Извинившись, Агнес сказала, что поднимется в Комнату с овцами и прочитает послание.
Наконец-то Кэти сможет поговорить с женой своего брата! Она едва успела обрадоваться, провожая взглядом поднимающуюся по лестнице Агнес, как навстречу мисс Беррингтон увидела на лестнице миссис Уиллинг. На узких ступенях обеим дамам пришлось потесниться, и миссис Уиллинг нервно хихикнула, споткнувшись. Агнес тотчас подхватила ее под руку и помогла ухватиться за перила.
Эммелина и Кэтрин с одинаковым удивлением смотрели на даму, которая не смогла пойти в церковь из-за головной боли, а сейчас явилась к ним, цветущая и нарядная. Этого синего платья из плотного шелка Кэтрин еще не видела у миссис Уиллинг и на мгновение забыла о предстоящем разговоре с Эммелиной, любуясь переливчатым блеском и тонкой вышивкой по подолу. К платью полагалась чуть более темная пелерина и кокетливая шляпка с белым пером, в ушах сверкали маленькие бриллиантовые серьги, а на пальце – дивное кольцо с большим синим камнем, блеснувшим, когда миссис Уиллинг положила руку на перила. В другой руке она держала прелестную меховую муфту, в которую тотчас спрятала ладони, едва сойдя с лестницы.
Из всего туалета этой леди Кэти более всего поразило белое перо на шляпке, казавшееся столь неуместным, что девушка даже мысленно не могла подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение.
Кажется, Эммелина думала то же самое, ее глаза округлились, тонкие губы сложились в неодобрительную складку. Да и Агата Беррингтон, прежде чем ступить на площадку, дважды обернулась на лестнице, чуть покачивая головой, нахмурив тонкие брови.
– Вы чувствуете себя лучше, дорогая? – Эммелина обрела дар речи, и ее голос звучал весьма прохладно даже на взгляд Кэтрин, которая только училась распознавать оттенки светских интонаций.
– В комнате так сильно натоплено, что моя головная боль только усиливается, и я решила немного пройтись, нанести визит знакомым, пока не стемнело… – Если миссис Уиллинг и заметила неодобрение, ведь не могла же не заметить, то ничем этого не показала.
– Возвращайтесь не поздно, а то как бы нам не пришлось вас искать… – Кэтрин показалось или в елейном голосе Эммелины прозвучала угроза?
Кажется, миссис Уиллинг была с ней согласна, так как поспешно кивнула и заторопилась к выходу. Кэтрин и Эммелина остались одни в холле…
Глава 12
– И что же это за знакомые, которых надо посетить, несмотря на толпы журналистов у дверей? – пробормотала Эммелина. – Прежде она не говорила, что знает кого-то в Кромберри. В голову приходит только одно…
– Я должна поговорить с тобой… – Кэти с трудом оторвала взгляд от проплывшего по холлу белого пера и повернулась к Эммелине.
– Конечно, дорогая, мне так жаль, что со всеми этими несчастьями у нас нет возможности получше узнать друг друга, – с готовностью сменила тему миссис Хаддон.
Кэтрин взглянула по сторонам. Кроме них двоих, в холле никого не было – лакеи на крыльце отваживали назойливых журналистов, горничные наводили порядок в спальнях и гостиных после вчерашнего нашествия полиции, дядюшка Томас сам занимался своей драгоценной кладовой. Миссис Лофтли еще не вернулась из церкви, должно быть, пошла кружным путем, боясь, что кто-нибудь из газетчиков застигнет ее по дороге и будет донимать бестактными вопросами. Кэти стоило поторопиться с расспросами.
– О чем ты говорила вчера с мистером Макнилом? – выпалила она на одном дыхании.
Судя по выражению лица Эммелины, она ожидала разговора обо всем на свете, но не об этом.
– Мы… просто немного поболтали, я пыталась утешить его, – сказала молодая женщина и принялась резкими нетерпеливыми движениями развязывать ленты на шляпке.
– Я слышала, как вы говорили о подделке. Что это такое? Расскажи мне, Эммелина! – Кэтрин почувствовала во рту горечь страха. Эммелина лжет ей сейчас, значит, могла лгать и прежде!
Эммелина буквально сорвала с себя шляпку и сделала шаг в сторону лестницы.
– Прости, Кэти, но тебя это не касается, – словно бы через силу ответила она, голос звучал напряженно. – Конечно, твоя привычка подслушивать сослужила добрую службу вашему главному констеблю, но это не значит, что теперь ты должна заниматься этим постоянно и вмешиваться в чужие дела!
