– Хватит! – Я не хотела этого слушать, не хотела, чтобы это вообще кто-то слышал.
– Да что с тобой такое? – рявкнул Лиам. – Ты разве не видишь, что это ее расстраивает?
Клэнси, словно предчувствуя очередной толчок, отодвинулся на другую сторону стола.
– Я просто восхищаюсь ею, вот и все. Нечасто встретишь собрата.
На меня снизошло озарение. Слухи не врали. Он и вправду оранжевый. А значит, может мне помочь.
– Но… разве тебя не вылечили? – осторожно спросила я. – Тебя ведь поэтому отпустили?
– Руби, ты, как никто другой, должна понимать, что в Термонде не способны вылечить ни одно дерьмо, – ответил он. – Кстати, как там сейчас? Не скрою, быть первым пациентом Термонда было довольно жутко. Каждый день наблюдать, как возводят столовую, кирпичик за кирпичиком. А мой портрет действительно развесили повсюду?
Хороший вопрос: неужели он думал, что после этого я возьму стул, сяду и заведу разговор о старых добрых деньках?
Клэнси вздохнул.
– Как бы то ни было… если ты Руби, значит, это Лиам Стюарт. Твой файл я тоже читал. СПП следуют за тобой по пятам, – сказал Клэнси, откинувшись на спинку стула. – А значит, нужно такое место, где ты смог бы ненадолго залечь на дно, так ведь?
Лиам на мгновение задумался, затем кивнул.
– Придя сюда, вы сделали правильный выбор. Можете оставаться столько, сколько захотите. – Клэнси сложил руки на груди. – Ну вот, теперь я, кажется, огорчил всех без исключения. Майк, проводи их в общежитие и помоги освоиться.
Майк кивнул.
– К слову сказать, меня вы не огорчили, босс.
Клэнси рассмеялся, раскатисто и по-барски.
– Ладно, хорошо. В любом случае спасибо всем за тяжелую работу. Кажется, это была неплохая вылазка.
– А ты не верил, – сказал Майк, направляясь к двери. Он сделал нам знак следовать за ним, но прежней теплоты в его взгляде уже не чувствовалось. – Общежитие восемнадцать до сих пор свободно, верно?
– Да, Ти с парнями решили отделиться от нас, – сказал Клэнси. – Не знаю, убирался ли там кто-то после их ухода, но предполагаю, что внутри беспорядок.
А потом он посмотрел на меня еще раз и улыбнулся краешком губ. Теплое, едва заметное покалывание в затылке, и пульс резко участился. Я отвернулась, разорвав контакт. Но картинка еще какое-то время стояла перед глазами. Голова гудела так, словно собиралась вот-вот разлететься на мелкие кусочки. Внутренним оком я увидела нас с Клэнси. Мы были в комнате одни. Опустившись на колено, он протянул мне розу.
– Простишь меня? – Его голос все еще звучал у меня в ушах, когда я сбегала вниз по ступенькам.
Как он это сделал? Играючи справился со всеми защитными барьерами. И с чего вдруг мой мозг очнулся от спячки, потянувшись к тому, кто оказался рядом, кто был достаточно глуп, чтобы меня впустить?
Я стояла, уткнувшись в плечо Лиама, но теперь отстранилась. Когда я успела это сделать? Когда мы вышли наружу? Когда успели подойти к общежитию?
Лиам попытался перехватить мой взгляд, но я отвернулась. Голова раскалывалась, физически болела от всего этого. Находиться близко было слишком опасно.
– Не сейчас, – прошептала я.
Лиам нахмурился и даже открыл рот, собираясь что-то сказать. Но потом лишь кивнул и бегом поднялся по ступенькам в общежитие.
До тех пор, пока дрожь в голове не утихнет, мне хотелось находиться как можно дальше от всех. Никакого конкретного плана у меня не было, поэтому я просто пошла вниз по ближайшей дорожке. Несколько незнакомых ребят посмотрели на меня с интересом, но я молчала, пытаясь сосредоточиться на запахах земли и прелой листвы. Впереди показалось озеро.
Дорожку к причалу окружали кусты и деревья, а там, где растительности не было, кто-то натянул веревку с табличкой «Вход воспрещен».
