– Волшебное кольцо! – с легкой насмешкой ответила старая леди, наслаждаясь изумлением и растерянностью на лице Хоуксли. – Но прежде всех историй мы выпьем чаю. Этим пирожным идет во вред близость горящего камина!
После того как на столе воцарился новый чайник со свежим чаем, все трое на некоторое время сосредоточились на пирожных перед тем, как начать делиться мнениями и совместно пытаться обнаружить истину.
Пока Кэти допивала свой чай, ей в голову пришла неожиданная мысль. Несмотря на бесконечное количество разнообразных событий, происшествий и дел, которыми были наполнены ее дни в «Охотниках и свинье», Кэтрин казалось, что она живет настоящей жизнью именно в такие минуты, когда сидит со старшими друзьями за чайным столом и просто разговаривает. Набиралась ли она мудрости? Навряд ли, сами ее годы восставали против того, чтобы девушка обрела чужую мудрость, минуя собственный опыт. Были ли ей интересны истории миссис Дримлейн о прошлых годах? Несомненно, но не более, чем старые сказки интересуют юную особу, неспособную подолгу задумываться о чем-то, кроме сиюминутных переживаний. И все же, все же Кэтрин чувствовала, что случись ей уехать, ей будет более всего не хватать таких вот бесед, когда она слушала и взрослела, говорила и чувствовала себя юной и живой.
Глава 14
Судья Хоуксли не смог рассказать своим приятельницам ничего особенно интересного. Грейтон не слишком продвинулся в расследовании, хотя и уменьшил круг подозреваемых в преступлениях с целого Кромберри до нескольких человек.
– Пожалуй, лишь викарий Фридделл и его сестра продолжают верить, что убийства совершили приезжие, случайные грабители или даже разные люди, – говорил Хоуксли. – Грейтон же не представляет, как подобраться к вашим гостьям, а также Райдингам и Блантвеллу. Доктора Голдблюма и брата и сестру Фридделл тоже не следует сбрасывать со счетов, но их наш дорогой Грейтон старается попросту запугать, заставив выдать все тайны, даже не имеющие отношения к смерти миссис Роуленд.
Кэтрин слишком не любила всех троих, чтобы им посочувствовать, а миссис Дримлейн понимала, что худшее впереди. В завтрашних газетах появится множество статей о страшных преступлениях в Кромберри, а главный констебль Грейтон будет стремительно терять и без того небольшой запас хороших манер по мере того, как в Лондоне начнет усиливаться недовольство его работой.
– Уже сегодня вечером в Кромберри приедет супруг миссис Роуленд и еще кто-то из их родственников, скорее всего, жена мистера Макнила. А завтра, вероятно, прибудут гости из Бата, родственники мисс Лэмбон и мужья наших леди. Разумеется, все они будут скандалить, требовать скорейшего раскрытия преступления, разрешения их близким вернуться домой. И Грейтону придется тратить время на беседы с ними вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках убийц или убийцы.
– Вам следовало бы взять все эти любезные и утешительные беседы на себя, друг мой, – заметила миссис Дримлейн, и судья кивнул.
– Я не могу отказать в этом старому другу, как бы ни тяжела была эта ноша.
– Тетушка Мэриан ничего не знает о новых гостях! – едва не подскочила на своем месте Кэтрин. – У нас почти нет свободных комнат!
– Мистер Роуленд и сопровождающие его остановятся у миссис Райдинг, туда же переедет и мистер Макнил, – успокоил девушку Хоуксли. – А мужья миссис Пропсон и миссис Уиллинг разместятся вместе с женами. Хотя, конечно, необходимо предупредить ваших тетушку и дядюшку, ведь будет еще кто-то от Лэмбонов. Я сам недавно узнал об этом от Грейтона, ему телеграфировал мистер Пропсон. Судя по тону телеграммы, джентльмен весьма разгневан происходящим в Кромберри.
– А мой брат? Джонатан Хаддон приедет? – Кэтрин не знала, радоваться ей или огорчаться при мысли о встрече с братом. С одной стороны, ему придется рассказать полицейским о подарке старой миссис Макнил, и пусть уж лучше он расскажет все самому Грейтону, чем кому-то в Бате. С другой стороны, Эммелина будет еще сильнее расстроена и смущена, между супругами неминуема ссора, и кто знает, чем она закончится…
– Насколько я понял, приедут только Пропсон и Уиллинг и кто-то из родни мисс Лэмбон, о преподобном Хаддоне в телеграмме речи не было. Хотя он может приехать отдельно. Не уверен, что в его присутствии есть такая уж необходимость, ведь ваша невестка здесь в окружении родственников и подруги, которые смогут поддержать ее, да и мисс Лэмбон не была ей так близка, будучи подругой миссис Пропсон.
– Судя по тому, что сейчас поведает вам мисс Хаддон, ее брат нужнее здесь, чем прочие джентльмены, – возразила миссис Дримлейн. – Ну же, Кэтрин, расскажи уже все, что тебе известно о кольце Макнилов!
