– Взрыв, – последовал бесстрастный ответ.

И тут меня прорвало. Высвободившись из захвата, я круто развернулась и, глядя в находящееся совсем близко от меня лицо, дала волю эмоциям.

– Да что вы, взрыв? Спасибо за пояснения, а то я, представляете, не заметила! Меня интересует, почему, черт возьми, он произошел, если неполадок, с ваших же слов, в дирижабле быть не могло!

Я никоим образом ни в чем его не обвиняла, но после пережитого меня буквально трясло от запоздало накрывшего страха, и мне требовалось выплеснуть все, что скопилось внутри.

– Не поверите, задаюсь тем же вопросом, – со смесью сарказма, раздражения и откровенной злости ответил лорд.

Несколько мгновений мы сверлили друг друга взглядами, после чего он коротко выдохнул и, еще немного помолчав, добавил:

– Мы пролетали над залежами агзарового серебра. Их воздействие не должно было достать до той высоты, на которой находился дирижабль. Такого не случалось никогда.

– Все когда-то случается в первый раз, – язвительно заметила я и, осознав, что перегибаю палку, мысленно себя одернула: – Извините, вы ни в чем не виноваты, и я не собиралась вас упрекать. Это просто нервы.

Лорд окинул меня взглядом, который я не смогла разобрать, и, усмехнувшись, произнес:

– Всем бы женщинам такие нервы.

Не успела я осмыслить сказанное, как меня ошарашили неожиданной похвалой:

– Должен признать, вы отлично проявили себя в экстремальной ситуации. Я почти удивлен.

– Почти? – Видимо, доза ехидства являлась побочным эффектом стресса. – Чтобы по-настоящему вас удивить, мне, наверное, нужно было взять пилотирование на себя и чудесным образом прямо в воздухе потушить пожар?

Лорд негромко фыркнул, что можно было трактовать как смешок – видимо, тоже нервный, – и с предельной серьезностью возразил:

– Нет, чтобы по-настоящему меня удивить, вам требовалось открыть в себе магический дар и суметь использовать его близ агзарового серебра.

На этот раз я промолчала. Шайрэн шутил, не зная, что какие-никакие зачатки магии во мне действительно есть…

Передернув плечами, я обернулась, обратила взгляд на догорающие остатки того, что некогда было летательным аппаратом, и спросила:

– Может быть, мы уже вернемся в Райхар’вод?

– Может быть. – В тоне Шайрэна вновь звучал сарказм. – Если вы сумеете среди ночи пройти пешком огромный путь по заваленным снегом горам.

Внутри шевельнулся страх, вызванный пониманием прозвучавших слов, и я, вновь развернувшись, негромко проронила:

– Мы все еще среди залежей агзарового серебра?

Это был скорее не вопрос, а констатация кошмарного по своей сути факта.

– А вы… – Я запнулась, не зная, как правильно сформулировать. – Превращение в дракона – это тоже та магия, на которую влияет агзаровое серебро?

– Оно блокирует любую магию, – отрезал Шайрэн и, словно для особо непонятливых, выразительно повторил: – Любую.

Я хотела спросить, что нам теперь делать, но сочла за лучшее оставить этот вопрос при себе. Судя по виду, Шайрэн всеми силами старался держать себя в руках и не давать выхода обуревающей его злости, которую я прекрасно понимала. Сейчас ему, пожалуй, было хуже, чем мне, поскольку это он нес за меня ответственность, а не наоборот. А вместо того чтобы в целости и сохранности быть доставленной в замок, участница отбора стояла посреди заснеженных ночных гор, откуда практически невозможно выбраться без посторонней помощи.

– Крушение дирижабля не останется незамеченным, – не то пояснял мне, не то просто рассуждал вслух лорд. – Но отследить наше точное местоположение из-за серебра будет трудно, на это потребуется как минимум пара часов. Приземлиться здесь другой дирижабль в любом случае не сможет. Эльвира, подойдите ближе.

Последнюю фразу он сказал без перехода и с той же задумчивой интонацией, так что я не сразу уловила ее смысл. А когда суть просьбы-приказа до меня дошла, сделала неуверенный шаг к нему.

Меня тут же сграбастали в охапку и прижали к себе.

– Вы что делаете? – на выдохе изумленно спросила я.

– Здесь очень холодно, – не меняя тона, произнес Шайрэн. – Вы уже замерзаете, хотя на нервной почве этого не осознаете. Я – огненный дракон, и повышенная температура моего тела, являясь не магией, а физиологической особенностью, все еще при мне.

В подтверждение его слов я ощутила себя так, словно прислонилась к горячей печи, хотя наши тела и разделяло несколько слоев одежды.

– Вы можете это контролировать? – чтобы скрыть предательское, совершенно неуместное смущение, поинтересовалась я. – Прежде не замечала, чтобы от вас исходил такой… жар.

