Иван хлопнул меня по плечу.

– Верно. Именно Кандидатом. Мы не размножаемся, как обычные люди, Максим. Наши способности не наследуются. Если мы считаем, что кто-то достоин быть среди нас, то помогаем ему измениться. Это цикл мутаций, среди которых есть и стимуляция мозга, и легкая перестройка тела, но основную работу выполняет сам Кандидат. Не все справляются, кстати. У Татьяны бы получилось, уверен. Поэтому очень раздосадован ее смертью… И у тебя выйдет, кстати.

– Это что, предложение? – спросил я.

– Почему бы и нет? Ты на удивление легко перенес Призыв. Значит, и Кандидатом станешь хорошим. Когда-то мы называли таких, как ты, имеющих потенциал, «детьми индиго». Потом термин просочился к людям, они его опошлили, как всегда. Но суть-то осталась, дорогой Максим! Огромные знания, сила, вечная жизнь, что плохого? А где-то в будущем – переход через сингулярность и стадия Высшего.

– Как-то даже не знаю, – ответил я. – Я в институт собираюсь поступать, там знаете какая нагрузка? Ни на что времени не остается!

Иван хохотал так долго и заразительно, что я не выдержал – тоже стал улыбаться.

– Молодец, парень, – сказал он наконец. – Но я все-таки не поверю, что ты, как в нравоучительной детской фантастике, готов отказаться от всемогущества. Я полагаю, тебя волнует судьба твоей маленькой жницы, а также все те гадости, которых ты про нас наслушался. И вот что я тебе скажу – Измененные вне нашей компетенции. Пока Инсек жив и торчит на Селене, мы обязаны следовать правилам Высшего. А вот когда всё вернется в норму, когда мы из Прежних станем Настоящими – подумаем и о Дарине. Вернуть Измененного в обычное состояние несложно. Далее всё зависит от нее и от тебя. Захочешь – будет она с тобой. Окажется достойна – обещаю сделать ее Кандидатом. А что? Это славная пощечина Инсекам! Успокоил я тебя?

– А как насчет гадостей? – спросил я. – Все-таки кто вы, когда появились, что делаете с людьми?

– Всё это я готов буду рассказать, если ты примешь решение, – сказал Иван, посерьезнев. – Но ты сможешь отказаться.

– Да?

– Да. Только если откажешься, то память обо всем рассказанном я тебе сотру.

Разговаривать с Прежним оказалось на удивление легко. Еще и день был хороший – ни облачка на небе, лунное кольцо сверкает в лучах заходящего Солнца. Есть такой момент близко к закату, когда солнечные лучи падают на кольцо под углом и оно начинает блистать всеми цветами радуги. Словно над Землей плыли кристаллики, которые мы продаем в Комки…

– Сложный вопрос, – сказал я. – Может, я уже принял решение, выслушал вас, отказался, и вы мне стерли память.

Иван даже захрюкал от восторга, прижимая ладонь ко рту.

– Славно! Ну давай тогда я не буду от тебя требовать каких-то скоропалительных решений. Тем более ты пока еще не заслужил статус Кандидата.

– А! – сказал я понимающе. – Надо заслужить?

– Всё в этой жизни нужно заслужить. Но я от тебя ничего особенного не потребую. Ты и так работаешь на Продавца, поработай попутно и на нас. Он ведь согласился на союз?

– Да. Они принимают ваши соболезнования. И готовы на временное сотрудничество.

– Насчет постоянного ничего не сказал?

– Допустил, что оно возможно.

– Прекрасно, – кивнул Иван. – Может быть, зря мы когда-то им отказали. Но люди в ту пору были совсем дикие, появление Продавцов и сбор кристаллов вызвали бы кризис всех мировых религий, а они такие удобные… Кто ж знал, что эти засранцы войдут в альянс с Инсеками?

– Чего вы с ними-то не поделили?

– Все ответы потом, – Иван покачал головой. – Если узнаешь, кто убил Татьяну. Тогда ты кандидат в Кандидаты, задашь вопросы, получишь ответы и решишь – двигаться ли дальше. По рукам?

Я протянул ему руку, и мы обменялись рукопожатием.

– Так чьи Слуги на меня нападали? – спросил я.

– Буду выяснять, – Иван нахмурился. – Говорю же, нас достаточно много. Кто-то мог захотеть тебя убить, допросить, перевербовать. У нас нет такой жесткой структуры общества, как у людей. Но я достаточно авторитетен, в силу ряда причин, чтобы начать свое расследование. Поддержка нужна? Охрана?

– Оружие. Такое, чтобы даже Прежних могло убить.

Иван погрозил мне пальцем:

– Нет такого. И было бы – не дал. А со Слугами ты справляешься, как мы убедились. Работай, Максим. Труд сделал из обезьяны человека, а из того – суперчеловека.

Я глянул на часы. Кивнул:

– Хорошо. Загляну сейчас в Гнездо, потом вернусь к нашим.

– Всё обещанное я им уже предоставил, – сказал Иван. – Тебе точно ничего не нужно?

– Такси вызовите? – попросил я. – Вы ведь сможете списать расходы на какие-нибудь особые государственные нужды.

