Ненастье разгоралось.
* * *
Впрочем, в поместье жизнь кипела, несмотря на непогоду.
Глава Дома Внемлющих – эффектная ведьма со звонким именем Монета – устроила тут пансион для магических талантов.
Круглый год и круглые сутки родовое гнездо Полыни бурлило ворожбой юных дарований. Старшие члены рода не отставали: изобретали разнообразные диковинки на грани волшебства и техники.
Из-за этого масштабного беспрерывного бедлама многие представители Дома предпочли съехать куда подальше и заезжали в поместье только по праздникам. Или как Полынь – чтобы устроить выволочку ненормальной подруге.
– В последние дни ты что-то курила? – Куратор усадил меня на стул с жесткой спинкой и устроился напротив.
– Я никогда не курила.
– Сидр? Вино? Настойки? – и глазом не моргнув, продолжал Ловчий.
– Да нет же! – Я закатила глаза к живописному потолку гостевой комнаты, где мы находились.
Как объяснил Полынь, у него не было личной спальни в поместье. Вернее, была когда-то, но за давностью лет испарилась: ее захватили чужаки. А именно: пока Полынь работал Ходящим, двое предприимчивых ученичков тетушки Монеты устроили в его комнате экспериментальный аквариум – разводили хищных морских звезд. Опыты давно закончились, комнату осушили, но Полынь так и не вернулся туда. Ему совсем не улыбалось однажды проснуться от того, что выживший подводный мутант оттяпал ему большой палец ноги, а то и что похлеще…
В общем, Полынь сидел в центре малой гостевой комнаты. Он закинул ногу на ногу и балансировал своим любимым блокнотом на лодыжке.
Куратор вперил в меня испытующий взгляд:
– После перемещений в Междумирье и обратно у тебя случались галлюцинации или видения? Кружилась голова?
– Голова кружилась. Но никаких глюков. Полынь, я в своем уме. Кто-то пытался пробраться в меня через Улиуса. Какое-то существо. Клянусь.
Я почувствовала укол грусти, когда куратор холодно и равнодушно покивал в ответ на эту реплику. Очень равнодушно. Будто Ловчий на допросе.
Каковым он и был.
– Как ты думаешь, если бы ты пожала руку кому-то другому, не мастеру Улиусу, то тоже почувствовала бы «вторжение»?
Я пожала плечами. Увы, тут догадок нет.
– Давай попробуем, – как ни в чем не бывало продолжил Внемлющий.
Встал, подошел и протянул мне руку. Я взглянула на него исподлобья:
– Серьезно?
Полынь лишь призывно затряс ладонью, что классически сопровождалось перезвоном его браслетов и амулетов.
Я протянула свою.
– Давай поспорим на что-нибудь, что ли… Чтоб рукопожатие зря не пропадало.
– Что-то чувствуешь? – Он проигнорировал предложение.
– Нет.
Вдруг в дверь гостевой комнаты постучались.
– Спорим-На-Круассан – Это-Талантливый-Болван! – выпалила я.
– Ты проиграешь, – сочувственно подмигнул Полынь.
И оказался прав.
За открывшейся дверью стояла молодая женщина в парчовом фиолетовом платье. У нее были острые плечи, темные волосы, идеально прямой нос и большой чувственный рот, а взгляд такой самонадеянный, что хоть плачь. Где-то я это уже видела…
Стоп!
– Да ты занят, братишка? – Незнакомка ехидно вскинула брови.
– Для тебя, Душица? Всегда! – отзеркалил ее Полынь.
Я же во все глаза пялилась на гостью.
Вот это сестра Полыни?! С ума сойти! Душица?! Небо голубое! Может, у них еще и братец Хрен найдется?
Между тем женщина, мой интерес к которой возрос до небывалых размеров, прошелестела платьем в нашу сторону. Удивительно, как оно бывает: черты лица у обоих абсолютно одинаковые, но Полынь почему-то похож на лягушонка-переростка, а вот Душица… Да-а…
Женщина остановилась возле стула Ловчего, развязно облокотилась о спинку и жарко шепнула в ухо брату – выбрав ровно ту степень громкости, чтобы я при всем желании не могла не услышать:
– Не мое дело, но рановато ты расслабился, подружек стал приглашать. Король еще не закончил беседу.
