда я ее видела, она выглядела так, словно все силы уходили на удержание души в теле, – недоумевающе повторила я. – Это же только мое впечатление, Дирк. Она выглядела ужасно, да, но это может ничего не значить.
Но Карл так не считал – неожиданно для меня он выругался и стукнул кулаком по столу. Громко стукнул. Так, что я вздрогнула, а со стола на пол посыпались бумаги. Наверняка среди них были и особо важные, а не только прошение о выделении загородного имения для нужд следствия. Но хозяин кабинета не обратил на это внимания. Он подскочил с кресла и бросился к книжному шкафу, уставленному рядами разнообразных томов. Пару мгновений потаращился на книги, потом стукнул себя по лбу и полез теперь уже в сейф. Вытащенный оттуда контейнер выглядел устращающе, даже если смотреть на него обычным взглядом, а под магическим он просто-таки излучал опасность. Снимал Карл защиту долго, аккуратно. Все это время мы с Дитрихом молчали, не желая мешать. Я все так же не понимала, на что намекает муж, но очень было похоже, что только я – Карл извлек из контейнера толстенный том и стал его лихорадочно перелистывать, явно ища что-то определенное. Нашел, вчитался и побледнел прямо на глазах.
– Дирк, я болван! Ведь увидел странности, но мне и в голову не пришло связать… Заклинание считалось утерянным. А ведь столько на него указывало… Кстати, инора до сканирования выглядела совершенно нормально, даже пыталась шутить, а к концу его чуть сознание не потеряла.
– Я сам идиот. Ведь все на это указывало – хорошо успевающая магичка неожиданно выходит замуж за инора много себя старше. Затем практикой не занимается, ведет замкнутый образ жизни, встает к обеду или позже, выходит не чтобы пройтись по магазинам, а чтобы встретиться с тем, кто нужен ее мужу. Мужу, в которого она не была влюблена, даже когда за него выходила. А он и подавно!
– Почему же тогда женился? – зачем-то спросила я.
– Чтобы держать все время под рукой, – пояснил Карл.
– Зачем? Что он с ней делал? – испуганно спросила я.
– Есть такое древнее заклинание «Замещение души», – пояснил Карл. – Уверен, вы про него даже не слышали. В моей практике оно не встречалось. Видите ли, Линда, в случае этого заклинания недостаточно им владеть, нужно еще найти подходящее тело. Нельзя вселиться в любого. В вас – нельзя, в Дитриха – нельзя, в меня – нельзя. А в инору Кремер – можно. Нужно, чтобы у человека были способности медиума, а они встречаются очень редко.
– Но нужно же добровольное согласие на обмен.
Я судорожно припоминала все, что помнила из академического курса. Тема эта была не из тех, что мне интересна, – так, для общего развития, сдала и забыла. Такие практики не используются из-за своей опасности для сознания мага.
– В случае этого заклинания – нет, – ответил Карл. – Вселение происходит не обменом, а вытеснением души, которую помещают в специальный сосуд. Момент вытеснения и возврата душа не помнит, оно для нее кажется единым мигом. И любое ментальное вмешательство может окончательно порвать связи души с телом. Странно, что Кремер согласился на сканирование жены.
Раньше я думала, что не может быть ничего хуже, чем вламывание в сознание и перекраивание там все по своему вкусу: здесь – забудем, здесь – изменим, как надо. Но нет, то, о чем сейчас говорили в этом кабинете, было намного хуже. Представить, что кто-то влез в твое тело и что-то им сделал… Бррр. Хотя Карл говорил, что в меня нельзя вселиться, и это обнадеживает, что меня таким всадникам не использовать. Даже думать отвратительно, что кто-то меняет тела как костюмы для театральных представлений. И грима не надо – влез и отыгрывай роль.
– Еще бы не согласился. – Да он наверняка сам настоял. Счастлив был, что проблема решится без его участия. Уверен, Кремер на это рассчитывал, – зло сказал Дитрих. – Свое она отработала. Сколько он мог ее еще использовать? Один раз? Два? А потом странный случай возникновения пустой оболочки без души.
– Думаешь? – с небольшим сомнением спросил Карл.
