– Но они тоже были правы, – не согласилась я, чувствуя странную пустоту в груди. – Нам это тоже нужно – нам нужно приучить общественность к правде, чтобы, когда дети выберутся на свободу, их приняли. Это хорошо. Инстинкты Лиама его не обманули.

– Если они правы, это еще не значит, что ты ошибаешься, дорогуша, – возразила Вайда, понизив голос. – Чарли тоже был прав. Без нас вы, недоумки, тыкаетесь вслепую, если мы не говорим вам, что делать.

Ведущая, бойкая светловолосая женщина в темно-красном костюме, снова появилась на экране, но почти сразу же ее сменила фотография, присланная кем-то из зрителей. В центре места, которое было обозначено как Таймс-Сквер, Нью-Йорк, лицо Зу светилось на трех рекламных щитах, резко выделяясь на фоне соседних, темных, которые не использовались годами. Это был душераздирающий портрет. Даже если не знать, кто эта девочка, из какого интервью взяли эту фотографию, – она цепляла, требовала внимания. Слова «ВРАГ НАРОДА, 13 ЛЕТ» то и дело вспыхивали поверх изображения – точно рассчитанный способ эмоционального воздействия.

– Где вообще Толстяк? – спросила я.

Вайда начала отколупывать этикетку со своей бутылки.

– Я спросила Коула, может лишь наш мальчик воспользоваться одной из пустующих комнат для старших агентов, чтобы оборудовать своего рода… медпункт, или что-то вроде. Пункт первой помощи. Место, где можно собрать весь медицинский хлам и книги, которые он таскал за собой как последний ботаник. Он там, пересчитывает ватные тампоны и ватные палочки.

– Ты что-то слишком добра ко мне, Ви, – сказала я. – Это почти мило…

Внезапно свечение экрана изменилось: ярко-синий и белый новостного канала сменились вспышками красного, который был даже ярче, чем волосы Вайды.

– Вот дерьмо.

Разглядеть здание было почти невозможно, но бегущая строка сообщала: ШТАБ-КВАРТИРА ДЕТСКОЙ ЛИГИ РАЗРУШЕНА.

– …прямой эфир прямо неподалеку от Колби, штат Канзас. Представители властей подтвердили, что для нанесения удара по складу, в котором, как считается, скрывались последние участники Детской лиги, использовались беспилотники. Раньше тем же утром произошла утечка поддельных фотографий и документов, опубликованных в газетах, и эта организация заявила…

Я не стала ждать, пока диктор расскажет остальное. Если в Колби послали беспилотники, если то, что мы видели, действительно канзасская штаб-квартира – то все эти агенты, если только они не ушли оттуда раньше, – мертвы.

Я нашла Коула в кабинете. Дверь была закрыта, но не заперта. Я проскользнула внутрь и увидела, что он сидит на стуле, закрыв лицо рукой. Услышав, что дверь открылась, он поднял на меня глаза, а потом включил телефон на громкую связь.

«Парни сообщают, что, когда они добрались туда, все еще горело».

Гарри.

«Они подобрали двух выживших примерно в полутора километрах от руин, которые остались от комплекса, но не смогли подойти ближе. Я собираюсь отозвать их и встретиться с ними в Юте».

– Как они спаслись? – спросила я. Как вообще кому-то удалось?

«Неясно. Связь была плохая, а в том месте, где наши ребята нашли этих агентов, она вообще отключилась. То, что они рассказали, прозвучало совершенно нереально».

– Почему? – спросил Коул.

Шум помех заполнил комнату, заполнил мой мозг. Только по убийственному выражению лица Коула, по тому, как жар под его кожей выжигал в нем последние остатки самообладания, я поняла, что не ослышалась.

«Выжившие, – сказал Гарри. – Они утверждают, что их атаковал отряд детей. Они говорят, это были Красные».





Глава девятнадцатая




– Ты действительно в это веришь? – спросила я. – Что это сделали Красные?

Коул посмотрел на меня в ответ.

– Чертовски хотел бы узнать. Поэтому я хочу только…

– Хочешь чего?

Он внезапно встал, не в силах усидеть на месте; его ладонь постоянно сжималась и разжималась.

