– Прекрасно! – прошептал Косцельский. – Эту Липскую давно пора проучить. Маркиза прекрасно говорит на польском, – заметил он. – Почти без акцента.
– Она раньше бывала в Польше, – сказал Рудницкий. – К тому же ее семья имеет родственную связь с нашей аристократией, Радзивиллами, а может, Чарторыйскими? Мы недавно познакомились.
Тем временем Луна села за пианино и деликатно коснулась клавиш, беря несколько аккордов, словно играючи, однако потом ее руки затанцевали, создавая мелодию, которая мгновенно заставила собравшихся замолчать. Рудницкий не узнавал произведение, но музыка навевала на мысль о бале, танцующих парах, надежду на встречу и горечь расставания. Наконец она замедлилась, ее пальцы выбивали простой ритм, если бы не демонстрация перед этим, можно было бы подумать, что она только учится.
Ay, triste, que vengo
vencido de amor,
maguerapastor!
Темное, пронзительное, сладкое как мед контральто напевало любовную песенку, однако вместо фривольного тона в ней звучала почти молитвенная торжественность. Строки были наполнены грустью и тоской о чем-то, что никогда не вернется. Гости стояли словно зачарованные, слушая эти строки, некоторые украдкой вытирали слезы. Когда воцарилась тишина, к Луне подошел тучный седой мужчина и поклонился с грацией бывшего танцора.
– Это посол Испании, – вполголоса объяснил Косцельский. – Он говорит, что рад встретить свою землячку так далеко от дома и что никогда не слышал такого прекрасного голоса. Ничего странного, я тоже, – добавил граф. – Вы не могли бы представить меня маркизе? – попросил он. – Я немного опоздал на прием и не имел удовольствия с ней познакомиться.
– Конечно, – ответил Рудницкий.
Кто-то несмело захлопал, через минуту весь зал взорвался аплодисментами. Можно было не считать голоса, чтобы понять, кто выиграл, а барышня Розалия быстро ушла, сославшись на головную боль.
– У нашей хозяйки появился крепкий орешек, – иронично прокомментировал Косцельский. – С одной стороны, ее племянница выставила себя на посмешище и была свергнута, с другой – такого приема еще не было и долго не будет. Я думаю, что после сегодняшнего выступления маркиза станет любимицей всех салонов.
Алхимик представил Луне Косцельского, после чего, к разочарованию окружающих девушку поклонников, провел ее к хозяину, чтобы поблагодарить за гостеприимство. Начальник полиции с сожалением попрощался с ними, но его жена с трудом сдерживала облегчение. «Вряд ли в ближайшее время Бунде будет приставать ко мне со своими приглашениями», – подумал с могильным юмором Рудницкий.
* * *
Большую часть обратной дороги они провели в молчании, каждый был погружен в свои мысли, лишь недалеко от отеля Луна пересела напротив алхимика и спросила о впечатлениях от приема.
– У нас будут проблемы, – сказал он. – Первое, что сделает барышня Роза, – это попросит посла проверить информацию о маркизе. И коль ты была на приеме, люди начнут тебе присылать приглашения. Ты обязательно должна организовать себе какое-то место жительства. Сейчас я могу предложить тебе апартаменты в «Пристанище», но это временное решение. Сколько времени ты сможешь находиться в отеле без вреда… для здоровья?
– Недолго.
– В таком случае не может быть и речи, чтобы ты там жила, но принимать гостей можешь.
– Я могу остановиться в другом отеле?
– Можешь, но это временное решение, ты все равно должна купить небольшой особняк. Хотя…
– Да?
– Ты обидишься, если я тебе его подарю?
– Просто так? Без каких-либо условий?
– А почему нет? У меня и так денег столько, что за жизнь не потратить. Мне было бы приятно, если бы ты приняла его.
Свет уличных фонарей выхватил из мрака удивленное лицо девушки, похоже, Луна еще не научилась владеть мимикой.
– Это мило, – сказала она. – Насчет этой беременной…
– Ты мне ничего не должна, – прервал ее алхимик. – Особняк – это подарок, не взятка.
– Я знаю, – ответила Луна. – Но я хочу тебе помочь. Покажи мне один из символов, какой убийцы нанесли на тела тех девочек.
– У меня нет при себе бумаги и ничего для письма.
– Но ты же можешь это материализовать.
Рудницкий вздохнул, проклиная свою глупость: если он был в состоянии сотворить предмет, тем более может вызвать образ. Он шепотом произнес несколько слогов и нарисовал в воздухе форму одного из символов. Знак засиял в темноте, почти ослепив алхимика, после чего распался на сотни сверкающих искр.
