На самом деле, он действительно оказался впечатлен способностями Софии. Но когда она ушла, Винсент подумал, что куда больше его волнует Стивенсон. Подумать только, он-то полагал, что либо ничего интересного не найдется, либо сведенья расскажут что-то новое и полезное. Ну конечно. Наивность.
Стоило обсудить все с Фредериком. А еще лучше – взять выходной.
Почти сразу после того, как Анабель уехала с Кросби, Винсенту пришлось едва ли не все время проводить в издательстве – до сих пор оставалось неясным, завалили они проект с этой рекламой или все-таки нет. Но по крайней мере, Винсент избавился от не обязательных дизайнеров. Или он только собирался их уволить, но так и не уволил?
Вздохнув, Винсент потер глаза. Определенно стоит взять выходной – тем более, в последнее время пришлось решить и кое-какие дела за Фредерика. Винсент предпочел не трогать брата, но дел становилось больше и больше, и сам Винсент скоро окончательно перестанет с ними справляться.
А про дизайнеров стоит спросить Алессандру, она точно знает.
Зазвонил телефон, и Винсент начал искать его под бумагами, покрывавшими стол. После музыки уже начала играть гитара, когда он наконец-то нажал прием.
– Привет, Винс.
– Здравствуй, Офелия.
Он опустил голову на лежавшие на столе руки.
– Ты еще в офисе?
– Угу.
– И похоже, еще не едешь домой.
– Угу.
– Видимо, тебе не стоит напоминать, что нужно делать выходные.
– Ммм…
– А Фредерик с тобой?
Нахмурившись, Винсент выпрямился.
– Нет, насколько я знаю. А что такое?
– Последние несколько дней он меня беспокоит. Я вижу, что он уходит из офиса, но понятия не имею, где он проводит вечера. И возвращается поздно.
– Ну, он уже большой мальчик.
– Конечно. Просто… я беспокоюсь за него, Винс. И знаю, ты тоже.
Вместо ответа Винсент побарбанил пальцами по свободному месту на столе.
– Я знаю, где он может быть, – наконец, сказал он. – И ты права. Спасибо, что позвонила.
Увидев Винсента, Алессандра позволила себе в удивлении приподнять брови:
– Сегодня заканчиваете вовремя, мистер Уэйнфилд?
Он только кивнул. На самом деле, Винсент не стал показывать Офелии, насколько его в действительности волнует, где Фредерик проводит вечера. И ведя машину по сияющим огнями улицам Лондона, Винсент проклинал все на свете – и в особенности себя из-за того, что за дурацким проектом не заметил то, что давно должен был.
Он никогда не испытывал трепета перед салоном мадам Ламбер и перед ней самой, всегда очень сдержанно относясь к ее талантам, реальным или воображаемым. Хотя в свое время проводил вместе с братом и сестрой достаточно много времени во внутренних комнатах. Но он не любил разговоров о потустороннем. И ненавидел запах ароматических палочек.
Колокольчик над дверью дернулся в резком оглушительном звоне, когда Винсент бесцеремонно открыл дверь и вошел в салон. Мадам сама стояла в магазине вместе с каким-то седовласым человеком.
– Он ведь здесь? – спросил Винсент.
Мадам, похоже, сначала удивилась. Но потом, не выпуская из рук каменную пирамидку, которую показывала, кивнула. Покупатель нахмурился:
– Пожалуйста, будьте вежливее, молодой человек.
– Я вежлив, на сколько считаю нужным. А с тобой еще поговорю.
Винсент ткнул пальцем в мадам и, развернувшись, направился во внутренние помещения. Его никто не остановил, только вслед послышались возмущенные слова седовласого покупателя, но он мало волновал Винсента.
На кухне сидела Морган, связывая в аккуратные пучки высушенную траву – разложенная перед девушкой, она полностью занимала небольшой стол. В нос Уэйнфилда ударил горьковатый запах.
– Винсент? – удивилась Морган. – Что ты здесь делаешь?
– А на что это похоже?
– Фредерик…
– Ты или мадам могли мне позвонить.
– Фредерик и раньше тут бывал.
– Но не каждый вечер допоздна.
– Он говорил, что хочет избавиться от призраков…
– Еще бы. А вы подсунули ему опиум.
– Он сам попросил.
Не ответив, Винсент прошел мимо Морган, и ее слова застали его уже в дверях.
– Я говорила Рику, что ему стоит не бежать от призраков, а разобраться с ними. Понять, чего они хотят.
– Если бы он мог. Если бы мы могли…
Винсент нашел Фредерика в одной из маленьких темных комнат, глубоко скрытых от простых посетителей магазина и даже более привилегированных посетителей салона. Бархат скрадывал стены, а духота невольно отрезвила Винсента. Он знал, что злится не столько на мадам или Морган, сколько на самого себя.
Он опустился на колени в мягкий ворсистый ковер, и ему казалось, его окутал вязкий воздух, напоенный парами опиума. С дурманящей томной сладостью.
– Рик, – тихо позвал он.
Фредерик посмотрел на брата так, будто видел его сквозь туманную завесу. А в его взгляде отражались неведомые пустоты, весьма далекие от тесной комнаты.
– Винс? Уходи…
– Дурень. Я тебя никогда не оставлю.
Винсент мягко забрал из рук брата опиумную трубку и положил ее в ворс ковра. Она стукнулась о поднос, где стояла горящая лампа и валялось несколько шариков опиума.
– Скоро я перестану понимать, что настоящее, а что нет, – пробормотал Фредерик.
Вместо ответа, Винсент аккуратно взял лицо близнеца в свои руки и посмотрел прямо в бездну его глаз.
– Смотри на меня, ориентируйся на меня; я – настоящий. И я буду рядом.
Позже, когда они вдвоем сидели в машине, приехав к дому Уэйнфилдов, Винсент не торопился вылезать наружу. Он посмотрела на брата, спавшего рядом. Что бы ни говорил Фредерик, Винсент оставался уверен, ничего не решится, пока они не поймут, чего хотят призраки – и не сделают этого. Или чего хочет их собственное подсознание – после посещения салона Винсент меньше, чем когда-либо думал о призраках.
Но знал, что нельзя оставлять все, как есть. И знал только один способ, как что-то выяснить – и, если на этот раз Кросби не составит ему компанию, он поедет в Дом один.
Телефон завибрировал звонком.
– Да.
– Привет, Винс, – Фэй запнулась, похоже, услышав в его интонации что-то непривычное, но продолжила. – Винс, кажется, я знаю, где найти Лиллиан.
Винсент уехал, когда Фредерик еще спал.
Не став никого будить, он тихонько сделал кофе, и уже через десять минут заводил машину. Утренний Лондон неожиданно брызнул ранними солнечными лучами, и Винсент тихонько выругался, нашарив в бардачке очки.
Он давно уже не вставал настолько рано, хотя с удивлением подумал, что спать хочется гораздо меньше, чем он предполагал.
Телефон завибрировал, но Винсент только мельком посмотрел на экран. Это была Алессандра, и она наверняка хотела спросить, когда он приедет в офис. Отвечать Винсент не стал – он и сам не знал, когда покончит с делами, но никуда после них не денется, придется ехать в издательство. Но Винсент в любом случае не любил говорить по телефону за рулем.
Он вывел машину на знакомую дорогу и нажал на газ, развивая максимальную скорость. Как бы то ни было, Винсент хотел как можно быстрее добраться до места и либо найти Лиллиан… либо не найти. Он не думал, что если ее там нет, то он сможет что-то выяснить. Слишком часто в последнее время подобное убеждение оканчивалось ничем.
Фэй хотела поехать вместе с Винсентом, чтобы самой показать место, и сначала он не возражал. Но в итоге, решил никого не будить и тихонько улизнуть самостоятельно. Не то чтобы его сильно тянуло на приключения, просто если он на самом деле найдет Лиллиан, то хотел бы встретиться с ней один.
В идеале, конечно, с Фредериком, но того точно не стоило будить в такую рань. Да и позже тоже не стоило, пусть спокойно выспится. А вот сам Винсент попозже рассчитывал быть в офисе.
Он включил музыку погромче и уверенно вел машину. Телефон вибрировал еще раз или два, но Винсент даже не посмотрел. Через полчаса пришлось свериться с картой. Покрутив в руках, Винсент, в итоге, просто выкинул ее на заднее сиденье.
Фэй сказала, у их матери было любимое место, куда она иногда уезжала и брала с собой дочерей. Небольшой лодочный домик на озере. Тихое неприметное место – но достаточно просторное и теплое, чтобы там можно было переночевать – и даже жить некоторое время.
О сарае матери Фэй рассказали в Хартвуд Хилле. Там знали об этом месте, так почему бы о нем не знать Лиллиан? Она довольно много времени провела в клинике. Правда, Винсент сомневался, что о нем не знал доктор Стивенсон… но возможно, он и не очень хотел отыскать сбежавшую жену?