– Я должен кое-что тебе сказать, прежде чем мы пойдем на общую встречу и представим наш план остальным.

Я стиснула руки на коленях, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно:

– Что же?

– Я хочу, чтобы мы расследовали и задокументировали деятельность еще одного лагеря – Соутус, в Айдахо. Клэнси утверждает, что там тоже тренировали Красных.

– И ты веришь ему? – спросила я, покачав головой. – Коул…

– Да, – проговорил он. – Я верю ему и не потому, что он влияет на меня с помощью своих способностей. А потому, что все сведения, которые Клэнси давал мне до этого, полностью подтвердились… и возможно, я пообещал ему, что, если он нам поможет, то подумаю о том, чтобы отпустить его. На самом деле, конечно, нет, но это хорошая мотивация.

– Но зачем? – настаивала я. – Зачем нам обследовать это место?


– Сенатор Круз сказала, что ей нужны надежные доказательства существования армии Красных, чтобы запугать международное сообщество и заставить его действовать. Я хочу добыть их для нее – по крайней мере, попытаться. Если мы там ничего не найдем, ничего не поделаешь. Но пожалуйста, поддержи меня в этом. Обещаю, это не помешает нашему нападению на Термонд.

Мое терпение наконец иссякло.

– Если ты хочешь это провернуть, ты должен рассказать остальным, что ты Красный. Только тогда я соглашусь это поддерживать.

Коул удивленно отпрянул.

– А как это связано?

– Мы теряем поддержку детей – я чувствую это. Они должны раз и навсегда понять, что ты на самом деле на нашей стороне, потому что ты один из нас. – Я слышала, как устало звучит мой голос. – Разве все это уже не тянется слишком долго?

Рассерженный Коул открыл было рот, определенно намереваясь поспорить, но, внимательно посмотрев на меня, передумал.

– Я скажу Лиаму, – после долгого молчания произнес он. – Начнем с него сегодня вечером. А потом, исходя из того, что получится, я расскажу остальным. Это разумно?

Я готова была расплакаться от облегчения.

– Да. Но ты должен сказать ему до общего собрания.

Коул отмахнулся от меня и снова уселся на место.

– До собрания я хочу проговорить с тобой о том, как мы должны отправить тебя обратно в Термонд. Я подумал, что ты, быть может, предпочтешь обсуждать это здесь, не при всех.

Я кивнула.

– Я скажу им, но только после того, как мы утвердим план действий. Ты все еще хочешь отвезти меня в Вирджинию?

– Да, – кивнул Коул. – Идея в том, чтобы тебя увидел охотник за головами, но при этом с самого начала должно быть ясно, что ты не особо ценная добыча. Мы запустим ложную информацию, что на свободе разгуливает Зеленый, и тебе нужно будет проникнуть в сознание охотника до того, как он прогонит твое лицо через программу. Он доставит тебя к ближайшей базе СПП, чтобы получить награду. И он должен убедить и сотрудника СПП, чтобы ты «официально» прошла проверку. Тогда и они подтвердят, что ты Зеленая. Тебе придется перемещаться между сознаниями всех, с кем ты встретишься. Никто не должен догадаться – иначе ты никогда не доберешься до Термонда. Другими словами, ты должна одновременно контролировать сразу несколько человек. Это вообще реально?

– Да, – сказала я, ощутив, как расправляются мои плечи, когда я приняла окончательное решение. – Да, это реально.



Два часа спустя мы собрались в гараже, усевшись вокруг белого полумесяца, нарисованного на полу. Я расставила стулья для Коула, сенатора Круз и доктора Грей, чтобы они могли сидеть, пока мы разговариваем, но Коул принес еще один стул, поставил от себя справа и мягко подтолкнул к нему меня. Я украдкой бросила на него взгляд, пытаясь догадаться, как прошел разговор, но его лицо ничего не выражало.

Лиам же выглядел так, будто только что сверзился с грозовой тучи. Я чувствовала, что он неотрывно смотрит на меня, и у меня не хватало смелости встретиться с его взглядом.

– Итак, сегодня у нас новый гость, – начал Коул, выпрямившись и скрестив руки на груди. – Она – ученый, и она вела исследование, чтобы получить лекарство, и она здесь, чтобы объяснить вам причину ОЮИН, а также рассказать, что на самом деле представляет собой этот препарат.

Перешептывания стихли мгновенно – уверена, мы бы сейчас услышали, как газует машина в сотне километров отсюда.

Лилиан разгладила невидимые складки на своих брюках и начала вставать со стула, но передумала и села обратно. Должно быть, кто-то из детей постарше узнал ее по старым репортажам, но большинство… они просто с почтением смотрели на женщину, не имея понятия, какая у нее фамилия. Но Элис вела себя совершенно иначе. Я увидела, как изменилось выражение ее лица, когда она поняла, кто перед ней.

– Здравствуйте, – глубоко вдохнув, Лилиан Грей повернулась к Коулу. – С чего мне следует начать?

– Начните с причины, закончите лекарством, – предложил тот.

– Да. Хорошо. Изначально… когда Острая Юношеская Идиопатическая Невродегенерация – ОЮИН – была выявлена впервые, все предполагали, что это какой-то вирус, который у подростков проявляется сильнее, чем у взрослых, и чаще влечет смертельные последствия. Это мнение было почти сразу опровергнуто научным сообществом, поскольку случаи за пределами США были довольно редкими или проявлялись сравнительно слабо. Через несколько лет корпорация «Леда» завершила эксперименты и подтвердила то, что до этого времени было частным мнением нескольких исследователей, включая меня.

Я наклонилась вперед, чувствуя, как сердце бухает в моей груди, и закусила губу.

– Почти тридцать лет назад, были попытки… на самом деле несколько попыток… покушений на национальную безопасность. Эти атаки биотеррористов были инициированы врагами Соединенных Штатов, и все они предполагали воздействие на посевы зерновых и на водоснабжение.

Лиам стоял с краю, рядом с Элис. Он наблюдал за доктором Грей через цифровой экранчик камеры, но в этот момент потрясенно поднял глаза. Я нетерпеливо поерзала, ожидая продолжения. Предположения, что ОЮИН – результат террористической атаки, возникали уже не раз и не два, так что эта информация не была новой…

– Президент США, не мой… не президент Грей… подписал секретный приказ начать разработку химического реагента, который будет противодействовать сразу нескольким ядам, бактериям и наркотическим веществам, которые могут попасть в систему водоснабжения, и успешно их нейтрализует. Нам об этом не сообщали. Корпорация «Леда» разработала и распространила химическое вещество под названием «Агент Амброзия» по всей системе водоснабжения.

Я потерла лоб рукой, ощутив, как в глазах все начинает расплываться.

– Кто-то протестировал, как реагент взаимодействует с обычными минералами и химическими соединениями, которые входят в состав воды? – спросила сенатор Круз, побелев от гнева.

Доктор Грей кивнула.

– Да, это была обычная процедура тестирования. Участники подписали жесткие соглашения о конфиденциальности и получили щедрое вознаграждение за потраченное время. В исследовании участвовали дети, взрослые, использовались и животные. Даже беременные женщины, которые потом все родили здоровых детей без осложнений и врожденных заболеваний. На самом деле, эти исследователи находились под таким давлением со стороны правительства, которое требовало быстрого внедрения программы, и у них не было времени изучить долгосрочные эффекты от вещества.

Нас отравили! Гнев взорвался внутри меня, и мне пришлось вцепиться в сиденье стула, чтобы остаться сидеть. Нас отравили и держали взаперти, наказывая за свою же собственную ошибку.

Коул напротив вскочил и начал расхаживать взад и вперед, наклонив голову и вслушиваясь в каждое слово.

– Последние исследования «Леды» показали, что «Агент Амброзия» – тератоген, а это значит… значит, что женщины, которые выпьют содержащую его воду, неосознанно принимают и этот препарат, и он воздействует как раз на мозговые клетки нерожденных детей. Из их доклада я поняла, эти мутации никак не проявляются в детях… в вашем мозгу, пока вы не достигаете возраста полового созревания – примерно восемь, девять, десять, одиннадцать лет. Изменения в уровне гормонов и мозговых химических процессах запускают мутацию.

– Почему так много умерших? – Краем глаза я заметила, как дернулась рука Коула.