Она искренне надеялась, что завтра они соберут вещи и вернутся в Санкт-Петербург, где она наконец сможет принять нормальный душ и выпить правильный кофе.

— Это просто проверка! — поспешил заверить Дементьев. — Пока мы тут заканчиваем наши бессмысленные наблюдения, Оля хочет съездить в Киров, проверить одно заявление.

— Оля хочет? — удивилась Лиля.

К тому, что подруга, а с недавних пор — официальная жена их старшего следователя стала регулярно ездить с ним на расследования, все уже привыкли. Но Лиля не ожидала услышать, что Оля стала проявлять подобную инициативу.

— Да, заявка пришла через нее, — пояснил Дементьев. — Она неосторожно выложила в Инстаграм фотографию с геотегом, одна из поклонниц поняла, что Оля находится рядом, и написала ей слезную просьбу приехать и разобраться с мистической загадкой. Утверждает, что речь идет о жизни и смерти. Вот Оля и хочет проверить, пока мы тут. Здесь полчаса езды на машине.

— А что там за история? — поинтересовалась Лиля.

— Что-то про призрак мальчика в старой, ныне закрытой школе. Как я понял со слов Оли, компания одноклассников решила навестить на ночь глядя свою прежнюю школу. Как водится, дети рассказывали друг другу всякие страшилки, потом реально что-то услышали, перепугались и сбежали. Но наутро одного из них нашли мертвым в той самой школе.

— Нормально погуляли, — мрачно хмыкнула Лиля.

— По крайней мере, так история звучит из уст той девушки, что написала Оле. Непонятно, правда это или вымысел для привлечения внимания… или что-то среднее, но Оля рвется поехать.

— И ты не хочешь, чтобы она ехала одна? — догадалась Лиля.

— И это тоже, — загадочно ответил Дементьев, заметно помрачнев.

— Так, ладно, в чем подвох? — напряженно уточнила Лиля, глядя в профиль на его сосредоточенное лицо.

Дементьев потянулся к карману, где лежала пачка сигарет, и закурил, чем выдал свою нервозность.

— С ней что-то происходит в последнее время, — признался он тихо. — С Олей. Я заметил это уже некоторое время назад, но мне никак не удается ни понять, ни выяснить, в чем дело. Ты умеешь разговаривать с людьми, вытаскивать из них информацию. Поговори с ней. Попытайся выведать, что она от меня скрывает.

Лиля нахмурилась, чрезмерно старательно накручивая крышку на горлышко бутылки.

— Володя, я тебя, конечно, люблю и уважаю, но мой опыт подсказывает, что лезть помощником в чужие отношения — так себе затея. Можно в итоге остаться крайней. Ты бы лучше сам с ней поговорил, а?

— Да я пытался! — непривычно эмоционально воскликнул Дементьев и тут же заставил себя понизить голос. — Пытался, и не раз. Я целое расследование провел, если хочешь знать!

— Расследование? — удивилась Лиля.

— Да… — Теперь Дементьев едва заметно смутился. — Понимаешь, она порой ведет себя так, словно безнадежно больна или планирует сбежать от мира в какой-нибудь отдаленный монастырь. Но второе маловероятно, а первое я проверил: она не посещает каких-либо страшных врачей типа онкологов, а результаты всех ее последних анализов и обследований в пределах нормы.

— А вот это ты как узнал? — насторожилась Лиля.

— Ну, без твоего брата не обошлось, конечно, — поморщившись, признался Дементьев. — Я понимаю, со стороны мое поведение выглядит как паранойя, но меня реально пугают некоторые ее фразы. И действия.

— Какие, например?

— Например, недавно она заметила, что близится тринадцатая годовщина ее творческой деятельности, и добавила, мол, неплохая получилась карьера. Как будто собралась ее завершить. Перед поездкой сюда она отправила в издательство рукопись и назвала роман последним. Правда, потом поправилась, мол, последний на текущий момент.

— Может быть, она действительно решила уйти на покой? — предположила Лиля. — И всерьез заняться исследованиями аномального с тобой.

