– Людей можно игнорировать, большинство из них мало что значат.

– А как же бизнес? – вскинула брови Фэй.

– Именно в бизнесе. Немногие из них имеют возможность принимать решения – и только единицы могут воспользоваться этой возможностью. Остальным просто нравится мишура. А приемы… мы бываем на них ровно столько, сколько нужно, чтобы окружающие считали это приличным.

– Какое вам до них дело?

– Есть все-таки те, кто принимает решения. Вполне возможно, если мы не столкнулись с ними до сих пор, то можем столкнуться завтра.

Невольно Фэй вспомнила, как Элеонора говорила, что не хотела бы вставать в рабочих делах на пути Уэйнфилдов. Сейчас, в полумраке такси, негромкие слова Фредерика действительно звучали угрожающе. Хотя он сам вряд ли это осознавал.

– Как вы ведет дела? – с любопытством спросила Фэй. – Я имею ввиду, крупные дела. Ты и Винсент.

– Ну, сначала он покоряет своим обаянием.

– Хорошая стратегия, – фыркнула Фэй.

Фредерик негромко рассмеялся, но потом снова стал серьезным, и Фэй внезапно поняла, что он не шутит.

– Винсент умеет располагать к себе людей, если того захочет, и отлично об этом знает. И пользуется. Потом подключаюсь я с четкими фактами.

– А если не выходит?

– Тогда человеку придется пожалеть, что он не согласился на наши условия сразу.

– Как же компромиссы?

– С его стороны – возможно.

Фэй посмотрела в окно, где медленно проплывал ночной город. На мгновение из тумана вынырнул сияющий огнями мост и снова исчез позади. Фэй покосилась на сидящего рядом Фредерика, но тот смотрел в окно со своей стороны, и по его лицу проносились ночные огни, отраженные стеклом.

– Подождите, – внезапно сказал Фредерик таксисту. – Хочу посмотреть, что там.

Машина послушно приткнулась к обочине. Фредерик вышел, даже не прикрыв дверь машины, и Фэй попыталась рассмотреть, что привлекло его внимание, но ничего толком увидела. Только прохладный ветер с реки проник внутрь салона. Оставив туфли на сиденье, Фэй перекинула через руку шлейф длинного красного платья и тоже вылезла из такси.

Фредерик стоял на набережной, облокотившись на парапет и смотря на другую сторону реки. Там, среди огней, выделялось темное пятно здания, от которого валил едкий дым. Было видно, что вокруг уже столпилось немалое количество людей, где-то недалеко завывала сирена пожарной машины.

– Я знаю этот ресторан, – негромко сказал Фредерик. – Бывал там пару раз. Надеюсь, ничего серьезного.

Они вернулись в машину, и такси вновь покатило их навстречу дому. Они молчали, пока Фэй не сказала, не глядя на Фредерика:

– Ты ведь знаешь о нашем доме.

– Что именно?

– Он сгорел.

– Да.

– Почему же о нем не спрашиваешь? Или только Винсент настаивает на правильных вопросах?

– Что за сарказм? – спокойно спросил Фредерик. – Я подумал, ты сама расскажешь. Когда захочешь.

– Наверное.

– Дома есть бутылка отличного вина.

Когда они расположились в гостиной Уэйнфилдов, Фредерик снял пиджак, оставшись только в белой рубашке, и принес для Фэй теплый свитер. Девушка успела замерзнуть в тонком вечернем платье, но идти переодеваться не хотела – не была уверена, что после этого вернется в комнату. Она забралась с ногами на диван, закутавшись в свитер и с благодарностью взяла наполненный Фредериком бокал.

– Скажи сначала, почему ты в последнее время избегаешь моего брата?

Опустив глаза, Фэй попробовала вино и ответила:

– Не думала, что это так заметно.

– Конечно, заметно. И мне, и ему, и всем окружающим. Так почему?

– Мне хватает собственного чувства вины. Если еще и его вина – это слишком много.

