Вечерние сумерки уже опустились на Гарден, но света было ещё достаточно, и Альба с явным интересом осматривалась. Всюду вдоль вымощенных брусчаткой дорожек были разбиты клумбы с разными цветами и кустарниками. Воздух наполняли их ароматы. Там и тут начинали мерцать огоньки светлячков.
– Эти тоже убивают того, кто к ним прикоснётся? – спросила Альба, кивнув на цветы.
– Нет, эти обычные, только цветут круглый год.
– А светлячки? Их так много только в лесу бывает…
– Так наш сад и есть как лес. Он начинается за замком. Из твоих покоев есть туда выход, увидишь.
Подошли к замку. Стражники приветствовали их и шустро распахнули перед ними двери. Сергос ответил кивком и сделал жест, приглашающий Альбу войти. Потом они прошли через большой зал, ещё не полностью освещённый. Слуги сновали туда-сюда, зажигая свечи. Завидев князя, они приветствовали его, и Сергос отвечал каждому.
– Мы пришли, – Сергос остановился у двери в конце галереи, приоткрыл её перед Альбой. – Располагайся, я сейчас пришлю слуг, можешь ими распоряжаться, что надо – скажи им, не стесняйся. Ну вот… А я пойду посмотрю, как там Марис.
Сергос сделал лёгкий кивок и развернулся, чтобы уйти. Ему виделось, что нужно избавить Альбу от своего общества как можно скорее и дать ей прийти в себя в одиночестве.
– Сергос, подожди.
От звука своего имени, произнесённого Альбой, у него на мгновение перехватило дыхание. Он замер, смущённый своей неожиданной и непонятной реакцией, потом обернулся.
– Спасибо, – Альба заглянула ему в лицо.
Сейчас в её глазах больше не было того страха загнанного зверька, она смотрела прямо и открыто, и, встретившись с ней взглядом, Сергос смутился ещё больше. Вдруг вспомнилось: «Всех мужиков в округе ворожбой своей охомутала».
«Глупость какая!» – одёрнул сам себя Сергос.
Какая ворожба, она просто красива, вот и вся ворожба. Он заметил это ещё в таверне, мысль мелькнула и погасла, не до того было. А вот теперь, в безопасности, она снова всплыла, оформилась и потребовала к себе внимания. И сейчас, вглядываясь в глаза Альбы: светлые, ясные, с широкими кольцами вокруг радужки, – Сергос осознал, что она сверхъестественно привлекательна. И ни вновь разлившаяся по её лицу бледность, ни залёгшие под глазами тени, ни мужская одежда с чужого плеча не умаляли её красоты.
– С тобой все хорошо?
Голос Альбы донёсся до него, словно через толщу воды.
– А… Да, всё нормально, – Сергос встряхнулся, осознав, что всё это время пялился на неё, с, несомненно, глупейшим выражением лица, – мне просто тоже надо поспать. Пойду.
Он замер на мгновение, потом лёгким и быстрым движением дотронулся до её руки чуть повыше локтя.
– Доброй ночи! – Сергос быстрым шагом пошёл прочь по галерее.
* * *
– Ну, рассказывай, друг мой.
Марис развалился в кресле на летней веранде, где его и обнаружил Сергос.
– Я хотел выпытать у твоих наёмников, что произошло, но они несут какую-то чушь.
Сергос налил себе вина из наполовину опустошённой Марисом бутылки и начал рассказ.
Первую часть Марис слушал с интересом, но почти молча, а вот на второй каждое слово Сергоса отзывалось отборной бранью со стороны Мариса.
– Ублюдки! – в очередной раз выплюнул он, когда Сергос замолчал. – Они с ней что-нибудь сделали?
– Откуда я знаю? Не мог же я у неё спросить.
– Ну да, – Марис потёр лоб. – Она, судя по всему, не из Круга, одиночка?
– Похоже на то.
– Тогда ей нельзя пока возвращаться домой, она сейчас даже не сможет себя защитить. Боевые заклятия ещё некоторое время будут ей не под силу. Хотя, дома у неё теперь, скорей всего, тоже нет.