– Извини, я немного переусердствовал.
Девушка не прокомментировала, прикрыв лицо руками.
– Что случилось? Луна?
– Это невозможно, – пробормотала она. – Это просто невозможно. Я должна ее увидеть. Немедленно!
– Это не проблема, я оставил ее в отеле на всякий случай. Правда, сейчас ночь, но если это настолько срочно, то я разбужу барышню Водзинскую.
– Еще как срочно!
Луна выскочила из экипажа, как только они подъехали к «Пристанищу», взволнованный алхимик поспешил вслед за ней. В холле ему преградил дорогу Маевский.
– Мать Ани умерла, ее похоронили на Брудновском кладбище, а девочки и след простыл, – отрапортовал он.
– Что случилось?
– За ней пришла какая-то женщина и забрала ее. Ничего больше не удалось узнать.
– Ладно, найди мне завтра этого детектива Ангелова. Может, он сможет отыскать ребенка. Что с Водзинской?
– А что с ней может случиться? Сидит в своей комнате. После ужина пожаловалась на плохое самочувствие, я хотел вызвать врача, но она сказала, что вас подождет.
Алхимик отпустил его взмахом руки и, подгоняемый нетерпеливым взглядом Луны, поспешил наверх, перепрыгивая через две ступени. Девушка, несмотря на вечернее платье, каким-то образом не отставала от него.
Он поднял руку, чтобы постучать, но в это же мгновение Наталия Водзинская открыла двери.
– Слава богу! – сдавленным голосом произнесла она. – Мне нужно с вами поговорить!
– Вы плохо себя чувствуете?
– Я… хотела бы поговорить один на один, – сказала она, недоверчиво глядя на Луну.
– Я боюсь, что это невозможно, маркиза поможет мне вас обследовать.
– Маркиза? Тогда входите.
Рудницкий быстро их познакомил, они устроились в салоне, и Наталия подала чай. Луна приняла угощение, но с напряжением следила за каждым движением Водзинской.
– Как вы себя чувствуете? – повторил алхимик.
– Не очень, – призналась Наталия. – У меня слабость и с утра странные кулинарные пристрастия.
– Это нормально, – успокоил ее Рудницкий.
– Я так не думаю, – хмуро сказала девушка. – Я сначала заказала кровавый стейк, а потом попросила принести сырое мясо. Когда ощутила запах крови, съела его за пару укусов, как дикий зверь. Сейчас я бы с удовольствием выпила крови, – призналась она. – Помогите мне!
– Сколько она знает? – спросила Луна.
– Только то, что стала жертвой преступления.
Луна ответила жестом, означающим только: «Сам решай». Наталия наблюдала за их пантомимой со страхом.
«Хуже уже не будет, девушка и так едва жива от страха, лучше ей сказать правду», – пришел к выводу Рудницкий.
– Вы понимаете, что эта… беременность проходит не нормально? – спросил он.
Наталия кивнула.
– Отцом ребенка является один из theokataratos, – пояснил он. – Отсюда эта аномалия.
– Что со мной будет? И с ребенком?
Рудницкий движением головы перевел этот вопрос на Луну.
– Это сделал не первый попавшийся Проклятый, он бы не смог, – сказала Луна. – Это кто-то вроде князя, если не сам князь. Вероятность такого… события небольшая, поскольку для этого нужна огромная сила, ведь ребенок не будет человеком.
– Но ведь theokataratos не могут иметь детей, – быстро вмешался Рудницкий.
– Так и есть, но это касается только отношений между ними. Бессмертные не в состоянии зачать детей от других бессмертных. Но это не относится к отношениям со смертными. Эффектом такой связи всегда является гибрид, однако существует огромная разница между результатом связи Проклятого-женщины или Проклятого-мужчины. В первом случае родившееся существо будет могущественным, но не слишком умным и волевым, легко подчиняется приказам. Во втором случае кто-то, кто может воспринимать обе Вселенные как свой дом, владеть не только магией как таковой, но и временем и пространством. Отсюда и необычное течение беременности.
– Гомункулус тоже не развивается нормально по человеческим меркам.
– Конечно, но это зависит от матери, а не от него. Мать, владеющая магией, желает избавиться от этого существа, которое ее организм воспринимает как паразита. Ты сам знаешь, каким образом появляются гомункулусы.
– Не совсем! – гневно ответил алхимик.
– Возможно, но мы уходим от темы.
