– Мой муж, преподобный Джонатан Хаддон, не является образцом высокой морали, подобающей священнослужителю. С того самого дня, когда он сделал мне предложение, я знала, что его выбор обусловлен лишь расчетом. Мое приданое помогло ему продвинуться на выбранном поприще, а я… я так сильно любила его, что надеялась хотя бы отчасти быть счастливой. И, хоть он и причиняет мне боль своими поступками, я до сих пор люблю его и не хочу менять свою жизнь! Можно даже сказать, что по-своему мы счастливы!
В последних словах миссис Хаддон прозвучал вызов, но никто и не подумал возражать ей, лишь Агнес едва заметно вздохнула, отказавшись от попыток проявить неуместное сочувствие.
«Какой же все-таки негодяй мой брат!» – подумала про себя Кэтрин, радуясь, что успела передать чашку миссис Дримлейн до того, как пальцы ее задрожат от сдерживаемого гнева.
– Насколько я понимаю, из-за этого злосчастного кольца мы оба оказались втянуты в историю с убийствами, и я всей душой хотела бы справедливости для несчастных жертв. Я готова помочь мистеру Грейтону в его расследовании и рассказать все, что мне известно, но я хотела бы сохранить свое доброе имя и свою гордость. И я вовсе не уверена, что Джонатан отнесется к этой ситуации с христианским милосердием, его репутация безупречного обаятельного священника заботит его едва ли не больше всего остального, не считая материальных благ. Прости, Кэтрин, что я говорю такое о твоем брате…
Эммелина спохватилась, словно только что заметила среди окружающих ее людей сестру Джонатана. Кэтрин покачала головой:
– Тебе не за что просить прощения. Если уж ты готова закрывать глаза на его проступки, то мне и подавно не стоит судить его.
«К тому же я и сама не без греха», – дополнила она мысленно, не к месту припомнив причины своего отъезда из родного Стоунфолла.
Миссис Хаддон кивнула, отпила немного из своей чашки и продолжила тихим, но твердым голосом:
– Я говорю это для того, чтобы вы постарались понять меня и дали совет, как в свете неизбежного раскрытия наших семейных секретов мне уберечься от дурной славы, которую так легко могут создать газетчики. Мистер Грейтон не показался мне, к сожалению, тактичным джентльменом, должно быть, частое общение с преступниками лишило его светского лоска… И я боюсь, что он не увидит причин сохранить мою горькую повесть в секрете от журналистов. Мои родители и семья Джонатана не заслужили позора, который падет на их головы из-за легкомыслия, проявленного мной и моим мужем при получении и сохранении столь сомнительного дара… Ах, зачем только я согласилась взять это кольцо!
На последней фразе Эммелина все же не смогла сдержаться и всхлипнула. Агнес ободряюще погладила ее по руке, а миссис Дримлейн сочувственно закивала.
– Думаю, вы ошибаетесь насчет Грейтона, миссис Хаддон… – Голос судьи зазвучал успокаивающе. – Он не жалует газетчиков, хотя и признает, что порой среди них встречаются достойные люди. И, разумеется, он не станет выдавать им сведения, могущие помешать найти убийцу или способные очернить невинных людей. Конечно, все, кому были дороги миссис Роуленд и мисс Лэмбон, заслуживают того, чтобы узнать, что полиция прилагает все усилия в своих поисках, и Грейтону придется поделиться с газетчиками некоторой долей того, что ему известно. Но я уверен, мы сможем прийти к договоренности о том, что именно может стать достоянием общественности, а что останется скрытым, не навредив вашему доброму имени.
В подобном тоне беседа продолжалась еще некоторое время, после чего немного успокоенная Эммелина постаралась ответить на вопросы судьи Хоуксли, которые возникли у него после рассказа Кэтрин.
Какова история кольца? Кто именно знал о подарке покойной миссис Макнил? Как к этому поступку отнеслись ее родственники? Неужели просвещенные люди склонны верить подобным сказкам?
– Увы, мне известно не так уж много, – с сожалением говорила миссис Хаддон. – Джонатан или не раскрыл мне все, что ему известно, или миссис Макнил не затруднила себя долгими историями. Я знаю только, что кольцо – подарок какого-то семейства, чьи плантации были рядом с землями Макнилов на островах…
– Подарок? – удивленно переспросила мисс Беррингтон.
– Возможно, свадебный. Семьи были дружны и, кажется, даже породнились. Но в этом я не уверена, помню только, что все происходило чуть ли не семьдесят лет назад!
– Что ж, если кольцо было подарено, у него может иметься какая-то особая легенда, связанная с дарением, – сказала Агнес. – И миссис Макнил могла подарить его Джонатану Хаддону, чтобы продолжить традицию, кольцо не потеряло волшебных свойств или что-то подобное…
– И в самом деле! – оживилась миссис Дримлейн. – Очень может быть, что кольцо не должно подолгу задерживаться в одной семье, а оно у Макнилов уже бог знает сколько лет!
– Что же, тогда речь шла не о доброте старой дамы, а о тонком расчете, – вмешался Хоуксли. – И я не слишком удивлюсь, если существует кто-то еще, кто надеялся на получение наследства покойной миссис Макнил и был жестоко разочарован тем, что деньги и кольцо отошли преподобному Хаддону.
– Но тогда этот кто-то должен быть в родстве с Макнилами! – резонно возразила миссис Дримлейн. – А Грейтон, как нам уже известно, подозревает весьма ограниченный круг людей.