– Может, у неё есть какое-то другое безопасное место? – предположил Сергос.
– Сергос, – Марис горько усмехнулся, – она женщина, она красивая, она наделена Даром и она не из благородных. Для неё нет безопасного места, пока ублюдки вроде Дженго разгуливают по миру с тёмными браслетами в кармане. Они ненавидят нас, Сергос. Ненавидят и боятся. Ты благородный князь, и твоего имени достаточно, чтобы держать их в узде, ты этого не замечаешь. Если ты родился аристократом, твой Дар воспринимают как мелкий недостаток, бывающий полезным в быту. Но есть те, кому повезло меньше. Это же ужасно, Сергос. Мы, наделённые великой силой, не всегда можем защититься от толпы с вилами, – Марис залпом допил своё вино и откупорил следующую бутылку.
– Я замечаю, Марис. Я способен видеть дальше своего носа. Но ведь не все люди ненавидят нас.
– Все, мой друг, все. Когда меня как зверя таскали по ярмаркам, я видел сотни, тысячи глаз. И во всех читалось одно: «Урод, нелюдь, отродье». Они и на тебя так смотрят, просто прячут это. И на неё. Мужиков она привораживала. Ха! Красивая девочка, вот бабьё и зависть взяла. Только будь она обычной, они б поохали, позавидовали и успокоились. И мужики, которые на неё слюни пускали, обычную девочку бы всяко от разбойников отбили и на поругание не отдали, уж кто-нибудь бы возмутился. Но за ведьму никто не заступится. И знаешь, что самое страшное в этом во всем? Эти браслеты… Ведь их создаёт кто-то из нас. Духов этих поймал, овеществил и натаскал кто-то из нас, – Марис закрыл лицо руками. – Кто-то из нас ненавидит нам подобных ещё сильнее, чем обычные люди.
– Об этом не очень приятно думать, но Дар случаен. И не всегда попадает в руки к достойным. Отчасти именно поэтому простой народ так настороженно к нам относится. Но ведь сейчас всё гораздо лучше, чем в первые годы после Темноты. Люди привыкают к нам. Никто уже не убивает детей из-за того, что они отмечены.
– Конечно. Нынче принято продавать их в балаганы или дожидаться, пока они подрастут, и насиловать. Или не дожидаться.
– Дженго ублюдок, но он ведь не все люди.
– Ну да, и маг, который ему помогал, не все. И зрители его представления не все. И мои родители, в конце концов, это же ещё не все, верно?
Сергос не нашёл, что ответить.
– Ладно, дружище, не смотри на меня так жалостливо. Больная тема, старые раны. Вскрыла эта девочка что-то во мне. Кстати, мне кажется, она эмпат.
Брови Сергоса удивлённо поползли вверх.
– Да? Редкий дар…
– Ну, мне так кажется, – Марис пожал плечами. – Глаза у неё такие, внутрь тебя будто бы смотрят. Ты сам-то как?
– Нормально. Думаю, за пару дней восстановлюсь. Надо просто впредь лучше себя контролировать, а то запаниковал– и вот, силы не рассчитал.
– Как тебе вообще в голову взбрело изгонять их, а не просто уничтожить?
– Мне это показалось правильным. В конце концов, ведь я пришёл к ним со злом, а они просто защищали своё сокровище.
– Сергос, с таким трепетным отношением к природе, тебе лучше завязывать с походами. Из одного ты не вернёшься, – посулил Марис, отхлебнув вино. – А мог бы ведь и девушку спасти, и сапфиры сохранить, и уродам этим навалять. И был бы перед ней весь такой князь-герой.
– Зачем мне это? – удивился Сергос.
– Не знаю, я, например, люблю в глазах симпатичных девушек выглядеть героем.
– А она симпатичная? Я как-то не обратил внимания, – зачем-то соврал Сергос.
Марис весело прищурился.
– На мой вкус – очень.
