У Скотта он вызывал легкую жалость — из обрывков женоненавистнического монолога следовало, что мужика только что бросила жена или он вроде как застал ее со своим братом. Что-то типа того. Но жалость жалостью, а мужик был взъерошен, небрит и залил в себя уже как минимум восемь порций виски — каждое из этих обстоятельств предвещало неприятности, без которых Скотт прекрасно мог обойтись, поэтому он решил говорить поменьше, пить побольше, а в нужный момент тихо свалить из бара.
Первые две из поставленных целей были благополучно достигнуты, и Скотт уже собирался перейти к третьей, как вдруг мужик ткнул пальцем в сторону телевизора над барной стойкой:
— Дерьмовая история, скажи, чувак, а? Прям хуже не бывает.
Скотт понятия не имел, о чем идет речь в передаче, но все-таки поднял голову. Показывали новости — что-то о трупе, найденном в лесу. На экране были размокший берег реки, отмеченное полицейскими лентами место преступления и белый фургон.
— Эй, бармен, сделай погромче, — потребовал мужик и наклонился к Скотту: — Поганое дело, говорю. Я прав, а?
Звук усилился, стал слышен рассказ репортера. «Трагедия… Местные жители… Труп… Зарытый… В лесу…»
— Прав, говорю, или нет? — не отставал мужик.
— Прав, — отозвался Скотт, не отрывая взгляда от телевизора. — Что там случилось?
— Какую-то туристку искали несколько недель. Вот теперь нашли.
На экране появилась фотография молодой женщины. Широкая улыбка, волосы песочного цвета, карие глаза. Она стояла на брусчатой дорожке с баскетбольным мячом в руке.
— Прикинь, каково было родственникам об этом услышать… — Мужик повесил пьяную голову и, к ужасу Скотта, разрыдался. Здоровенные плечи затряслись, в носу захлюпало.
Скотт снова повернулся к телевизору. С экрана на него все еще смотрела молодая блондинка.
— Как дальше-то жить? — сквозь слезы вопросил мужик.
Скотт покосился на него, положил на барную стойку несколько банкнот, соскользнул с высокого табурета и зашагал к выходу.
На улице он сразу достал из кармана мобильный телефон.
Нина ответила после седьмого гудка.
— Ты не вовремя, Скотт.
— Перезвонить?
В динамике слегка потрескивало, но в целом связь была хорошая — должно быть, Нина находилась где-то в доме.
— Нет, не надо, если ты на пару слов. Мы собираемся обедать.
На дальнем плане Скотту были слышны всякие кухонные звуки: плеск льющейся из крана воды, звяканье кастрюль и сковородок.
— Как там у вас дела?
— Хорошо.
Последовала долгая пауза — Нина, как всегда, была не намерена облегчать ему задачу.
— Есть проблемы?
— Нет.
Он вздохнул:
— Слушай, прости меня. Я давно вас не навещал…
— Пять недель.
Скотт знал, сколько прошло времени. Он правда собирался к ним съездить. Бронировал билеты на каждый уик-энд, но всегда отменял бронь в последнюю минуту. Звонил Нине бессчетное количество раз и понимал, что этого недостаточно.
— Слушай… — опять начал он и откашлялся. — Я просто хотел сказать… Понимаешь, я тут кое-что увидел в новостях.
Звук льющейся воды смолк. Скотт представил себе жену, стоящую у раковины. У нее с пальцев, наверное, капает мыльная пена; светлая прядь волос упала на лоб, как обычно. Будь он сейчас рядом, отвел бы эту прядь с лица и заправил ей за ухо.
— Что ты увидел?
«Труп. Зарытый. В лесу».
— Неважно. Просто это навело меня на некоторые мысли. Я мог бы внести изменения в свой рабочий график, чтобы проводить с вами больше времени. Может, приезжать во Францию каждый месяц на целую неделю?
Нина тяжело вздохнула:
— Конечно. Здорово.
Опять последовала долгая пауза. Скотт, запрокинув голову, уставился в серое небо.
— Никаких проблем, стало быть, на этой неделе не было?
— Нет, никаких. Все идет хорошо.
Скотт немного воспрял духом:
— Это замечательно. А как себя чувствует Аврелия?
И снова пауза.
— Не на «отлично», но все же чуть получше. На этой неделе почти каждый день гуляет в саду.
Скотт поколебался.
— Каждый день? Ты думаешь, это хорошая идея?
Нина молчала настолько многозначительно, что он поспешил добавить:
— Ладно-ладно, это я так… Прости. — Скотт знал, что, когда речь заходит об Аврелии, с женой лучше не спорить.
Из крана опять полилась вода.
— Мне пора. — Теперь голос Нины звучал сдавленно — видимо, она прижала телефон к уху плечом, чтобы освободить обе руки.
— О,кей, не буду больше отвлекать.
— До встречи.
Пора было уже ее отпустить.
— Нина!
Из динамика раздалось потрескивание — начались помехи на линии.
— Да?
— Я приеду в следующие выходные. Обещаю.
— Конечно. Как скажешь.
«Я люблю тебя», — хотел сказать он, но мобильная связь уже прервалась.
Глава семнадцатая. Эмили
Эмили открыла глаза. Вокруг мерцали и колыхались пятна света, пузырьки воздуха щекотали кожу, устремляясь вверх. Она раскинула руки и ноги, превратившись в морскую звезду, и позволила телу плавно подниматься вслед за пузырьками, а через несколько секунд, вынырнув на поверхность, вдохнула свежий воздух раннего летнего вечера.
Облака уже окрасились розовым, когда она вылезла из бассейна и направилась к душевой, где аромат шампуня мешался с запахом свежего бриза и водорослей. За бассейном всеми оттенками синевы переливался океан, впадая в небо.
— Эмили! — донеслось до нее. — Ужин готов!
Девушка отжала мокрые волосы.
— Иду!
* * *
— По-моему, Себастиану у нас понравилось. Он отлично устроился. Как думаешь? — сказала Нина.
— Думаю, да, — отозвалась Эмили, поднимая с дорожки чашки и блюдца — участников спонтанного кукольного чаепития на свежем воздухе. — Он выглядит вполне довольным.
Они возвращались к главной лужайке, после того как отправили спать сначала Аврелию, а потом всю местную живность. Курицы были в курятнике, кролики — в клетушках, а козочки — в загоне, дверцу которого Эмили заперла на здоровенный амбарный замок и для надежности обмотала цепью (козочки выглядели невинно, однако в душе были отчаянными беглянками, которым сам черт не брат; Эмили понятия не имела, как им удается вырываться на свободу, но после нескольких комических погонь по всему участку пришла к выводу, что лучше перестраховаться).
Первые две из поставленных целей были благополучно достигнуты, и Скотт уже собирался перейти к третьей, как вдруг мужик ткнул пальцем в сторону телевизора над барной стойкой:
— Дерьмовая история, скажи, чувак, а? Прям хуже не бывает.
Скотт понятия не имел, о чем идет речь в передаче, но все-таки поднял голову. Показывали новости — что-то о трупе, найденном в лесу. На экране были размокший берег реки, отмеченное полицейскими лентами место преступления и белый фургон.
— Эй, бармен, сделай погромче, — потребовал мужик и наклонился к Скотту: — Поганое дело, говорю. Я прав, а?
Звук усилился, стал слышен рассказ репортера. «Трагедия… Местные жители… Труп… Зарытый… В лесу…»
— Прав, говорю, или нет? — не отставал мужик.
— Прав, — отозвался Скотт, не отрывая взгляда от телевизора. — Что там случилось?
— Какую-то туристку искали несколько недель. Вот теперь нашли.
На экране появилась фотография молодой женщины. Широкая улыбка, волосы песочного цвета, карие глаза. Она стояла на брусчатой дорожке с баскетбольным мячом в руке.
— Прикинь, каково было родственникам об этом услышать… — Мужик повесил пьяную голову и, к ужасу Скотта, разрыдался. Здоровенные плечи затряслись, в носу захлюпало.
Скотт снова повернулся к телевизору. С экрана на него все еще смотрела молодая блондинка.
— Как дальше-то жить? — сквозь слезы вопросил мужик.
Скотт покосился на него, положил на барную стойку несколько банкнот, соскользнул с высокого табурета и зашагал к выходу.
На улице он сразу достал из кармана мобильный телефон.
Нина ответила после седьмого гудка.
— Ты не вовремя, Скотт.
— Перезвонить?
В динамике слегка потрескивало, но в целом связь была хорошая — должно быть, Нина находилась где-то в доме.