Стоило обсудить все с Фредериком. А еще лучше – взять выходной.
Почти сразу после того, как Анабель уехала с Кросби, Винсенту пришлось едва ли не все время проводить в издательстве – до сих пор оставалось неясным, завалили они проект с этой рекламой или все-таки нет. Но по крайней мере, Винсент избавился от не обязательных дизайнеров. Или он только собирался их уволить, но так и не уволил?
Вздохнув, Винсент потер глаза. Определенно стоит взять выходной – тем более, в последнее время пришлось решить и кое-какие дела за Фредерика. Винсент предпочел не трогать брата, но дел становилось больше и больше, и сам Винсент скоро окончательно перестанет с ними справляться.
А про дизайнеров стоит спросить Алессандру, она точно знает.
Зазвонил телефон, и Винсент начал искать его под бумагами, покрывавшими стол. После музыки уже начала играть гитара, когда он наконец-то нажал прием.
– Привет, Винс.
– Здравствуй, Офелия.
Он опустил голову на лежавшие на столе руки.
– Ты еще в офисе?
– Угу.
– И похоже, еще не едешь домой.
– Угу.
– Видимо, тебе не стоит напоминать, что нужно делать выходные.
– Ммм…
– А Фредерик с тобой?
Нахмурившись, Винсент выпрямился.
– Нет, насколько я знаю. А что такое?
– Последние несколько дней он меня беспокоит. Я вижу, что он уходит из офиса, но понятия не имею, где он проводит вечера. И возвращается поздно.
– Ну, он уже большой мальчик.
– Конечно. Просто… я беспокоюсь за него, Винс. И знаю, ты тоже.
Вместо ответа Винсент побарбанил пальцами по свободному месту на столе.
– Я знаю, где он может быть, – наконец, сказал он. – И ты права. Спасибо, что позвонила.
Увидев Винсента, Алессандра позволила себе в удивлении приподнять брови:
– Сегодня заканчиваете вовремя, мистер Уэйнфилд?
Он только кивнул. На самом деле, Винсент не стал показывать Офелии, насколько его в действительности волнует, где Фредерик проводит вечера. И ведя машину по сияющим огнями улицам Лондона, Винсент проклинал все на свете – и в особенности себя из-за того, что за дурацким проектом не заметил то, что давно должен был.
Он никогда не испытывал трепета перед салоном мадам Ламбер и перед ней самой, всегда очень сдержанно относясь к ее талантам, реальным или воображаемым. Хотя в свое время проводил вместе с братом и сестрой достаточно много времени во внутренних комнатах. Но он не любил разговоров о потустороннем. И ненавидел запах ароматических палочек.
Колокольчик над дверью дернулся в резком оглушительном звоне, когда Винсент бесцеремонно открыл дверь и вошел в салон. Мадам сама стояла в магазине вместе с каким-то седовласым человеком.
– Он ведь здесь? – спросил Винсент.
Мадам, похоже, сначала удивилась. Но потом, не выпуская из рук каменную пирамидку, которую показывала, кивнула. Покупатель нахмурился:
– Пожалуйста, будьте вежливее, молодой человек.
– Я вежлив, на сколько считаю нужным. А с тобой еще поговорю.
Винсент ткнул пальцем в мадам и, развернувшись, направился во внутренние помещения. Его никто не остановил, только вслед послышались возмущенные слова седовласого покупателя, но он мало волновал Винсента.
На кухне сидела Морган, связывая в аккуратные пучки высушенную траву – разложенная перед девушкой, она полностью занимала небольшой стол. В нос Уэйнфилда ударил горьковатый запах.
– Винсент? – удивилась Морган. – Что ты здесь делаешь?
– А на что это похоже?
– Фредерик…
– Ты или мадам могли мне позвонить.
– Фредерик и раньше тут бывал.
– Но не каждый вечер допоздна.
– Он говорил, что хочет избавиться от призраков…
– Еще бы. А вы подсунули ему опиум.
– Он сам попросил.
Не ответив, Винсент прошел мимо Морган, и ее слова застали его уже в дверях.
– Я говорила Рику, что ему стоит не бежать от призраков, а разобраться с ними. Понять, чего они хотят.
– Если бы он мог. Если бы мы могли…
Винсент нашел Фредерика в одной из маленьких темных комнат, глубоко скрытых от простых посетителей магазина и даже более привилегированных посетителей салона. Бархат скрадывал стены, а духота невольно отрезвила Винсента. Он знал, что злится не столько на мадам или Морган, сколько на самого себя.
Он опустился на колени в мягкий ворсистый ковер, и ему казалось, его окутал вязкий воздух, напоенный парами опиума. С дурманящей томной сладостью.
– Рик, – тихо позвал он.
Фредерик посмотрел на брата так, будто видел его сквозь туманную завесу. А в его взгляде отражались неведомые пустоты, весьма далекие от тесной комнаты.
– Винс? Уходи…
– Дурень. Я тебя никогда не оставлю.
Винсент мягко забрал из рук брата опиумную трубку и положил ее в ворс ковра. Она стукнулась о поднос, где стояла горящая лампа и валялось несколько шариков опиума.
– Скоро я перестану понимать, что настоящее, а что нет, – пробормотал Фредерик.
Вместо ответа, Винсент аккуратно взял лицо близнеца в свои руки и посмотрел прямо в бездну его глаз.
– Смотри на меня, ориентируйся на меня; я – настоящий. И я буду рядом.
Позже, когда они вдвоем сидели в машине, приехав к дому Уэйнфилдов, Винсент не торопился вылезать наружу. Он посмотрела на брата, спавшего рядом. Что бы ни говорил Фредерик, Винсент оставался уверен, ничего не решится, пока они не поймут, чего хотят призраки – и не сделают этого. Или чего хочет их собственное подсознание – после посещения салона Винсент меньше, чем когда-либо думал о призраках.
Но знал, что нельзя оставлять все, как есть. И знал только один способ, как что-то выяснить – и, если на этот раз Кросби не составит ему компанию, он поедет в Дом один.
Телефон завибрировал звонком.
– Да.
– Привет, Винс, – Фэй запнулась, похоже, услышав в его интонации что-то непривычное, но продолжила. – Винс, кажется, я знаю, где найти Лиллиан.
Винсент уехал, когда Фредерик еще спал.
Не став никого будить, он тихонько сделал кофе, и уже через десять минут заводил машину. Утренний Лондон неожиданно брызнул ранними солнечными лучами, и Винсент тихонько выругался, нашарив в бардачке очки.
Он давно уже не вставал настолько рано, хотя с удивлением подумал, что спать хочется гораздо меньше, чем он предполагал.
Телефон завибрировал, но Винсент только мельком посмотрел на экран. Это была Алессандра, и она наверняка хотела спросить, когда он приедет в офис. Отвечать Винсент не стал – он и сам не знал, когда покончит с делами, но никуда после них не денется, придется ехать в издательство. Но Винсент в любом случае не любил говорить по телефону за рулем.
Он вывел машину на знакомую дорогу и нажал на газ, развивая максимальную скорость. Как бы то ни было, Винсент хотел как можно быстрее добраться до места и либо найти Лиллиан… либо не найти. Он не думал, что если ее там нет, то он сможет что-то выяснить. Слишком часто в последнее время подобное убеждение оканчивалось ничем.
Фэй хотела поехать вместе с Винсентом, чтобы самой показать место, и сначала он не возражал. Но в итоге, решил никого не будить и тихонько улизнуть самостоятельно. Не то чтобы его сильно тянуло на приключения, просто если он на самом деле найдет Лиллиан, то хотел бы встретиться с ней один.
В идеале, конечно, с Фредериком, но того точно не стоило будить в такую рань. Да и позже тоже не стоило, пусть спокойно выспится. А вот сам Винсент попозже рассчитывал быть в офисе.
Он включил музыку погромче и уверенно вел машину. Телефон вибрировал еще раз или два, но Винсент даже не посмотрел. Через полчаса пришлось свериться с картой. Покрутив в руках, Винсент, в итоге, просто выкинул ее на заднее сиденье.
Фэй сказала, у их матери было любимое место, куда она иногда уезжала и брала с собой дочерей. Небольшой лодочный домик на озере. Тихое неприметное место – но достаточно просторное и теплое, чтобы там можно было переночевать – и даже жить некоторое время.
О сарае матери Фэй рассказали в Хартвуд Хилле. Там знали об этом месте, так почему бы о нем не знать Лиллиан? Она довольно много времени провела в клинике. Правда, Винсент сомневался, что о нем не знал доктор Стивенсон… но возможно, он и не очень хотел отыскать сбежавшую жену?