– Мы ничего не знаем о родственных связях наших гостей из Бата, да простят меня миссис Хаддон и мисс Беррингтон. Даже и о ближайших соседях нам известно не так уж много, Блантвиллы или Райдинги могут быть в родстве с кем-то из Макнилов!
– В самом деле, Райдинги! Все возвращается к ним! – воскликнула Кэтрин.
– Пожалуй, нужно, чтобы вы с Грейтоном переговорили прямо сейчас, до того, как приедут родственники Макнилов. – Судья озабоченно повернулся к Эммелине: – Мы должны дать ему тему для беседы с этими людьми. Мисс Хаддон права, из всех в Кромберри Райдинги ближе всего к миссис Роуленд и ее семье, и мы не можем это игнорировать. Гарольд Райдинг был здесь вместе с матерью, когда, как мы предполагаем, кто-то поднялся и убил мисс Лэмбон.
– Но Гарри… мистер Райдинг приехал в приходской дом за матерью намного позже, когда убийство миссис Роуленд уже совершилось! – пылко воскликнула Агнес.
Судья Хоуксли взглянул на девушку с сочувствием. Несмотря на краткость знакомства, было понятно, что обаятельный Гарри Райдинг затронул ее сердце. Но старому судье было также ясно, что миссис Райдинг не позволит сыну жениться на девушке без связей и значительного приданого, к тому же на несколько лет старше него. Впрочем, мисс Беррингтон могла обладать и связями, и приданым. Вот только захочет ли легкомысленный Гарри жениться? Все в Кромберри были уверены, что его вполне устраивает беззаботная жизнь младшего сына, и он может позволить себе развлекаться и кружить голову девушкам еще лет десять, не меньше. Но если Гарольд окажется убийцей?
– Мы не собираемся никого обвинять несправедливо, мисс Беррингтон, – спокойно ответил рассерженной девушке Хоуксли. – Мы с моими друзьями очень хотим помочь главному констеблю Грейтону решить эту сложную задачу, ведь у нас куда больше свободного времени, чем у него, и мы можем потратить его на анализ фактов и построение гипотез.
– Любите решать загадки? Должно быть, вы довольны тем, что можете изобличить преступника, не выходя из комнаты! – В голосе мисс Беррингтон явственно чувствовалось презрение, и миссис Дримлейн нахмурила брови, а Кэтрин почувствовала себя виноватой, хоть и не поняла, в чем именно.
К счастью, судья Хоуксли не замешкался с ответом.
– Да, мы занимаемся поисками истины, сидя за чайным столом, а не бегая с констеблями по улицам и не разглядывая в увеличительное стекло хлебные крошки. И эти поиски увлекают нас, не стану скрывать, они тренируют наш взгляд и оттачивают ум… – Хоуксли мельком взглянул на понурившуюся Кэтрин. – Но мы ни на мгновение не забываем, что за каждой такой загадкой скрывается реальная трагедия, и целью наших поисков является не удовлетворение от раскрытия тайны, а восстановление справедливости. Плохо, если Грейтон не сможет найти преступника с нашей помощью или без оной, но куда хуже, если он арестует невиновного!
Кэтрин подняла голову, восхищенная этими словами, и миссис Дримлейн одобрительно улыбнулась.
Агнес Беррингтон лишь кивнула, но ничего не ответила. Не дождавшись ответа, судья обернулся к Кэти.
– Мисс Хаддон, прошу вас, пошлите лакея за Грейтоном. Пусть разыщет его, где бы он ни был!
Кэтрин послушно отправилась исполнять поручение, жалея, что не услышит часть беседы. Они ведь так и не успели поговорить о странностях в поведении миссис Уиллинг!
В коридоре Кэтрин встретился мистер Макнил, вероятно, возвращавшийся из ванной. Его одутловатое лицо и налитые кровью глаза говорили о том, что он продолжает делить свое горе с бренди. Макнил даже не кивнул девушке, и Кэтрин грустно вздохнула при воспоминании о том, насколько цветущим выглядел этот джентльмен, когда лишь три дня назад переступил порог «Охотников и свиньи».
По пути вниз Кэти думала о встрече с миссис Уиллинг в холле гостиницы несколько часов назад. Интересно, она уже вернулась? Для женщины, подругу которой убили накануне, миссис Уиллинг выглядела на удивление оживленной. «Миссис Пропсон второй день попеременно рыдает и ругается, а потом стонет от приступов мигрени, и в то же время миссис Уиллинг прогуливается как ни в чем не бывало! Эммелина и Агнес расстроены куда сильнее, хотя не так хорошо знали мисс Лэмбон! – Кэтрин вспомнила свои чувства, когда погибла ее подруга, бедняжка Дженни Морвейн, и ощутила неприязнь к хорошенькой миссис Уиллинг. – Впрочем, они с мисс Лэмбон ведь не были подругами, Эммелина говорила, что они состояли в разных попечительских комитетах и оказались в одной компании лишь благодаря миссис Пропсон. И все же она как будто совсем не огорчена! И не напугана, как говорила миссис Дримлейн!»
Когда Кэтрин вернулась в Зал фей, речь там шла как раз о миссис Уиллинг. Девушка успела уловить обрывок фразы миссис Дримлейн и ответ миссис Хаддон:
– Мы с Агнес полагаем, что Элен… миссис Уиллинг… тайно встречается с одним джентльменом. Она навряд ли виновна в других прегрешениях, так что…
– О, не надо долго соображать, чтобы догадаться, как зовут этого джентльмена! – Миссис Дримлейн уже каким-то образом была осведомлена о только начавших свое брожение слухах.
