Стоило им войти в дом с заднего входа, как они в полной мере окунулись в шумную и разнузданную вечеринку. Территория особняка, да и сам дом, оказались огромными, но они не успели пройти и половины, а им уже дважды попытались всучить какой-нибудь алкоголь.

Винсент надел очки – сегодня он, как и всегда, был в черном, а пиджак покрывали принты с мертвыми мотыльками. В отличие от него, Фредерик предпочел обычную белую рубашку.

– Я за коктейлями, – сказал он. – Кто со мной?





По правде говоря, Винсент вовсе не жаждал вечеринки. И его тщательно подготовленное веселье иссякло довольно быстро. Тем более, Фредерик решил, что он за рулем этим вечером, поэтому пил только сок, а от шумного народа Винсент скоро устал.

Он уже бывал в доме Элеоноры, поэтому отлично представлял его укромные уголки, и где можно спрятаться от людей. Он залез на чердак, полный пыли и осколков стекол. Сквозь маленькие окошки проникал свет снаружи, и так как во дворе действительно светила яркая иллюминация, то и на чердаке оказалось довольно светло.

Копаться в старье семейства Элеоноры или того, кто жил здесь до нее, у Винсента не было желания, хотя возможно, в другой момент и вызвало любопытство. Теперь же он достал сигарету и закурил. Он не знал, разрешила бы Элеонора, но ее же не оказалось рядом, чтобы спросить.

Скинув пиджак, он улегся на него спиной, почувствовав, как хрустнуло какое-то стекло. Выпуская дым в паутину на потолке, Винсент наслаждался относительной тишиной и полным безлюдьем. Он даже снял очки и положил их рядом в пыль.

В последнее время он все больше думал о призраках и снах – и о том, что они могут значит. Признать, что все видения бессмысленны – это почти как признать, что они психи… которым место в Хартвуд Хилле? Это место и доктор Стивенсон невольно внушали страх, потому что Винсент их не понимал. Как и не знал, какое ко всему имеет отношение Лиллиан.

Иногда он читал ее дневник. Разрозненные записи, часть из которых он не мог понять из-за почерка, часть – из-за содержания. И только в последнее время Винсент осознал, что возможно, не стоит воспринимать все буквально – может сложиться, что Лиллиан просто не знала нужных слов или не могла выразить то, что хотела, поэтому пользовалась образами.

– Как во снах…

Голос прошелестел совсем рядом, как будто шелест крыльев мотыльков, слетевших с пиджака Винсента. И он был готов повернуть голову и увидеть другую фигуру, подобно ему, лежащую на полу рядом и смотрящую в потолок. Но он также знал, что один на чердаке. Поэтому что он увидит? Зыбкую вуаль призрака?

Винсент не стал смотреть. Он закрыл глаза и продолжил курить, чувствуя на губах горьковатый вкус табака, а на пальцах – опадающий пепел. И они точно были реальными.

Но внезапно ему под черепную коробку проникла другая мысль. Ощущение, как не утоленная жажда, тоска, которая перерождалась в назойливое беспокойство. И сверлила мозг изнутри, поглощая все остальные чувства.

Винсент резко сел, но теперь его даже не подумал посмотреть по сторонам. Он знал, что его заполняет беспокойство, плещется и настойчиво говорит двигаться вперед. Потому что если он не успеет, то произойдет что-то непоправимое.

Затушив сигарету об пол, Винсент поднялся на ноги и устремился прочь с чердака, даже не вспомнив об оставленных пиджаке и очках.





Офелия и Фэй сидели у импровизированного бара и слушали рассказ какого-то парня о происхождении рома. И переглянувшись, они поняли, что думают об одном и том же: этому типу лучше просто выпить побольше, может, тогда он заткнется.

Поэтому внезапно появившегося Винсента они встретили с невольным восторгом: он мог спасти их от назойливого кавалера. Но Винсент и не заметил парня.

– Где Рик? Где он, черт возьми?

– Эй, успокойся, он где-то здесь, – сказал Фэй. – Отошел куда-то.

– Нет. Все не так… мне надо его найти.

Винсент как будто пытался объяснить что-то необъяснимое. И хотя объективно не было ни малейшей причины для беспокойства, Офелия посмотрела на лицо Винсента и кивнула:

– Давайте найдем Фредерика.





Подобно брату, Фредерик решил скрыться от толпы людей, но он не знал дом так хорошо, как Винсент. Поэтому вышел на задний двор, утопающий в полумраке и пожухлой листве.

На улице оказалось достаточно прохладно, так что Фредерик поежился и сунул руки в карманы. Возможно, стоит дойти до машины и все-таки взять пиджак.

Он думал, что вечеринка пойдет на пользу, но на самом деле, ему казалось, что он постоянно краем глаза видит неясные силуэты – и Фредерик не мог точно утверждать, гости ли это или его призраки. И больше всего боялся, что в какой-то момент уже сам не сможет понять, кто есть кто.

Прогуливаясь по саду, Фредерик подумал, что Элеонора наняла отличного садовника, который содержал этот тихий уголок в безукоризненном порядке. Учитывая, что сама Элеонора сюда вряд ли заходила, Фредерик мог легко представить, как садовник любовно ухаживает за каждым кустом, почти всегда один среди цветов и зелени. Возможно, даже напевает вполголоса.