Лорд склонил голову, и ухо обожгло его горячее дыхание.

– А я прежде вас и не обнимал.

Такие слова можно было понять двояко, но я предпочла сделать вид, словно вообще их не услышала. Это было невероятно странно – стоять в обнимку с известным на всю Дагорию драконом, да притом находясь в буквальном смысле отрезанными от всего мира.

– Можно вернуться немного назад, – спустя несколько долгих мгновений нарушил он повисшую тишину. – С учетом местности идти придется минут сорок, может быть, час. Не очень далеко отсюда находится брошенная шахта, где добывали агзаровое серебро. Там же должна быть сторожка, где раньше ночевали дежурные шахтеры. Неизвестно, как скоро прибудет помощь, поэтому…

Договорить ему помешал раздавшийся неподалеку приглушенный рык. Возможно, если бы не он и не то, что за ним последовало, мы бы все-таки остались стоять на месте, дожидаясь подмоги. Но промелькнувший и тут же исчезнувший в относительной близости от нас силуэт выбора не оставил.


– Дарх…

Я подумала, что лорд снова совсем не по-аристократически выразился, когда теряющийся в темноте грузный силуэт промелькнул вновь. А следом мне на ум пришел недавний рассказ о темных порождениях, что оптимизма отнюдь не прибавило.

Мне было достаточно одного короткого, брошенного Шайрэном взгляда, чтобы, ни о чем не спрашивая, двинуться за ним. Мы не бежали, но двигались быстро, и он, идя впереди, держал меня за руку. Снег затруднял движение, как и бьющий в лицо морозный ветер, но холода я по-прежнему практически не ощущала, если не считать того, что разливался в душе – от пронизывающего меня ужаса.

– Это то, о чем я думаю? – спросила я, задыхаясь от быстрой ходьбы.

– Дарх.

– Мне тоже очень хочется выругаться, но не могли бы вы все-таки ответить на мой вопрос? – попросила я, в который раз пряча за язвительностью страх.

Не замедляя шага, Шайрэн на миг обернулся и произнес:

– Дарх в данном случае не ругательство.

После того как он отвернулся и, двинувшись вперед еще быстрее, потянул меня за собой, до меня дошел смысл его слов. До сего момента я считала, что самое распространенное местное ругательство не имеет под собой никакой реальной основы, но, видимо, ошибалась. И отчего-то совершенно не хотелось узнавать, что представляет собой этот дарх!

– С ваших же слов, вероятность встретить порождения тьмы не слишком велика, – запыхавшись, продолжила я разговор, просто потому что идти в тишине и слышать неподалеку тихое звериное рычание было невыносимо. – Каковы шансы, что он появится в том же месте, где после аварии окажемся мы? Весьма странной аварии, должна заметить. Думаете, все это случайно?

– Я снова почти удивлен, что об этом думаете вы, – на этот раз не обернувшись, ответил лорд. – Вы правы. Все это более чем странно. Когда выберемся отсюда, будет проведено тщательное разбирательство, результаты которого практически не вызывают сомнений.

Очень понравилось это его «когда». Мне самой на ум приходило не вселяющее оптимизма «если».

– И вы знаете, кто мог это устроить?

– У меня много врагов. Тише.

Шайрэн внезапно остановился, а его последнее предупреждение заставило меня придержать очередной вопрос, уже готовый слететь с языка. В повисшей тишине стал различим рык, который теперь звучал гораздо громче. Неведомый мне хищник подкрался ближе, и… он был не один. В свете выглянувшей из-за туч луны стали различимы уже три силуэта, а затем я смогла рассмотреть детали. Лучше бы я этого не делала…

Никогда не причисляла себя к тем, кого легко испугать, но сейчас едва не закричала, рассмотрев дархов во всей красе. Это были существа, напоминающие огромных львов, покрытых шипами и темной чешуей. Из их приоткрытых пастей торчали острые клыки, прищуренные глаза горели алым светом, а лапы, которые при явно немалом весе дархов почему-то почти не проваливались в снег, венчали длинные крючковатые когти.

Задвинув меня себе за спину, Шайрэн негромко велел:

– Не шевелись.

Никакой интуицией и особой проницательностью обладать не требовалось, чтобы понять, насколько он сейчас напряжен. Я и сама превратилось в сгусток натянутых нервов. Создалось впечатление, что натужно вибрировал даже морозный, напитавшийся неприятным запахом горечи воздух.

Дархи не спешили. Обступив нас, они медленно бродили по кругу, держась на расстоянии около десяти шагов. Сокращать расстояние не торопились, не то зная, что жертвы никуда от них не денутся, не то опасаясь Шайрэна, в котором чувствовали пусть и не способного обратиться, но все-таки дракона.