— Да с чего вдруг? — возразил Дементьев. — Она сама мне как-то рассказывала, что это чуть ли не единственное, что она может делать. И последний год у нее неплохо получалось совмещать. Даже наоборот: расследования помогли ей преодолеть творческий кризис. У нее куча поклонников, которые жаждут новинок, а продюсеры только и ждут возможности заключить новый контракт на экранизацию. Это ее жизнь!

— Которая могла ей надоесть, — не сдавалась Лиля, припомнив собственные недавние рассуждения о работе. — Может, давление критиков достало…

— Ты не понимаешь! Для нее писать так же естественно, как дышать. Нельзя просто так взять и решить, что с завтрашнего дня ты перестаешь дышать! Если только это не осознанный шаг в бездну…

— Ты имеешь в виду самоубийство? — тихо уточнила Лиля.

Он кивнул.

— Володя, это глупо! С чего ей это делать? Она талантлива, востребована, состоятельна, счастлива… Вы же поженились только что!

— И это тоже странно, — не успокаивался Дементьев. — То, как мы поженились.

— А что странного? Так же, как и мы, — отмахнулась Лиля. — Тихо и без толп гостей, в узком семейном кругу…

— Не было у нас узкого семейного круга, — перебил Дементьев. — То есть мои родители как раз были, а с ее стороны — вообще никого, хотя я проверил: Оля выросла без отца, но мать у нее есть, она жива и здорова. Только я ее ни разу в жизни не видел. И никогда о ней не слышал, пока сам не спросил.

— Хм… — тут уже и Лиля растерялась. — Может быть, у них плохие отношения?

— Это определенно так. Как я понял из лаконичного и крайне недовольного ответа Оли, мать не поддержала ее, когда она ушла от мужа. Наоборот, была на стороне того мужика и всячески пыталась убедить Олю, что она сделала глупость, уговаривала вымолить у благоверного прощение и попроситься обратно…

— Вымолить? — переспросила Лиля.

— Да, это была цитата, — хмыкнул Дементьев. — Оля, как я понимаю, так и не простила этого.


— Вот поэтому я и предпочитаю не лезть третьей стороной в чужие отношения! Но я не понимаю, что тебя тогда смущает? Ну, не общается она с матерью, вот и на вторую свадьбу ее не позвала. Все логично…

— Но не совсем логично то, что сразу после свадьбы мы подписали какую-то кучу документов, которые делают меня совладельцем ее дома, участка и машины. У нас даже банковские счета теперь общие, а один она и вовсе открыла на мое имя и перевела туда кучу денег.

Лиля снова нахмурилась. Это уже действительно выглядело странно на фоне всего, что она знала об Ольге Воронцовой, пишущей под псевдонимом Марина Вранова. Та, даже влившись в их стройные ряды, держалась особняком, и было вполне очевидно, что она привыкла в этой жизни рассчитывать только на себя. Вот так скоропостижно выйти замуж и сделать мужа совладельцем всего, что она заработала за последние тринадцать лет? Учитывая, что тот может внезапно уйти хоть завтра, забрав все это с собой? Нет, Дементьев, конечно, так не поступит, но Ольга едва ли может быть в этом уверена.

Если только…

— Она не хочет, чтобы в случае чего мать унаследовала все, что у нее есть, — пробормотала Лиля собственную догадку.

Дементьев удовлетворенно кивнул, очевидно, пришел к тому же выводу.

— Лиля, я понимаю, почему тебе не хочется в это лезть, — заверил он, раздавливая ногой окурок и поворачиваясь к ней. — Но я боюсь. Боюсь, что ей что-то угрожает, а я не понимаю, что именно. Будь то тараканы у нее в голове, коих, прямо скажем, до фига и больше, или какая-то внешняя угроза… Мне нужно знать, чтобы защитить ее.

Лиля тяжело вздохнула и отвернулась, а Дементьев, продолжив сверлить ее взглядом, проникновенно добавил:

— Пожалуйста.

— Киров — это же большой город, да?

— Очень приличный, — кивнул Дементьев. И добавил, правильно уловив ее мысль: — Не Питер, конечно, но гостиницы там неплохие.

— То есть, если я туда поеду, уже сегодня вечером смогу принять душ…

— И выпить чашку ароматного свежесваренного кофе. И поужинать в ресторане.