Глава третья
Странный князь
Альба спала без сновидений, глубоким тягучим сном, и в первые мгновения после пробуждения не сразу поняла, где находится. Судя по освещению, близился полдень – солнечный свет заливал комнату. Альба села в кровати, огляделась вокруг, и память услужливо предоставила ей события последних дней. Картинки того, что было, перемежались картинками того, что могло случиться, и где-то в животе скручивался тугой комок, а по коже бежали неприятные холодные мурашки. Волевым усилием она остановила этот калейдоскоп мыслей, повела плечами, будто стряхивая их с себя. Хотелось помыться. Вчера она, не раздеваясь, упала в кровать и сразу забылась сном, так и не найдя сил искупаться.
Ванна, вырезанная из цельного куска белого камня, была по-прежнему наполнена. Альба тронула воду рукой и поёжилась – холодная вода неприятно напомнила прикосновение бъёрка.
«Дашь страху укорениться, и будешь бегать от него всю жизнь», – сказала она себе. Сняла рубаху, стянула штаны и, бросив одежду на пол, залезла в ванну. От резкого погружения в холодную воду перехватило дыхание. Альба заставила себя медленно выдохнуть и расслабить тело. Прикрыла глаза, глубоко вдохнула, погрузилась с головой и пробыла под водой, сколько хватило дыхания. Вынырнула, прислушалась к себе.
Страх исчез. Вместо него чуть пониже груди приятно покалывало и щекотало – магия возвращалась, наполняла её, разносилась по телу вместе с кровотоком. Альба провела рукой над водой и вытянулась в ванне. От воды пошёл пар. И пусть это было всё, на что она сейчас способна, но ощущение беспомощности и беззащитности покинуло её вслед за утонувшим страхом.
Платье из мягкой, очень приятной на ощупь ткани, приготовленное для неё слугами, было великовато, но, когда Альба подхватила его поясом, получилось вполне сносно. А по сравнению с одеждой кухонного служки так просто великолепно. Быть одетой, чувствовать на ещё влажной коже мягкую ткань платья вообще было приятно. С момента, как её пленили, и до того, как Сергос прикрыл своим плащом, она целую вечность пробыла нагая, и, как бы Альба не тёрла кожу, смывая грязь грубых рук и соскребая липкие взгляды, она до сих пор чувствовала их на себе.
Её сознание зацепилось за мысль о Сергосе. Этот князь был странный. Выкупил её у бандитов… Зачем? Судя по словам Дженго, которые она помнила, речь шла о какой-то огромной сумме. Выходит, выкупил женщину, которую видел первый раз в жизни, за огромные деньги, чтобы потом просто отпустить на все четыре стороны? Как-то слишком хорошо… Хотя своё обещание снять браслеты он выполнил. И вёл себя с ней, как с благородной дамой, не делая никаких намёков, ни словом, ни взглядом.
«Ну, браслеты с тебя снял Марис, а собирался ли князь выполнять своё обещание, ты не знаешь», – вмешался ехидный голосок недоверия. «И правда ли он не мог их снять сам, ты тоже не знаешь. Ты вообще ничего о нём не знаешь. А как он смотрел на тебя вчера перед уходом… Ни словом, ни взглядом, как же».
Альба отогнала эти мысли. Он мог сделать с ней все, что угодно, ещё в том злосчастном постоялом дворе, или по дороге сюда, или уже здесь прошлой ночью. Но не сделал же. И в его вчерашнем взгляде и прикосновении, последовавшем за ним, не было опасности. В этом она совершенно точно уверена, хоть Сила и возвращалась медленно, но способности эмпата работали прекрасно и подсказывали ей, что ни Сергос, ни Марис для неё не опасны.
Влетевший в покои тёплый ветерок всколыхнул шторы, и Альба увидела за ними выход на террасу, похоже, тот самый, о котором говорил Сергос. Значит, оттуда должен быть виден сад.
Она быстро обулась и направилась к выходу, по дороге прихватив большое яблоко из вазы с фруктами.
Отсюда открывался потрясающий вид на сад. От лестниц, с двух сторон ведущих с террасы, через поляну цветов бежали вымощенные тропинки. В центре поляны раскинулся большой пруд, через него были перекинуты навесные мостики, а в центре было какое-то сооружение, напоминавшее беседку. За поляной первой широкой полосой были высажены невысокие, явно плодовые деревья, а дальше начинался самый настоящий лес, тропинки уходили в него и терялись в зелени.