Только пруды выглядели темными и угрожающими. Остановившись на каменном бордюре одного, Фредерик невольно не мог оторвать взгляд от воды, сейчас казавшейся черной. Интересно, какая тут глубина? Он мог поспорить, что достаточная – чтобы можно было брать воду, если вдруг понадобится. Он даже вспомнил, что Элеонора вроде бы говорила, что рядом с особняком был не ухоженный участок с естественными прудами и настоящим омутом. Может, потому она и разбила тут сад? Чтобы место казалось более уютным?

– Фредерик…

Шепот пронесся как будто совсем рядом, стремительно, словно на крыльях колибри. Фредерик обернулся, но конечно же, никого не заметил. Только его ботинки скользнули по влажной поверхности камней, из которых был сложен бордюр, и он все-таки не удержал равновесия и неловко рухнул воду. Попытавшись устоять на ногах, Фредерик сделал только хуже, больно ударившись головой о камни.

Ледяная вода сомкнулась так быстро, что он даже не успел сделать и вдоха. Сомкнулась и стиснула в своих объятиях, а Фредерик, похоже, на пару секунд потерял сознание. Потому что когда он понял, что в воде, то не мог понять ни где верх, ни где низ, и только вода проникала внутрь него.

Пока чьи-то сильные руки крепко не схватили его и уверенно не потащили в одну из сторон – наверх.


Вновь почувствовав под собой твердую землю, Фредерик судорожно вздохнул и закашлялся, отплевываясь от воды. Он увидел рядом на траве мокрого и дрожащего Винсента, но сфокусировать взгляд оказалось сложным делом, и Фредерик повалился обратно на землю, отчаянно кашляя.





Когда Фредерика привезли в больницу, у него диагностировали сотрясение мозга – ничего серьезного, но на эту ночь он остался там, на всякий случай. Винсент успел всех поставить на уши, поэтому в итоге мог быть уверен, что врачи проверили все, что могли. И они даже не стали возражать, что он останется с Фредериком на ночь.

– Я отправил остальных домой, – объявил Винсент, усаживаясь рядом с постелью Фредерика – тому на пару дней был прописан постельный режим. – Почему-то они не стали мне возражать.

– Еще бы. Тебе возразишь.

– А еще представляешь, я встретил знакомого доктора. Того, который когда-то зашивал меня после Анны. Он не очень-то умеет владеть собой. Вытаращил глаза, когда меня увидел, и спросил «что на этот раз?»

Фредерик улыбнулся. Он был рад, что Винсент здесь, и был рад его непринужденной болтовне – именно то, что ему сейчас нужно. И отлично помнил день, о котором тот говорил.

– Я потом машину от твоей крови отмывал, – сказал Фредерик.

– Не ты же лично.

– Когда меня при чистке спросили, что это, я честно ответил, что кровь моего брата. Мне еще никогда не мыли машину так быстро.

Поднявшись, Винсент подошел к лежащему Фредерику:

– Подвинься-ка.

– Эй, только не сбрось меня на пол.

Винсент улегся рядом на спину, уставившись в потолок.

– Почти как в детстве.

Когда они были маленькими, то действительно часто также ложились вместе, смотрели на потолок и представляли звездное небо – и далекие миры, которые однажды колонизируют доблестные земляне. Это было очень давно.

– Голова не болит? – спросил Винсент.

– Нет, я чувствую себя отлично.

– Хорошо. Но это не значит, что ты не будешь выполнять то, что скажут доктора.

– Буду. Иначе ты мне голову оторвешь.

Винсент немного помолчал.

– Не пугай так больше.

– Постараюсь. Это вышло случайно. Как ты вообще там оказался?

– У меня было ощущение… что тебе нужна помощь.

– Но как ты узнал, что я именно в саду?

– Ну, – Винсент нахмурился, – по правде говоря, это заслуга призраков. После того сна с ванной, да и ты сам говорил про воду. Поэтому первым делом я направился туда, где была вода. И как видишь, очень вовремя, чтобы увидеть, как ты свалился.

– Если бы не ударился головой…

– Рик, ты даже плавать не умеешь.

– Видимо, теперь есть повод научиться.

В школах всегда очень тщательно относились к разностороннему развитию детей, поэтому как умственному, так и физическому уделялось много внимания. Но если Фредерик предпочитал ездить верхом, то Винсент чаще проводил время в бассейне. Они сходились только в том, что оба не очень-то жаловали коллективные игры.

– Знаешь, что мне пришло в голову? По поводу снов, – сказал Винсент. – Вода не была угрозой. И не была связана с Лиллиан. Это было предупреждение. Предупреждение нам. Без него я бы вряд ли первым делом стал проверять воду. И ты бы лежал совсем не здесь.

– Невеселая перспектива.

– Вот и я о том же.

Но Фредерику сложно было поверить в предупреждения. Призраки всегда вселяли в него только смутное беспокойство. Он был рад, если Винсент может воспринимать их так позитивно, но сам он от этого не чувствовал себя лучше. Но может, теперь они успокоятся?

– Ты же не веришь в призраков, – заметил Фредерик.

– Я верю в то, что может мне помочь. Если вода была предупреждением, и я успел вовремя – отлично. И мне плевать, откуда оно взялось.

– Ты не думал, что я мог утянуть тебя за собой?