Кэтрин шумно вздохнула, на глаза выступили слезы. Так вот как думает о ней жена Джонатана! Как будто она всего лишь бессовестная сплетница, не стесняющаяся следить за постояльцами гостиницы, чтобы выведать их секреты! Ах, зачем только она рассказала Эммелине о своем участии в поисках убийцы миссис Синглтон!
– Я слышала, как миссис Роуленд с кем-то говорила о подделке сразу перед тем, как ее убили! И о том, что ей известно, кому что-то отдала какая-то дама, «она», как выразилась миссис Роуленд! – воскликнула Кэтрин, уже не заботясь, что ее услышат посторонние. – А на следующий день после ее смерти ты говоришь с ее братом о том же самом! Ты права, это не касается меня, но это важно для мистера Грейтона, и мне придется рассказать ему, что ты скрываешь от него какую-то тайну! Тайну, из-за которой погибли обе эти женщины! И, может быть, ты и есть эта «она»? Или, наоборот, эта «она» отдала тебе то, о чем шла речь?
Эммелина ухватилась рукой в перчатке за край конторки, словно боялась упасть. Ее лицо посерело.
– О чем ты говоришь? Миссис Роуленд говорила о… Этого не может быть!
Кэтрин видела недоверие и страх молодой женщины, но чувства вины она рассмотреть не могла. Пожалуй, им стоит начать разговор заново, а для этого ей необходимо преодолеть обиду. Девушка шмыгнула носом, прогоняя слезы, и махнула рукой в сторону дивана.
– Давай присядем. Это на самом деле очень важно, Эммелина! Это не может быть совпадением! Я сама слышала…
– Ты подслушала разговор миссис Роуленд? – В голосе миссис Хаддон послышалось презрение, но она хотя бы подошла вслед за Кэтрин к дивану и осторожно присела на край, так и не сняв ни шляпку, ни пелерину.
Кэтрин молча кивнула, стараясь овладеть собой. Ей было обидно, но к обиде примешивалось чувство стыда – она на самом деле слишком часто стала подслушивать разговоры, не предназначенные для посторонних. И то, что она могла помочь этим Грейтону, не оправдывало ее. И как объяснить Эммелине, что всякий раз это выходило случайно? Она ведь не вошла вчера в комнату сразу же, как поняла, что мистер Макнил не один. И не покинула кладовую, как только поняла, что миссис Роуленд с кем-то ссорится. Правда, она тем самым, скорее всего, спасла себе жизнь, но для Эммелины она все равно останется теперь вечно сующей нос не в свои дела любопытной девицей!
– Я была в кладовой по соседству с комнатой, где миссис Роуленд готовилась к своей лекции, – стараясь говорить как можно спокойнее, начала она. Конечно, ей не следовало рассказывать кому бы то ни было то, что ей удалось услышать – эти сведения были ценны для главного констебля до тех пор, пока не стали достоянием других людей. Миссис Дримлейн и ее невестку можно было не считать, они-то уж точно не станут никому пересказывать слова мисс Хаддон.
Эммелина смотрела на девушку с неодобрением, но это не мешало ей проявлять любопытство.
– И что же? Ты что-то услышала?
– Миссис Роуленд была там не одна, она ссорилась с человеком, голоса которого я не расслышала. Но по ее ответу я поняла, что он требовал у нее какую-то вещь. И миссис Роуленд сказала, что эта вещь у другого человека… Ее собеседник снова что-то ответил, и вот тогда миссис Роуленд разозлилась так, что ее голос просто гремел. Она была возмущена тем, что ей сказали, будто эта вещь на самом деле подделка.
– Подделка? Она так и сказала? – Нельзя было понять, что преобладало в тоне Эммелины – изумление или страх. – Но… это невозможно! Как кто-то еще мог узнать об этом?
– Ты уже второй раз говоришь, что это невозможно! Но что это? О чем говорила миссис Роуленд, а затем мистер Макнил? Это ты была с ней в той комнате?
Последний вопрос словно обжег гортань Кэтрин, но она должна была задать его. Если Эммелина совершила что-то ужасное, она может расправиться с той, которой стало так много известно. Кэтрин беспомощно оглянулась в поисках какого-то орудия защиты и приготовилась звать на помощь, если Эммелина… Сделает что? Достанет пистолет? Примется душить ее прямо здесь, несмотря на то что в любой момент в холле может появиться кто-нибудь из слуг или гостей?
«Боже, что за глупости приходят мне в голову! – тут же одернула себя Кэтрин. – Но у нее такое лицо! Если она откажется сказать мне, я сегодня же открою все мистеру Грейтону!»