Альба залюбовалась видом.
* * *
– Эти тоже убивают того, кто к ним прикоснётся? – спросила Альба, кивнув на цветы.
– Нет, эти обычные, только цветут круглый год.
– А светлячки? Их так много только в лесу бывает…
– Так наш сад и есть как лес. Он начинается за замком. Из твоих покоев есть туда выход, увидишь.
Подошли к замку. Стражники приветствовали их и шустро распахнули перед ними двери. Сергос ответил кивком и сделал жест, приглашающий Альбу войти. Потом они прошли через большой зал, ещё не полностью освещённый. Слуги сновали туда-сюда, зажигая свечи. Завидев князя, они приветствовали его, и Сергос отвечал каждому.
– Мы пришли, – Сергос остановился у двери в конце галереи, приоткрыл её перед Альбой. – Располагайся, я сейчас пришлю слуг, можешь ими распоряжаться, что надо – скажи им, не стесняйся. Ну вот… А я пойду посмотрю, как там Марис.
Сергос сделал лёгкий кивок и развернулся, чтобы уйти. Ему виделось, что нужно избавить Альбу от своего общества как можно скорее и дать ей прийти в себя в одиночестве.
– Сергос, подожди.
От звука своего имени, произнесённого Альбой, у него на мгновение перехватило дыхание. Он замер, смущённый своей неожиданной и непонятной реакцией, потом обернулся.
– Спасибо, – Альба заглянула ему в лицо.
Сейчас в её глазах больше не было того страха загнанного зверька, она смотрела прямо и открыто, и, встретившись с ней взглядом, Сергос смутился ещё больше. Вдруг вспомнилось: «Всех мужиков в округе ворожбой своей охомутала».
«Глупость какая!» – одёрнул сам себя Сергос.
Какая ворожба, она просто красива, вот и вся ворожба. Он заметил это ещё в таверне, мысль мелькнула и погасла, не до того было. А вот теперь, в безопасности, она снова всплыла, оформилась и потребовала к себе внимания. И сейчас, вглядываясь в глаза Альбы: светлые, ясные, с широкими кольцами вокруг радужки, – Сергос осознал, что она сверхъестественно привлекательна. И ни вновь разлившаяся по её лицу бледность, ни залёгшие под глазами тени, ни мужская одежда с чужого плеча не умаляли её красоты.
– С тобой все хорошо?
Голос Альбы донёсся до него, словно через толщу воды.
– А… Да, всё нормально, – Сергос встряхнулся, осознав, что всё это время пялился на неё, с, несомненно, глупейшим выражением лица, – мне просто тоже надо поспать. Пойду.
Он замер на мгновение, потом лёгким и быстрым движением дотронулся до её руки чуть повыше локтя.
– Доброй ночи! – Сергос быстрым шагом пошёл прочь по галерее.
* * *
– Ну, рассказывай, друг мой.
Марис развалился в кресле на летней веранде, где его и обнаружил Сергос.
– Я хотел выпытать у твоих наёмников, что произошло, но они несут какую-то чушь.
Сергос налил себе вина из наполовину опустошённой Марисом бутылки и начал рассказ.
Первую часть Марис слушал с интересом, но почти молча, а вот на второй каждое слово Сергоса отзывалось отборной бранью со стороны Мариса.
– Ублюдки! – в очередной раз выплюнул он, когда Сергос замолчал. – Они с ней что-нибудь сделали?
– Откуда я знаю? Не мог же я у неё спросить.
– Ну да, – Марис потёр лоб. – Она, судя по всему, не из Круга, одиночка?
– Похоже на то.
– Тогда ей нельзя пока возвращаться домой, она сейчас даже не сможет себя защитить. Боевые заклятия ещё некоторое время будут ей не под силу. Хотя, дома у неё теперь, скорей всего, тоже нет.
– Может, у неё есть какое-то другое безопасное место? – предположил Сергос.