Судья Хоуксли покачал головой то ли осуждающе, то ли с облегчением.
– Если секрет миссис Уиллинг заключается лишь в этом, мы и вправду сможем вычеркнуть ее из списка подозреваемых. Но что касается джентльмена…
Миссис Дримлейн остро взглянула на старого друга. В прошлом мистер Блантвилл-старший, о котором, несомненно, и шла речь, уже подозревался в убийстве юных девушек. Не то чтобы в пользу этого обвинения говорили какие-то конкретные улики, а просто в силу его отнюдь небезупречной репутации. И сейчас мистер Блантвилл был в «Охотниках и свинье» как раз во время убийства мисс Лэмбон…
Кэтрин же волновал другой вопрос, и она задала его, пусть и невпопад:
– Миссис Уиллинг? Но… как она может? У нее же трое детей, тетя Мэриан говорила, что двое из них – совсем крошечные близнецы!
– Да, мальчики… – Эммелина замолчала на полуслове, и Кэтрин всего через пару мгновений поняла, о чем подумала ее невестка.
– Миссис Уиллинг – довольно легкомысленная особа, – спокойно продолжила Агнес. – Таким женщинам неважно, сколько у них детей, они хотят нравиться, хотят приключений…
– Вам с Кэтрин не подобает говорить или даже знать о подобных вещах, – опомнилась Эммелина. – И все же, раз уж разговор зашел о миссис Уиллинг, я не могу представить, чтобы она убила миссис Роуленд или мисс Лэмбон. Она могла бы запустить в кого-нибудь веером или даже вазой, но то, что случилось с бедными леди, похоже, скорее, на поступок решительного и сильного мужчины.
– Как бы там ни было, нужно, чтобы Грейтон переговорил с ней еще раз. Как и с миссис Пропсон. Ее нежелание выходить на люди уже становится подозрительным, – заключил судья.
Дамы не стали с ним спорить и подняли последнюю тему, которой еще не успели коснуться: странное поведение мисс Лэмбон.
Агнес и Эммелина, конечно же, знали о клочках записок, найденных в камине, ведь обыск проводился в присутствии горничной, которая просто не могла промолчать о такой важной находке. И они, как и все остальные, должны были догадаться о шантаже. Мисс Лэмбон и раньше не вызывала у подруг особой симпатии, а сейчас они со всем пылом осудили бы ее… Не будь она мертва.
– Бедняжка не заслужила такой участи! – Неодобрение Эммелины мешалось с сочувствием, Агнес явно разделяла его, а судья Хоуксли исподволь наблюдал за обеими в надежде заметить что-то подозрительное в их поведении. Ведь письмо мисс Лэмбон могло быть адресовано кому-то из них…
– Увы, мисс Лэмбон совершила две глупости подряд, за что и поплатилась. Ей не стоило болтать о том, что она заметила в приходском доме, и, уж тем более, не стоило шантажировать убийцу! – Миссис Дримлейн покачала головой.
– Боюсь, именно вторая ошибка стоила ей жизни, – заметил Хоуксли. – Если бы она ограничилась только своими намеками, она могла бы остаться жива, в конце концов, она могла видеть что-то, совсем не относящееся к смерти миссис Роуленд.
– Но преступник все равно тревожился бы, даже если б она не стала писать ему письмо с требованием денег! А если она и в самом деле видела именно то, что изобличило бы его? Этот человек не смог бы спать спокойно! – Кэтрин не хотела быть жестокосердной, но, как и миссис Пропсон, сердилась на мисс Лэмбон едва ли не больше, чем жалела ее. – Что ей стоило высказаться прямо там, в приходском доме? Ну, или хотя бы вчера за завтраком с другими леди? Убийца миссис Роуленд был бы тотчас же изобличен и схвачен констеблями, и сегодня мисс Лэмбон и ее подруги уже отправились бы обратно в Бат! Или же, если она заметила что-то совсем другое, ситуация бы благополучно разрешилась, и мисс Лэмбон была бы жива и здорова!
Агнес уронила ложечку и наклонилась подобрать ее. Кэтрин подумала, что мисс Беррингтон таким образом хочет скрыть овладевшие ею чувства, сходные с чувствами самой Кэтрин. Как Эммелине повезло с подругой! Агнес явно была готова поддерживать ее на внезапно возникшем под ногами миссис Хаддон тернистом пути, хотя сама должна была испытывать не меньшие по силе переживания. И надо же было Агнес встретиться с Гарри Райдингом! Что же было в записке, которую передали для мисс Беррингтон? Кэтрин была уверена, что это именно письмо молодого джентльмена едва не выпало из книги Агнес.
– Надеюсь, этот негодяй ни единой ночи не спит спокойно! – сердито заявила миссис Дримлейн. – Совершить два убийства за два дня! Неужели ему не снятся кошмары?
– Это зависит от того, добился ли он своей цели. О совести и морали здесь говорить не приходится. Устранить тех, кто знает его секрет, еще не значит получить желаемое. Если он ищет кольцо миссис Хаддон, он будет продолжать поиски! – произнес судья Хоуксли.
– Но кольцо может быть… где угодно, – краснея, пробормотала Эммелина. – Совсем необязательно в Бате.