И Душица, вынув из декольте маленькое письмо с печатью в виде дворцового герба, вложила его в руку Полыни.
– Увидимся, малышка, – бросила мне она, кокетливо повела обнаженным плечом и уплыла прочь. Дверь закрылась. Я подобрала челюсть и обернулась к куратору:
– Ого! Ого-го!
Но он почему-то не разделял моего энтузиазма. С каменным лицом Полынь пробежался глазами по письму.
– Ну да. Кто бы сомневался, – вздохнул куратор. И было непонятно: это ответ на записку – или на мой щенячий восторг?
Я забеспокоилась:
– Что такое?
– Да ничего, просто мир бьет все рекорды предсказуемости, и меня это бесит, – с убийственной честностью заявил Полынь, а потом смял бумажку и запулил ее в мусорный бак под столом. Он снова натянул деловую физиономию. – Итак, на чем мы остановились… Ах да. Надо убедиться, что проблема не в тебе, а в Улиусе – как ты говоришь.
Я обиженно сложила руки на груди:
– Тебе не кажется, что подобная формулировка пахнет недоверием?
– Подобная формулировка – обязательный шаг расследования. Согласись, глупо опираться только на твое субъективное мнение.
– Тогда расширение моего субъективного мнения до десятка или сотни рукопожатий погоду не изменит. – Я пожала плечами. – Все равно единственным источником информации останусь я.
Полынь тряхнул головой. Кажется, он забыл, что я тоже способна на конструктивные выводы. Вздохнул:
– Ладно, давай так. Запиши сейчас максимально подробно все, что ты почувствовала, коснувшись Улиуса. С этой информацией мы пойдем в библиотеку и попробуем узнать, может, у кого-то тоже были подобные… глюки. – Куратор все-таки не удержался от снисходительной интонации.
– Зачем записывать? Я и так все помню.
– Затем, – Полынь повыше задрал подбородок, – что иначе получится, как с медицинскими справочниками. Про какую болезнь ни прочитаешь, все у себя находишь.
Он достал из верхнего ящика стола лист бумаги и перо. Приглашающе похлопал по креслу:
– Вернусь через двадцать минут. Думаю, тебе хватит времени.
Ясен-красен, стоило ему выйти, как я в странном возбуждении бросилась рыться в мусорке. Бродяги саусберийского портового квартала могли позавидовать моей самоотверженности в данном процессе. К счастью, скомканное послание, переданное Душицей, валялось наверху.
Нет, не подумайте. Тайна личной переписки – это святое. Но сестричка Ловчего упомянула короля. А король был нашей общей проблемой.
«Полынь из Дома Внемлющих, вы записаны на санацию на завтра, ровно в полдень. Не опаздывайте. Элдо Мэверик, Старший Придворный Лекарь».
Санация?
Это что за ерунда?
* * *
Два часа в библиотеке ничего не дали.
Мягко говоря, задача оказалась не из простых: поди пойми, как вообще искать нужную нам информацию? На что опираться? Какие выделить ключевые слова, категории?
Библиотеки, увы, не спешат открывать тайны бытия первым встречным. Надо знать, что искать и как искать. А составленный мной список («инородная сущность, гадко, липко, дырочки, ползет, злая») был больше похож на шифровку шизофреника, чем на план работ.
Вдобавок мы с Полынью сдуру отправились в самую большую библиотеку Шолоха – в Башню магов. Книжные шкафы, растущие на десяток метров вверх (передвижные лесенки к вашим услугам), всегда вызывали у меня восхищение. Но сегодня они повергали в тоску. Думаю, я нехило накачала икроножные мышцы, ползая вверх и вниз в поисках наугад подобранных томов… А потом угрохала мышцы зрительные, на скорость и по диагонали проглядывая бесчисленные столбики энциклопедий.
– Пора прекращать это безобразие! – Я решительно захлопнула очередную книгу.
– Что, выдохлась? – Полынь попытался подавить зевок.