Кэти уже научилась говорить без особого смущения в присутствии судьи и сейчас довольно быстро поведала семейную легенду Макнилов и недавнюю историю утраты ими своей драгоценности благодаря чрезмерной доброте покойной тетушки миссис Роуленд.
В отличие от Грейтона, судья слушал с доброжелательным вниманием, не позволяя себе насмешек и как будто не замечая саморазоблачений Кэтрин, когда ей приходилось говорить об источнике своих сведений.
– Это и в самом деле необыкновенная история! – заявил Хоуксли, как только Кэтрин замолчала, а миссис Дримлейн перестала кивать в такт ее рассказу. – Что ж, тогда, полагаю, вашего брата придется пригласить в Кромберри, даже если он не пожелал приехать сам. И главному констеблю найдется, о чем поговорить с Роулендом и его родственниками. Спасибо, мисс Хаддон, вы во второй раз за последние два дня даете полиции точку опоры, с которой они могут начать переворачивать окружающий мир. По сравнению с повестью о необыкновенном кольце остатки писем мисс Лэмбон кажутся сущим пустяком!
Судья явно испытывал легкую досаду из-за того, что не он стал вестником поразительных новостей, и теперь стремился хотя бы отчасти утешить свое самолюбие, удивив дам сведениями, которые им ни за что не рассказал бы Грейтон.
Миссис Дримлейн вполне понимала старого друга и выразила положенное изумление, а Кэтрин смотрела на судью с таким простодушным любопытством, что он вполне мог счесть себя удовлетворенным и поделиться своей новостью.
– Судя по тем обрывкам, что нашлись в камине, мисс Лэмбон пыталась шантажировать кого-то, требуя денег за молчание об увиденном и услышанном. Увы, сохранилось лишь несколько слов, но ее намерения выглядят вполне прозрачно. «… семья узнает…», «тысячи фунтов» и еще что-то в том же духе – вот все, что смог прочесть Грейтон на этих обгоревших клочках. К сожалению, в отличие от нас с Грейтоном, мисс Лэмбон не знала, сколько шантажистов погибает от руки тех, кого они осмеливаются запугивать. Хотя я не исключаю, что она и прежде прибегала к подобному способу получить деньги на более комфортную жизнь, ведь она небогата.
– Она пишет о нескольких тысячах фунтов? – ахнула миссис Дримлейн. – Выходит, тот, у кого она хотела потребовать денег, достаточно богат, чтобы заплатить такую сумму. Но она не отправила письмо, ведь нам известно, что она не ходила на почту и не просила служащих гостиницы отправить его.
– В этом не было нужды, – возразил судья. – Мы с Грейтоном уверены, что мисс Лэмбон передала послание прямо в руки своего убийцы, а он каким-то образом заманил ее в комнату миссис Пропсон. И она хорошо знала убийцу и его финансовые возможности!
– То есть, – неуверенно произнесла Кэтрин. – У мистера Грейтона и у вас не осталось сомнений в том, что миссис Роуленд и мисс Лэмбон убил кто-то из тех, кто был вчера в гостинице?
– Боюсь, что так. – В голосе Хоуксли была печаль. – После вашего рассказа о необыкновенном кольце Грейтону нужно приложить все усилия, чтобы выяснить, как оно попало к Макнилам, не было ли там какой-то старой вражды, зависти или угроз. И постараться найти всех, кому известна его история.
– Вы думаете, дело все же в кольце и его чудодейственной силе? – Светлые глаза миссис Дримлейн скептически сощурились.
– Я склонен согласиться с мисс Хаддон в том, что кольцо может представлять ценность из-за высокой стоимости камня, без всяких тайн и чудес. И логично предположить, что лучше всего знать о его свойствах в Кромберри могут только Райдинги. С другой стороны, если предположить, что кольцо и в самом деле совершает чудеса наравне с божественным промыслом, я бы подумал и о докторе Голдблюме.
На этот раз обе дамы едва нашли слова, чтобы выразить удивление. Они заговорили одновременно, и судья Хоуксли с невеселой улыбкой терпеливо выслушал их изумленные восклицания, прежде чем пояснить свое высказывание.
– Подумайте сами, обладая столь замечательной вещью, доктор Голдблюм может прославиться и разбогатеть, не прилагая к этому никаких усилий! Он превратится в известного врачевателя, способного излечить… бесплодие. – Судья споткнулся на этом слове, неуверенный, что его уместно произносить при дамах, но его откровенность в общении со своими собеседницами зашла в последние месяцы так далеко, что, пожалуй, не было темы, которую эти трое не могли бы обсуждать более или менее свободно.
– Об этом мы не подумали, но ваше предположение вполне может оказаться верным, – ответила за обеих дам миссис Дримлейн. – Доктор Голдблюм, конечно же, был в приходском зале, когда убили миссис Роуленд, и вчера он так вовремя оказался возле миссис Пропсон, когда она нашла тело своей подруги… Вот только как он узнал о кольце? И может ли поборник современной науки, как он всегда себя называет, верить в подобные истории настолько, чтобы совершить два убийства?