– Если миссис Макнил подарила вашему супругу поддельное кольцо, то настоящее может находиться где угодно. А если оно сперва хранилось у вас, а затем преподобный Хаддон отдал его кому-то, то найти кольцо не так уж трудно. Достаточно просто спросить у вашего супруга. – Судья Хоуксли задумчиво покачал в пальцах чайную ложку. – Любопытно, почему этот человек не поступил именно так? Зачем выбирать такой сложный путь, если только ему не известно точно, что ваше кольцо – ненастоящее?
– Ах, боже мой, не означает ли все это, что и Джонатану грозит опасность? – Эммелина едва не подскочила на стуле. – Если убийца – человек, которому Джонатан подарил кольцо, то разоблачить его будет совсем нетрудно! Мой муж – единственный, кому известно имя этого человека! И, скорее всего, это женщина!
– Вы правы, миссис Хаддон! – Судья Хоуксли потемнел лицом от тревоги и огорчения. В своих рассуждениях они, как ни странно, не пришли к подобному выводу раньше. Пусть это предположение было не единственным, если оно окажется правдой, то преподобному Хаддону остается лишь назвать имя!
– Нужно немедленно телеграфировать в Бат и приставить полицию охранять Джонатана! – На сей раз Эммелина вскочила на ноги.
– Надеюсь, Грейтон очень скоро будет здесь и как только напишет текст своим коллегам в Бате, один из лакеев мистера Лофтли как можно скорее отнесет телеграмму на почту. В этой же телеграмме надо попросить кого-нибудь из полицейских в Бате получить ответ у вашего мужа – кому он отдал кольцо… – Хоуксли озабоченно посмотрел на молодую женщину. – Мы полагаем, что убийца все еще в Кромберри, миссис Хаддон. Вам не стоит так тревожиться, прямо сейчас с вашим супругом ничего не случится, а позже, когда он сообщит нужные сведения, мы или арестуем убийцу, или обнаружим у того человека поддельное кольцо!
– Здесь что-то не так… – пробормотала Кэтрин скорее про себя, нежели для собеседников.
Эммелина опустилась на стул, ее нетерпеливый взгляд сосредоточился на двери: когда же появится Грейтон?
– Что конкретно ты имеешь в виду, дорогая? – Миссис Дримлейн быстро обернулась к девушке.
– Я не знаю точно… Но мне кажется, человек, которому мой брат отдал кольцо, не может быть убийцей! Это так глупо!
– В этой истории все не так, мисс Хаддон! – вздохнул судья. – Если кольцо покойной миссис Макнил было ненастоящим, а потом ваш брат заказал другое, чтобы скрыть от своей супруги изъятие кольца, мы имеем уже две подделки! Если же оно не было фальшивым, тот, кто ищет перстень, мог ошибиться, увидев в шкатулке второе кольцо, в то время как преподобный Хаддон уже отдал кому-то подлинное! Если, конечно, мы можем предположить, что кто-то сумел проникнуть в дом Хаддонов, когда там постоянно находятся слуги, и найти в запертом ящике миссис Хаддон шкатулку! Я уж не говорю о том, что крайне мало шансов, что это был доктор Голдблюм или мистер Блантвилл!
– Этот человек мог нанять кого-то другого, вора, который умеет пробираться в чужие дома! – возразила Агнес. – А еще этот человек… или эта женщина может оказаться знакома с доктором или мистером Блантвиллом.
– Наличие сообщника вполне возможно, если допустить, что кольцо представляет ценность, связанную отнюдь не с легендой о помощи в деторождении! Не обязательно искать вора, подкупить можно лакея или горничную. – Судья вновь нахмурился, должно быть, соображая, не может ли этот сообщник навредить Джонатану Хаддону, пока они здесь пытаются решить несколько задач одновременно.
– Мне кажется, вы хотели сказать, что убийца – кто-то из тех, кто приехал из Бата и бывал в моем доме… – Слова дались Эммелине тяжело, но она прямо смотрела на Хоуксли.
– Мы уже решили, что не будем никого обвинять только из желания поскорее подставить неизвестное в наше уравнение, – медленно проговорил судья. – Но если рассматривать именно эту гипотезу, все указывает на кого-то из вашей компании, если, конечно, мисс Беррингтон не окажется права, и кто-то из Бата таинственным образом направляет руку убийцы здесь, в Кромберри. Прошу вас, скажите, как бы вам ни было тяжело обсуждать эту тему, но вы, возможно, подозревали кого-то в более тесной, нежели подобает, связи с вашим супругом?
Агнес приглушенно ахнула, а Кэтрин и миссис Дримлейн посмотрели друг на друга, как будто все они и надеялись, и боялись, что этот вопрос будет задан.
– До сих пор – нет, сэр… – Эммелина смотрела на свою чашку, не в силах встретиться взглядом с кем-либо из собеседников. В самом деле, как можно выносить подобные вещи на суд посторонних людей? Поделиться унизительным рассказом о вероломстве мужа с сестрой или лучшей подругой – это еще можно понять, хотя леди не подобает даже этого. Но ведь Эммелина – не истинная леди, она дочь владельца гостиниц и может позволить себе не быть безупречной, однако сегодняшний разговор – это слишком даже для нее!
– А теперь? – мягко подтолкнула ее миссис Дримлейн. – Любое полицейское расследование выносит на поверхность глубоко запрятанные тайны. Нет людей, у которых они отсутствуют. И эти разоблачения приносят боль, разрушают семьи, делают кого-то несчастными… Увы, так и обстоят дела, но вам придется рассказать, если не нам, то Грейтону. К тому же ваш муж может находиться в опасности…
– Я думаю, любовницей Джонатана могла быть миссис Уиллинг, – через силу выдавила из себя Эммелина.