– Сегодня точно день смеха, – сказал Иван, отсмеявшись, похлопал меня по плечу и встал. – Вызову. Через пять минут будет ждать здесь. Эконом-класс устроит?

– Да уж хоть комфорт хотелось бы, – ответил я.

Иван ушел куда-то в сторону бульвара, по пути, как мне показалось, временами начиная смеяться.

Ну ладно, пусть день смеха. Главное, чтобы не день дурака.

Я встал и вернулся в Гнездо.


Когда через четверть часа, поговорив и пообнимавшись с Дариной (мы лишь отошли чуть в сторону от стражи, которая явно была в восторге от мирного окончания переговоров), я вышел – такси уже ждало. Старенькая японская малолитражка, так называемый «комфорт-класс», то есть чуть лучше табуретки на колесах.

Иван явно пошутил в ответ. Что ему мешало вызвать огромный бронированный мерседес? Да ничего.

Скамейки, кстати, на этом месте больше не было. Как принесли перед разговором, так и убрали.





* * *


Участок набережной был перекрыт наглухо. Стояли металлические барьеры, прохаживались полицейские (кажется, городские, не из отдела Лихачева). Но такси со мной пропустили без вопросов, после чего я заслужил уважительный взгляд таксиста.

Возле Комка появился серо-зеленый армейский фургон. Иван и впрямь решил не мелочиться, пригнал к нам машину санобработки, где, вероятно, были и туалет, и душ.

Внутри Комка тоже стало не так просторно. Внутрь шли два шланга и толстый кабель в резиновой оплетке. Появилось несколько лабораторных столов, какие-то серьезные микроскопы, приборы, устройства медицинского вида. Милана сидела за одним из микроскопов, что-то внимательно изучала.

– Ну ничего себе, – только и сказал я.

Привезли и два металлических стола. Один был чисто вымыт, на нем лежал наглухо закрытый черный полиэтиленовый пакет. Я понял, что в нем и покоятся останки несостоявшейся Прежней.

На другом столе лежал окончательно освобожденный от одежд Продавец: пробитый цилиндр, металлические стержни, части человеческого тела…

Лихачев кивнул мне. Выглядел он утомленным, как и Елена. Они сидели за еще одним столиком, в дальнем углу. Пили чай. На столе теснились судки с едой и тарелки – настоящие, фарфоровые, по виду дорогие. Иван не поскупился, еду привезли из какого-то хорошего ресторана. Между ними возвышались ополовиненная бутылка вина и опустевшая на треть бутылка коньяка.

– Это было достаточно неприятно, – пояснил Лихачев. – Решили снять стресс. Ты девочку оставил в Гнезде? Правильно, нечего ей тут делать…

Пьяным ни он, ни Елена не выглядели. Полагаю, у них был долгий опыт общения с алкоголем.

– Да мне-то что, – сказал я. – Вы закончили?

Елена кивнула:

– Очень странное тело. Я бы сказала, что это усиленный человеческий организм. Отдельное кровоснабжение гиппокампа и таламуса, они аномально развиты. В чем смысл? Печень, сердце – тоже отличаются. Эндокринная система странная, тимус не по возрасту велик. Я не понимаю, для чего всё это.

– Мне кажется, это не Прежняя, – сказал Лихачев мрачно.

– И мы не поняли причину смерти, – призналась Елена.

– Кто она такая, я узнал, – сообщил я. – Была неожиданная беседа с Иваном.

Подошла Милана, по пути сняв перчатки и одноразовый халат. Коротко сказала Елене:

– Нет, там всё обычно.

Я не стал интересоваться, что именно она изучала под микроскопом. Сел за стол и рассказал всё – начиная с неожиданного нападения Слуг и заканчивая разговором с Иваном.

Только о его предложении стать Кандидатом умолчал.

– Прекрасно, – едко сказал Лихачев. – Теперь мы не только работаем на Продавцов, которых я не люблю, но и выполняем задание Прежних, которых я ненавижу. Знаешь, что меня утешает? Вряд ли мы сможем понять хоть что-либо! Мертвая женщина, кандидат в сверхчеловеки, просто умерла! У нее организм до сих пор в таком состоянии, что хоть органы на пересадку забирай, но она умерла! Киборг находился в помещении, которое его должно защищать, но кто-то пробил в нем дырку обычным топором! Как это можно связать воедино?

– Ну только третьей силой, – признался я. – И вряд ли Высшим, для него это грубая работа.

Мы замолчали.

– И мы возвращаемся к мысли об Инсеке, – произнесла вслух Елена.

– Что я-то? – возмутился я, когда понял, что все смотрят на меня.

– Ну, из нас только ты у него был, – усмехнулся Лихачев.

Я понимал, что всё к этому идет. Но все же попытался оттянуть неизбежное.

– Давайте еще раз осмотрим Продавца?

Лихачев крякнул и плеснул себе в рюмку коньяка.

– Хорошо. На вскрытии я сегодня побывал, моя очередь браться за слесарный инструмент.

Я чувствовал, что это ничем хорошим не кончится.

Но разве у нас был выход?