Я прошмыгнула под ней и направилась вниз. Потом уселась на залитом солнцем причале и положила голову на колени, вслушиваясь в далекий детский смех. Рано или поздно ноги обретут прежнюю твердость, голос Клэнси Грея затихнет. Оставалось только ждать.
Одна, – подумала я. – Наконец-то одна.
Ужин был назначен на семь вечера. В лагере не существовало раций или сигнализаций, зато были коровьи бубенчики. Великолепный сигнал к ужину. Стоило зазвонить одному колокольчику, как ему тут же начинали вторить все остальные. Звук заполнял общежития, спускался вниз по тропинкам, пока, наконец, не достиг меня. В этот момент я изучала свое собственное отражение в темной воде.
Найти «столовую» не составило труда: более двухсот человек толпились около огромного костра в ожидании нехитрой еды. По мере приближения я все сильнее замедляла шаг. Несколько мальчиков подкинули в жадную огненную пасть пару-тройку поленьев. На круглых колодах сидели те, кто уже получил свою порцию и не пожелал есть в одиночестве.
Ребята, которых мы видели на кухне, теперь стояли рядом со столом, оборудованным кучей медленноварок. Периодически кто-то из парней отлучался на кухню, чтобы пополнить запасы их содержимого. Десятки детей ожидали своей очереди, в нетерпении прижимая к груди пластиковые миски.
Я увидела Лиама. Он стоял, держа в каждой руке по миске чили, и встревоженно оглядывался вокруг. Толстяк обязательно прошел бы мимо, не пихни Лиам его локтем. Он о чем-то спросил, но я услышала лишь часть ответа.
– Уф, спасибо. Я читал «Повелителя мух», поэтому прекрасно знаю, как это бывает. Сначала все раскрашивают лица и танцуют вокруг костра, поклоняясь отрезанной свиной голове, а потом кого-нибудь забивают камнями. И – бац, это оказывается толстый парень в очках. – Лиам расхохотался, но, похоже, только я видела, насколько Толстяку не по себе. – Пойду лучше почитаю. Может, удастся избежать страшной участи. Эй, а вот и Руби! Наслаждайтесь моральным разложением общества без меня.
Лиам обернулся так резко, что поскользнулся и чуть не уронил обе миски на голову девочке с длинными густыми волосами.
– Желаю хорошо повеселиться, – сказал Толстяк, проходя мимо. Я дернула его за рукав.
– Что случилось?
Толстяк с грустной улыбкой пожал плечами.
– Просто не готов к такому, наверное.
Мне было знакомо это чувство. Слишком долго мы путешествовали вчетвером, чтобы мгновенно свыкнуться с настолько огромным скоплением людей. Даже если они были нашими собратьями. Толстяк и меня-то не хотел пускать в свой мир. Что творилось с его нервами сейчас, мне было страшно даже представить.
– Передумаешь – возвращайся. Мы будем тут.
Толстяк одобрительно похлопал меня по голове и пошел к общежитию. По грязной дорожке.
– Что в него вселилось? – удивился Лиам, передавая мне миску с дымящейся едой.
– Думаю, он просто устал, – сказала я и тут же перевела тему: – А где Зу?
Лиам кивнул налево. Радостное лицо Зу мелькало среди стайки мальчиков и девочек ее возраста. Увидев меня, Зу помахала рукой. Глаза ее казались необычайно живыми. Девочка-азиатка кивнула. Создавалось ощущение, что она понимает Зу и без слов. Зу наклонилась и помогла ей снять капюшон толстовки с надписью «Вирджиния для влюбленных». И в этот момент мы увидели длинную блестящую черную косу.
– О Господи, – вырвалось у меня. Я быстро выстроила логическую цепочку.
– Что случилось?
– Эта девочка была в вашем лагере, – сказала я. – Я видела ее в кошмаре Зу. Их разделили.
– Правда? – Лицо его озарилось понимающей улыбкой. – Это объясняет, почему они недавно толкали друг друга на землю.
Я расхохоталась.
– Серьезно?