В последних словах миссис Хаддон прозвучал вызов, но никто и не подумал возражать ей, лишь Агнес едва заметно вздохнула, отказавшись от попыток проявить неуместное сочувствие.
«Какой же все-таки негодяй мой брат!» – подумала про себя Кэтрин, радуясь, что успела передать чашку миссис Дримлейн до того, как пальцы ее задрожат от сдерживаемого гнева.
– Насколько я понимаю, из-за этого злосчастного кольца мы оба оказались втянуты в историю с убийствами, и я всей душой хотела бы справедливости для несчастных жертв. Я готова помочь мистеру Грейтону в его расследовании и рассказать все, что мне известно, но я хотела бы сохранить свое доброе имя и свою гордость. И я вовсе не уверена, что Джонатан отнесется к этой ситуации с христианским милосердием, его репутация безупречного обаятельного священника заботит его едва ли не больше всего остального, не считая материальных благ. Прости, Кэтрин, что я говорю такое о твоем брате…
Эммелина спохватилась, словно только что заметила среди окружающих ее людей сестру Джонатана. Кэтрин покачала головой:
– Тебе не за что просить прощения. Если уж ты готова закрывать глаза на его проступки, то мне и подавно не стоит судить его.
«К тому же я и сама не без греха», – дополнила она мысленно, не к месту припомнив причины своего отъезда из родного Стоунфолла.
Миссис Хаддон кивнула, отпила немного из своей чашки и продолжила тихим, но твердым голосом:
– Я говорю это для того, чтобы вы постарались понять меня и дали совет, как в свете неизбежного раскрытия наших семейных секретов мне уберечься от дурной славы, которую так легко могут создать газетчики. Мистер Грейтон не показался мне, к сожалению, тактичным джентльменом, должно быть, частое общение с преступниками лишило его светского лоска… И я боюсь, что он не увидит причин сохранить мою горькую повесть в секрете от журналистов. Мои родители и семья Джонатана не заслужили позора, который падет на их головы из-за легкомыслия, проявленного мной и моим мужем при получении и сохранении столь сомнительного дара… Ах, зачем только я согласилась взять это кольцо!
На последней фразе Эммелина все же не смогла сдержаться и всхлипнула. Агнес ободряюще погладила ее по руке, а миссис Дримлейн сочувственно закивала.
– Думаю, вы ошибаетесь насчет Грейтона, миссис Хаддон… – Голос судьи зазвучал успокаивающе. – Он не жалует газетчиков, хотя и признает, что порой среди них встречаются достойные люди. И, разумеется, он не станет выдавать им сведения, могущие помешать найти убийцу или способные очернить невинных людей. Конечно, все, кому были дороги миссис Роуленд и мисс Лэмбон, заслуживают того, чтобы узнать, что полиция прилагает все усилия в своих поисках, и Грейтону придется поделиться с газетчиками некоторой долей того, что ему известно. Но я уверен, мы сможем прийти к договоренности о том, что именно может стать достоянием общественности, а что останется скрытым, не навредив вашему доброму имени.
В подобном тоне беседа продолжалась еще некоторое время, после чего немного успокоенная Эммелина постаралась ответить на вопросы судьи Хоуксли, которые возникли у него после рассказа Кэтрин.
Какова история кольца? Кто именно знал о подарке покойной миссис Макнил? Как к этому поступку отнеслись ее родственники? Неужели просвещенные люди склонны верить подобным сказкам?
– Увы, мне известно не так уж много, – с сожалением говорила миссис Хаддон. – Джонатан или не раскрыл мне все, что ему известно, или миссис Макнил не затруднила себя долгими историями. Я знаю только, что кольцо – подарок какого-то семейства, чьи плантации были рядом с землями Макнилов на островах…
– Подарок? – удивленно переспросила мисс Беррингтон.
– Возможно, свадебный. Семьи были дружны и, кажется, даже породнились. Но в этом я не уверена, помню только, что все происходило чуть ли не семьдесят лет назад!
– Что ж, если кольцо было подарено, у него может иметься какая-то особая легенда, связанная с дарением, – сказала Агнес. – И миссис Макнил могла подарить его Джонатану Хаддону, чтобы продолжить традицию, кольцо не потеряло волшебных свойств или что-то подобное…
– И в самом деле! – оживилась миссис Дримлейн. – Очень может быть, что кольцо не должно подолгу задерживаться в одной семье, а оно у Макнилов уже бог знает сколько лет!
– Что же, тогда речь шла не о доброте старой дамы, а о тонком расчете, – вмешался Хоуксли. – И я не слишком удивлюсь, если существует кто-то еще, кто надеялся на получение наследства покойной миссис Макнил и был жестоко разочарован тем, что деньги и кольцо отошли преподобному Хаддону.
– Но тогда этот кто-то должен быть в родстве с Макнилами! – резонно возразила миссис Дримлейн. – А Грейтон, как нам уже известно, подозревает весьма ограниченный круг людей.
– Мы ничего не знаем о родственных связях наших гостей из Бата, да простят меня миссис Хаддон и мисс Беррингтон. Даже и о ближайших соседях нам известно не так уж много, Блантвиллы или Райдинги могут быть в родстве с кем-то из Макнилов!