— Умеешь уболтать, чертяка речистый, — рассмеялась Лиля. — Я попытаюсь, Володь. Потому что все, перечисленное тобой, действительно выглядит странно. Но я ничего не обещаю.

— Я понимаю. Мне достаточно, чтобы ты попробовала. Спасибо. И будь готова выехать через полчаса.



14 июля 2017 г., 14.30

Московская область

До поместья Безликого Егор добрался уже во второй половине дня. Хотя за год глаза привыкли к роскоши этого места, он все равно даже мысленно не мог назвать его «загородным домом», поэтому предпочитал слово «поместье», хотя точно не знал его значения. Просто от него веяло чем-то значительным и огромным, каким, собственно, и были и особняк, и окружающая его территория со строениями поменьше.

Приехал Егор, как всегда, на своей машине. Собственных водительских прав он по малолетству еще не имел, поэтому его повсюду возил водитель — молчаливый грозный громила в темном костюме и с короткой стрижкой. Вероятно, непосвященный сторонний наблюдатель считал, что мужик этот заодно выполняет и функцию охранника, но на самом деле Егору такая защита не требовалась. Несмотря на худощавое телосложение, он прекрасно мог за себя постоять.

У входа в особняк прибывшего встретила местная охрана, теперь хорошо знавшая его и в лицо, и по имени.

— Добрый день, Егор Константинович. Вас уже ждут.

Он снисходительно кивнул, на мгновение задавшись вопросом, каково охраннику величать по имени-отчеству парня вдвое его младше. Однако тут же отбросил эти мысли: тут уж кто чего и когда смог достичь.

Егор знал, куда идти, но его все равно проводили, даже не предложив помочь с небольшим свертком, который он держал в руках: знали, что такие вещи простым смертным не доверяют.

В гостиной ждали двое: Карягин, когда-то приведший Егора в Ковен, и Магда — временно исполняющая обязанности главы. Пока из всего круга он знал только их и один раз встречался с хозяином дома, которого со временем должен был заменить.

Увидев Егора, Магда приветливо улыбнулась, но ее алчный взгляд едва скользнул по его лицу и мгновенно сфокусировался на свертке. Туда же уставился и Карягин. Егор не стал их томить и поторопился снять обертку, демонстрируя изящно отделанную шкатулку. Для верности он открыл ее, показав необычную статуэтку, вращающуюся на постаменте внутри. Обычно в таких шкатулках прятались крохотные балерины, но в этой под гипнотическую тренькающую мелодию кружилась фигурка широкоплечего пузатого мужчины.

— О, прекрасно, — благоговейно выдохнула Магда, осторожно забирая шкатулку из рук Егора. Она сразу опустила крышку, заставляя мелодию смолкнуть. — Двенадцатая. Осталась последняя.

— И наполнится она уже совсем скоро, — возбужденно добавил Карягин.

Они оба продолжали смотреть на драгоценную для них шкатулку, поэтому не заметили тень, пробежавшую по лицу Егора.

— А что будет потом? — поинтересовался он как бы между прочим.

Этот вопрос давно его волновал, но он все молчал, стесняясь то ли выказать интерес, то ли выдать собственную неосведомленность. Но теперь любопытство возобладало над желанием выглядеть всезнающим и равнодушным.

— Ну, когда вы соберете все тринадцать шкатулок. Что вы будете с ними делать? Они ведь заполнены и больше не исполняют желания.

Карягин и Магда синхронно посмотрели на него, а потом недоуменно переглянулись. То ли сами не знали, что он не в курсе, то ли просто удивились его наглости.

— А ты знаешь, что произойдет, когда все тринадцать шкатулок наполнятся? — вопросом на вопрос ответила Магда.

Егор почувствовал глухое раздражение. Стал бы он спрашивать, если бы знал? Но внешне он постарался остаться спокойным, лишь равнодушно пожал плечами.

— Понятия не имею. Что-то грандиозное?

— О да, — кивнул Карягин, вновь переглянувшись с Магдой. — Сила, что исполняет желания, освободится.

— То есть… джинн перестанет быть рабом лампы? — уточнил Егор. Голос его прозвучал разочарованно. — А вам-то что с этого?