– Извини! – буркнул Рудницкий. – Продолжай, пожалуйста.
– Она раньше бывала в Польше, – сказал Рудницкий. – К тому же ее семья имеет родственную связь с нашей аристократией, Радзивиллами, а может, Чарторыйскими? Мы недавно познакомились.
Тем временем Луна села за пианино и деликатно коснулась клавиш, беря несколько аккордов, словно играючи, однако потом ее руки затанцевали, создавая мелодию, которая мгновенно заставила собравшихся замолчать. Рудницкий не узнавал произведение, но музыка навевала на мысль о бале, танцующих парах, надежду на встречу и горечь расставания. Наконец она замедлилась, ее пальцы выбивали простой ритм, если бы не демонстрация перед этим, можно было бы подумать, что она только учится.
Ay, triste, que vengo
vencido de amor,
maguerapastor!
Темное, пронзительное, сладкое как мед контральто напевало любовную песенку, однако вместо фривольного тона в ней звучала почти молитвенная торжественность. Строки были наполнены грустью и тоской о чем-то, что никогда не вернется. Гости стояли словно зачарованные, слушая эти строки, некоторые украдкой вытирали слезы. Когда воцарилась тишина, к Луне подошел тучный седой мужчина и поклонился с грацией бывшего танцора.
– Это посол Испании, – вполголоса объяснил Косцельский. – Он говорит, что рад встретить свою землячку так далеко от дома и что никогда не слышал такого прекрасного голоса. Ничего странного, я тоже, – добавил граф. – Вы не могли бы представить меня маркизе? – попросил он. – Я немного опоздал на прием и не имел удовольствия с ней познакомиться.
– Конечно, – ответил Рудницкий.
Кто-то несмело захлопал, через минуту весь зал взорвался аплодисментами. Можно было не считать голоса, чтобы понять, кто выиграл, а барышня Розалия быстро ушла, сославшись на головную боль.
– У нашей хозяйки появился крепкий орешек, – иронично прокомментировал Косцельский. – С одной стороны, ее племянница выставила себя на посмешище и была свергнута, с другой – такого приема еще не было и долго не будет. Я думаю, что после сегодняшнего выступления маркиза станет любимицей всех салонов.
Алхимик представил Луне Косцельского, после чего, к разочарованию окружающих девушку поклонников, провел ее к хозяину, чтобы поблагодарить за гостеприимство. Начальник полиции с сожалением попрощался с ними, но его жена с трудом сдерживала облегчение. «Вряд ли в ближайшее время Бунде будет приставать ко мне со своими приглашениями», – подумал с могильным юмором Рудницкий.
* * *
Большую часть обратной дороги они провели в молчании, каждый был погружен в свои мысли, лишь недалеко от отеля Луна пересела напротив алхимика и спросила о впечатлениях от приема.
– У нас будут проблемы, – сказал он. – Первое, что сделает барышня Роза, – это попросит посла проверить информацию о маркизе. И коль ты была на приеме, люди начнут тебе присылать приглашения. Ты обязательно должна организовать себе какое-то место жительства. Сейчас я могу предложить тебе апартаменты в «Пристанище», но это временное решение. Сколько времени ты сможешь находиться в отеле без вреда… для здоровья?
– Недолго.
– В таком случае не может быть и речи, чтобы ты там жила, но принимать гостей можешь.
– Я могу остановиться в другом отеле?
– Можешь, но это временное решение, ты все равно должна купить небольшой особняк. Хотя…
– Да?
– Ты обидишься, если я тебе его подарю?
– Просто так? Без каких-либо условий?
– А почему нет? У меня и так денег столько, что за жизнь не потратить. Мне было бы приятно, если бы ты приняла его.
Свет уличных фонарей выхватил из мрака удивленное лицо девушки, похоже, Луна еще не научилась владеть мимикой.
– Это мило, – сказала она. – Насчет этой беременной…
– Ты мне ничего не должна, – прервал ее алхимик. – Особняк – это подарок, не взятка.
– Я знаю, – ответила Луна. – Но я хочу тебе помочь. Покажи мне один из символов, какой убийцы нанесли на тела тех девочек.
– У меня нет при себе бумаги и ничего для письма.
– Но ты же можешь это материализовать.
Рудницкий вздохнул, проклиная свою глупость: если он был в состоянии сотворить предмет, тем более может вызвать образ. Он шепотом произнес несколько слогов и нарисовал в воздухе форму одного из символов. Знак засиял в темноте, почти ослепив алхимика, после чего распался на сотни сверкающих искр.