– Сергос, – Марис горько усмехнулся, – она женщина, она красивая, она наделена Даром и она не из благородных. Для неё нет безопасного места, пока ублюдки вроде Дженго разгуливают по миру с тёмными браслетами в кармане. Они ненавидят нас, Сергос. Ненавидят и боятся. Ты благородный князь, и твоего имени достаточно, чтобы держать их в узде, ты этого не замечаешь. Если ты родился аристократом, твой Дар воспринимают как мелкий недостаток, бывающий полезным в быту. Но есть те, кому повезло меньше. Это же ужасно, Сергос. Мы, наделённые великой силой, не всегда можем защититься от толпы с вилами, – Марис залпом допил своё вино и откупорил следующую бутылку.
– Я замечаю, Марис. Я способен видеть дальше своего носа. Но ведь не все люди ненавидят нас.
– Все, мой друг, все. Когда меня как зверя таскали по ярмаркам, я видел сотни, тысячи глаз. И во всех читалось одно: «Урод, нелюдь, отродье». Они и на тебя так смотрят, просто прячут это. И на неё. Мужиков она привораживала. Ха! Красивая девочка, вот бабьё и зависть взяла. Только будь она обычной, они б поохали, позавидовали и успокоились. И мужики, которые на неё слюни пускали, обычную девочку бы всяко от разбойников отбили и на поругание не отдали, уж кто-нибудь бы возмутился. Но за ведьму никто не заступится. И знаешь, что самое страшное в этом во всем? Эти браслеты… Ведь их создаёт кто-то из нас. Духов этих поймал, овеществил и натаскал кто-то из нас, – Марис закрыл лицо руками. – Кто-то из нас ненавидит нам подобных ещё сильнее, чем обычные люди.
– Об этом не очень приятно думать, но Дар случаен. И не всегда попадает в руки к достойным. Отчасти именно поэтому простой народ так настороженно к нам относится. Но ведь сейчас всё гораздо лучше, чем в первые годы после Темноты. Люди привыкают к нам. Никто уже не убивает детей из-за того, что они отмечены.
– Конечно. Нынче принято продавать их в балаганы или дожидаться, пока они подрастут, и насиловать. Или не дожидаться.
– Дженго ублюдок, но он ведь не все люди.
– Ну да, и маг, который ему помогал, не все. И зрители его представления не все. И мои родители, в конце концов, это же ещё не все, верно?
Сергос не нашёл, что ответить.
– Ладно, дружище, не смотри на меня так жалостливо. Больная тема, старые раны. Вскрыла эта девочка что-то во мне. Кстати, мне кажется, она эмпат.
Брови Сергоса удивлённо поползли вверх.
– Да? Редкий дар…
– Ну, мне так кажется, – Марис пожал плечами. – Глаза у неё такие, внутрь тебя будто бы смотрят. Ты сам-то как?
– Нормально. Думаю, за пару дней восстановлюсь. Надо просто впредь лучше себя контролировать, а то запаниковал– и вот, силы не рассчитал.
– Как тебе вообще в голову взбрело изгонять их, а не просто уничтожить?
– Мне это показалось правильным. В конце концов, ведь я пришёл к ним со злом, а они просто защищали своё сокровище.
– Сергос, с таким трепетным отношением к природе, тебе лучше завязывать с походами. Из одного ты не вернёшься, – посулил Марис, отхлебнув вино. – А мог бы ведь и девушку спасти, и сапфиры сохранить, и уродам этим навалять. И был бы перед ней весь такой князь-герой.
– Зачем мне это? – удивился Сергос.
– Не знаю, я, например, люблю в глазах симпатичных девушек выглядеть героем.
– А она симпатичная? Я как-то не обратил внимания, – зачем-то соврал Сергос.
Марис весело прищурился.
– На мой вкус – очень.
Глава третья
Странный князь
Альба спала без сновидений, глубоким тягучим сном, и в первые мгновения после пробуждения не сразу поняла, где находится. Судя по освещению, близился полдень – солнечный свет заливал комнату. Альба села в кровати, огляделась вокруг, и память услужливо предоставила ей события последних дней. Картинки того, что было, перемежались картинками того, что могло случиться, и где-то в животе скручивался тугой комок, а по коже бежали неприятные холодные мурашки. Волевым усилием она остановила этот калейдоскоп мыслей, повела плечами, будто стряхивая их с себя. Хотелось помыться. Вчера она, не раздеваясь, упала в кровать и сразу забылась сном, так и не найдя сил искупаться.