– Да, катались по траве, как щенки. Эй, Зу! – Он снова посмотрел на меня. – Подойди на секундочку. Нет, бери подружку с собой…
Когда девочки поднялись, я поразилась их разнице в росте. Подружка Зу оказалась выше нее по меньшей мере на четыре дюйма. Зато если и старше, то не больше, чем на год.
Зу взяла девочку за руку и с улыбкой потащила к нам. Сузуми опять нарядилась в розовое платье.
– Привет – Лиам протянул руку. – Меня зовут Лиам, а это…
– Я знаю, кто вы такие, – вмешалась девочка. – Лиам и Руби. – Она скрестила руки на груди. – Сузуми мне все о вас рассказывала.
– Рассказывала? Именно рассказывала или…
– Ну конечно, она не сказала этого вслух, – фыркнула девочка, отставив локоть в сторону. Отвернувшись, она что-то сказала Зу на японском, а та в ответ с силой дернула ее за косичку. – Ладно, хорошо! – Высокая девочка вновь повернулась к нам, встав боком к огню. – Я Хина. Сузуми моя кузина.
– Ух ты! – воскликнула я, глядя на Зу. – Серьезно? Это просто поразительно!
Она все еще балансировала на носочках и улыбалась.
– И вы оказались в Каледонии вместе, – медленно произнес Лиам. – Зу, почему ты об этом никогда не упоминала? Мы могли бы попытаться ее найти. Ты тоже желтая?
– Зеленая, – с гордостью сказала Хина, постучав себя по макушке. – Вот так вот!
Зу посмотрела на нас извиняющимся взглядом и утащила Хину обратно в кружок сверстников. Ребята увлеклись карточной игрой. Лиам растерянно посмотрел на меня.
– Не могу поверить, меня только что распекала двенадцатилетняя девочка?
– Думаю, это семейное, – заметила я, ковыряясь ложкой в миске. Чили был теплым и приятно острым. Уже семь лет я не ела ничего подобного. В Термонде готовили лишь жидкое варево, и вскоре я привыкла выбрасывать еду. Мысль о том, что кто-то попытается проникнуть в эти воспоминания, приводила в ярость… Мне сразу же захотелось спрятаться, побыть некоторое время в одиночестве. До тех пор, пока я не перестану вредить самой себе.
Сытый желудок сделал свое дело. Я обмякла и захотела спать. Усевшись на землю, я прислонилась к ногам Лиама.
– Мне тут вспомнилось… – Лиам запнулся. – Представляешь, когда я сказал Зу, что ей придется встать в семь утра и заниматься с остальными кабинетниками по старому учебнику, она начала скакать от радости и хлопать в ладоши.
– С кабинетниками?
– Ну да, я про дневные уроки. Школьная программа. – Он стукнул мне по носу чистым концом ложки. – Не зевай, Руби Вторник, и очень скоро ты научишься разбираться в нашем жаргоне.
Как только мы покончили с едой, Лиам опустил наши миски в пущенную по кругу коробку. Управлял ею тощий парень, весивший, наверное, в два раза меньше самой коробки. Я удивленно моргнула. Потом еще раз. Впервые я видела, чтобы дети использовали свои способности так… откровенно. Это резко отличалось от той картины «нормальной» жизни, которую я себе рисовала. Несколько ребят играли на гитарах, кто-то использовал колоду в качестве барабана. Большинство тихо разговаривали или играли в карты.
Лиам втиснулся между мной и деревянной колодой. Воздух вокруг костра дрожал, от него исходило тепло, и мое тело словно превратилось в желе. Лиам нежно убрал пряди у меня с шеи. Я облокотилась ему на грудь, уютно устроившись рядом с его коленями.
– Теперь все в порядке, милая? – прошептал Лиам мне на ухо. Я кивнула и провела пальцами по его голому предплечью, разглядывая мускулы и едва заметные вены. Что мне хотелось отыскать? Я и сама не знала. Кожа Лиама была такой мягкой, руки большими и теплыми. Костяшки пальцев покрывали раны и высохшие корочки. Я положила свою ладонь на его и переплела наши пальцы.
– Мне нужно было немного побыть одной, но сейчас я в порядке.
– Хорошо, – прошептал он. – Только в следующий раз не уходи так далеко. Иначе я не смогу тебя найти.