Слова Алекса отдаются в голове, раздавливая меня чувством вины. Он всегда был прав. Если бы я ему поверила, начала действовать раньше, может, он и Сандрин были бы до сих пор живы.

За виной меня охватывает нарастающая злость от предательства Арне. От моей собственной глупости. Я ему поверила. Думала, что небезразлична ему.

Что он, возможно, влюбился в меня.

Но все это было притворством. Меня обыграли, обманули. Арне воспользовался моей наивностью, потребностью быть любимой, необходимостью искать поддержки после случившегося с Беном.

Какой дурой я была.

В тот момент я слышу звук, донесшийся снаружи. Звук приближающегося снегохода.

Соня. Слава Богу.

Я поглядываю на маленькую коллекцию предметов на кровати, думая, стоит ли мне показать их ей. Но какое-то шестое чувство, как у Жан-Люка, предупреждает меня об осторожности. Я быстро встаю и поднимаю матрас, пряча их под ним. Потом направляюсь к выходу, когда жужжание мотора нарастает и, наконец, останавливается.

Я маячу у двери, ожидая увидеть Соню, уже охваченная облегчением, что есть кто-то, кто поможет мне позаботиться о Каро. Кому я могу довериться, обсудить, что делать дальше.

Но когда дверь открывается, на пороге стоит не моя подруга.

Арне приехал один.





Глава 47. 9 июля, 2021 года




– Кейт. – Арне делает несколько шагов в мою сторону, часто дыша. – Слава Богу. Я увидел брошенный снегоход и решил, что вы не добрались.

Я стою как вкопанная. Силюсь сказать что-то, но слова застревают в горле, как будто замороженные порывом холодного воздуха, ворвавшегося вслед за ним.

– Кейт? – он снимает лыжные очки, хмурясь. – Все в порядке? С Каро и ребенком все хорошо? Я так переживал за вас.

Я таращусь на него.

Убедительный. Да, это подходящее слово.

Несмотря на все, что я знаю о его поступках, на что он способен, я все еще чувствую притяжение к нему. Часть меня отчаянно хочет верить в эту роль, которую он играет, желает обмануться, притвориться, что все так, как он говорит. Было бы так легко повестись на это, сдаться и плыть по течению.

Потом я вспоминаю о Каро и ее крохотной дочери – больше всего мне нужно обезопасить их.

– Я хотела собрать снег на растопку, – я заставляю себя говорить обыденным тоном. – Каро нужно попить. Поможешь?

Арне смотрит на меня с непроницаемым выражением, как будто пытается что-то понять.

– Кейт, на базе все вверх дном. Мы…

– Расскажешь снаружи. Они обе спят.

Я возвращаюсь на кухню за кастрюлей. Оглядываясь и убеждаясь, что Арне не видит, я быстро открываю ящик с приборами, выбираю самый большой нож и засовываю его в карман пуховика.

– Господи, как здесь холодно, – жалуется Арне, когда я возвращаюсь к нему. – Где Каро и ребенок?

– В одной из дальних комнат.

Я пробираюсь к двери, но он хватает меня за руку.

– Послушай, нам надо поговорить…

– Давай сделаем это снаружи. Я не хочу разбудить их.

Арне отпускает меня, следуя за мной в ночь. Я шагаю подальше от лагеря так быстро, как могу, в одной руке сжимая кастрюлю, в другой фонарик. Мне нужно увести его подальше от Каро и ребенка.

«И что дальше?», – спрашиваю я себя, стуча зубами в невыносимом холоде. Что именно ты собираешься делать, Кейт?

Пырнуть его ножом?

Я вспоминаю, как Арне ударил Люка в гостиной, как он ловко и решительно пересилил его. В любом случае, как мой кухонный нож выстоит против его пистолета?

Я стискиваю зубы и иду дальше.


– Эй, – зовет меня Арне, – зачем так далеко? Здесь снег такой же, как везде.

Я останавливаюсь. Оглядываюсь. Мы примерно в пятидесяти метрах от лагеря. Я оборачиваюсь к нему, тянусь в карман за ножом.