– Ты подумала… ты решила… – едва ли не заикаясь, Эммелина сама отпрянула от девушки. – По-твоему, это я убила миссис Роуленд? Я?!
Каким бы искренним ни показалось Кэтрин это возмущение, она уже хорошо представляла себе, как искусно люди могут лгать. Тем более такой юной и неопытной особе, как она сама.
– Твое платье было мокрым спустя много времени после того, как ты приехала в приходской зал! Значит, ты зачем-то выходила под дождь! – запальчиво воскликнула она. – И вчера ты говорила с мистером Макнилом о том же самом предмете! Не может быть в одной истории двух каких-то поддельных вещей сразу!
Кэтрин позабыла, что миссис Роуленд говорила о чем-то еще. О чем-то, что, по ее мнению, никогда не существовало. Сейчас она думала только о том, как заставить Эммелину объяснить хоть что-нибудь!
– Кэтрин, я и вправду выходила под дождь после того, как миссис Роуленд говорила со мной, буквально две или три минуты, но она была очень груба и оскорбила меня. – Миссис Хаддон говорила нехотя, но она понимала, что ей не удастся избежать откровений. – Я просто не могла успокоиться там, среди толпы незнакомых людей. Подышала немного и вернулась, потом прошла посидеть с тобой и теми девушками в чайной комнате. Меня наверняка видели какие-нибудь твои знакомые! Что касается разговора с мистером Макнилом… Да, мы говорили о том же предмете, что и с его сестрой, но поверь, это не может иметь отношение к убийству миссис Роуленд и мисс Лэмбон!
– Почему ты так в этом уверена? – только и могла в ответ спросить Кэтрин.
Признание Эммелины поразило ее, ведь именно это она и боялась услышать. Они говорили с миссис Роуленд, они поссорились! Стоит главному констеблю Грейтону услышать это, как он сразу заявит о том, что нашел убийцу!
– Речь идет о семейной легенде, о пустяке, из-за которого не убивают! – воскликнула Эммелина и тут же испуганно оглянулась по сторонам. Но холл пока был пуст.
– Тогда почему ты не хочешь рассказать мне? Что, если ты ошибаешься?
– Да потому, что ты немедленно побежишь делиться моей тайной с этими своим друзьями, судьей и полицейским! – Досада заставила бледные щеки молодой женщины покраснеть. – И мое доброе имя будут пачкать в грязи все журналисты на свете!
– Мне придется рассказать главному констеблю Грейтону… – Кэтрин неожиданно для себя начала успокаиваться. – Я так хочу поверить, что ты не убийца, но это значит, что перед смертью миссис Роуленд говорила с кем-то еще о том же самом предмете! Если не для тебя, то для кого-то другого это настолько важно, что он решился на ужасное преступление!
– Я все еще не могу в это поверить… – Эммелина упрямо сжала губы. – Тетушка миссис Роуленд и мистера Макнила подарила Джонатану одну вещь… По мнению ее племянников, она не имела права распоряжаться семейной реликвией, и они поочередно потребовали у меня вернуть подарок, удовольствовавшись тем денежным наследством, что получил Джонатан от их покойной тетки.
Эммелина болезненно скривилась, и Кэтрин, слышавшая миссис Роуленд в гневе, догадалась, что разговор между дамами состоялся весьма неприятный. И все же этого было недостаточно.
– Что это за вещь? Она дорогая? Кто, если не ты, требовал ее у миссис Роуленд, ты можешь сказать мне?
– Ты и сама не говоришь мне всю правду! – с упреком ответила Эммелина. – Что именно говорил тот человек миссис Роуленд? Я никогда не встречала эту даму прежде и не могу представить, кто мог явиться сюда и требовать у нее то, что было подарено моему мужу. Выходит, этот человек не знал, как распорядилась им тетушка миссис Роуленд… И знал, что эту вещь подделали…
Вздохнув при мысли, какую головомойку устроит ей Грейтон, Кэти как можно точнее пересказала все, что смогла услышать из своего укрытия. Что, если она помешает раскрыть личность убийства? В том, что это не Эммелина, Кэтрин была еще не убеждена полностью, но она старалась идти этим путем.
Миссис Хаддон некоторое время молчала, растерянность и что-то еще на ее лице казались неподдельными, в отличие от той загадочной вещицы, о которой Кэтрин все еще не знала больше, чем два дня назад, сидя в кладовке.
– Должно быть, о кольце знали не только Роуленды и Макнилы, но и кто-то еще, – произнесла она.