— Нет, не надо, если ты на пару слов. Мы собираемся обедать.
На дальнем плане Скотту были слышны всякие кухонные звуки: плеск льющейся из крана воды, звяканье кастрюль и сковородок.
— Как там у вас дела?
— Хорошо.
Последовала долгая пауза — Нина, как всегда, была не намерена облегчать ему задачу.
— Есть проблемы?
— Нет.
Он вздохнул:
— Слушай, прости меня. Я давно вас не навещал…
— Пять недель.
Скотт знал, сколько прошло времени. Он правда собирался к ним съездить. Бронировал билеты на каждый уик-энд, но всегда отменял бронь в последнюю минуту. Звонил Нине бессчетное количество раз и понимал, что этого недостаточно.
— Слушай… — опять начал он и откашлялся. — Я просто хотел сказать… Понимаешь, я тут кое-что увидел в новостях.
Звук льющейся воды смолк. Скотт представил себе жену, стоящую у раковины. У нее с пальцев, наверное, капает мыльная пена; светлая прядь волос упала на лоб, как обычно. Будь он сейчас рядом, отвел бы эту прядь с лица и заправил ей за ухо.
— Что ты увидел?
«Труп. Зарытый. В лесу».
— Неважно. Просто это навело меня на некоторые мысли. Я мог бы внести изменения в свой рабочий график, чтобы проводить с вами больше времени. Может, приезжать во Францию каждый месяц на целую неделю?
Нина тяжело вздохнула:
— Конечно. Здорово.
Опять последовала долгая пауза. Скотт, запрокинув голову, уставился в серое небо.
— Никаких проблем, стало быть, на этой неделе не было?
— Нет, никаких. Все идет хорошо.
Скотт немного воспрял духом:
— Это замечательно. А как себя чувствует Аврелия?
И снова пауза.
— Не на «отлично», но все же чуть получше. На этой неделе почти каждый день гуляет в саду.
Скотт поколебался.
— Каждый день? Ты думаешь, это хорошая идея?
Нина молчала настолько многозначительно, что он поспешил добавить:
— Ладно-ладно, это я так… Прости. — Скотт знал, что, когда речь заходит об Аврелии, с женой лучше не спорить.
Из крана опять полилась вода.
— Мне пора. — Теперь голос Нины звучал сдавленно — видимо, она прижала телефон к уху плечом, чтобы освободить обе руки.
— О,кей, не буду больше отвлекать.
— До встречи.
Пора было уже ее отпустить.
— Нина!
Из динамика раздалось потрескивание — начались помехи на линии.
— Да?
— Я приеду в следующие выходные. Обещаю.
— Конечно. Как скажешь.
«Я люблю тебя», — хотел сказать он, но мобильная связь уже прервалась.
Глава семнадцатая. Эмили
Эмили открыла глаза. Вокруг мерцали и колыхались пятна света, пузырьки воздуха щекотали кожу, устремляясь вверх. Она раскинула руки и ноги, превратившись в морскую звезду, и позволила телу плавно подниматься вслед за пузырьками, а через несколько секунд, вынырнув на поверхность, вдохнула свежий воздух раннего летнего вечера.
Облака уже окрасились розовым, когда она вылезла из бассейна и направилась к душевой, где аромат шампуня мешался с запахом свежего бриза и водорослей. За бассейном всеми оттенками синевы переливался океан, впадая в небо.
— Эмили! — донеслось до нее. — Ужин готов!
Девушка отжала мокрые волосы.
— Иду!
* * *
— По-моему, Себастиану у нас понравилось. Он отлично устроился. Как думаешь? — сказала Нина.
— Думаю, да, — отозвалась Эмили, поднимая с дорожки чашки и блюдца — участников спонтанного кукольного чаепития на свежем воздухе. — Он выглядит вполне довольным.
Они возвращались к главной лужайке, после того как отправили спать сначала Аврелию, а потом всю местную живность. Курицы были в курятнике, кролики — в клетушках, а козочки — в загоне, дверцу которого Эмили заперла на здоровенный амбарный замок и для надежности обмотала цепью (козочки выглядели невинно, однако в душе были отчаянными беглянками, которым сам черт не брат; Эмили понятия не имела, как им удается вырываться на свободу, но после нескольких комических погонь по всему участку пришла к выводу, что лучше перестраховаться).