– Я знаю, что ты сделал с Наоми Перез, – ровно говорю я. – И что ты убил Жан-Люка и Алекса. И Сандрин.

Я свечу фонариком ему в лицо, вглядываясь в его реакцию. Арне выглядит абсолютно потрясенным. Несколько мгновений он молчит, пока до него доходят мои слова.

– Ты о чем, Кейт? – Он делает шаг вперед, потом останавливается, заметив у меня в руках нож.

– Ты шутишь. – Он сморит на него с ужасом. – Кейт, скажи мне, что это несерьезно. Ты не можешь думать, что я бы сделал что-то подобное.

Я разглядываю его растерянное лицо. Оно такое убедительное, что я почти верю ему. Почти роняю нож на снег и иду к нему.

– Послушай, Кейт. – Арне приближается ко мне, а я пячусь назад, сохраняя расстояние между нами. – Я могу это доказать, – говорит он поспешно, – я могу доказать, что я никак не связан со смертью той женщины. Я написал Кристин перед тем, как отключилось электричество, и она прислала…

– Прекрати лгать! – кричу я, махая ножом в попытке отогнать его. – В этом нет смысла. Я не верю ни единому твоему слову.

Арне хмурится, изображая растерянность. Он внезапно бросается вперед, выбивая у меня нож.

– Кейт, черт возьми! – кричит он, хватая меня за руку. – Ты должна…

Громкий хлопок разносится в темноте.

Я стою в недоумении, смотря Арне в глаза в то короткое мгновение, прежде чем он падает передо мной. Я инстинктивно роняю фонарик и пытаюсь поймать его, но он слишком тяжелый. Он грузно валится на лед.

Я смотрю на него, замерев от шока и удивления.

Что, на хрен, только что произошло?

Кто-то выстрелил в него, понимаю я с кружащейся от непонимания головой.

Это был звук выстрела.

Арне лежит в снегу лицом вниз. Я падаю на колени возле него, панически скуля, пытаясь развернуть его на спину, но я не могу нормально схватиться в своих толстых перчатках. Я снимаю их и пробую снова.

Позади меня хрустит лед, кто-то приближается. Я поворачиваюсь, светя фонариком в необъятную ночь. Я вижу силуэт, направляющийся ко мне, его лицо закрыто высоким воротником пуховика и широкими лыжными очками, а волосы скрыты под большой меховой шапкой.

Я знаю, что это мужчина по его росту и движениям.

В руке он держит маленький черный пистолет.

– Ты в порядке, Кейт? – заботливо спрашивает Дрю.

– Да… – Я поворачиваюсь к Арне. Снимая перчатку, я щупаю внутри его воротника в поисках пульса. Чувствую слабое биение его сердца.

Он еще жив.

– Быстрее, – говорю я. – Нам нужно отнести его внутрь.

Дрю не двигается. Просто стоит, глядя на нас.

– Помоги мне, – тороплю я, – или он истечет кровью. – Я хмурюсь, но он лишь качает головой.

– Он собирался тебя убить, Кейт, как всех остальных.

– Это неважно, – настаиваю я. – Я помогу ему, а потом мы можем запереть его, чтобы он не мог никому навредить. Мы предоставим полиции разбираться с ним. Мы не можем просто оставить его умирать. – Снег у его виска уже окрашивается кровью, пуля, должно быть, попала в голову.

Но Дрю все еще не двигается.

– Дрю, – отчаянно поторапливаю я, – ради всего святого, помоги…

– Заткнись, – огрызается он. – Мне надо подумать.

Я растерянно хмурюсь. Здесь что-то не так. Он только что подстрелил человека и все же ведет себя так, словно… в этом нет ничего такого.

И откуда у него пистолет? Он нашел его на станции?

Или он все это время знал, где он спрятан?

Земля подо мной кренится и кружится, и внезапно я снова выхожу из самолета после долгого пути в Антарктику. Мужчина, протягивающий мне руку в приветствии.

– Эндрю, – говорит он. – Но все зовут меня Дрю.

Эндрю.