– Речь идет о кольце? – Кэти тотчас ухватилась за оброненное слово.
– Да. – Тяжело вздохнув, Эммелина заговорила быстрее, как будто ей стало легче после того, как она назвала предмет. – Дед миссис Роуленд привез с островов кольцо с необычной историей. Я не очень хорошо помню, кому оно принадлежало прежде, каким-то друзьям Макнилов, но они верят, что оно приносит счастье: в семье, владеющей им, непременно родится сын и наследник. Насколько я понимаю, именно дочь этого деда, тетушка миссис Роуленд, и подарила его Джонатану…
– Но почему? – Кэтрин тут же поняла, что ей стоило самой догадаться, но было поздно.
Эммелина снова горько вздохнула.
– Ты ведь знаешь, мы с Джонатоном женаты довольно давно, и первые годы брака у нас не было детей. Покойная миссис Макнил покровительствовала моему супругу, должно быть, его сетования на отсутствие наследников тронуло ее сердце… И однажды он принес мне шкатулку, в которой лежал подарок от тетушки миссис Роуленд. Я была согласна использовать любые средства, раз уж врачи не могли объяснить, почему у нас нет детей, и, конечно, носила это кольцо. А потом родился малыш Джонатан!
– Кольцо и в самом деле помогло? – Кэтрин, дочь врача, не очень-то верила в подобное волшебство, но не могла же она в ее возрасте совсем не верить в чудесное и таинственное!
– Ах, я не знаю, да и кто может знать? – Эммелина посмотрела на девушку с жалостью, очевидно, вопрос Кэти показался ей откровенной глупостью. – Роды были тяжелыми, но тебе не полагается знать об этом… Одним словом, мы с Джонатоном подумали, что нам достаточно и одного малыша. И я убрала кольцо обратно в шкатулку. К тому же камень был для моей руки слишком крупным и неудобным.
– И теперь миссис Роуленд решила вернуть кольцо в семью? – спросила Кэтрин, когда ее собеседница замолчала. – У нее же есть сыновья, тетушка Мэриан говорила мне…
Тут девушка осеклась, вспомнив, что еще говорила миссис Лофтли. У мистера Макнила нет детей, хотя он женат уже несколько лет. Неужели все они настолько верят в волшебную силу кольца, что осмелились потребовать вернуть подарок, сделанный их тетушкой? И у кого, у жены викария!
– У нее есть сыновья и дочь, а ее брат бездетен. И после нескольких лет ожидания Макнил решился прибегнуть к помощи семейной реликвии, – с горечью сказала Эммелина.
– Но ведь тебе кольцо больше не нужно, почему бы не отдать его?
Кажется, это опять был глупый вопрос, так как миссис Хаддон взглянула на девушку с жалостью.
– Ты же сама слышала, как кто-то сказал миссис Роуленд, что кольцо фальшивое. И слышала, как я говорила то же самое ее брату!
– Но куда же тогда делось настоящее? У тебя его украли? – Они подошли к самому главному, но Кэтрин чувствовала, что перестает что-либо понимать.
– Мы с Джонатаном договорились, что не будем рассказывать о кольце всем своим знакомым, викарию не подобает прибегать к таким средствам, ты же понимаешь… Лишь несколько близких нам людей знали о подарке старой миссис Макнил, но не относились к волшебной силе кольца всерьез… – Похоже, дальнейшая часть истории давалась Эммелине все труднее и труднее: на лбу ее выступили капельки пота, и она сняла наконец свою шляпку. – Прошло сколько-то времени после рождения малыша Джонатана, год, быть может, когда я зачем-то захотела взглянуть на кольцо. В нем такой необычный камень… Я не уверена, что он драгоценный, он слишком большой, да и огранен как-то по-особенному, но притягивает взгляд. Я вытащила шкатулку из запертого ящика и почти сразу поняла, что шкатулка другая. И кольцо в ней тоже было другим. Похожим, но не тем же самым. Золото не такое тусклое и старое, а камень, скорее, похож на обычный сапфир, нежели на загадочный камень с островов, которому, может быть, в Европе вовсе нет названия.
– Так ты сказала Джонатану, что кольцо украдено? – снова спросила Кэтрин.
– Ах, боже мой, Кэтрин, ну как можно быть такой глупой! – Гнев пересилил остальные чувства, и молодая женщина вскочила на ноги, уронив шляпку. – Кто, по-твоему, имел доступ к запертому секретеру в моей спальне? И кто стал бы тратить время и значительные средства на изготовление фальшивого перстня, чтобы украсть кольцо с неизвестным камнем? Наша прислуга?