– Извини, я немного переусердствовал.
Девушка не прокомментировала, прикрыв лицо руками.
– Что случилось? Луна?
– Это невозможно, – пробормотала она. – Это просто невозможно. Я должна ее увидеть. Немедленно!
– Это не проблема, я оставил ее в отеле на всякий случай. Правда, сейчас ночь, но если это настолько срочно, то я разбужу барышню Водзинскую.
– Еще как срочно!
Луна выскочила из экипажа, как только они подъехали к «Пристанищу», взволнованный алхимик поспешил вслед за ней. В холле ему преградил дорогу Маевский.
– Мать Ани умерла, ее похоронили на Брудновском кладбище, а девочки и след простыл, – отрапортовал он.
– Что случилось?
– За ней пришла какая-то женщина и забрала ее. Ничего больше не удалось узнать.
– Ладно, найди мне завтра этого детектива Ангелова. Может, он сможет отыскать ребенка. Что с Водзинской?
– А что с ней может случиться? Сидит в своей комнате. После ужина пожаловалась на плохое самочувствие, я хотел вызвать врача, но она сказала, что вас подождет.
Алхимик отпустил его взмахом руки и, подгоняемый нетерпеливым взглядом Луны, поспешил наверх, перепрыгивая через две ступени. Девушка, несмотря на вечернее платье, каким-то образом не отставала от него.
Он поднял руку, чтобы постучать, но в это же мгновение Наталия Водзинская открыла двери.
– Слава богу! – сдавленным голосом произнесла она. – Мне нужно с вами поговорить!
– Вы плохо себя чувствуете?
– Я… хотела бы поговорить один на один, – сказала она, недоверчиво глядя на Луну.
– Я боюсь, что это невозможно, маркиза поможет мне вас обследовать.
– Маркиза? Тогда входите.
Рудницкий быстро их познакомил, они устроились в салоне, и Наталия подала чай. Луна приняла угощение, но с напряжением следила за каждым движением Водзинской.
– Как вы себя чувствуете? – повторил алхимик.
– Не очень, – призналась Наталия. – У меня слабость и с утра странные кулинарные пристрастия.
– Это нормально, – успокоил ее Рудницкий.
– Я так не думаю, – хмуро сказала девушка. – Я сначала заказала кровавый стейк, а потом попросила принести сырое мясо. Когда ощутила запах крови, съела его за пару укусов, как дикий зверь. Сейчас я бы с удовольствием выпила крови, – призналась она. – Помогите мне!
– Сколько она знает? – спросила Луна.
– Только то, что стала жертвой преступления.
Луна ответила жестом, означающим только: «Сам решай». Наталия наблюдала за их пантомимой со страхом.
«Хуже уже не будет, девушка и так едва жива от страха, лучше ей сказать правду», – пришел к выводу Рудницкий.
– Вы понимаете, что эта… беременность проходит не нормально? – спросил он.
Наталия кивнула.
– Отцом ребенка является один из theokataratos, – пояснил он. – Отсюда эта аномалия.
– Что со мной будет? И с ребенком?
Рудницкий движением головы перевел этот вопрос на Луну.
– Это сделал не первый попавшийся Проклятый, он бы не смог, – сказала Луна. – Это кто-то вроде князя, если не сам князь. Вероятность такого… события небольшая, поскольку для этого нужна огромная сила, ведь ребенок не будет человеком.
– Но ведь theokataratos не могут иметь детей, – быстро вмешался Рудницкий.
– Так и есть, но это касается только отношений между ними. Бессмертные не в состоянии зачать детей от других бессмертных. Но это не относится к отношениям со смертными. Эффектом такой связи всегда является гибрид, однако существует огромная разница между результатом связи Проклятого-женщины или Проклятого-мужчины. В первом случае родившееся существо будет могущественным, но не слишком умным и волевым, легко подчиняется приказам. Во втором случае кто-то, кто может воспринимать обе Вселенные как свой дом, владеть не только магией как таковой, но и временем и пространством. Отсюда и необычное течение беременности.
– Гомункулус тоже не развивается нормально по человеческим меркам.
– Конечно, но это зависит от матери, а не от него. Мать, владеющая магией, желает избавиться от этого существа, которое ее организм воспринимает как паразита. Ты сам знаешь, каким образом появляются гомункулусы.
– Не совсем! – гневно ответил алхимик.
– Возможно, но мы уходим от темы.
– Извини! – буркнул Рудницкий. – Продолжай, пожалуйста.