– Вина?

Фэй пожалела, что начала разговор.

– Моя вина прошлая, а его – будущая. Это сложно объяснить…


– Попробуй.

– Ты же знаешь про его сны? Те, что связаны с отелем и поиском?

Фредерик кивнул.

– Он находит тебя мертвым, – продолжала Фэй, – и винит себя в смерти. Потом просыпается, и это всего лишь сон. Но ощущения остаются. И я не могу ему с ними помочь.

– Или просто не хочешь что-то рассказывать.

– Я не могу ему помочь, а он – мне.

– Что ты сделала, Фэй?

– Это было давно…

– Что ты сделала?

– Я сожгла наш дом.

Фредерик откинулся на спинку кресла, и Фэй не смогла избавиться от ощущения, что он ждал этого ответа. И не отпустил бы Фэй, пока она все не рассказала. Но вместо страха она почувствовала только облегчение. И сделав еще несколько изрядных глотков вина для храбрости, продолжила.

– Это было случайностью. У нас был старенький утюг, и я гладила им платье, когда решила еще разок перечитать письма. Сентиментальный бред, написанный одноклассником, с которым мы встречались. После большой любви мы, конечно же, разошлись навсегда, и я решила сжечь его письма, но прочитать в последний раз. Я увлеклась, а потом позвонил тот парень, и я унеслась на свидание. Конечно же, про утюг я даже не вспомнила. Оставила его под окном с занавеской.

– Ты уверена, что именно он послужил причиной?

– Пожарные позже сказали, очаг возгорания был именно там.

– Но главное ведь не дом.

– Нет. В тот момент мама спала в своей комнате. И похоже, она слишком поздно заметила пожар…

Поднявшись в полумраке гостиной, Фредерик налил Фэй еще вина.

– Понимаю, почему ты не хотела рассказывать.

– Вы делаете достаточно глупостей, но они осознанны, а не случайны.

– Это не значит, что мы не можем понять иного.

Поболтав остатками вина в бутылке, Фредерик вылил их все в бокал Фэй.

– Но никто не винит тебя. Даже Офелия.

– Я сама себя виню.

– Не стоит, – Фредерик сел на диван рядом с Фэй. – Ты не знаешь, что произошло тогда в доме. Честно говоря, сомневаюсь, что из-за какого-то утюга мог произойти пожар. А даже если и так… что теперь? Прошлого не изменишь. Так должно было произойти.

– Да ты философ, – криво усмехнулась Фэй и поставила пустой бокал на маленький стеклянный столик.

– Иначе сложно жить. Просто делай то, чего тебе действительно хочется. И на жалей о прошлом.

Фредерик пил гораздо медленнее Фэй, и как она начала подозревать, исключительно за компанию.

– И ты не права, – неожиданно сказал он. – Винс ощущает вовсе не вину. Я точно знаю, потому что мне снятся те же сны – с поправкой на труп. И я знаю, что чувствую утром. Это страх.

– Но ты говоришь так спокойно.

– А что же, впадать в панику? Когда появятся реальные проблемы, тогда их и решим.

Он тоже поставил на стол бокал, правда, вино так и не допил. И положил руку на сцепленные ладони Фэй.





Анабель с Кросби задержались на приеме, а Винсент очень быстро сбежал с вечеринки Элеоноры. Его нашла в зале Офелия, и они вместе отправились домой – как за пару часов до этого ехали Фэй и Фредерик.

Винсент сразу снял пиджак, оставшись только в черной рубашке. Он открыл окно со своей стороны в машине, и пока ветер трепал его волосы, курил, выпуская дым навстречу огням города. Очки он не снял, так что в них отражались здания, мимо которых они проезжали.

– Ты ведь хочешь о чем-то спросить, – сказал Винсент, не поворачиваясь к Офелии. – Так что ты медлишь, спрашивай.

– Ты мог быть повежливее.