Кэти откинулась на спинку дивана, потрясенная этими словами.
Наконец-то Кэти сможет поговорить с женой своего брата! Она едва успела обрадоваться, провожая взглядом поднимающуюся по лестнице Агнес, как навстречу мисс Беррингтон увидела на лестнице миссис Уиллинг. На узких ступенях обеим дамам пришлось потесниться, и миссис Уиллинг нервно хихикнула, споткнувшись. Агнес тотчас подхватила ее под руку и помогла ухватиться за перила.
Эммелина и Кэтрин с одинаковым удивлением смотрели на даму, которая не смогла пойти в церковь из-за головной боли, а сейчас явилась к ним, цветущая и нарядная. Этого синего платья из плотного шелка Кэтрин еще не видела у миссис Уиллинг и на мгновение забыла о предстоящем разговоре с Эммелиной, любуясь переливчатым блеском и тонкой вышивкой по подолу. К платью полагалась чуть более темная пелерина и кокетливая шляпка с белым пером, в ушах сверкали маленькие бриллиантовые серьги, а на пальце – дивное кольцо с большим синим камнем, блеснувшим, когда миссис Уиллинг положила руку на перила. В другой руке она держала прелестную меховую муфту, в которую тотчас спрятала ладони, едва сойдя с лестницы.
Из всего туалета этой леди Кэти более всего поразило белое перо на шляпке, казавшееся столь неуместным, что девушка даже мысленно не могла подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение.
Кажется, Эммелина думала то же самое, ее глаза округлились, тонкие губы сложились в неодобрительную складку. Да и Агата Беррингтон, прежде чем ступить на площадку, дважды обернулась на лестнице, чуть покачивая головой, нахмурив тонкие брови.
– Вы чувствуете себя лучше, дорогая? – Эммелина обрела дар речи, и ее голос звучал весьма прохладно даже на взгляд Кэтрин, которая только училась распознавать оттенки светских интонаций.
– В комнате так сильно натоплено, что моя головная боль только усиливается, и я решила немного пройтись, нанести визит знакомым, пока не стемнело… – Если миссис Уиллинг и заметила неодобрение, ведь не могла же не заметить, то ничем этого не показала.
– Возвращайтесь не поздно, а то как бы нам не пришлось вас искать… – Кэтрин показалось или в елейном голосе Эммелины прозвучала угроза?
Кажется, миссис Уиллинг была с ней согласна, так как поспешно кивнула и заторопилась к выходу. Кэтрин и Эммелина остались одни в холле…
Глава 12
– И что же это за знакомые, которых надо посетить, несмотря на толпы журналистов у дверей? – пробормотала Эммелина. – Прежде она не говорила, что знает кого-то в Кромберри. В голову приходит только одно…
– Я должна поговорить с тобой… – Кэти с трудом оторвала взгляд от проплывшего по холлу белого пера и повернулась к Эммелине.
– Конечно, дорогая, мне так жаль, что со всеми этими несчастьями у нас нет возможности получше узнать друг друга, – с готовностью сменила тему миссис Хаддон.
Кэтрин взглянула по сторонам. Кроме них двоих, в холле никого не было – лакеи на крыльце отваживали назойливых журналистов, горничные наводили порядок в спальнях и гостиных после вчерашнего нашествия полиции, дядюшка Томас сам занимался своей драгоценной кладовой. Миссис Лофтли еще не вернулась из церкви, должно быть, пошла кружным путем, боясь, что кто-нибудь из газетчиков застигнет ее по дороге и будет донимать бестактными вопросами. Кэти стоило поторопиться с расспросами.
– О чем ты говорила вчера с мистером Макнилом? – выпалила она на одном дыхании.
Судя по выражению лица Эммелины, она ожидала разговора обо всем на свете, но не об этом.
– Мы… просто немного поболтали, я пыталась утешить его, – сказала молодая женщина и принялась резкими нетерпеливыми движениями развязывать ленты на шляпке.
– Я слышала, как вы говорили о подделке. Что это такое? Расскажи мне, Эммелина! – Кэтрин почувствовала во рту горечь страха. Эммелина лжет ей сейчас, значит, могла лгать и прежде!
Эммелина буквально сорвала с себя шляпку и сделала шаг в сторону лестницы.
– Прости, Кэти, но тебя это не касается, – словно бы через силу ответила она, голос звучал напряженно. – Конечно, твоя привычка подслушивать сослужила добрую службу вашему главному констеблю, но это не значит, что теперь ты должна заниматься этим постоянно и вмешиваться в чужие дела!