– Уверен. Если бы ее смотрел кто-то не столь виртуозный, как ты, результат и для нее, и для нас был бы намного печальнее – Кремер непременно обвинил бы в случившемся Сыск. И поди, докажи, что не так.
Карл прикрыл глаза, потер лицо руками, задумался.
– Кремер слишком высоко сидит, чтобы мы могли его арестовать просто так, без согласования с Советом Магов, – наконец сказал он.
– Нужно получать разрешение не только на арест, но и на обыск, и на принудительное сканирование. Слишком все серьезно.
– Нам и на арест могут не дать, – вздохнул Карл. – А на принудительное сканирование – тем более. Совет привык считать магов неприкосновенными, у каждого наверняка есть свои мелкие грешки, которые никто не хотел бы вытаскивать для всеобщего обозрения. А мы хотим создать прецедент. Нет, если не будет веских доказательств, разрешение на принудительное сканирование не дадут. Уж я-то эту братию знаю. А сейчас, когда мы полностью забрали у них все дела по магическим преступлениям, они вообще настроены палки в колеса ставить.
– Да брось, они там не идиоты, – запротестовал Дитрих. – Они понимают, как это опасно.
– Для них – нет, – возразил Карл. – В Совет Магов отбирают не только по заслугам и силе Дара. Тех, кого могут вытеснить таким заклинанием, не берут.
– Оно считалось утерянным, – напомнил муж. – Могли и изменить правила.
– Не могли. С основания Совета Магов правила ни разу не меняли. Нет, ни для кого из Совета это заклинание не опасно. На страхе не сыграешь. А тут еще получается, что у них под носом орудовал опасный менталист. Что он делал, кроме мести семье Эггеров, только Богиня знает, а нам предстоит установить. Только факты, голые факты их припрут.
– В коридоре остался Фридрих Эггер, – напомнила я. – Возможно, его показания на что-то повлияют?
– Линда, это несерьезно, – отмахнулся Карл. – Слишком давно это было, чтобы что-то из этого вытащить. Совет его нынешние показания, если даже он их изменит, не примет во внимание. Они ошиблись, блокировав Дар, и тем самым позволили настоящему преступнику гулять на свободе столько лет. Нет, Совет ошибок признавать не любит.
Карл задумался, Дитрих наклонился и стал собирать упавшие со стола документы. Его лицо, сосредоточенное и злое, говорило лучше всяких слов, что сейчас он пытается просчитать, как достать Кремера, не запрашивая разрешения Совета, но пока ничего не может придумать. Я присела и тоже стала поднимать бумаги – больше все равно ничем помочь не могу. Разве что…
– Кремер явно пытался на меня повлиять при последней встрече, – вспомнила я. – Если дать ему возможность это сделать и поймать с поличным?
– Нет, – резко сказал Дитрих. – Я против. Ты не знаешь, что он хотел. Я не знаю, насколько он силен в ментале и насколько мой артефакт сможет ему противостоять.
– Дирк, мы ей другой выдадим, – воодушевился Карл. – Приставим толпу охранников. Ничего с ней не случится.
– При толпе охранников Кремер к ней не подойдет, так что и смысла в вашей затее не вижу. Линда не сможет ему противостоять. Я против.
Он притянул меня к себе и вызывающе посмотрел на начальника. Мол, не для того я женился на этой прекрасной инорите, чтобы она у вас подрабатывала подсадной уткой.
– Пфф, – сказал начальник. – Это в тебе собственник говорит. И отсутствие логического мышления. – Не обращая внимания на дернувшегося Дитриха продолжил: – В вопросах, касающихся собственной жены. Если Кремер пытался на нее повлиять, значит, это ему для чего-то нужно. А если нужно, он рано или поздно повторит попытку. Так лучше, чтобы это было под нашим наблюдением, а не пущенное на самотек.
– Лучше, чтобы этого вообще не было, – резко ответил Дитрих. – Хватит ей Эггера. Уж свою жену я смогу защитить от всяких Кремеров.
– Как? Будешь ходить все время с ней рядом? – ехидно спросил Карл. – А когда не сможешь, она будет сидеть дома под многослойной магической защитой? Пфф. Дирк, не глупи.
– И все же мне это не нравится. Нельзя привлекать неподготовленного человека.
– Особенно если она твоя жена? Дирк, мы ее увешаем кучей защитных артефактов. Плюс наружка, которая при необходимости сразу придет на помощь. Она ничем не рискует. Зато у нас появится повод для ареста, на который не нужно брать разрешение Совета.
– Кремер может и не подойти больше к Линде.
– Вот именно! – воодушевленно сказал Карл. – Но если подойдет, мы его сразу сцапаем. Сам подумай, каково твоей жене, если над ней постоянно висит угроза в лице этого Кремера? А так она, эта угроза, будет сидеть под нашим наблюдением. Или целительским.
Почему Карл добавил последнюю фразу, я поняла без лишних объяснений – мне самой почти с самого начала общения с Кремером казалось, что у того голова не в порядке. Да и картина, вырисовывающаяся из имеющихся фактов, на это указывала. Только ненормальный будет мстить детям отвергнувшей тебя женщины. Если, конечно, все обстоит так, как выглядит…
Но Дитрих сопротивлялся еще долго – слишком не хотелось ему подставлять меня под удар. Длилось это, пока Карл не вспылил и не заявил ему, что своим упрямством он лишь подвергает меня опасности, но не защищает. Уговаривала мужа и я: я прекрасно помнила ужас, охвативший меня при последней встрече с Кремером, и понимала, что теперь не буду чувствовать себя в безопасности, пока его не посадят. А уж для Магдалены каждый день, проведенный рядом с мужем, мог оказаться последним. Нет, решать все нужно было срочно.
– Хорошо, – сдался наконец Дитрих. – И что ты предлагаешь?
– Вы собирались обедать? – расплылся в довольной улыбке Карл. – Вот и идите. Я пока здесь все организую и поговорю с Эггером, который в коридоре. Может, и расскажет что нового, хотя я лично в этом сомневаюсь. А потом нужно, чтобы Линда с деловым видом ходила по улице. Но уже ближе к вечеру – сейчас Кремер будет играть роль законопослушного инора и отсиживать положенные часы на работе.
– Я могу что-то переносить из офиса, – воодушевилась я. – Нам его до завтра нужно освободить от своих вещей.
Внешне равнодушно. Но в глазах зажегся огонек надежды. Слабенький такой, который может очень легко погаснуть от некстати сказанного слова.
– Фридрих, если бы вы ее видели после сканирования, как я, вы бы поняли, что она закрыться ни от чего не смогла бы. Да у нее душа с трудом в теле удерживалась, на что все силы и уходили.
– Что? Что ты сказала? – Дитрих выглядел необычайно встревоженным.
– Было похоже, у нее все силы уходят, чтобы удержать в теле душу.
– Нам нужно срочно назад, к Карлу.
Он потащил меня на выход.
– Подождите, – нас догнал растерянный Фридрих. – Вы говорили, что покажете результат сканирования.
– Покажем, – жестко сказал Дитрих. – Эггер, вы идиот.
Как ни странно, Фридрих проглотил оскорбление и молча пошел с нами. Я недоумевала, что же такого сказала, что нам так срочно пришлось возвращаться в Сыск, но Дитрих не торопился мне ничего объяснять. Возможно, потому что с нами был брат Штефана, которого он попросил подождать, когда мы остановились перед дверью кабинета Карла.
– Быстро вы вернулись. – Хозяин кабинета поднял глаза на нас от бумаг. – Что-то случилось?
– Случилось, – ответил Дитрих. – Сколько раз Эггер оставлял зелья у себя в квартире для иноры Кремер?
– Два.
– Два раза – это по результатам ее сканирования. А сколько говорит он?
– Подожди. – Карл закопался в ворох бумаг, вытащил нужный отчет, вчитался и пораженно выдохнул: – Четыре. Тут указано, четыре раза она забирала. То есть он так считает, что четыре. А она уверена, что два…
Глава 36
Поначалу Карл весьма скептически отнесся к несоответствию.
– Этого не может быть, – сказал он. – Я ее сам смотрел. Следов затирания нет, ментального влияния – тоже. Такого я не пропустил бы никогда. Может, Эггер напутал чего?