– Стоит ли задавать этот вопрос? – Хоуксли устало покачал головой. – Мы с вами уже видели столько людей, одержимых той или иной идеей, что, право же, можем поверить во все. И это дает нам преимущество перед большинством наших знакомых, которые отметут с негодованием даже самые убедительные доводы, если им скажут, что убийца – миссис Райдинг или, к примеру, викарий Фридделл. Кстати, он вполне мог совершить оба этих убийства!
– Как странно, – озвучила Кэтрин беспокоившую ее мысль. – Позавчера мы все думали, что убийцей миссис Роуленд мог быть кто угодно, любой из жителей Кромберри или приезжих, а сейчас у нас осталось лишь несколько человек, которые могли совершить преступление. И все же нам ничуть не стало легче выбрать из этих людей кого-то одного…
– Так и есть. – Кивком судья дал Кэтрин понять, что вник в суть ее несколько путаного высказывания. – Порой выбирать из десяти вариантов ничуть не легче, чем из двухсот. К счастью, у нас есть Грейтон и все возможности полиции. Они должны провести огромную работу, но рано или поздно они найдут все оборванные нити и соединят их так, чтоб клубок привел нас к кому-то одному. А до тех пор…
– А до тех пор… Неужели этим дамам и мистеру Макнилу придется проводить время в Кромберри? И должны ли они, а с ними и мы все, бояться убийцы? Не рискуем ли мы с вами, пытаясь узнать его имя? Что, если случайно оброненное кем-либо из нас слово покажется ему наполненным каким-то особым смыслом и он решит устранить препятствие?
Все эти вопросы заботили и Кэтрин, хоть она и не всегда готова была озвучить их даже самой себе. И сейчас она испытывала благодарность к миссис Дримлейн, задавшей их.
– Если б я мог ответить вам… – Лицо судьи Хоуксли выражало теперь еще большую усталость и тревогу. – Если убийцу так напугали слова мисс Лэмбон, что он убил ее среди дня в переполненной людьми гостинице, то он может убить снова, если ему покажется, что кто-то еще угрожает раскрытию его тайны. Я не могу просить мисс Хаддон уехать на время из «Охотников и свиньи», вы нужны вашему дяде, но я бы попросил вас, миссис Дримлейн, несколько дней погостить у сына или, если вам это кажется неудобным, стать моей гостьей. Хоть я и уверен, что вы откажетесь…
– И будете совершенно правы в своей уверенности, – подхватила миссис Дримлейн. – Мы с Кэтрин самым тщательным образом будем делать вид, что не имеем ни малейшего представления о личности убийцы, как и о том, что он находится где-то неподалеку. Не правда ли, малиновка?
В ответ Кэтрин лишь покраснела и помотала головой, от чего ее старшие друзья в тревоге переглянулись.
– Я же рассказала Эммелине… миссис Хаддон о том, что услышала, сидя в кладовой. Если она поделится этими сведениями с кем-то еще, все дамы из Бата узнают, что я подслушивала…
– Ох, я-то совсем позабыл об этом. – Хоуксли вздохнул, он не собирался осуждать юную особу за то, что она выдала тайные сведения посторонним, но его беспокойство возросло. – Вы говорили, что миссис Хаддон хочет пообщаться со мной до того, как в нее когтями вцепится Грейтон. Давайте же, зовите ее сюда. Возможно, она не успела разболтать ваши новости всем дамам из Бата и нам удастся уговорить ее не распространяться о ссоре миссис Роуленд со своим убийцей! Если, конечно, она не тот самый убийца!
В отличие от миссис Дримлейн, не особенно верившей в виновность Эммелины, судья Хоуксли рассматривал всех с одинаковой подозрительностью, несмотря на свои симпатии и антипатии.
Обеспокоенная Кэтрин поторопилась в Комнату с овцами, чтобы привести невестку, а миссис Дримлейн наскоро принялась пересказывать судье Хоуксли свои впечатления о странном поведении миссис Уиллинг.
Глава 15
Когда Кэти постучалась, ей открыла горничная Эммелины. Сама миссис Хаддон полулежала на узкой кровати, а рядом с ней сидела на жестком стуле Агнес Беррингтон и, похоже, читала подруге вслух какой-то роман. По заплаканному лицу и застывшему взгляду миссис Хаддон можно было догадаться, что она слышит едва ли половину того, что читает Агнес.
Горничная вернулась в дальний угол комнаты к своему шитью, и Агнес объяснила Кэтрин:
– Молли боится находиться наверху, даже в обществе других горничных. Сегодня она всю ночь не могла заснуть, ей казалось, что кто-то ходит по коридору и останавливается у ее двери. Эммелина разрешила ей остаться в нашей комнате. Вы будете очень любезны, если попросите вашего дядюшку устроить ей постель… из чего-нибудь.
В комнате не было даже маленького диванчика, подобного тем, что стояли в других номерах, и Кэтрин вновь стало неловко из-за того, как неудачно они поселили Эммелину и ее подругу.