Кэтрин шумно вздохнула, на глаза выступили слезы. Так вот как думает о ней жена Джонатана! Как будто она всего лишь бессовестная сплетница, не стесняющаяся следить за постояльцами гостиницы, чтобы выведать их секреты! Ах, зачем только она рассказала Эммелине о своем участии в поисках убийцы миссис Синглтон!
– Я слышала, как миссис Роуленд с кем-то говорила о подделке сразу перед тем, как ее убили! И о том, что ей известно, кому что-то отдала какая-то дама, «она», как выразилась миссис Роуленд! – воскликнула Кэтрин, уже не заботясь, что ее услышат посторонние. – А на следующий день после ее смерти ты говоришь с ее братом о том же самом! Ты права, это не касается меня, но это важно для мистера Грейтона, и мне придется рассказать ему, что ты скрываешь от него какую-то тайну! Тайну, из-за которой погибли обе эти женщины! И, может быть, ты и есть эта «она»? Или, наоборот, эта «она» отдала тебе то, о чем шла речь?
Эммелина ухватилась рукой в перчатке за край конторки, словно боялась упасть. Ее лицо посерело.
– О чем ты говоришь? Миссис Роуленд говорила о… Этого не может быть!
Кэтрин видела недоверие и страх молодой женщины, но чувства вины она рассмотреть не могла. Пожалуй, им стоит начать разговор заново, а для этого ей необходимо преодолеть обиду. Девушка шмыгнула носом, прогоняя слезы, и махнула рукой в сторону дивана.
– Давай присядем. Это на самом деле очень важно, Эммелина! Это не может быть совпадением! Я сама слышала…
– Ты подслушала разговор миссис Роуленд? – В голосе миссис Хаддон послышалось презрение, но она хотя бы подошла вслед за Кэтрин к дивану и осторожно присела на край, так и не сняв ни шляпку, ни пелерину.
Кэтрин молча кивнула, стараясь овладеть собой. Ей было обидно, но к обиде примешивалось чувство стыда – она на самом деле слишком часто стала подслушивать разговоры, не предназначенные для посторонних. И то, что она могла помочь этим Грейтону, не оправдывало ее. И как объяснить Эммелине, что всякий раз это выходило случайно? Она ведь не вошла вчера в комнату сразу же, как поняла, что мистер Макнил не один. И не покинула кладовую, как только поняла, что миссис Роуленд с кем-то ссорится. Правда, она тем самым, скорее всего, спасла себе жизнь, но для Эммелины она все равно останется теперь вечно сующей нос не в свои дела любопытной девицей!
– Я была в кладовой по соседству с комнатой, где миссис Роуленд готовилась к своей лекции, – стараясь говорить как можно спокойнее, начала она. Конечно, ей не следовало рассказывать кому бы то ни было то, что ей удалось услышать – эти сведения были ценны для главного констебля до тех пор, пока не стали достоянием других людей. Миссис Дримлейн и ее невестку можно было не считать, они-то уж точно не станут никому пересказывать слова мисс Хаддон.
Эммелина смотрела на девушку с неодобрением, но это не мешало ей проявлять любопытство.
– И что же? Ты что-то услышала?
– Миссис Роуленд была там не одна, она ссорилась с человеком, голоса которого я не расслышала. Но по ее ответу я поняла, что он требовал у нее какую-то вещь. И миссис Роуленд сказала, что эта вещь у другого человека… Ее собеседник снова что-то ответил, и вот тогда миссис Роуленд разозлилась так, что ее голос просто гремел. Она была возмущена тем, что ей сказали, будто эта вещь на самом деле подделка.
– Подделка? Она так и сказала? – Нельзя было понять, что преобладало в тоне Эммелины – изумление или страх. – Но… это невозможно! Как кто-то еще мог узнать об этом?
– Ты уже второй раз говоришь, что это невозможно! Но что это? О чем говорила миссис Роуленд, а затем мистер Макнил? Это ты была с ней в той комнате?
Последний вопрос словно обжег гортань Кэтрин, но она должна была задать его. Если Эммелина совершила что-то ужасное, она может расправиться с той, которой стало так много известно. Кэтрин беспомощно оглянулась в поисках какого-то орудия защиты и приготовилась звать на помощь, если Эммелина… Сделает что? Достанет пистолет? Примется душить ее прямо здесь, несмотря на то что в любой момент в холле может появиться кто-нибудь из слуг или гостей?
«Боже, что за глупости приходят мне в голову! – тут же одернула себя Кэтрин. – Но у нее такое лицо! Если она откажется сказать мне, я сегодня же открою все мистеру Грейтону!»