– А там ничего этого и нет, – ответил Дитрих. – Между прочим, в коридоре Фридрих Эггер. Я ему обещал показать результаты сканирования иноры Кремер. Так вот, из его слов понятно, что он покрывал эту самую инору, которая тогда была еще его невестой, а порвал с ней, поскольку она все отрицала.
– Но прямо не сказал?
– Нет, не сказал. Оставил себе возможность отвертеться. Ты не о том спрашиваешь. – Вкрадчивости Дитриха позавидовала бы самая аристократичная кошка. – Ты же сам у нее не нашел и следов использования запрещенной магии… А получается, она там была…
– Ошибиться я не мог.
Карл был в себе уверен. Никаким несоответствием сканирования и реальных событий эту уверенность было не поколебать. Но Дитрих знал, что говорил. И главное – понимал, что происходит. В отличие от меня – я не могла представить, как Магдалена могла где-то быть и не знать об этом. Карл смотрел на Дитриха, но тот не торопился отвечать.
– Гипноз? – предположила я.
– Нет, я бы увидел следы, – небрежно бросил хозяин кабинета. – Гипноз, особенно постоянный, не скрыть от опытного менталиста. Нет, положительно, о гипнозе речь не идет.
– Тогда кто-то ходил под личиной иноры Кремер? – предположила я. – Сам Кремер, да?
– Интересное предположение, – ответил Дитрих. – Только никак не объясняющее, каким образом личина проникала в квартиру Эггера. Защите-то все равно, личина или нет, она пропускает по ауре. А точная имитация чужой ауры невозможна.
– Дирк, ты меня озадачил, – сказал Карл. – Получается, что она совершила преступление, за которое наказали Фридриха Эггера, но не совершала. Проникала в квартиру Штефана Эггера четырежды, но была там дважды. Объяснений я не вижу.
– Я тоже не видел, пока Линди не сказала… Линди, повтори, что ты говорила Фридриху Эггеру про инору Кремер.
– Когда я ее видела, она выглядела так, словно все силы уходили на удержание души в теле, – недоумевающе повторила я. – Это же только мое впечатление, Дирк. Она выглядела ужасно, да, но это может ничего не значить.
Но Карл так не считал – неожиданно для меня он выругался и стукнул кулаком по столу. Громко стукнул. Так, что я вздрогнула, а со стола на пол посыпались бумаги. Наверняка среди них были и особо важные, а не только прошение о выделении загородного имения для нужд следствия. Но хозяин кабинета не обратил на это внимания. Он подскочил с кресла и бросился к книжному шкафу, уставленному рядами разнообразных томов. Пару мгновений потаращился на книги, потом стукнул себя по лбу и полез теперь уже в сейф. Вытащенный оттуда контейнер выглядел устращающе, даже если смотреть на него обычным взглядом, а под магическим он просто-таки излучал опасность. Снимал Карл защиту долго, аккуратно. Все это время мы с Дитрихом молчали, не желая мешать. Я все так же не понимала, на что намекает муж, но очень было похоже, что только я – Карл извлек из контейнера толстенный том и стал его лихорадочно перелистывать, явно ища что-то определенное. Нашел, вчитался и побледнел прямо на глазах.
– Дирк, я болван! Ведь увидел странности, но мне и в голову не пришло связать… Заклинание считалось утерянным. А ведь столько на него указывало… Кстати, инора до сканирования выглядела совершенно нормально, даже пыталась шутить, а к концу его чуть сознание не потеряла.
– Я сам идиот. Ведь все на это указывало – хорошо успевающая магичка неожиданно выходит замуж за инора много себя старше. Затем практикой не занимается, ведет замкнутый образ жизни, встает к обеду или позже, выходит не чтобы пройтись по магазинам, а чтобы встретиться с тем, кто нужен ее мужу. Мужу, в которого она не была влюблена, даже когда за него выходила. А он и подавно!
– Почему же тогда женился? – зачем-то спросила я.
– Чтобы держать все время под рукой, – пояснил Карл.
– Зачем? Что он с ней делал? – испуганно спросила я.