* * *
Впрочем, в поместье жизнь кипела, несмотря на непогоду.
Глава Дома Внемлющих – эффектная ведьма со звонким именем Монета – устроила тут пансион для магических талантов.
Круглый год и круглые сутки родовое гнездо Полыни бурлило ворожбой юных дарований. Старшие члены рода не отставали: изобретали разнообразные диковинки на грани волшебства и техники.
Из-за этого масштабного беспрерывного бедлама многие представители Дома предпочли съехать куда подальше и заезжали в поместье только по праздникам. Или как Полынь – чтобы устроить выволочку ненормальной подруге.
– В последние дни ты что-то курила? – Куратор усадил меня на стул с жесткой спинкой и устроился напротив.
– Я никогда не курила.
– Сидр? Вино? Настойки? – и глазом не моргнув, продолжал Ловчий.
– Да нет же! – Я закатила глаза к живописному потолку гостевой комнаты, где мы находились.
Как объяснил Полынь, у него не было личной спальни в поместье. Вернее, была когда-то, но за давностью лет испарилась: ее захватили чужаки. А именно: пока Полынь работал Ходящим, двое предприимчивых ученичков тетушки Монеты устроили в его комнате экспериментальный аквариум – разводили хищных морских звезд. Опыты давно закончились, комнату осушили, но Полынь так и не вернулся туда. Ему совсем не улыбалось однажды проснуться от того, что выживший подводный мутант оттяпал ему большой палец ноги, а то и что похлеще…
В общем, Полынь сидел в центре малой гостевой комнаты. Он закинул ногу на ногу и балансировал своим любимым блокнотом на лодыжке.
Куратор вперил в меня испытующий взгляд:
– После перемещений в Междумирье и обратно у тебя случались галлюцинации или видения? Кружилась голова?
– Голова кружилась. Но никаких глюков. Полынь, я в своем уме. Кто-то пытался пробраться в меня через Улиуса. Какое-то существо. Клянусь.
Я почувствовала укол грусти, когда куратор холодно и равнодушно покивал в ответ на эту реплику. Очень равнодушно. Будто Ловчий на допросе.
Каковым он и был.
– Как ты думаешь, если бы ты пожала руку кому-то другому, не мастеру Улиусу, то тоже почувствовала бы «вторжение»?
Я пожала плечами. Увы, тут догадок нет.
– Давай попробуем, – как ни в чем не бывало продолжил Внемлющий.
Встал, подошел и протянул мне руку. Я взглянула на него исподлобья:
– Серьезно?
Полынь лишь призывно затряс ладонью, что классически сопровождалось перезвоном его браслетов и амулетов.
Я протянула свою.
– Давай поспорим на что-нибудь, что ли… Чтоб рукопожатие зря не пропадало.
– Что-то чувствуешь? – Он проигнорировал предложение.
– Нет.
Вдруг в дверь гостевой комнаты постучались.
– Спорим-На-Круассан – Это-Талантливый-Болван! – выпалила я.
– Ты проиграешь, – сочувственно подмигнул Полынь.
И оказался прав.
За открывшейся дверью стояла молодая женщина в парчовом фиолетовом платье. У нее были острые плечи, темные волосы, идеально прямой нос и большой чувственный рот, а взгляд такой самонадеянный, что хоть плачь. Где-то я это уже видела…
Стоп!
– Да ты занят, братишка? – Незнакомка ехидно вскинула брови.
– Для тебя, Душица? Всегда! – отзеркалил ее Полынь.
Я же во все глаза пялилась на гостью.
Вот это сестра Полыни?! С ума сойти! Душица?! Небо голубое! Может, у них еще и братец Хрен найдется?
Между тем женщина, мой интерес к которой возрос до небывалых размеров, прошелестела платьем в нашу сторону. Удивительно, как оно бывает: черты лица у обоих абсолютно одинаковые, но Полынь почему-то похож на лягушонка-переростка, а вот Душица… Да-а…
Женщина остановилась возле стула Ловчего, развязно облокотилась о спинку и жарко шепнула в ухо брату – выбрав ровно ту степень громкости, чтобы я при всем желании не могла не услышать:
– Не мое дело, но рановато ты расслабился, подружек стал приглашать. Король еще не закончил беседу.