– В самом деле, Райдинги! Все возвращается к ним! – воскликнула Кэтрин.
– Пожалуй, нужно, чтобы вы с Грейтоном переговорили прямо сейчас, до того, как приедут родственники Макнилов. – Судья озабоченно повернулся к Эммелине: – Мы должны дать ему тему для беседы с этими людьми. Мисс Хаддон права, из всех в Кромберри Райдинги ближе всего к миссис Роуленд и ее семье, и мы не можем это игнорировать. Гарольд Райдинг был здесь вместе с матерью, когда, как мы предполагаем, кто-то поднялся и убил мисс Лэмбон.
– Но Гарри… мистер Райдинг приехал в приходской дом за матерью намного позже, когда убийство миссис Роуленд уже совершилось! – пылко воскликнула Агнес.
Судья Хоуксли взглянул на девушку с сочувствием. Несмотря на краткость знакомства, было понятно, что обаятельный Гарри Райдинг затронул ее сердце. Но старому судье было также ясно, что миссис Райдинг не позволит сыну жениться на девушке без связей и значительного приданого, к тому же на несколько лет старше него. Впрочем, мисс Беррингтон могла обладать и связями, и приданым. Вот только захочет ли легкомысленный Гарри жениться? Все в Кромберри были уверены, что его вполне устраивает беззаботная жизнь младшего сына, и он может позволить себе развлекаться и кружить голову девушкам еще лет десять, не меньше. Но если Гарольд окажется убийцей?
– Мы не собираемся никого обвинять несправедливо, мисс Беррингтон, – спокойно ответил рассерженной девушке Хоуксли. – Мы с моими друзьями очень хотим помочь главному констеблю Грейтону решить эту сложную задачу, ведь у нас куда больше свободного времени, чем у него, и мы можем потратить его на анализ фактов и построение гипотез.
– Любите решать загадки? Должно быть, вы довольны тем, что можете изобличить преступника, не выходя из комнаты! – В голосе мисс Беррингтон явственно чувствовалось презрение, и миссис Дримлейн нахмурила брови, а Кэтрин почувствовала себя виноватой, хоть и не поняла, в чем именно.
К счастью, судья Хоуксли не замешкался с ответом.
– Да, мы занимаемся поисками истины, сидя за чайным столом, а не бегая с констеблями по улицам и не разглядывая в увеличительное стекло хлебные крошки. И эти поиски увлекают нас, не стану скрывать, они тренируют наш взгляд и оттачивают ум… – Хоуксли мельком взглянул на понурившуюся Кэтрин. – Но мы ни на мгновение не забываем, что за каждой такой загадкой скрывается реальная трагедия, и целью наших поисков является не удовлетворение от раскрытия тайны, а восстановление справедливости. Плохо, если Грейтон не сможет найти преступника с нашей помощью или без оной, но куда хуже, если он арестует невиновного!
Кэтрин подняла голову, восхищенная этими словами, и миссис Дримлейн одобрительно улыбнулась.
Агнес Беррингтон лишь кивнула, но ничего не ответила. Не дождавшись ответа, судья обернулся к Кэти.
– Мисс Хаддон, прошу вас, пошлите лакея за Грейтоном. Пусть разыщет его, где бы он ни был!
Кэтрин послушно отправилась исполнять поручение, жалея, что не услышит часть беседы. Они ведь так и не успели поговорить о странностях в поведении миссис Уиллинг!
В коридоре Кэтрин встретился мистер Макнил, вероятно, возвращавшийся из ванной. Его одутловатое лицо и налитые кровью глаза говорили о том, что он продолжает делить свое горе с бренди. Макнил даже не кивнул девушке, и Кэтрин грустно вздохнула при воспоминании о том, насколько цветущим выглядел этот джентльмен, когда лишь три дня назад переступил порог «Охотников и свиньи».
По пути вниз Кэти думала о встрече с миссис Уиллинг в холле гостиницы несколько часов назад. Интересно, она уже вернулась? Для женщины, подругу которой убили накануне, миссис Уиллинг выглядела на удивление оживленной. «Миссис Пропсон второй день попеременно рыдает и ругается, а потом стонет от приступов мигрени, и в то же время миссис Уиллинг прогуливается как ни в чем не бывало! Эммелина и Агнес расстроены куда сильнее, хотя не так хорошо знали мисс Лэмбон! – Кэтрин вспомнила свои чувства, когда погибла ее подруга, бедняжка Дженни Морвейн, и ощутила неприязнь к хорошенькой миссис Уиллинг. – Впрочем, они с мисс Лэмбон ведь не были подругами, Эммелина говорила, что они состояли в разных попечительских комитетах и оказались в одной компании лишь благодаря миссис Пропсон. И все же она как будто совсем не огорчена! И не напугана, как говорила миссис Дримлейн!»
Когда Кэтрин вернулась в Зал фей, речь там шла как раз о миссис Уиллинг. Девушка успела уловить обрывок фразы миссис Дримлейн и ответ миссис Хаддон:
– Мы с Агнес полагаем, что Элен… миссис Уиллинг… тайно встречается с одним джентльменом. Она навряд ли виновна в других прегрешениях, так что…
– О, не надо долго соображать, чтобы догадаться, как зовут этого джентльмена! – Миссис Дримлейн уже каким-то образом была осведомлена о только начавших свое брожение слухах.
Судья Хоуксли покачал головой то ли осуждающе, то ли с облегчением.