– Конечно же, я попрошу дядю Томаса перенести сюда кушетку из Зала фей, на ней вашей горничной будет вполне удобно. А завтра мистер Макнил переедет к Райдингам, так что должна освободиться Комната с портретом, и кто-то из вас может переехать туда…
– Благодарю покорно. – Агнес поморщилась. – Уж лучше мы останемся здесь все вместе до тех пор, пока ваш главный констебль не разрешит нам вернуться в Бат. Сейчас не лучшее время, чтобы разделяться, не так ли, Эммелина? Я уж не говорю о том, что в Комнате с портретом убили бедняжку мисс Лэмбон, как там вообще можно будет заснуть?
Миссис Хаддон, уже поднявшаяся с постели, поспешно закивала.
– Ничто не заставит меня ночевать в одиночестве! Если убийца решит, будто мисс Лэмбон поделилась с нами тем, что ей, бедняжке, было известно?
– Сержант Нобблз обещал тетушке Мэриан, что его констебли будут присматривать за нашей гостиницей. – Про себя Кэтрин мимолетно подумала, что если «Охотники и свинья» и дальше будут притягивать всяческие неприятности, то скоро в гостинице не останется комнат, в которых не совершилось бы какое-нибудь преступление. – К тому же журналисты расположились в пабе и следят за Мэйн-стрит, никто не сможет проникнуть сюда незамеченным!
– Констебли и журналисты навряд ли помогут нам, если убийца уже в этих стенах! – пылко возразила Эммелина, а горничная в своем углу вздрогнула и выронила свое шитье. – Однако ты, должно быть, пришла сообщить, что прибыл судья… Как его фамилия?
– Хоуксли. – Из всех, кто побывал в «Охотниках и свинье» накануне, Кэтрин предпочла бы увидеть в роли убийцы кого-нибудь из Фридделлов, доктора Голдблюма или уж миссис Райдинг. К тому же никого из них не было в гостинице в данный момент, что весьма успокаивало. – Судья Хоуксли и миссис Дримлейн ожидают нас в Зале фей.
– Идем, Агнес, я бы хотела поскорее покончить с неприятным разговором. Он будет первым в ряду подобных… – Эммелина с горькой улыбкой повернулась к подруге.
Кэтрин растерялась – она вовсе не предполагала, что мисс Беррингтон составит им компанию за чайным столом. Заметив ее изумление, миссис Хаддон решительно кивнула:
– Я все рассказала Агнес. Эти тайны гнетут меня, мне давно следовало поделиться с близкой подругой своими переживаниями, а сейчас я чувствую себя не столь одинокой…
Мисс Беррингтон положила книгу на кровать и встала со своего стула, готовая сопровождать Эммелину. Кэтрин увидела, как из книги едва не выпал сложенный пополам листок бумаги, но Агнес успела подхватить его и спрятать между страницами.
Все три дамы переместились в Зал фей, где обитый старым зеленым бархатом стул был уже придвинут поближе к столику, за которым пили чай миссис Дримлейн и судья Хоуксли. На втором столике красовался новый чайник и еще одна чашка.
При виде Эммелины судья поднялся, чтобы приветствовать ее, но тотчас нахмурился, когда за миссис Хаддон в гостиную вошла ее подруга.
– Мисс Беррингтон посвящена во все мои секреты. – Эммелина, едва поздоровавшись, поторопилась пресечь возражения Хоуксли. – Так будет продолжаться и впредь, и я бы не хотела тратить время на пересказ ей содержания нашей беседы.
– Что ж, миссис Хаддон, это ваше право – делиться своими секретами, с кем вам будет угодно… – Голос судьи Хоуксли звучал холодно. – Но и я точно так же вправе выбирать, чем я готов поделиться в ответ.
– Если мое присутствие неуместно, я, конечно же, тотчас уйду… – Агнес явно была огорчена тем, что стала причиной размолвки.
– Мисс Беррингтон, ваша подруга хотела поговорить со мной о чем-то, и если она выбрала вас своей наперсницей, то я не могу ее за это осуждать. – Хоуксли немного смягчился. – К тому же нам составят компанию миссис Дримлейн и мисс Хаддон. Я всего лишь хотел сказать, что не могу обещать откровенность в обмен на откровенность. Совершены ужасающие преступления, и моя задача не допустить каких-либо препятствий в расследовании.
– Полно, друг мой, мы теряем время! – внезапно вмешалась миссис Дримлейн. – Садитесь же, леди, и давайте послушаем, что нам готова рассказать миссис Хаддон. Насколько я понимаю, завтра ей придется побеседовать с главным констеблем Грейтоном о весьма неприятных для нее вещах, а вы еще пугаете ее своей суровостью.
Эммелина благодарно взглянула на старую даму, а судья любезно сходил еще за одним стулом. Когда все устроились у ставшего таким маленьким столика, Эммелина заговорила первой:
– Должно быть, Кэтрин уже рассказала вам историю о приносящем удачу в… определенных сферах кольце, которое тетушка миссис Роуленд подарила моему супругу. Я отнюдь не уверена, что именно эта вещь стала причиной гибели миссис Роуленд и нашей бедной подруги мисс Лэмбон, но Кэтрин настаивает на существовании такой связи.
Хоуксли молча кивнул, а Кэтрин продолжила наливать чай, не желая видеть в глазах Эммелины упрек. Молодая женщина продолжила:
После того как на столе воцарился новый чайник со свежим чаем, все трое на некоторое время сосредоточились на пирожных перед тем, как начать делиться мнениями и совместно пытаться обнаружить истину.
Пока Кэти допивала свой чай, ей в голову пришла неожиданная мысль. Несмотря на бесконечное количество разнообразных событий, происшествий и дел, которыми были наполнены ее дни в «Охотниках и свинье», Кэтрин казалось, что она живет настоящей жизнью именно в такие минуты, когда сидит со старшими друзьями за чайным столом и просто разговаривает. Набиралась ли она мудрости? Навряд ли, сами ее годы восставали против того, чтобы девушка обрела чужую мудрость, минуя собственный опыт. Были ли ей интересны истории миссис Дримлейн о прошлых годах? Несомненно, но не более, чем старые сказки интересуют юную особу, неспособную подолгу задумываться о чем-то, кроме сиюминутных переживаний. И все же, все же Кэтрин чувствовала, что случись ей уехать, ей будет более всего не хватать таких вот бесед, когда она слушала и взрослела, говорила и чувствовала себя юной и живой.
Глава 14
Судья Хоуксли не смог рассказать своим приятельницам ничего особенно интересного. Грейтон не слишком продвинулся в расследовании, хотя и уменьшил круг подозреваемых в преступлениях с целого Кромберри до нескольких человек.
– Пожалуй, лишь викарий Фридделл и его сестра продолжают верить, что убийства совершили приезжие, случайные грабители или даже разные люди, – говорил Хоуксли. – Грейтон же не представляет, как подобраться к вашим гостьям, а также Райдингам и Блантвеллу. Доктора Голдблюма и брата и сестру Фридделл тоже не следует сбрасывать со счетов, но их наш дорогой Грейтон старается попросту запугать, заставив выдать все тайны, даже не имеющие отношения к смерти миссис Роуленд.
Кэтрин слишком не любила всех троих, чтобы им посочувствовать, а миссис Дримлейн понимала, что худшее впереди. В завтрашних газетах появится множество статей о страшных преступлениях в Кромберри, а главный констебль Грейтон будет стремительно терять и без того небольшой запас хороших манер по мере того, как в Лондоне начнет усиливаться недовольство его работой.
– Уже сегодня вечером в Кромберри приедет супруг миссис Роуленд и еще кто-то из их родственников, скорее всего, жена мистера Макнила. А завтра, вероятно, прибудут гости из Бата, родственники мисс Лэмбон и мужья наших леди. Разумеется, все они будут скандалить, требовать скорейшего раскрытия преступления, разрешения их близким вернуться домой. И Грейтону придется тратить время на беседы с ними вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках убийц или убийцы.
– Вам следовало бы взять все эти любезные и утешительные беседы на себя, друг мой, – заметила миссис Дримлейн, и судья кивнул.
– Я не могу отказать в этом старому другу, как бы ни тяжела была эта ноша.
– Тетушка Мэриан ничего не знает о новых гостях! – едва не подскочила на своем месте Кэтрин. – У нас почти нет свободных комнат!
– Мистер Роуленд и сопровождающие его остановятся у миссис Райдинг, туда же переедет и мистер Макнил, – успокоил девушку Хоуксли. – А мужья миссис Пропсон и миссис Уиллинг разместятся вместе с женами. Хотя, конечно, необходимо предупредить ваших тетушку и дядюшку, ведь будет еще кто-то от Лэмбонов. Я сам недавно узнал об этом от Грейтона, ему телеграфировал мистер Пропсон. Судя по тону телеграммы, джентльмен весьма разгневан происходящим в Кромберри.
– А мой брат? Джонатан Хаддон приедет? – Кэтрин не знала, радоваться ей или огорчаться при мысли о встрече с братом. С одной стороны, ему придется рассказать полицейским о подарке старой миссис Макнил, и пусть уж лучше он расскажет все самому Грейтону, чем кому-то в Бате. С другой стороны, Эммелина будет еще сильнее расстроена и смущена, между супругами неминуема ссора, и кто знает, чем она закончится…
– Насколько я понял, приедут только Пропсон и Уиллинг и кто-то из родни мисс Лэмбон, о преподобном Хаддоне в телеграмме речи не было. Хотя он может приехать отдельно. Не уверен, что в его присутствии есть такая уж необходимость, ведь ваша невестка здесь в окружении родственников и подруги, которые смогут поддержать ее, да и мисс Лэмбон не была ей так близка, будучи подругой миссис Пропсон.
– Судя по тому, что сейчас поведает вам мисс Хаддон, ее брат нужнее здесь, чем прочие джентльмены, – возразила миссис Дримлейн. – Ну же, Кэтрин, расскажи уже все, что тебе известно о кольце Макнилов!
Кэти уже научилась говорить без особого смущения в присутствии судьи и сейчас довольно быстро поведала семейную легенду Макнилов и недавнюю историю утраты ими своей драгоценности благодаря чрезмерной доброте покойной тетушки миссис Роуленд.
В отличие от Грейтона, судья слушал с доброжелательным вниманием, не позволяя себе насмешек и как будто не замечая саморазоблачений Кэтрин, когда ей приходилось говорить об источнике своих сведений.
– Это и в самом деле необыкновенная история! – заявил Хоуксли, как только Кэтрин замолчала, а миссис Дримлейн перестала кивать в такт ее рассказу. – Что ж, тогда, полагаю, вашего брата придется пригласить в Кромберри, даже если он не пожелал приехать сам. И главному констеблю найдется, о чем поговорить с Роулендом и его родственниками. Спасибо, мисс Хаддон, вы во второй раз за последние два дня даете полиции точку опоры, с которой они могут начать переворачивать окружающий мир. По сравнению с повестью о необыкновенном кольце остатки писем мисс Лэмбон кажутся сущим пустяком!
Судья явно испытывал легкую досаду из-за того, что не он стал вестником поразительных новостей, и теперь стремился хотя бы отчасти утешить свое самолюбие, удивив дам сведениями, которые им ни за что не рассказал бы Грейтон.
Миссис Дримлейн вполне понимала старого друга и выразила положенное изумление, а Кэтрин смотрела на судью с таким простодушным любопытством, что он вполне мог счесть себя удовлетворенным и поделиться своей новостью.
– Судя по тем обрывкам, что нашлись в камине, мисс Лэмбон пыталась шантажировать кого-то, требуя денег за молчание об увиденном и услышанном. Увы, сохранилось лишь несколько слов, но ее намерения выглядят вполне прозрачно. «… семья узнает…», «тысячи фунтов» и еще что-то в том же духе – вот все, что смог прочесть Грейтон на этих обгоревших клочках. К сожалению, в отличие от нас с Грейтоном, мисс Лэмбон не знала, сколько шантажистов погибает от руки тех, кого они осмеливаются запугивать. Хотя я не исключаю, что она и прежде прибегала к подобному способу получить деньги на более комфортную жизнь, ведь она небогата.
– Она пишет о нескольких тысячах фунтов? – ахнула миссис Дримлейн. – Выходит, тот, у кого она хотела потребовать денег, достаточно богат, чтобы заплатить такую сумму. Но она не отправила письмо, ведь нам известно, что она не ходила на почту и не просила служащих гостиницы отправить его.
– В этом не было нужды, – возразил судья. – Мы с Грейтоном уверены, что мисс Лэмбон передала послание прямо в руки своего убийцы, а он каким-то образом заманил ее в комнату миссис Пропсон. И она хорошо знала убийцу и его финансовые возможности!
– То есть, – неуверенно произнесла Кэтрин. – У мистера Грейтона и у вас не осталось сомнений в том, что миссис Роуленд и мисс Лэмбон убил кто-то из тех, кто был вчера в гостинице?
– Боюсь, что так. – В голосе Хоуксли была печаль. – После вашего рассказа о необыкновенном кольце Грейтону нужно приложить все усилия, чтобы выяснить, как оно попало к Макнилам, не было ли там какой-то старой вражды, зависти или угроз. И постараться найти всех, кому известна его история.
– Вы думаете, дело все же в кольце и его чудодейственной силе? – Светлые глаза миссис Дримлейн скептически сощурились.
– Я склонен согласиться с мисс Хаддон в том, что кольцо может представлять ценность из-за высокой стоимости камня, без всяких тайн и чудес. И логично предположить, что лучше всего знать о его свойствах в Кромберри могут только Райдинги. С другой стороны, если предположить, что кольцо и в самом деле совершает чудеса наравне с божественным промыслом, я бы подумал и о докторе Голдблюме.
На этот раз обе дамы едва нашли слова, чтобы выразить удивление. Они заговорили одновременно, и судья Хоуксли с невеселой улыбкой терпеливо выслушал их изумленные восклицания, прежде чем пояснить свое высказывание.
– Подумайте сами, обладая столь замечательной вещью, доктор Голдблюм может прославиться и разбогатеть, не прилагая к этому никаких усилий! Он превратится в известного врачевателя, способного излечить… бесплодие. – Судья споткнулся на этом слове, неуверенный, что его уместно произносить при дамах, но его откровенность в общении со своими собеседницами зашла в последние месяцы так далеко, что, пожалуй, не было темы, которую эти трое не могли бы обсуждать более или менее свободно.
– Об этом мы не подумали, но ваше предположение вполне может оказаться верным, – ответила за обеих дам миссис Дримлейн. – Доктор Голдблюм, конечно же, был в приходском зале, когда убили миссис Роуленд, и вчера он так вовремя оказался возле миссис Пропсон, когда она нашла тело своей подруги… Вот только как он узнал о кольце? И может ли поборник современной науки, как он всегда себя называет, верить в подобные истории настолько, чтобы совершить два убийства?
