– Ваше превосходительство, – с уважением отозвался комиссар, – можно уточнить, вы удовлетворены нашей работой?

Несколько полицейских следили за арестованными, остальные выстроились в шеренгу, как на параде.

– Полностью, – искренне ответил алхимик. – Я вам безмерно благодарен. Прошу передать начальнику полиции, что я считаю дело закрытым.

Облегчение, которое он испытал после того, как нашел Аню, навеивало на него сонливость, с которой ему было трудно бороться. Его голова все время безвольно падала, а мир сужался до его дыхания, и только крепкая хватка маленькой ручки возвращала его в сознание: девочка не отпускала его руку ни на секунду. Лишь когда карета остановилась перед отелем, холодный ночной воздух вернул Рудницкому силы. Швейцар у входа поздоровался с ним поклоном и открыл двери.

– А я могла бы спать при включенном свете? – тихо спросила Аня. – Я боюсь темноты.

До того как алхимик успел ответить, Татьяна Аристова схватила девочку, чуть не сбив Рудницкого с ног. К удивлению алхимика, в холле собралась большая группа работников отеля.

– Татьяна Олеговна, вы займетесь Аней? Завтра что-то придумаем, а сейчас нужно ее выкупать, накормить и спать уложить.

– Не беспокойтесь, душенька, я позабочусь о нашей девочке. А ты иди к жене, она, бедненькая, плохо себя чувствует.

Обеспокоенный алхимик поспешил в свои апартаменты, чуть не столкнувшись в коридоре с Маевским.

– Наконец-то! – воскликнул с облегчением охранник. – Я уже думал, что мы должны будем справляться без вас.

– Что случилось?

– Без понятия, вашей жене стало плохо. Я хотел вызвать врача, но она приказала позвонить маркизе. А та выставила меня за двери.

– Останься тут, – приказал алхимик.

В салоне никого не было, Рудницкий поспешил в спальню. Смертельно бледная Наталия лежала в кровати, Луна рассеянно гладила ее по голове, одновременно изучая книгу в потертой кожаной обложке.

– Ну наконец-то! – воскликнула Луна, не поднимая головы. – Хорошо, что успел.

– Успел? Куда?

– Это очевидно! Твоя жена рожает.

Лишь сейчас Рудницкий обратил внимание на раздутый, словно воздушный шар, живот Наталии. Ошеломленный алхимик присел на кровать и сжал мокрую от пота руку жены.

– Все будет хорошо, – пообещал он.

Девушка вымученно улыбнулась, но в ее глазах застыл страх.

«Точно будет, – пообещал девичий голос. – Я не обижу мамочку! И поспеши, я хочу домой!»

– Мы должны начинать, ей нужна твоя кровь. В этот раз много, – сказала Луна, показав на ночной столик.

Рудницкий перевел взгляд и увидел медный кубок и ланцет. Емкость кубка составляла не менее одного литра.

– Ну ладно!

Алхимик прижал лезвие к запястью и громко сглотнул слюну. Операция была не слишком сложной, достаточно было вскрыть себе вены… Подгоняемый нетерпеливым взглядом Луны, он глубоко вздохнул и сделал аккуратный, точный надрез.





Глава IX




Самарин нанес быстрый, четко выверенный удар, Алексей легко отразил его, парировал, после чего изящно уклонился и ударил офицера ногой под коленку. Генерал упал на мат, цесаревич поднял шпагу, чтобы добить поверженного врага.

– Мне это не нравится, – взбунтовался мальчик. – Почему вы не учите меня обычному фехтованию?

– Что, по-твоему, означает «обычное фехтование»?

– Это как поединок. Вы сами говорили, что если каждый день отрабатывать эти приемы, то позже используешь их рефлекторно. Я не хочу потерять репутацию. Ни один мужчина чести не будет использовать такие грязные приемы!

Самарин едва удержал серьезный настрой, слова наследника престола свидетельствовали о том, что мальчик взрослеет. «Скоро он начнет бегать за девочками, писать отвратительные стихи и мечтать о спасении дам от угнетения», – подумал он с веселостью.

Генерал снял рукавицы и осторожно помассировал правую руку. Вид был не из приятных, кожа на ладони постоянно шелушилась, а пальцы еще не полностью отросли.

– С кем ты хочешь сразиться в поединке? – спросил он.

– Откуда же мне знать?!


Самарин резкой подсечкой отправил цесаревича на мат. Алексей молниеносно выполнил переворот через спину и вскочил на ноги.

– С каждым разом все лучше, – с гордостью похвалил его генерал.

– Спасибо. Вернемся к вопросу чести…

– А не к чему возвращаться. Ты и сам бы это знал, если бы внимательно слушал на уроках по этикету.

– А при чем тут этикет?

– Наследник престола, а тем более император не может участвовать в поединках, – проинформировал его офицер. – Никогда.

– Правда? А что, если кто-то оскорбит? Ну… или обидит кого-то близкого?

«Интересно, это какая же дамочка оказалась настолько предприимчивой, чтобы обратить на себя внимание мальчика? Нужно будет это выяснить до того, как будущий самодержец всея Руси углубится в анатомические различия между мальчиками и девочками», – решил Самарин.

– Сомневаюсь, чтобы кто-то решился сделать это прямо. А если и сделает, то его вызовут офицеры вашего императорского высочества.

– Я не хочу, чтобы меня кто-то защищал!

– Придется с этим смириться. И начни уже наконец думать! Если бы монарх был обязан отвечать на каждый брошенный ему вызов, уже давно бы кто-то из врагов России вызвал и убил бы твоего отца! Обязанность императора – жить для своего народа!

Мальчик вздохнул и отнес тренировочную шпагу на стойку.

– Не знаю, буду ли я хорошим царем, – сказал он. – Когда-то я слышал, как папа сказал, что сделал много ошибок, а ведь он мудрее меня.

– Тебе никто не говорит править уже завтра, – утешил его Самарин. – У тебя еще есть время. Много времени.

– А если я не справлюсь?

– Справишься. К тому же ты не один. Хороший владыка окружен мудрыми советниками и прислушивается к их советам. Он не должен сам все знать.

– А вы станете моим советником? – Алексей с напряжением смотрел на Самарина.

– Конечно, если ты хочешь, – пообещал генерал.

– Хочу!

– Но помни, тебе нужны и другие советники. Любой человек имеет определенные ограничения, есть дела, в которых я не разбираюсь.

– Я понимаю. А я могу вас кое о чем спросить? Это… личное.

– Конечно.

– Вы должны обо всем рассказывать папе, правда?

– Не совсем. Ты в любую минуту можешь попросить меня о конфиденциальности, как джентльмен джентльмена. Я могу не сдержать свое слово только в том случае, если речь идет о твоей безопасности или об информации, имеющей значение для судьбы государства.

– Что ж… есть одна девочка, в принципе барышня, ей уже семнадцать, дочь князя Корсакова. Вчера она попросила меня о встрече в саду. Мы договорились на завтра, на десять вечера.

– Понятно, что проблема не только в нарушении правил безопасности? – догадался офицер.

Цесаревич, как и другие дети монаршей семьи, должен ложиться спать не позднее девяти вечера, а с восьми вечера они не могут покидать дворец без согласия кого-то из родителей.

– Не только, – согласился Алексей с несчастным выражением лица. – Раньше она высмеивала меня и вдруг начала оказывать мне знаки внимания. Когда-то вы говорили, чтобы я обращал внимание, если будет происходить что-то необычное, поэтому… – Он пожал плечами.

– Ты правильно сделал, что рассказал мне, – похвалил мальчика Самарин. – Скорее всего, тут нет ничего страшного, но лучше быть осторожнее.

– Так вы разрешите мне пойти на эту встречу?

– Да, однако при одном условии.

– Я сделаю все, что вы скажете! – заверил Алексей с горящими глазами. – Я могу взять с собой оружие.

Генерал кашлянул, чтобы скрыть улыбку.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Я не думаю, что барышня Тамара… ведь ее так зовут? – хочет сделать тебе больно.

– Да, Тамара, – кивнул цесаревич.

– Но вот что я попрошу тебя сделать, – продолжил офицер. – Прошу тебя, запомни все, что она скажет. И я говорю не про личное, – заметил он. – Скорее всего, разговор будет касаться войны или работы охраны дворца, а возможно, планов твоих родителей.

– Охранник впустит ее в сад?