– Если секрет миссис Уиллинг заключается лишь в этом, мы и вправду сможем вычеркнуть ее из списка подозреваемых. Но что касается джентльмена…
Миссис Дримлейн остро взглянула на старого друга. В прошлом мистер Блантвилл-старший, о котором, несомненно, и шла речь, уже подозревался в убийстве юных девушек. Не то чтобы в пользу этого обвинения говорили какие-то конкретные улики, а просто в силу его отнюдь небезупречной репутации. И сейчас мистер Блантвилл был в «Охотниках и свинье» как раз во время убийства мисс Лэмбон…
Кэтрин же волновал другой вопрос, и она задала его, пусть и невпопад:
– Миссис Уиллинг? Но… как она может? У нее же трое детей, тетя Мэриан говорила, что двое из них – совсем крошечные близнецы!
– Да, мальчики… – Эммелина замолчала на полуслове, и Кэтрин всего через пару мгновений поняла, о чем подумала ее невестка.
– Миссис Уиллинг – довольно легкомысленная особа, – спокойно продолжила Агнес. – Таким женщинам неважно, сколько у них детей, они хотят нравиться, хотят приключений…
– Вам с Кэтрин не подобает говорить или даже знать о подобных вещах, – опомнилась Эммелина. – И все же, раз уж разговор зашел о миссис Уиллинг, я не могу представить, чтобы она убила миссис Роуленд или мисс Лэмбон. Она могла бы запустить в кого-нибудь веером или даже вазой, но то, что случилось с бедными леди, похоже, скорее, на поступок решительного и сильного мужчины.
– Как бы там ни было, нужно, чтобы Грейтон переговорил с ней еще раз. Как и с миссис Пропсон. Ее нежелание выходить на люди уже становится подозрительным, – заключил судья.
Дамы не стали с ним спорить и подняли последнюю тему, которой еще не успели коснуться: странное поведение мисс Лэмбон.
Агнес и Эммелина, конечно же, знали о клочках записок, найденных в камине, ведь обыск проводился в присутствии горничной, которая просто не могла промолчать о такой важной находке. И они, как и все остальные, должны были догадаться о шантаже. Мисс Лэмбон и раньше не вызывала у подруг особой симпатии, а сейчас они со всем пылом осудили бы ее… Не будь она мертва.
– Бедняжка не заслужила такой участи! – Неодобрение Эммелины мешалось с сочувствием, Агнес явно разделяла его, а судья Хоуксли исподволь наблюдал за обеими в надежде заметить что-то подозрительное в их поведении. Ведь письмо мисс Лэмбон могло быть адресовано кому-то из них…
– Увы, мисс Лэмбон совершила две глупости подряд, за что и поплатилась. Ей не стоило болтать о том, что она заметила в приходском доме, и, уж тем более, не стоило шантажировать убийцу! – Миссис Дримлейн покачала головой.
– Боюсь, именно вторая ошибка стоила ей жизни, – заметил Хоуксли. – Если бы она ограничилась только своими намеками, она могла бы остаться жива, в конце концов, она могла видеть что-то, совсем не относящееся к смерти миссис Роуленд.
– Но преступник все равно тревожился бы, даже если б она не стала писать ему письмо с требованием денег! А если она и в самом деле видела именно то, что изобличило бы его? Этот человек не смог бы спать спокойно! – Кэтрин не хотела быть жестокосердной, но, как и миссис Пропсон, сердилась на мисс Лэмбон едва ли не больше, чем жалела ее. – Что ей стоило высказаться прямо там, в приходском доме? Ну, или хотя бы вчера за завтраком с другими леди? Убийца миссис Роуленд был бы тотчас же изобличен и схвачен констеблями, и сегодня мисс Лэмбон и ее подруги уже отправились бы обратно в Бат! Или же, если она заметила что-то совсем другое, ситуация бы благополучно разрешилась, и мисс Лэмбон была бы жива и здорова!
Агнес уронила ложечку и наклонилась подобрать ее. Кэтрин подумала, что мисс Беррингтон таким образом хочет скрыть овладевшие ею чувства, сходные с чувствами самой Кэтрин. Как Эммелине повезло с подругой! Агнес явно была готова поддерживать ее на внезапно возникшем под ногами миссис Хаддон тернистом пути, хотя сама должна была испытывать не меньшие по силе переживания. И надо же было Агнес встретиться с Гарри Райдингом! Что же было в записке, которую передали для мисс Беррингтон? Кэтрин была уверена, что это именно письмо молодого джентльмена едва не выпало из книги Агнес.
– Надеюсь, этот негодяй ни единой ночи не спит спокойно! – сердито заявила миссис Дримлейн. – Совершить два убийства за два дня! Неужели ему не снятся кошмары?
– Это зависит от того, добился ли он своей цели. О совести и морали здесь говорить не приходится. Устранить тех, кто знает его секрет, еще не значит получить желаемое. Если он ищет кольцо миссис Хаддон, он будет продолжать поиски! – произнес судья Хоуксли.
– Но кольцо может быть… где угодно, – краснея, пробормотала Эммелина. – Совсем необязательно в Бате.
– Если миссис Макнил подарила вашему супругу поддельное кольцо, то настоящее может находиться где угодно. А если оно сперва хранилось у вас, а затем преподобный Хаддон отдал его кому-то, то найти кольцо не так уж трудно. Достаточно просто спросить у вашего супруга. – Судья Хоуксли задумчиво покачал в пальцах чайную ложку. – Любопытно, почему этот человек не поступил именно так? Зачем выбирать такой сложный путь, если только ему не известно точно, что ваше кольцо – ненастоящее?
– Ах, боже мой, не означает ли все это, что и Джонатану грозит опасность? – Эммелина едва не подскочила на стуле. – Если убийца – человек, которому Джонатан подарил кольцо, то разоблачить его будет совсем нетрудно! Мой муж – единственный, кому известно имя этого человека! И, скорее всего, это женщина!
– Вы правы, миссис Хаддон! – Судья Хоуксли потемнел лицом от тревоги и огорчения. В своих рассуждениях они, как ни странно, не пришли к подобному выводу раньше. Пусть это предположение было не единственным, если оно окажется правдой, то преподобному Хаддону остается лишь назвать имя!
– Нужно немедленно телеграфировать в Бат и приставить полицию охранять Джонатана! – На сей раз Эммелина вскочила на ноги.
– Надеюсь, Грейтон очень скоро будет здесь и как только напишет текст своим коллегам в Бате, один из лакеев мистера Лофтли как можно скорее отнесет телеграмму на почту. В этой же телеграмме надо попросить кого-нибудь из полицейских в Бате получить ответ у вашего мужа – кому он отдал кольцо… – Хоуксли озабоченно посмотрел на молодую женщину. – Мы полагаем, что убийца все еще в Кромберри, миссис Хаддон. Вам не стоит так тревожиться, прямо сейчас с вашим супругом ничего не случится, а позже, когда он сообщит нужные сведения, мы или арестуем убийцу, или обнаружим у того человека поддельное кольцо!
– Здесь что-то не так… – пробормотала Кэтрин скорее про себя, нежели для собеседников.
Эммелина опустилась на стул, ее нетерпеливый взгляд сосредоточился на двери: когда же появится Грейтон?
– Что конкретно ты имеешь в виду, дорогая? – Миссис Дримлейн быстро обернулась к девушке.
– Я не знаю точно… Но мне кажется, человек, которому мой брат отдал кольцо, не может быть убийцей! Это так глупо!
– В этой истории все не так, мисс Хаддон! – вздохнул судья. – Если кольцо покойной миссис Макнил было ненастоящим, а потом ваш брат заказал другое, чтобы скрыть от своей супруги изъятие кольца, мы имеем уже две подделки! Если же оно не было фальшивым, тот, кто ищет перстень, мог ошибиться, увидев в шкатулке второе кольцо, в то время как преподобный Хаддон уже отдал кому-то подлинное! Если, конечно, мы можем предположить, что кто-то сумел проникнуть в дом Хаддонов, когда там постоянно находятся слуги, и найти в запертом ящике миссис Хаддон шкатулку! Я уж не говорю о том, что крайне мало шансов, что это был доктор Голдблюм или мистер Блантвилл!
– Этот человек мог нанять кого-то другого, вора, который умеет пробираться в чужие дома! – возразила Агнес. – А еще этот человек… или эта женщина может оказаться знакома с доктором или мистером Блантвиллом.
– Наличие сообщника вполне возможно, если допустить, что кольцо представляет ценность, связанную отнюдь не с легендой о помощи в деторождении! Не обязательно искать вора, подкупить можно лакея или горничную. – Судья вновь нахмурился, должно быть, соображая, не может ли этот сообщник навредить Джонатану Хаддону, пока они здесь пытаются решить несколько задач одновременно.
– Мне кажется, вы хотели сказать, что убийца – кто-то из тех, кто приехал из Бата и бывал в моем доме… – Слова дались Эммелине тяжело, но она прямо смотрела на Хоуксли.
– Мы уже решили, что не будем никого обвинять только из желания поскорее подставить неизвестное в наше уравнение, – медленно проговорил судья. – Но если рассматривать именно эту гипотезу, все указывает на кого-то из вашей компании, если, конечно, мисс Беррингтон не окажется права, и кто-то из Бата таинственным образом направляет руку убийцы здесь, в Кромберри. Прошу вас, скажите, как бы вам ни было тяжело обсуждать эту тему, но вы, возможно, подозревали кого-то в более тесной, нежели подобает, связи с вашим супругом?
Агнес приглушенно ахнула, а Кэтрин и миссис Дримлейн посмотрели друг на друга, как будто все они и надеялись, и боялись, что этот вопрос будет задан.
– До сих пор – нет, сэр… – Эммелина смотрела на свою чашку, не в силах встретиться взглядом с кем-либо из собеседников. В самом деле, как можно выносить подобные вещи на суд посторонних людей? Поделиться унизительным рассказом о вероломстве мужа с сестрой или лучшей подругой – это еще можно понять, хотя леди не подобает даже этого. Но ведь Эммелина – не истинная леди, она дочь владельца гостиниц и может позволить себе не быть безупречной, однако сегодняшний разговор – это слишком даже для нее!
– А теперь? – мягко подтолкнула ее миссис Дримлейн. – Любое полицейское расследование выносит на поверхность глубоко запрятанные тайны. Нет людей, у которых они отсутствуют. И эти разоблачения приносят боль, разрушают семьи, делают кого-то несчастными… Увы, так и обстоят дела, но вам придется рассказать, если не нам, то Грейтону. К тому же ваш муж может находиться в опасности…
– Я думаю, любовницей Джонатана могла быть миссис Уиллинг, – через силу выдавила из себя Эммелина.