– Хорошо, – легко согласилась я. – Только один, самый последний вопрос. Почему брату Штефана заблокировали Дар, если была возможность этого не делать?
Дитрих встал с табуретки, обнял меня и начал целовать. Это было верным ходом. Моей последней связной мыслью было, что мясо сгорит без присмотра. А потом и она вылетела из головы. Пусть себе горит, ведь есть намного более важное занятие – отвлекать меня от вопросов, ответы на которые Дитрих не хочет или не может озвучить.
Глава 33
Вчера я оплатила объявления в утренних газетах и сегодня весь день провела в офисе – надеялась, что желающие на него найдутся сразу. Какие-нибудь приятные арендаторы – отдавать абы кому такое замечательное помещение не хотелось. Почти каждый предмет в нем навевал приятные воспоминания, и хотя некоторых привычных вещей уже не было, но это мне не помешало провести в мечтах весь день. Как ни странно, толпы желающих не набежало, на что я в глубине души надеялась, хоть и не слишком верила. Под вечер я засомневалась, что придет хоть кто-то, но задержалась ненадолго. Все казалось – только уйду, и сразу придет тот, кто снимет наш офис. Отчасти это оправдалось. Пришел солидный инор, осмотрел обе комнаты, недовольно скривился, словно я подсовывала ему нечто неприличное, но спросил стоимость аренды.
– Дорого, – даже не дослушав, бросил он мне.
– Это центр города, – напомнила я. – Для центра цена минимальная. Попробуйте найти дешевле – не получится.
И это было так. К сумме, которая получилась у Дитриха за год и была поделена на месяцы аренды, я прибавила самую малость, чтобы оставить возможность маневра. Думаю, инор это прекрасно понимал – чем-то же он занимался весь день? Наверняка обходил все варианты, что устраивали его по расположению.
– И все равно – дорого, – упрямо повторил он. – Назовите адекватную цену, тогда и пойдет разговор.
– Другой цены не будет, – твердо ответила я. – Я могу снизить немного, если вы оплатите сразу за год, точнее за одиннадцать месяцев. И в качестве бонуса – дни, которые остались до конца этого месяца, вы тоже не оплачиваете.
– Инорита, это несерьезно, – позволил он себе усмешку. – Говоря об адекватной цене, я имел в виду меньше раза в два.
– Извините, но тогда этот разговор не имеет смысла, – твердо ответила я. – Договориться нам не удастся. Это прекрасное помещение, в центре города, с дополнительной комнатой. Вы думаете, много найдете подобных? А если найдете, цена будет прилично выше. Я и так поставила минимальную.
– И почему вы столь щедры? – язвительно спросил он.
– Так получилось, что помещение нам не нужно, – ответила я. – Оно висит балластом, а деньги уплачены.
– Ну вот, – довольно сказал он. – А я предлагаю вам балласт забрать и выплатить реальные деньги, которые, как я понимаю, вам сейчас очень нужны.
Я рассмеялась.
– Инор, мне не настолько нужны деньги, чтобы я согласилась так много потерять на сделке. Извините, но если вас не устраивают наши условия, мы не договоримся.
– Давайте так, – почти миролюбиво сказал он. – Вы думаете до завтра, я думаю до завтра, а завтра встречаемся и решаем.
– Хорошо, – ответила я. – Но с нашей стороны ничего не изменится, учтите. И имейте в виду, обязательств у меня перед вами нет. Если будет желающий, договор мы подпишем сразу.
Тут я немного лукавила. Я не могла подписать договор без Дитриха или доверенности от него – все же договор был заключен на моего мужа, а не на меня, и сейчас я была всего лишь посредником. Но этому инору такие тонкости знать незачем. Еще решит переговорить лично с Дитрихом, а тот может согласиться на невыгодные условия, поскольку сразу сказал, что записал уплаченные деньги в неизбежные потери. Но я-то их туда не записывала!
– Хм, – сказал инор. – Пока я не вижу у вас здесь желающих. Кроме меня, разумеется. И то я желаю, но не за такие деньги.
– Я объявление только разместила, – вежливо улыбнулась я. – И я даже не сомневаюсь, что найдется много желающих снять столь замечательное помещение по такой низкой цене в центре города.
Слово «низкой» я нарочно выделила интонацией, пусть не рассчитывает, что собьет. Инор покривил физиономию, но так и не определился, ушел. Я закрыла офис, активировала защиту и направилась домой. Настроение было радостное – и от предвкушения того, что скоро увижу Дитриха, и от появившейся уверенности, что офис мы сдадим. Тем неприятнее мне было наткнуться на Кремера. Он был не один. Пышные ярко-рыжие волосы его спутницы указывали на то, что с ним инора Кремер. В самом деле, не отбирает же он женщин, с которыми ходит по улицам, по цвету волос? Достаточно и собственной жены, особенно если она столь красива. А она была очень красива. Ее не портила даже сильная бледность. Рыжеволосые часто имеют белоснежную кожу, но у иноры Кремер она была не просто белая, а безжизненно-восковая, навевавшая мысли о посмертной маске. Когда они подошли поближе, я заметила прилипшие завитки на висках. Иноре было плохо, и очень, хотя на расстоянии этого и не скажешь – шла она легко и, казалось, держалась за руку мужа только для видимости.
– Добрый день, инорита, – приветствовал меня Кремер, глядя с каким-то жадным любопытством. – Не ожидал вас здесь встретить, не ожидал.
– Добрый день. Действительно, Гаэрра велика, – согласилась я. – Вероятность встречи очень маленькая.
Инора Кремер сложила губы в подобие вежливой улыбки. Глаза у нее были большие, а зрачки – просто огромные. Сначала я решила, что она принимает что-то запрещенное, но потом я поняла, что инора лишь удерживала боль, не давала ей вырваться наружу стоном или криком. Этой рыжей особе, которую я заочно обвинила во всех грехах, сейчас было очень плохо. Что было тому причиной: выходка Кремера, какая-то иная проблема или серьезное заболевание – по ее виду понять было нельзя. Быть может, то, что привозил Штефан, шло на лекарство для нее, а не мужа, а она боялась показаться болезненной постороннему мужчине? Но нет, не мог же он не замечать такого ее состояния, если оно было часто? Или сейчас у нее нет возможности принять нужное лекарство, Штефана же арестовали? Но я тут же одернула себя. Не так давно его арестовали, чтобы у этой Магдалены возникла нехватка нужных ингредиентов. Наверняка же она заказывала с запасом. Да и что мне до ее проблем?
– Дорогая, – между тем говорил Кремер, обращаясь к жене, – это невеста Эггера.
В глазах Магдалены промелькнули интерес и удивление. Удивлена была и я – Кремер о таком не мог знать, а если и знал, то должен был промолчать о своем знании. Эти его слова были слишком неожиданны и неприятны.
– Я не невеста Эггера, – резко ответила я.
– Странно, а этот милый молодой инор утверждает обратное, – с гадкой усмешкой сказал Кремер. – Милочка, что ж вы так сразу от него отказываетесь? Может, его еще выпустят.
– Откуда вам знать, что он утверждает? И откуда вы вообще знаете, что нас с ним что-то связывало?
– Я много чего знаю, – ответил Кремер. – И с удовольствием удовлетворил бы ваше любопытство. Вот только Магдалена себя плохо чувствует. Ей бы посидеть, отдохнуть. Займем столик в кафе? Я возьму вам чашечку чая, под него так хорошо слушаются интересные истории.
Мне было так любопытно, что я чуть было не согласилась. Но тут опять почувствовала артефакт, очень слабо, так что было непонятно – предупреждение это или я просто про него случайно вспомнила. Инор Кремер уставился на меня. Губы его улыбались. Но глаза… глаза были колючие и злые.
– Да, мне надо присесть, – безжизненно сказала Магдалена.
Так мог бы говорить голем – монотонно, без малейшей интонации. Это было даже не подтверждение слов мужа – создавалось впечатление, что ей все равно, что говорить, лишь бы покороче. Она казалась куклой, не живым человеком. Красивой говорящей куклой. Меня охватила настоящая паника. Стараясь ее не показывать, я торопливо забормотала:
– Не буду вас задерживать. Мне и самой пора домой, извините. До свидания.
И, не слушая больше Кремера, почти побежала от него. Мне было страшно, так страшно, как никогда. Казалось, задержись я на минуту, и буду стоять такой же куклой рядом с его женой. Полностью послушной воле кукловода. Почему мне показалось, что он ею управлял? Сама не знаю…
Дитриха дома не было. Страх не проходил, а лишь усиливался. Я ничего не могла делать, все падало из рук, и если бы просто падало – хрупкое еще и разбивалось. Я приготовила себе чай, думала, хоть немного успокоюсь, но почти тут же выронила чашку. Чашка была моя любимая. Я села рядом с кучей осколков, которые от нее остались, и разрыдалась.
– Линда, что случилось?
Прихода Дитриха я не заметила, и это напугало меня еще сильнее. Я подскочила, словно лужа чая до меня добралась и пыталась укусить, и уткнулась ему в грудь, не переставая рыдать. Дитрих обнял меня и начал уговаривать. Успокоиться мне удалось не скоро, а связно рассказать вообще не получилось. Но из моих отрывистых фраз муж понял, что причина моей истерики – встреча с семейством Кремеров и странное поведение обоих.
– Я уверена, с ней что-то не так, – заключила я.
– Конечно, не так, – вздохнул он. – Сегодня Эггер сдал тех, кому был разрешен проход через защиту. Как мы и предполагали, второй была Магдалена Кремер. Она согласилась на полное ментальное сканирование, без раздумий согласилась. И встретила ты их сразу после него. Так что состояние ее объясняется этим. Вспомни, как ты себя чувствовала.
– Из-за этого? – недоверчиво спросила я. – Она была такая бледная. И эти расширенные зрачки…
– После глубокого вмешательства так себя и чувствуют, – ответил Дитрих. – А ее проверили от и до. Линди, мне кажется, ты себя накручиваешь.
– А амулет… – ухватилась я за последний аргумент. – Амулет же сработал, пусть слабо, но все же.
– Уверена, что сработал?
– Не знаю. – Я начала успокаиваться, и теперь мне моя вспышка ужаса казалась глупой и немотивированной. – Я теперь ни в чем не уверена. Но этот Кремер… он меня пугает, ужасно пугает. Есть в нем что-то такое…
Я всхлипнула последний раз и посмотрела на Дитриха. Он чуть ко мне наклонился, такой заботливый и внимательный. И тут до меня дошло, что он говорил об обследовании Магдалены.
– Дитрих, но если инора Кремер прошла через сканирование и ее отпустили, значит, это не она подбросила Штефану контейнер с книгой?
– Не она, – подтвердил Дитрих. – Сканировал сам Карл. Правда, он отметил некоторые странности, которые объяснить не смог, но в отчете указал. Но в одном он твердо уверен – инора Кремер была в квартире Эггера два раза. Оба раза забирала купленные для нее травы и зелья, которые он не успевал передать. Дальше прихожей не проходила.
Он отвел глаза в сторону, чуть-чуть, ненадолго, но я сразу поняла, что он что-то замалчивает.
– Если это не она, то тогда остается двое подозреваемых: я и Штефан, так?
– Так, – неохотно ответил Дитрих. – Но у нас есть результаты сканирования от Карла. Не зря же я его просил. – Он несколько кривовато улыбнулся и добавил: – Нужно будет сходить еще на одно сканирование, Линди. Совсем неглубокое – пара дней между обследованием Карла и арестом Эггера.
– Меня не этот период беспокоит, – ответила я. – Я постоянно ношу твой артефакт, а значит, сделать что-то против своей воли не могла. А по своей воле подбросить контейнер – тем более. Меня беспокоит то, что стерто.
– Линди, там не убрали ничего серьезного.
– А вдруг? Вдруг совпало, что Штефан убрал, если это он убрал, конечно, как раз ту часть разговора, которая касалась этой книги?
– Вернер просила тебя засунуть контейнер в сейф, – с насмешкой сказал Дитрих, – и этот разговор показался тебе столь незначительным, что ты не заметила его пропажи? Линди, не накручивай себя. Второе сканирование – простая формальность, да, но оно должно быть сделано.
– И после него основным обвиняемым будет Штефан?
– Да, пока не согласится на сканирование. Боюсь, после этого мы лишимся последнего подозреваемого по этому делу, – мрачно сказал Дитрих. – Я был уверен, что эти Кремеры там замазаны по самые уши. Ан нет – инора невинна как новорожденный ягненок.
– Но как так может быть? – поразилась я. – Если защита пропускала только троих?
– Скорее всего этот придурок попросту забыл ее активировать. Если кто наблюдал за его квартирой, одного раза было достаточно.
– Нет, – покрутила я головой, – Штефан ничего не забывает, он ответственный. Он не мог не активировать защиту, в спешке ли, по забывчивости ли. Не мог…
– Вот и узнаем, когда он согласится, – ответил Дитрих. – Заодно узнаем, что и зачем было у тебя стерто.
Но его уверенность теперь меня не убеждала. Если он ошибался с инорой Кремер, мог ошибиться и со Штефаном. Со Штефаном, которого я уже привыкла считать виноватым.
Глава 34
Утром Дитрих проводил меня до офиса, хотя мне самой вчерашний испуг казался странным и глупым. И все же… Стоило мне вспомнить лицо иноры Кремер, как мне опять становилось страшно. И пусть я прекрасно помнила свое состояние после глубокого ментального сканирования, впечатление от ее вида оставалось тем же – красивая безвольная кукла. Мне не верилось, что я выглядела так же. Я точно понимала, куда и зачем иду. Или просто не позволяла себе расслабиться, так как знала, что позаботиться некому?
Но Дитрих довел меня до самой двери, поцеловал на прощание, от чего все страхи окончательно ушли, и напомнил, что ждет меня в Сыске до обеда в любом случае, появится желающий на этот офис или нет. Он забрал часть документов из тех, что хранились здесь под защитой, которую наша квартира обеспечить не могла – чтобы наложить заклинания, нужны были и силы, и время, а всего этого у Дитриха пока не было.
Вчерашнего визитера не пришлось долго ждать. Напротив, мне показалось, что он находился где-то поблизости и лишь подождал, пока уйдет муж. Торопился переговорить до того, как подойдет кто-то еще. Наверное, так на него подействовала моя уверенность, что мы очень быстро сдадим этот офис. В этот раз он почти не стал торговаться – понял, что бесполезно, и не хотел напрасно терять время. Лишь намекнул, что можно снизить до той, что платили мы, но поскольку выкладывать сразу всю сумму он не хотел, предпочтя ежемесячный платеж, я отказалась.
Хозяин офиса был на месте, доверенность от Дитриха – при мне, так что оформление заняло не слишком много времени. Я пообещала новому арендатору передать помещение завтра – не так уж и много осталось оттуда забрать, он торжественно пообещал вручить мне плату за первый месяц аренды, как только я вручу ему ключи. На этом мы распрощались, я активировала защиту на офисе и пошла в Сыск.