– Стоит ли задавать этот вопрос? – Хоуксли устало покачал головой. – Мы с вами уже видели столько людей, одержимых той или иной идеей, что, право же, можем поверить во все. И это дает нам преимущество перед большинством наших знакомых, которые отметут с негодованием даже самые убедительные доводы, если им скажут, что убийца – миссис Райдинг или, к примеру, викарий Фридделл. Кстати, он вполне мог совершить оба этих убийства!
– Как странно, – озвучила Кэтрин беспокоившую ее мысль. – Позавчера мы все думали, что убийцей миссис Роуленд мог быть кто угодно, любой из жителей Кромберри или приезжих, а сейчас у нас осталось лишь несколько человек, которые могли совершить преступление. И все же нам ничуть не стало легче выбрать из этих людей кого-то одного…
– Так и есть. – Кивком судья дал Кэтрин понять, что вник в суть ее несколько путаного высказывания. – Порой выбирать из десяти вариантов ничуть не легче, чем из двухсот. К счастью, у нас есть Грейтон и все возможности полиции. Они должны провести огромную работу, но рано или поздно они найдут все оборванные нити и соединят их так, чтоб клубок привел нас к кому-то одному. А до тех пор…
– А до тех пор… Неужели этим дамам и мистеру Макнилу придется проводить время в Кромберри? И должны ли они, а с ними и мы все, бояться убийцы? Не рискуем ли мы с вами, пытаясь узнать его имя? Что, если случайно оброненное кем-либо из нас слово покажется ему наполненным каким-то особым смыслом и он решит устранить препятствие?
Все эти вопросы заботили и Кэтрин, хоть она и не всегда готова была озвучить их даже самой себе. И сейчас она испытывала благодарность к миссис Дримлейн, задавшей их.
– Если б я мог ответить вам… – Лицо судьи Хоуксли выражало теперь еще большую усталость и тревогу. – Если убийцу так напугали слова мисс Лэмбон, что он убил ее среди дня в переполненной людьми гостинице, то он может убить снова, если ему покажется, что кто-то еще угрожает раскрытию его тайны. Я не могу просить мисс Хаддон уехать на время из «Охотников и свиньи», вы нужны вашему дяде, но я бы попросил вас, миссис Дримлейн, несколько дней погостить у сына или, если вам это кажется неудобным, стать моей гостьей. Хоть я и уверен, что вы откажетесь…
– И будете совершенно правы в своей уверенности, – подхватила миссис Дримлейн. – Мы с Кэтрин самым тщательным образом будем делать вид, что не имеем ни малейшего представления о личности убийцы, как и о том, что он находится где-то неподалеку. Не правда ли, малиновка?
В ответ Кэтрин лишь покраснела и помотала головой, от чего ее старшие друзья в тревоге переглянулись.
– Я же рассказала Эммелине… миссис Хаддон о том, что услышала, сидя в кладовой. Если она поделится этими сведениями с кем-то еще, все дамы из Бата узнают, что я подслушивала…
– Ох, я-то совсем позабыл об этом. – Хоуксли вздохнул, он не собирался осуждать юную особу за то, что она выдала тайные сведения посторонним, но его беспокойство возросло. – Вы говорили, что миссис Хаддон хочет пообщаться со мной до того, как в нее когтями вцепится Грейтон. Давайте же, зовите ее сюда. Возможно, она не успела разболтать ваши новости всем дамам из Бата и нам удастся уговорить ее не распространяться о ссоре миссис Роуленд со своим убийцей! Если, конечно, она не тот самый убийца!
В отличие от миссис Дримлейн, не особенно верившей в виновность Эммелины, судья Хоуксли рассматривал всех с одинаковой подозрительностью, несмотря на свои симпатии и антипатии.
Обеспокоенная Кэтрин поторопилась в Комнату с овцами, чтобы привести невестку, а миссис Дримлейн наскоро принялась пересказывать судье Хоуксли свои впечатления о странном поведении миссис Уиллинг.
Глава 15
Когда Кэти постучалась, ей открыла горничная Эммелины. Сама миссис Хаддон полулежала на узкой кровати, а рядом с ней сидела на жестком стуле Агнес Беррингтон и, похоже, читала подруге вслух какой-то роман. По заплаканному лицу и застывшему взгляду миссис Хаддон можно было догадаться, что она слышит едва ли половину того, что читает Агнес.
Горничная вернулась в дальний угол комнаты к своему шитью, и Агнес объяснила Кэтрин:
– Молли боится находиться наверху, даже в обществе других горничных. Сегодня она всю ночь не могла заснуть, ей казалось, что кто-то ходит по коридору и останавливается у ее двери. Эммелина разрешила ей остаться в нашей комнате. Вы будете очень любезны, если попросите вашего дядюшку устроить ей постель… из чего-нибудь.
В комнате не было даже маленького диванчика, подобного тем, что стояли в других номерах, и Кэтрин вновь стало неловко из-за того, как неудачно они поселили Эммелину и ее подругу.