– Есть такое древнее заклинание «Замещение души», – пояснил Карл. – Уверен, вы про него даже не слышали. В моей практике оно не встречалось. Видите ли, Линда, в случае этого заклинания недостаточно им владеть, нужно еще найти подходящее тело. Нельзя вселиться в любого. В вас – нельзя, в Дитриха – нельзя, в меня – нельзя. А в инору Кремер – можно. Нужно, чтобы у человека были способности медиума, а они встречаются очень редко.
– Но нужно же добровольное согласие на обмен.
Я судорожно припоминала все, что помнила из академического курса. Тема эта была не из тех, что мне интересна, – так, для общего развития, сдала и забыла. Такие практики не используются из-за своей опасности для сознания мага.
– В случае этого заклинания – нет, – ответил Карл. – Вселение происходит не обменом, а вытеснением души, которую помещают в специальный сосуд. Момент вытеснения и возврата душа не помнит, оно для нее кажется единым мигом. И любое ментальное вмешательство может окончательно порвать связи души с телом. Странно, что Кремер согласился на сканирование жены.
Раньше я думала, что не может быть ничего хуже, чем вламывание в сознание и перекраивание там все по своему вкусу: здесь – забудем, здесь – изменим, как надо. Но нет, то, о чем сейчас говорили в этом кабинете, было намного хуже. Представить, что кто-то влез в твое тело и что-то им сделал… Бррр. Хотя Карл говорил, что в меня нельзя вселиться, и это обнадеживает, что меня таким всадникам не использовать. Даже думать отвратительно, что кто-то меняет тела как костюмы для театральных представлений. И грима не надо – влез и отыгрывай роль.
– Еще бы не согласился. – Да он наверняка сам настоял. Счастлив был, что проблема решится без его участия. Уверен, Кремер на это рассчитывал, – зло сказал Дитрих. – Свое она отработала. Сколько он мог ее еще использовать? Один раз? Два? А потом странный случай возникновения пустой оболочки без души.
– Думаешь? – с небольшим сомнением спросил Карл.
– Уверен. Если бы ее смотрел кто-то не столь виртуозный, как ты, результат и для нее, и для нас был бы намного печальнее – Кремер непременно обвинил бы в случившемся Сыск. И поди, докажи, что не так.
Карл прикрыл глаза, потер лицо руками, задумался.
– Кремер слишком высоко сидит, чтобы мы могли его арестовать просто так, без согласования с Советом Магов, – наконец сказал он.
– Нужно получать разрешение не только на арест, но и на обыск, и на принудительное сканирование. Слишком все серьезно.
– Нам и на арест могут не дать, – вздохнул Карл. – А на принудительное сканирование – тем более. Совет привык считать магов неприкосновенными, у каждого наверняка есть свои мелкие грешки, которые никто не хотел бы вытаскивать для всеобщего обозрения. А мы хотим создать прецедент. Нет, если не будет веских доказательств, разрешение на принудительное сканирование не дадут. Уж я-то эту братию знаю. А сейчас, когда мы полностью забрали у них все дела по магическим преступлениям, они вообще настроены палки в колеса ставить.
– Да брось, они там не идиоты, – запротестовал Дитрих. – Они понимают, как это опасно.
– Для них – нет, – возразил Карл. – В Совет Магов отбирают не только по заслугам и силе Дара. Тех, кого могут вытеснить таким заклинанием, не берут.
– Оно считалось утерянным, – напомнил муж. – Могли и изменить правила.
– Не могли. С основания Совета Магов правила ни разу не меняли. Нет, ни для кого из Совета это заклинание не опасно. На страхе не сыграешь. А тут еще получается, что у них под носом орудовал опасный менталист. Что он делал, кроме мести семье Эггеров, только Богиня знает, а нам предстоит установить. Только факты, голые факты их припрут.
– В коридоре остался Фридрих Эггер, – напомнила я. – Возможно, его показания на что-то повлияют?
– Линда, это несерьезно, – отмахнулся Карл. – Слишком давно это было, чтобы что-то из этого вытащить. Совет его нынешние показания, если даже он их изменит, не примет во внимание. Они ошиблись, блокировав Дар, и тем самым позволили настоящему преступнику гулять на свободе столько лет. Нет, Совет ошибок признавать не любит.