И Душица, вынув из декольте маленькое письмо с печатью в виде дворцового герба, вложила его в руку Полыни.
– Увидимся, малышка, – бросила мне она, кокетливо повела обнаженным плечом и уплыла прочь. Дверь закрылась. Я подобрала челюсть и обернулась к куратору:
– Ого! Ого-го!
Но он почему-то не разделял моего энтузиазма. С каменным лицом Полынь пробежался глазами по письму.
– Ну да. Кто бы сомневался, – вздохнул куратор. И было непонятно: это ответ на записку – или на мой щенячий восторг?
Я забеспокоилась:
– Что такое?
– Да ничего, просто мир бьет все рекорды предсказуемости, и меня это бесит, – с убийственной честностью заявил Полынь, а потом смял бумажку и запулил ее в мусорный бак под столом. Он снова натянул деловую физиономию. – Итак, на чем мы остановились… Ах да. Надо убедиться, что проблема не в тебе, а в Улиусе – как ты говоришь.
Я обиженно сложила руки на груди:
– Тебе не кажется, что подобная формулировка пахнет недоверием?
– Подобная формулировка – обязательный шаг расследования. Согласись, глупо опираться только на твое субъективное мнение.
– Тогда расширение моего субъективного мнения до десятка или сотни рукопожатий погоду не изменит. – Я пожала плечами. – Все равно единственным источником информации останусь я.
Полынь тряхнул головой. Кажется, он забыл, что я тоже способна на конструктивные выводы. Вздохнул:
– Ладно, давай так. Запиши сейчас максимально подробно все, что ты почувствовала, коснувшись Улиуса. С этой информацией мы пойдем в библиотеку и попробуем узнать, может, у кого-то тоже были подобные… глюки. – Куратор все-таки не удержался от снисходительной интонации.
– Зачем записывать? Я и так все помню.
– Затем, – Полынь повыше задрал подбородок, – что иначе получится, как с медицинскими справочниками. Про какую болезнь ни прочитаешь, все у себя находишь.
Он достал из верхнего ящика стола лист бумаги и перо. Приглашающе похлопал по креслу:
– Вернусь через двадцать минут. Думаю, тебе хватит времени.
Ясен-красен, стоило ему выйти, как я в странном возбуждении бросилась рыться в мусорке. Бродяги саусберийского портового квартала могли позавидовать моей самоотверженности в данном процессе. К счастью, скомканное послание, переданное Душицей, валялось наверху.
Нет, не подумайте. Тайна личной переписки – это святое. Но сестричка Ловчего упомянула короля. А король был нашей общей проблемой.
«Полынь из Дома Внемлющих, вы записаны на санацию на завтра, ровно в полдень. Не опаздывайте. Элдо Мэверик, Старший Придворный Лекарь».
Санация?
Это что за ерунда?
* * *
Два часа в библиотеке ничего не дали.
Мягко говоря, задача оказалась не из простых: поди пойми, как вообще искать нужную нам информацию? На что опираться? Какие выделить ключевые слова, категории?
Библиотеки, увы, не спешат открывать тайны бытия первым встречным. Надо знать, что искать и как искать. А составленный мной список («инородная сущность, гадко, липко, дырочки, ползет, злая») был больше похож на шифровку шизофреника, чем на план работ.
Вдобавок мы с Полынью сдуру отправились в самую большую библиотеку Шолоха – в Башню магов. Книжные шкафы, растущие на десяток метров вверх (передвижные лесенки к вашим услугам), всегда вызывали у меня восхищение. Но сегодня они повергали в тоску. Думаю, я нехило накачала икроножные мышцы, ползая вверх и вниз в поисках наугад подобранных томов… А потом угрохала мышцы зрительные, на скорость и по диагонали проглядывая бесчисленные столбики энциклопедий.
– Пора прекращать это безобразие! – Я решительно захлопнула очередную книгу.
– Что, выдохлась? – Полынь попытался подавить зевок.