– Ты подумала… ты решила… – едва ли не заикаясь, Эммелина сама отпрянула от девушки. – По-твоему, это я убила миссис Роуленд? Я?!
Каким бы искренним ни показалось Кэтрин это возмущение, она уже хорошо представляла себе, как искусно люди могут лгать. Тем более такой юной и неопытной особе, как она сама.
– Твое платье было мокрым спустя много времени после того, как ты приехала в приходской зал! Значит, ты зачем-то выходила под дождь! – запальчиво воскликнула она. – И вчера ты говорила с мистером Макнилом о том же самом предмете! Не может быть в одной истории двух каких-то поддельных вещей сразу!
Кэтрин позабыла, что миссис Роуленд говорила о чем-то еще. О чем-то, что, по ее мнению, никогда не существовало. Сейчас она думала только о том, как заставить Эммелину объяснить хоть что-нибудь!
– Кэтрин, я и вправду выходила под дождь после того, как миссис Роуленд говорила со мной, буквально две или три минуты, но она была очень груба и оскорбила меня. – Миссис Хаддон говорила нехотя, но она понимала, что ей не удастся избежать откровений. – Я просто не могла успокоиться там, среди толпы незнакомых людей. Подышала немного и вернулась, потом прошла посидеть с тобой и теми девушками в чайной комнате. Меня наверняка видели какие-нибудь твои знакомые! Что касается разговора с мистером Макнилом… Да, мы говорили о том же предмете, что и с его сестрой, но поверь, это не может иметь отношение к убийству миссис Роуленд и мисс Лэмбон!
– Почему ты так в этом уверена? – только и могла в ответ спросить Кэтрин.
Признание Эммелины поразило ее, ведь именно это она и боялась услышать. Они говорили с миссис Роуленд, они поссорились! Стоит главному констеблю Грейтону услышать это, как он сразу заявит о том, что нашел убийцу!
– Речь идет о семейной легенде, о пустяке, из-за которого не убивают! – воскликнула Эммелина и тут же испуганно оглянулась по сторонам. Но холл пока был пуст.
– Тогда почему ты не хочешь рассказать мне? Что, если ты ошибаешься?
– Да потому, что ты немедленно побежишь делиться моей тайной с этими своим друзьями, судьей и полицейским! – Досада заставила бледные щеки молодой женщины покраснеть. – И мое доброе имя будут пачкать в грязи все журналисты на свете!
– Мне придется рассказать главному констеблю Грейтону… – Кэтрин неожиданно для себя начала успокаиваться. – Я так хочу поверить, что ты не убийца, но это значит, что перед смертью миссис Роуленд говорила с кем-то еще о том же самом предмете! Если не для тебя, то для кого-то другого это настолько важно, что он решился на ужасное преступление!
– Я все еще не могу в это поверить… – Эммелина упрямо сжала губы. – Тетушка миссис Роуленд и мистера Макнила подарила Джонатану одну вещь… По мнению ее племянников, она не имела права распоряжаться семейной реликвией, и они поочередно потребовали у меня вернуть подарок, удовольствовавшись тем денежным наследством, что получил Джонатан от их покойной тетки.
Эммелина болезненно скривилась, и Кэтрин, слышавшая миссис Роуленд в гневе, догадалась, что разговор между дамами состоялся весьма неприятный. И все же этого было недостаточно.
– Что это за вещь? Она дорогая? Кто, если не ты, требовал ее у миссис Роуленд, ты можешь сказать мне?
– Ты и сама не говоришь мне всю правду! – с упреком ответила Эммелина. – Что именно говорил тот человек миссис Роуленд? Я никогда не встречала эту даму прежде и не могу представить, кто мог явиться сюда и требовать у нее то, что было подарено моему мужу. Выходит, этот человек не знал, как распорядилась им тетушка миссис Роуленд… И знал, что эту вещь подделали…
Вздохнув при мысли, какую головомойку устроит ей Грейтон, Кэти как можно точнее пересказала все, что смогла услышать из своего укрытия. Что, если она помешает раскрыть личность убийства? В том, что это не Эммелина, Кэтрин была еще не убеждена полностью, но она старалась идти этим путем.
Миссис Хаддон некоторое время молчала, растерянность и что-то еще на ее лице казались неподдельными, в отличие от той загадочной вещицы, о которой Кэтрин все еще не знала больше, чем два дня назад, сидя в кладовке.
– Должно быть, о кольце знали не только Роуленды и Макнилы, но и кто-то еще, – произнесла она.
– Речь идет о кольце? – Кэти тотчас ухватилась за оброненное слово.