Карл задумался, Дитрих наклонился и стал собирать упавшие со стола документы. Его лицо, сосредоточенное и злое, говорило лучше всяких слов, что сейчас он пытается просчитать, как достать Кремера, не запрашивая разрешения Совета, но пока ничего не может придумать. Я присела и тоже стала поднимать бумаги – больше все равно ничем помочь не могу. Разве что…
– Кремер явно пытался на меня повлиять при последней встрече, – вспомнила я. – Если дать ему возможность это сделать и поймать с поличным?
– Нет, – резко сказал Дитрих. – Я против. Ты не знаешь, что он хотел. Я не знаю, насколько он силен в ментале и насколько мой артефакт сможет ему противостоять.
– Дирк, мы ей другой выдадим, – воодушевился Карл. – Приставим толпу охранников. Ничего с ней не случится.
– При толпе охранников Кремер к ней не подойдет, так что и смысла в вашей затее не вижу. Линда не сможет ему противостоять. Я против.
Он притянул меня к себе и вызывающе посмотрел на начальника. Мол, не для того я женился на этой прекрасной инорите, чтобы она у вас подрабатывала подсадной уткой.
– Пфф, – сказал начальник. – Это в тебе собственник говорит. И отсутствие логического мышления. – Не обращая внимания на дернувшегося Дитриха продолжил: – В вопросах, касающихся собственной жены. Если Кремер пытался на нее повлиять, значит, это ему для чего-то нужно. А если нужно, он рано или поздно повторит попытку. Так лучше, чтобы это было под нашим наблюдением, а не пущенное на самотек.
– Лучше, чтобы этого вообще не было, – резко ответил Дитрих. – Хватит ей Эггера. Уж свою жену я смогу защитить от всяких Кремеров.
– Как? Будешь ходить все время с ней рядом? – ехидно спросил Карл. – А когда не сможешь, она будет сидеть дома под многослойной магической защитой? Пфф. Дирк, не глупи.
– И все же мне это не нравится. Нельзя привлекать неподготовленного человека.
– Особенно если она твоя жена? Дирк, мы ее увешаем кучей защитных артефактов. Плюс наружка, которая при необходимости сразу придет на помощь. Она ничем не рискует. Зато у нас появится повод для ареста, на который не нужно брать разрешение Совета.
– Кремер может и не подойти больше к Линде.
– Вот именно! – воодушевленно сказал Карл. – Но если подойдет, мы его сразу сцапаем. Сам подумай, каково твоей жене, если над ней постоянно висит угроза в лице этого Кремера? А так она, эта угроза, будет сидеть под нашим наблюдением. Или целительским.
Почему Карл добавил последнюю фразу, я поняла без лишних объяснений – мне самой почти с самого начала общения с Кремером казалось, что у того голова не в порядке. Да и картина, вырисовывающаяся из имеющихся фактов, на это указывала. Только ненормальный будет мстить детям отвергнувшей тебя женщины. Если, конечно, все обстоит так, как выглядит…
Но Дитрих сопротивлялся еще долго – слишком не хотелось ему подставлять меня под удар. Длилось это, пока Карл не вспылил и не заявил ему, что своим упрямством он лишь подвергает меня опасности, но не защищает. Уговаривала мужа и я: я прекрасно помнила ужас, охвативший меня при последней встрече с Кремером, и понимала, что теперь не буду чувствовать себя в безопасности, пока его не посадят. А уж для Магдалены каждый день, проведенный рядом с мужем, мог оказаться последним. Нет, решать все нужно было срочно.
– Хорошо, – сдался наконец Дитрих. – И что ты предлагаешь?
– Вы собирались обедать? – расплылся в довольной улыбке Карл. – Вот и идите. Я пока здесь все организую и поговорю с Эггером, который в коридоре. Может, и расскажет что нового, хотя я лично в этом сомневаюсь. А потом нужно, чтобы Линда с деловым видом ходила по улице. Но уже ближе к вечеру – сейчас Кремер будет играть роль законопослушного инора и отсиживать положенные часы на работе.
– Я могу что-то переносить из офиса, – воодушевилась я. – Нам его до завтра нужно освободить от своих вещей.