Ванна, вырезанная из цельного куска белого камня, была по-прежнему наполнена. Альба тронула воду рукой и поёжилась – холодная вода неприятно напомнила прикосновение бъёрка.
«Дашь страху укорениться, и будешь бегать от него всю жизнь», – сказала она себе. Сняла рубаху, стянула штаны и, бросив одежду на пол, залезла в ванну. От резкого погружения в холодную воду перехватило дыхание. Альба заставила себя медленно выдохнуть и расслабить тело. Прикрыла глаза, глубоко вдохнула, погрузилась с головой и пробыла под водой, сколько хватило дыхания. Вынырнула, прислушалась к себе.
Страх исчез. Вместо него чуть пониже груди приятно покалывало и щекотало – магия возвращалась, наполняла её, разносилась по телу вместе с кровотоком. Альба провела рукой над водой и вытянулась в ванне. От воды пошёл пар. И пусть это было всё, на что она сейчас способна, но ощущение беспомощности и беззащитности покинуло её вслед за утонувшим страхом.
Платье из мягкой, очень приятной на ощупь ткани, приготовленное для неё слугами, было великовато, но, когда Альба подхватила его поясом, получилось вполне сносно. А по сравнению с одеждой кухонного служки так просто великолепно. Быть одетой, чувствовать на ещё влажной коже мягкую ткань платья вообще было приятно. С момента, как её пленили, и до того, как Сергос прикрыл своим плащом, она целую вечность пробыла нагая, и, как бы Альба не тёрла кожу, смывая грязь грубых рук и соскребая липкие взгляды, она до сих пор чувствовала их на себе.
Её сознание зацепилось за мысль о Сергосе. Этот князь был странный. Выкупил её у бандитов… Зачем? Судя по словам Дженго, которые она помнила, речь шла о какой-то огромной сумме. Выходит, выкупил женщину, которую видел первый раз в жизни, за огромные деньги, чтобы потом просто отпустить на все четыре стороны? Как-то слишком хорошо… Хотя своё обещание снять браслеты он выполнил. И вёл себя с ней, как с благородной дамой, не делая никаких намёков, ни словом, ни взглядом.
«Ну, браслеты с тебя снял Марис, а собирался ли князь выполнять своё обещание, ты не знаешь», – вмешался ехидный голосок недоверия. «И правда ли он не мог их снять сам, ты тоже не знаешь. Ты вообще ничего о нём не знаешь. А как он смотрел на тебя вчера перед уходом… Ни словом, ни взглядом, как же».
Альба отогнала эти мысли. Он мог сделать с ней все, что угодно, ещё в том злосчастном постоялом дворе, или по дороге сюда, или уже здесь прошлой ночью. Но не сделал же. И в его вчерашнем взгляде и прикосновении, последовавшем за ним, не было опасности. В этом она совершенно точно уверена, хоть Сила и возвращалась медленно, но способности эмпата работали прекрасно и подсказывали ей, что ни Сергос, ни Марис для неё не опасны.
Влетевший в покои тёплый ветерок всколыхнул шторы, и Альба увидела за ними выход на террасу, похоже, тот самый, о котором говорил Сергос. Значит, оттуда должен быть виден сад.
Она быстро обулась и направилась к выходу, по дороге прихватив большое яблоко из вазы с фруктами.
Отсюда открывался потрясающий вид на сад. От лестниц, с двух сторон ведущих с террасы, через поляну цветов бежали вымощенные тропинки. В центре поляны раскинулся большой пруд, через него были перекинуты навесные мостики, а в центре было какое-то сооружение, напоминавшее беседку. За поляной первой широкой полосой были высажены невысокие, явно плодовые деревья, а дальше начинался самый настоящий лес, тропинки уходили в него и терялись в зелени.
Альба залюбовалась видом.
* * *