– Да. – Тяжело вздохнув, Эммелина заговорила быстрее, как будто ей стало легче после того, как она назвала предмет. – Дед миссис Роуленд привез с островов кольцо с необычной историей. Я не очень хорошо помню, кому оно принадлежало прежде, каким-то друзьям Макнилов, но они верят, что оно приносит счастье: в семье, владеющей им, непременно родится сын и наследник. Насколько я понимаю, именно дочь этого деда, тетушка миссис Роуленд, и подарила его Джонатану…
– Но почему? – Кэтрин тут же поняла, что ей стоило самой догадаться, но было поздно.
Эммелина снова горько вздохнула.
– Ты ведь знаешь, мы с Джонатоном женаты довольно давно, и первые годы брака у нас не было детей. Покойная миссис Макнил покровительствовала моему супругу, должно быть, его сетования на отсутствие наследников тронуло ее сердце… И однажды он принес мне шкатулку, в которой лежал подарок от тетушки миссис Роуленд. Я была согласна использовать любые средства, раз уж врачи не могли объяснить, почему у нас нет детей, и, конечно, носила это кольцо. А потом родился малыш Джонатан!
– Кольцо и в самом деле помогло? – Кэтрин, дочь врача, не очень-то верила в подобное волшебство, но не могла же она в ее возрасте совсем не верить в чудесное и таинственное!
– Ах, я не знаю, да и кто может знать? – Эммелина посмотрела на девушку с жалостью, очевидно, вопрос Кэти показался ей откровенной глупостью. – Роды были тяжелыми, но тебе не полагается знать об этом… Одним словом, мы с Джонатоном подумали, что нам достаточно и одного малыша. И я убрала кольцо обратно в шкатулку. К тому же камень был для моей руки слишком крупным и неудобным.
– И теперь миссис Роуленд решила вернуть кольцо в семью? – спросила Кэтрин, когда ее собеседница замолчала. – У нее же есть сыновья, тетушка Мэриан говорила мне…
Тут девушка осеклась, вспомнив, что еще говорила миссис Лофтли. У мистера Макнила нет детей, хотя он женат уже несколько лет. Неужели все они настолько верят в волшебную силу кольца, что осмелились потребовать вернуть подарок, сделанный их тетушкой? И у кого, у жены викария!
– У нее есть сыновья и дочь, а ее брат бездетен. И после нескольких лет ожидания Макнил решился прибегнуть к помощи семейной реликвии, – с горечью сказала Эммелина.
– Но ведь тебе кольцо больше не нужно, почему бы не отдать его?
Кажется, это опять был глупый вопрос, так как миссис Хаддон взглянула на девушку с жалостью.
– Ты же сама слышала, как кто-то сказал миссис Роуленд, что кольцо фальшивое. И слышала, как я говорила то же самое ее брату!
– Но куда же тогда делось настоящее? У тебя его украли? – Они подошли к самому главному, но Кэтрин чувствовала, что перестает что-либо понимать.
– Мы с Джонатаном договорились, что не будем рассказывать о кольце всем своим знакомым, викарию не подобает прибегать к таким средствам, ты же понимаешь… Лишь несколько близких нам людей знали о подарке старой миссис Макнил, но не относились к волшебной силе кольца всерьез… – Похоже, дальнейшая часть истории давалась Эммелине все труднее и труднее: на лбу ее выступили капельки пота, и она сняла наконец свою шляпку. – Прошло сколько-то времени после рождения малыша Джонатана, год, быть может, когда я зачем-то захотела взглянуть на кольцо. В нем такой необычный камень… Я не уверена, что он драгоценный, он слишком большой, да и огранен как-то по-особенному, но притягивает взгляд. Я вытащила шкатулку из запертого ящика и почти сразу поняла, что шкатулка другая. И кольцо в ней тоже было другим. Похожим, но не тем же самым. Золото не такое тусклое и старое, а камень, скорее, похож на обычный сапфир, нежели на загадочный камень с островов, которому, может быть, в Европе вовсе нет названия.
– Так ты сказала Джонатану, что кольцо украдено? – снова спросила Кэтрин.
– Ах, боже мой, Кэтрин, ну как можно быть такой глупой! – Гнев пересилил остальные чувства, и молодая женщина вскочила на ноги, уронив шляпку. – Кто, по-твоему, имел доступ к запертому секретеру в моей спальне? И кто стал бы тратить время и значительные средства на изготовление фальшивого перстня, чтобы украсть кольцо с неизвестным камнем? Наша прислуга?
Кэти откинулась на спинку дивана, потрясенная этими словами.