Где-то на задворках сознания бились суматошные мысли, но их все перекрикивала одна, занявшая первую позицию: это конец. Я никогда не была пессимистом, скорее оптимистичным реалистом, но сейчас никакого выхода из этой ситуации, как ни старалась, найти не могла. Точнее, один выход был – ведущий прямиком в раззявленную огромную пасть!

Как и любое живое существо, умирать я совершенно не хотела, особенно здесь и сейчас. Именно поэтому одна моя часть не оставляла попыток придумать хоть что-нибудь, а другая надеялась на чудо. Чудо в большей степени относилось к заслоняющему меня собой лорду, от которого даже в теперешней ситуации исходила мощная, ни с чем не сравнимая энергия. Наверное, благодаря этой энергии нас до сих пор и не использовали в качестве закуски.

– Шайрэн… – негромко позвала я, решив, что титул сейчас прозвучит нелепо. – Вы обещали показать мне ту Дагорию, которую я не захочу покидать. Так вот, она мне понравилась, и в мир иной я пока не спешу.

Я не видела его лица, но могла бы поклясться, что он улыбнулся.

– Не беспокойтесь, Элли. – Непривычное от него обращение заставило непроизвольно вздрогнуть. – Еще ни одному дарху не удавалось отведать драконьей крови.

Словно поняв сказанное и приняв вызов, все порождения тьмы, как по команде, пригнулись к земле, а уже через считаные секунды сорвались с места и бросились к нам. Время будто растянулось, и я как в замедленной киносъемке смотрела на них – громадин, в прыжке летящих прямо на нас.

Вместе со временем замедлилось и биение моего сердца. Короткие мгновения, которые растянулись, позволяя прожитой жизни промелькнуть перед глазами. Я не знала, что намеревается сделать Шайрэн, как думает остановить этих существ, и надежда на чудо таяла, как снег под лучами весеннего солнца.

А потом в мыслях всплыл образ ведьмы… вернее, ее слегка прищуренные, ярко подведенные глаза, глядящие так, словно она знала обо мне больше, чем я сама. Следом почему-то вспомнилась Кларисса, которая рассказала о моей магии…

Все, что происходило дальше, было как будто не со мной. Это не меня вдруг накрыл смутный, но неудержимый порыв. Это не я, словно подталкиваемая неведомой силой, шагнула вперед и, обняв Шайрэна за пояс, прижалась к нему изо всех сил. И уж точно не я, прикрыв глаза, словно наяву увидела горячий, но не обжигающий свет, который танцевал, подрагивал, заполнял меня целиком и перетекал к тому, кого я касалась. Это было невероятно и необъяснимо, непонятно и непостижимо прекрасно. Мне мерещился полет длиною в целую вечность, захватывающие дух пейзажи и жаркий огонь, способный в мгновение ока сжечь дотла, но сейчас лишь приятно согревающий.

Поскольку мои глаза оставались закрытыми, я не видела того, что случилось. Только почувствовала, как Шайрэн дернулся, и услышала свирепый рык, который совсем скоро стал походить на затихающий скулеж побитых собак. Разомкнув веки, обнаружила, что «собаки» и впрямь оказались побиты: все три дарха, отлетев назад, распластались на снегу, а их чешуя почти полностью облезла, обнажив испещренную ожогами плоть.

Все еще прижимаясь к Шайрэну, я вдруг обнаружила, что верхняя часть его одежды обратилась в осыпавшийся на снег пепел. А тело – то самое тело, к которому я по-прежнему прикасалась, – словно впитало в себя раскаленную лаву. Под кожей проступали дорожки яркого пламени, струящегося по венам вместо крови. Он буквально сиял, горел изнутри, и сила, что всегда жила в нем, сейчас ощущалась как никогда.

Дархи лежали, поверженные, а я почему-то все не размыкала рук. Будто та самая сила, что толкнула меня к нему, склеила нас намертво и не позволяла мне отступить.

– Эльвира. – Низковатый хриплый голос был и знакомым, и незнакомым одновременно. Наполненным сумасшедшим коктейлем эмоций, разобрать которые я была не в состоянии.

Вообще поражалась, как до сих пор держусь на ногах и соображаю хоть что-то. Сознание помутилось, мировосприятие замедлилось, и я в который раз за этот безумно долгий вечер ощущала себя как во сне.

А потом дракон развернулся. В направленных на меня глазах я увидела настоящее пламя. Огонь, что струился по венам, отражался и в них – бархатно-темных, служащих фоном для ярких оранжевых бликов. Абсолютно дезориентированная, совершенно не понимающая того, что происходит, я не отпускала Шайрэна даже теперь и все смотрела, смотрела в эти глаза, горя в них, но не сгорая…

В какой-то момент он сам отнял мои руки и, повернув ладонями вверх, неверяще на них воззрился.

– Это невозможно… – Кажется, такого потрясения он не испытывал даже от крушения дирижабля. – Ожогов нет…

Заторможенно опустив взгляд, я тоже посмотрела на свои руки и глухо повторила: