Раздался крик, но, лишь когда голова черного монстра повернулась в нашу сторону, до меня вдруг дошло, что кричу я сама. Десять стволов как по команде уставились на нас. Первая пуля едва не снесла Лиаму ухо. Времени на то, чтобы бежать, не оставалось. Огонь продолжался до тех пор, пока вперед не выступили трое.
– На колени! Голову на землю!
Я хотела бежать. Должно быть, Лиам это почувствовал, потому что его рука тут же легла на мое плечо, придавив лицо к грубому, холодному асфальту. Дождь заливал уши, нос, рот. Наружу вырвался второй крик.
– Мы безоружны! – завопил Лиам. – Потише, потише!
– Заткнись, задница, – прошипел кто-то.
Дуло ружья больно впилось в кожу. Знакомое ощущение. Человек поставил колено мне на спину и навалился сверху всем весом. Металл неприятно холодил щеку. А потом кто-то намотал мои волосы на руку и резко дернул. В этот момент я переборола боль и попыталась извернуться так, чтобы коснуться того, кто меня держал. Я не собиралась играть роль беспомощной жертвы – мы не должны были умереть здесь.
– Только не это! – умоляюще воскликнул Лиам. – Пожалуйста!
– А-а-а, боишься, что мы намочим ваши драгоценные бумажки? – произнес тот же голос, что и раньше. – Может, лучше побеспокоишься о девчонке, а? – Голос звучал так, словно человек разгорячен алкоголем и адреналином происходящего.
Нога в тяжелом ботинке пригвоздила к земле мою руку – ту, которой я пыталась дотянуться до нападавшего. Я сдавленно пискнула. Внезапно захотелось повернуть голову и увидеть лицо Лиама.
– Доктор Чарльз Меривезер, – громко прочел голос, – 2775, Арлингтон Корт, Александрия, Вирджиния. Джордж Филдс…
Письма.
– Прекратите, – сказал Лиам. – Мы ничего не сделали – ничего не видели, просто…
– Чарльз Меривезер? – спросил другой голос. Тоже мужской, но с более выраженным южным акцентом. Из-за шума дождя его было очень плохо слышно. – Джордж Филдс, как Джек Филдс?
– Да! – Лиам установил контакт, опередив меня всего на одну секунду. Перед нами была банда подростков. – Да, мы пси, такие же, как вы!
– Ли? Лиам Стюарт? – Рядом прозвучал топот ног.
– Майк? Это ты? – Теперь спрашивал Лиам.
– О господи… стоп, стоп! – Дуло отодвинулось от моего лица, но я по-прежнему оставалась на земле. – Я его знаю – это Лиам Стюарт! Стоп! Хэйс, освободи его.
– Он видел, ты знаешь правила!
– Господи, ты что, глухой? – крикнул Майк. – Правила касаются взрослых, а они дети, ты, тупица!
То ли Лиаму удалось освободиться, то ли сработали слова Майка, но когда я открыла глаза, черная фигура отлетела в сторону: Лиам отпихнул парня плечом. Я судорожно втянула воздух.
– Ты в порядке? – спросил он, обхватив руками мое лицо. – Руби, посмотри на меня – ты в порядке?
Мои руки тут же вцепились в его. Я кивнула.
Из шести парней, сгрудившихся вокруг нас, вязаные маски сняли лишь двое. Большой парень, по комплекции напоминающий Геркулеса, с румянцем на щеках и подведенными черным карандашом глазами, и шатен, с оливковой кожей и собранными в хвост волосами. Последний оказался Майком. Вырвав письма из рук Геркулеса, он прижал их к груди.
– Ли, чувак, прости. Я никогда не думал… – Майк запнулся. Лиам высвободился из моих рук. – Какого черта вы тут делаете?
Он забрал письма и вернулся ко мне.
– Теперь мы в безопасности.
Похоже, так оно и было. Едва Майк выступил вперед, остальные подростки тут же потеряли к нам всякий интерес.
– Господи, Ли, – сказал он, смахивая капли с лица. – Боже, не могу поверить, что ты это сделал.
В голосе Лиама появились жесткие нотки:
– Я думал, ты был с Джошем, когда…
– Я был, но потом выбирался через поля… Спасибо тебе.
Второй парень, с такой же темной кожей, как у Толстяка, ткнул пальцем в сторону Лиама.
– Это и есть Лиам Стюарт? – удивился он. – Из Каледонии?
– Из Северной Каролины, – неожиданно ядовито заметил Лиам.
Майк схватил Лиама за руку. Его сотрясала дрожь.
– Остальные – ты видел кого-нибудь, кто выбрался?
Лиам молчал. Я знала, о чем он думает. Оставалось только гадать, расскажет ли он правду о том, сколько детей на самом деле погибло в ту ночь.
В этот момент раздался гудок, и все шестеро парней повернулись в другую сторону.
– Пора, – сказал Геркулес. – Хватайте продукты, и возвращаемся. Солдаты будут здесь с минуты на минуту.
Одинокий выстрел, прозвучавший со стороны дороги, поставил в его словах жирную точку. Мы с Лиамом одновременно отпрянули назад.
Парни стремительно опустошали грузовик, вытаскивая из фургона коробки и ящики с разноцветными фруктами. При виде зеленых бананов, которым до созревания оставалась всего пара дней, у меня отвисла челюсть.
Покончив с делом, ребята побежали в сторону деревьев. В этот момент лежащий без сознания водитель фуры перекатился на бок и полетел вниз, в придорожную канаву.
– Так вот, значит, как? – Лиам потер шею. – Нападаете на каждого, кто имел глупость проезжать мимо?
– Это продовольственный налет, – пояснил Майк. – Нужно раздобыть немного еды, а других способов нет. Главное – быстрота. Никто не должен нас заметить, а то еще, чего доброго, вернут домой.
– Вернут домой?
– Да. А куда вы, чуваки, направляетесь? – спросил Майк, не обращая внимания на призывные крики напарников. – Могли бы пойти с нами!
– У нас уже есть своя банда, но спасибо, – ответил Лиам.
Майк сдвинул темные брови.
– Мы не банда. Ну, не совсем, по крайней мере. Мы работаем с Беглецом. Слышали о таком?
Глава двадцать первая
Ист-Ривер, вопреки грандиозным слухам, оказался обыкновенным кемпингом. Довольно большим, но не крупнее тех, где мы десятки раз останавливались с родителями. По словам Майка и остальных складывалось ощущение, что перед нами вот-вот распахнутся небесные врата. Но вместо этого мы обнаружили старенький лагерь, в прошлом носивший прозаичное название «Чесапикские тропы».
Поскольку инициатива воссоединения принадлежала Майку, обязанность присматривать за нами тоже досталась ему. Отряд медленно карабкался вверх по грязной земляной дороге, каждый тащил на плечах коробку с фруктами. Тяжесть груза оказалась прямо пропорциональна его привлекательности.
– Эти вылазки – мы называем их налетами – обеспечивают лагерь всем необходимым. Еда, медикаменты и все такое. Время от времени организовываем рейды на магазины.
Лиам отдал мне свою куртку, чтобы укрыться от дождя. Нам легкая морось повредить не могла, а вот тонким картонным коробкам – вполне. То здесь, то там у коробок отваливалось дно, и ребятам приходилось рассовывать влажные фрукты по карманам или прятать под рубашками. За отрядом тянулся длинный яркий след из выпавших фруктов, и ребята то и дело отбегали назад, чтобы подобрать еду. Я вдруг поймала себя на том, что, как и все, не могу отвести зачарованного взгляда от фруктовой дорожки.
Едва Майк повернулся спиной, Лиам сунул руку в коробку и с улыбкой вытащил оттуда апельсин. Потом уронил его мне в карман и быстро чмокнул меня в раненую щеку. Холодная влага на коже моментально высохла.
– Ох, ох, ох, ох, – заголосил позади Толстяк. – Ох, ох, ох, ох.
– Знаешь, – сказал Майк, – а я начинаю надеяться, что наш Толстяк, несмотря ни на что, остался самим собой. Таким, каким мы его знали и любили.
– Ничего подобного, – ответил Лиам. – Это знаменитая «оховая очередь» Толстяка. За всю прогулку он не заплакал ни разу.
– Подожди несколько минут, – фыркнул Грег. – Уверен, он нас не разочарует.
– Эй, – возмутилась я. – Не смешно.
Толстяк тащился в самом хвосте и с каждой милей отставал все больше и больше. Я остановилась, чтобы подождать. Не хотелось, чтобы он чувствовал себя так, будто его бросили.
– Нужна помощь? – спросила я, едва он подошел ближе.
– Коробка слишком тяжелая. – Чистая правда. Коробка Толстяка была битком набита грейпфрутами.
По выражению его лица можно было подумать, что Толстяк будет счастлив поменяться даже на пару минут. Но вместо этого он лишь гордо поднял подбородок и, высунувшись из-за хлопающей крышки, ответил:
– Я в порядке, но спасибо, что спросила.
Лиам с Майком над чем-то смеялись. Глядя на них, улыбалась и Зу. Шапка сползла Лиаму на глаза. Прошло всего несколько часов, а Лиам чувствовал себя заметно лучше. Подобной энергии я не видела в его глазах… наверное, никогда.
– Каким он был? – тихо спросила я. – Ну тогда, в лагере?
Толстяк тяжело вздохнул.
– Ну, в целом весьма надоедливым. «Мы должны это сделать, парни, однажды мы выберемся отсюда». Полианна[17] в штанах. Правда, оптимизм скончался медленной смертью после того, как Лиам осознал, насколько в действительности все плохо.
Он остановился, чтобы поправить коробку.
– Что конкретно ты хочешь услышать? Ли – это Ли. Его все любили, даже некоторые СПП. Он даже работал курьером в Дозорной башне.
– Правда? А ты каким был в лагере? – с улыбкой спросила я.
– На колени! Голову на землю!
Я хотела бежать. Должно быть, Лиам это почувствовал, потому что его рука тут же легла на мое плечо, придавив лицо к грубому, холодному асфальту. Дождь заливал уши, нос, рот. Наружу вырвался второй крик.
– Мы безоружны! – завопил Лиам. – Потише, потише!
– Заткнись, задница, – прошипел кто-то.
Дуло ружья больно впилось в кожу. Знакомое ощущение. Человек поставил колено мне на спину и навалился сверху всем весом. Металл неприятно холодил щеку. А потом кто-то намотал мои волосы на руку и резко дернул. В этот момент я переборола боль и попыталась извернуться так, чтобы коснуться того, кто меня держал. Я не собиралась играть роль беспомощной жертвы – мы не должны были умереть здесь.
– Только не это! – умоляюще воскликнул Лиам. – Пожалуйста!
– А-а-а, боишься, что мы намочим ваши драгоценные бумажки? – произнес тот же голос, что и раньше. – Может, лучше побеспокоишься о девчонке, а? – Голос звучал так, словно человек разгорячен алкоголем и адреналином происходящего.
Нога в тяжелом ботинке пригвоздила к земле мою руку – ту, которой я пыталась дотянуться до нападавшего. Я сдавленно пискнула. Внезапно захотелось повернуть голову и увидеть лицо Лиама.
– Доктор Чарльз Меривезер, – громко прочел голос, – 2775, Арлингтон Корт, Александрия, Вирджиния. Джордж Филдс…
Письма.
– Прекратите, – сказал Лиам. – Мы ничего не сделали – ничего не видели, просто…
– Чарльз Меривезер? – спросил другой голос. Тоже мужской, но с более выраженным южным акцентом. Из-за шума дождя его было очень плохо слышно. – Джордж Филдс, как Джек Филдс?
– Да! – Лиам установил контакт, опередив меня всего на одну секунду. Перед нами была банда подростков. – Да, мы пси, такие же, как вы!
– Ли? Лиам Стюарт? – Рядом прозвучал топот ног.
– Майк? Это ты? – Теперь спрашивал Лиам.
– О господи… стоп, стоп! – Дуло отодвинулось от моего лица, но я по-прежнему оставалась на земле. – Я его знаю – это Лиам Стюарт! Стоп! Хэйс, освободи его.
– Он видел, ты знаешь правила!
– Господи, ты что, глухой? – крикнул Майк. – Правила касаются взрослых, а они дети, ты, тупица!
То ли Лиаму удалось освободиться, то ли сработали слова Майка, но когда я открыла глаза, черная фигура отлетела в сторону: Лиам отпихнул парня плечом. Я судорожно втянула воздух.
– Ты в порядке? – спросил он, обхватив руками мое лицо. – Руби, посмотри на меня – ты в порядке?
Мои руки тут же вцепились в его. Я кивнула.
Из шести парней, сгрудившихся вокруг нас, вязаные маски сняли лишь двое. Большой парень, по комплекции напоминающий Геркулеса, с румянцем на щеках и подведенными черным карандашом глазами, и шатен, с оливковой кожей и собранными в хвост волосами. Последний оказался Майком. Вырвав письма из рук Геркулеса, он прижал их к груди.
– Ли, чувак, прости. Я никогда не думал… – Майк запнулся. Лиам высвободился из моих рук. – Какого черта вы тут делаете?
Он забрал письма и вернулся ко мне.
– Теперь мы в безопасности.
Похоже, так оно и было. Едва Майк выступил вперед, остальные подростки тут же потеряли к нам всякий интерес.
– Господи, Ли, – сказал он, смахивая капли с лица. – Боже, не могу поверить, что ты это сделал.
В голосе Лиама появились жесткие нотки:
– Я думал, ты был с Джошем, когда…
– Я был, но потом выбирался через поля… Спасибо тебе.
Второй парень, с такой же темной кожей, как у Толстяка, ткнул пальцем в сторону Лиама.
– Это и есть Лиам Стюарт? – удивился он. – Из Каледонии?
– Из Северной Каролины, – неожиданно ядовито заметил Лиам.
Майк схватил Лиама за руку. Его сотрясала дрожь.
– Остальные – ты видел кого-нибудь, кто выбрался?
Лиам молчал. Я знала, о чем он думает. Оставалось только гадать, расскажет ли он правду о том, сколько детей на самом деле погибло в ту ночь.
В этот момент раздался гудок, и все шестеро парней повернулись в другую сторону.
– Пора, – сказал Геркулес. – Хватайте продукты, и возвращаемся. Солдаты будут здесь с минуты на минуту.
Одинокий выстрел, прозвучавший со стороны дороги, поставил в его словах жирную точку. Мы с Лиамом одновременно отпрянули назад.
Парни стремительно опустошали грузовик, вытаскивая из фургона коробки и ящики с разноцветными фруктами. При виде зеленых бананов, которым до созревания оставалась всего пара дней, у меня отвисла челюсть.
Покончив с делом, ребята побежали в сторону деревьев. В этот момент лежащий без сознания водитель фуры перекатился на бок и полетел вниз, в придорожную канаву.
– Так вот, значит, как? – Лиам потер шею. – Нападаете на каждого, кто имел глупость проезжать мимо?
– Это продовольственный налет, – пояснил Майк. – Нужно раздобыть немного еды, а других способов нет. Главное – быстрота. Никто не должен нас заметить, а то еще, чего доброго, вернут домой.
– Вернут домой?
– Да. А куда вы, чуваки, направляетесь? – спросил Майк, не обращая внимания на призывные крики напарников. – Могли бы пойти с нами!
– У нас уже есть своя банда, но спасибо, – ответил Лиам.
Майк сдвинул темные брови.
– Мы не банда. Ну, не совсем, по крайней мере. Мы работаем с Беглецом. Слышали о таком?
Глава двадцать первая
Ист-Ривер, вопреки грандиозным слухам, оказался обыкновенным кемпингом. Довольно большим, но не крупнее тех, где мы десятки раз останавливались с родителями. По словам Майка и остальных складывалось ощущение, что перед нами вот-вот распахнутся небесные врата. Но вместо этого мы обнаружили старенький лагерь, в прошлом носивший прозаичное название «Чесапикские тропы».
Поскольку инициатива воссоединения принадлежала Майку, обязанность присматривать за нами тоже досталась ему. Отряд медленно карабкался вверх по грязной земляной дороге, каждый тащил на плечах коробку с фруктами. Тяжесть груза оказалась прямо пропорциональна его привлекательности.
– Эти вылазки – мы называем их налетами – обеспечивают лагерь всем необходимым. Еда, медикаменты и все такое. Время от времени организовываем рейды на магазины.
Лиам отдал мне свою куртку, чтобы укрыться от дождя. Нам легкая морось повредить не могла, а вот тонким картонным коробкам – вполне. То здесь, то там у коробок отваливалось дно, и ребятам приходилось рассовывать влажные фрукты по карманам или прятать под рубашками. За отрядом тянулся длинный яркий след из выпавших фруктов, и ребята то и дело отбегали назад, чтобы подобрать еду. Я вдруг поймала себя на том, что, как и все, не могу отвести зачарованного взгляда от фруктовой дорожки.
Едва Майк повернулся спиной, Лиам сунул руку в коробку и с улыбкой вытащил оттуда апельсин. Потом уронил его мне в карман и быстро чмокнул меня в раненую щеку. Холодная влага на коже моментально высохла.
– Ох, ох, ох, ох, – заголосил позади Толстяк. – Ох, ох, ох, ох.
– Знаешь, – сказал Майк, – а я начинаю надеяться, что наш Толстяк, несмотря ни на что, остался самим собой. Таким, каким мы его знали и любили.
– Ничего подобного, – ответил Лиам. – Это знаменитая «оховая очередь» Толстяка. За всю прогулку он не заплакал ни разу.
– Подожди несколько минут, – фыркнул Грег. – Уверен, он нас не разочарует.
– Эй, – возмутилась я. – Не смешно.
Толстяк тащился в самом хвосте и с каждой милей отставал все больше и больше. Я остановилась, чтобы подождать. Не хотелось, чтобы он чувствовал себя так, будто его бросили.
– Нужна помощь? – спросила я, едва он подошел ближе.
– Коробка слишком тяжелая. – Чистая правда. Коробка Толстяка была битком набита грейпфрутами.
По выражению его лица можно было подумать, что Толстяк будет счастлив поменяться даже на пару минут. Но вместо этого он лишь гордо поднял подбородок и, высунувшись из-за хлопающей крышки, ответил:
– Я в порядке, но спасибо, что спросила.
Лиам с Майком над чем-то смеялись. Глядя на них, улыбалась и Зу. Шапка сползла Лиаму на глаза. Прошло всего несколько часов, а Лиам чувствовал себя заметно лучше. Подобной энергии я не видела в его глазах… наверное, никогда.
– Каким он был? – тихо спросила я. – Ну тогда, в лагере?
Толстяк тяжело вздохнул.
– Ну, в целом весьма надоедливым. «Мы должны это сделать, парни, однажды мы выберемся отсюда». Полианна[17] в штанах. Правда, оптимизм скончался медленной смертью после того, как Лиам осознал, насколько в действительности все плохо.
Он остановился, чтобы поправить коробку.
– Что конкретно ты хочешь услышать? Ли – это Ли. Его все любили, даже некоторые СПП. Он даже работал курьером в Дозорной башне.
– Правда? А ты каким был в лагере? – с улыбкой спросила я.