– Конечно же, я попрошу дядю Томаса перенести сюда кушетку из Зала фей, на ней вашей горничной будет вполне удобно. А завтра мистер Макнил переедет к Райдингам, так что должна освободиться Комната с портретом, и кто-то из вас может переехать туда…
– Благодарю покорно. – Агнес поморщилась. – Уж лучше мы останемся здесь все вместе до тех пор, пока ваш главный констебль не разрешит нам вернуться в Бат. Сейчас не лучшее время, чтобы разделяться, не так ли, Эммелина? Я уж не говорю о том, что в Комнате с портретом убили бедняжку мисс Лэмбон, как там вообще можно будет заснуть?
Миссис Хаддон, уже поднявшаяся с постели, поспешно закивала.
– Ничто не заставит меня ночевать в одиночестве! Если убийца решит, будто мисс Лэмбон поделилась с нами тем, что ей, бедняжке, было известно?
– Сержант Нобблз обещал тетушке Мэриан, что его констебли будут присматривать за нашей гостиницей. – Про себя Кэтрин мимолетно подумала, что если «Охотники и свинья» и дальше будут притягивать всяческие неприятности, то скоро в гостинице не останется комнат, в которых не совершилось бы какое-нибудь преступление. – К тому же журналисты расположились в пабе и следят за Мэйн-стрит, никто не сможет проникнуть сюда незамеченным!
– Констебли и журналисты навряд ли помогут нам, если убийца уже в этих стенах! – пылко возразила Эммелина, а горничная в своем углу вздрогнула и выронила свое шитье. – Однако ты, должно быть, пришла сообщить, что прибыл судья… Как его фамилия?
– Хоуксли. – Из всех, кто побывал в «Охотниках и свинье» накануне, Кэтрин предпочла бы увидеть в роли убийцы кого-нибудь из Фридделлов, доктора Голдблюма или уж миссис Райдинг. К тому же никого из них не было в гостинице в данный момент, что весьма успокаивало. – Судья Хоуксли и миссис Дримлейн ожидают нас в Зале фей.
– Идем, Агнес, я бы хотела поскорее покончить с неприятным разговором. Он будет первым в ряду подобных… – Эммелина с горькой улыбкой повернулась к подруге.
Кэтрин растерялась – она вовсе не предполагала, что мисс Беррингтон составит им компанию за чайным столом. Заметив ее изумление, миссис Хаддон решительно кивнула:
– Я все рассказала Агнес. Эти тайны гнетут меня, мне давно следовало поделиться с близкой подругой своими переживаниями, а сейчас я чувствую себя не столь одинокой…
Мисс Беррингтон положила книгу на кровать и встала со своего стула, готовая сопровождать Эммелину. Кэтрин увидела, как из книги едва не выпал сложенный пополам листок бумаги, но Агнес успела подхватить его и спрятать между страницами.
Все три дамы переместились в Зал фей, где обитый старым зеленым бархатом стул был уже придвинут поближе к столику, за которым пили чай миссис Дримлейн и судья Хоуксли. На втором столике красовался новый чайник и еще одна чашка.
При виде Эммелины судья поднялся, чтобы приветствовать ее, но тотчас нахмурился, когда за миссис Хаддон в гостиную вошла ее подруга.
– Мисс Беррингтон посвящена во все мои секреты. – Эммелина, едва поздоровавшись, поторопилась пресечь возражения Хоуксли. – Так будет продолжаться и впредь, и я бы не хотела тратить время на пересказ ей содержания нашей беседы.
– Что ж, миссис Хаддон, это ваше право – делиться своими секретами, с кем вам будет угодно… – Голос судьи Хоуксли звучал холодно. – Но и я точно так же вправе выбирать, чем я готов поделиться в ответ.
– Если мое присутствие неуместно, я, конечно же, тотчас уйду… – Агнес явно была огорчена тем, что стала причиной размолвки.
– Мисс Беррингтон, ваша подруга хотела поговорить со мной о чем-то, и если она выбрала вас своей наперсницей, то я не могу ее за это осуждать. – Хоуксли немного смягчился. – К тому же нам составят компанию миссис Дримлейн и мисс Хаддон. Я всего лишь хотел сказать, что не могу обещать откровенность в обмен на откровенность. Совершены ужасающие преступления, и моя задача не допустить каких-либо препятствий в расследовании.
– Полно, друг мой, мы теряем время! – внезапно вмешалась миссис Дримлейн. – Садитесь же, леди, и давайте послушаем, что нам готова рассказать миссис Хаддон. Насколько я понимаю, завтра ей придется побеседовать с главным констеблем Грейтоном о весьма неприятных для нее вещах, а вы еще пугаете ее своей суровостью.
Эммелина благодарно взглянула на старую даму, а судья любезно сходил еще за одним стулом. Когда все устроились у ставшего таким маленьким столика, Эммелина заговорила первой:
– Должно быть, Кэтрин уже рассказала вам историю о приносящем удачу в… определенных сферах кольце, которое тетушка миссис Роуленд подарила моему супругу. Я отнюдь не уверена, что именно эта вещь стала причиной гибели миссис Роуленд и нашей бедной подруги мисс Лэмбон, но Кэтрин настаивает на существовании такой связи.
Хоуксли молча кивнул, а Кэтрин продолжила наливать чай, не желая видеть в глазах Эммелины упрек. Молодая женщина продолжила: