И тогда Субэдэй обратил коня от берега, более не чая уже выиграть в битве. Нет, теперь он жаждал лишь славной смерти, какую обрел в свое время Джэбэ. И боялся нойон Тэмуджина лишь одного – что его воины не успеют взять разгон, окажутся прижаты к берегу, не сумев даже протаранить врага! Но опытный взгляд старого полководца вскоре нашел брешь между пехотой урусов и конницей асутов, неотвратимо теснящей отчаянно сражающихся на правом фланге баджгирдов. Здесь же виднелось и знамя кагана Тамтаракая! И Субэдэй повел свою рать в последнюю для монголов его тумена атаку…
О, как могуч был таранный копейный удар всадников Востока, закованных в броню вместе с лошадьми! Он рассек, опрокинул, смял ряды урусской конницы, заставив многих воев обратиться в бегство! Но у самого стяга Тамтаракая намертво встали лучшие воины кагана, его телохранители. Через этот рубеж монголам уже было не суждено прорваться, как бы яростно они ни рубились азиатскими саблями и палашами чжурчжэней, как бы неистово ни крушили щиты и брони врага тяжелыми палицами… Вскоре слева их принялось теснить крыло пятнадцатитысячной фаланги, уже перебившей гулямов и теперь неотвратимо истребляющей легкую конницу Кюльхана. А справа навалились вырвавшиеся из рубки с баджгирдами асуты. Наконец вернулись в бой подавшиеся назад беглецы, пристыженные собственной совестью, – теперь они неудержимо рвались в сечу, к стягу своего кагана, искупить вину!
Нет, удар пяти тысяч Субэдэя не переломил хода битвы, не переписал историю самого тяжелого монгольского поражения. Быть может, если бы вовремя успел переправиться весь тумен тяжелой конницы… А то и оба, вместе с верной гвардией Чингисидов, тургаудами! Да, тогда их общий таран смог бы опрокинуть всадников врага… Но Субэдэю не хватило времени, и он недооценил противника. И потому, все, что старый нойон успел сделать напоследок, – это достойно принять смерть, очертя голову ринувшись в сечу у стяга кагана урусов. В последние мгновения жизни старый монгол искренне верил, что, срубив его, он заставит сердца воев противника дрогнуть.
Что же, может, в чем-то он и был прав – и ведь у Субэдэя практически получилось! Сабля из особой индусской стали прорубала любой доспех и даже щиты, рассекала вражеские клинки словно заговоренная! Но уже у самого стяга не знавший до того равных соперников кара-табан вдруг встретил клинок из чистой, светлой стали, будто бы белой. Сам каган преградил путь нойону, встретив атаку врага особым мечом, унаследованным от предков. Черный и светлый клинки схлестнулись с оглушительным звоном – и разошлись. Лишь на мгновение Субэдэй неверяще уставился на собственную саблю, не в силах признать, что чужое оружие смогло отвести ее удар. Но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы голова сподвижника Чингисхана подлетела в воздух, отделенная от плеч лихим молодецким ударом!
К вечеру бой закончился полным уничтожением переправившихся туменов – и гибелью застрявших на мели судов урусов. Ибо Бату, видя, как истребляется рать покоренных вместе с монголами, бросил в бой кипчаков, приказав им во что бы то ни стало смести преграду на броде. И кипчаки, убоявшись жесткого гнева завоевателей и подчинившись их воле, не посмели пойти против Чингисидов, а направили коней в воду, смело штурмуя борта завязших в песке кораблей. Только их смелость, как ни странно, рождалась от животного страха перед монголами… Путь им преградило около двадцати набойных ладей, тысяча воинов. Но, чтобы пробиться сквозь них к левому берегу, кипчаки потеряли половину тумена – и воды Итиля еще долго несли вниз по течению тела павших…
Но на берегу степняков уже встретил лес копий урусской фаланги, а сверху ударил ливень стрел. Кипчаки бежали, не в силах прорваться, а с другой стороны их истребляли разъяренные монголы, не давшие презренным рабам изменить воле вождя похода, Бату! И тогда они вновь шли по переправе к противоположному берегу и вновь падали от стрел и ударов копий. И вновь бежали. И вновь гибли под саблями монголов – пока на переправе не пал весь тумен. И только тогда ярость Бату утихла, сменившись зародившимся в душе страхом – ведь гибель сородичей наблюдали оставшиеся покоренные, еще пятьдесят тысяч воинов. Это против его двадцати пяти уцелевших монгольских всадников… А что мог всколыхнуть в их душе вид истребляемых? Чего теперь ждать от них?
Бату приказал отступить от брода и удалиться на стоянку в степь. Но уснуть наступающей ночью он не мог, справедливо не доверяя показной покорности кипчаков. Перед рассветом монгольская часть армии окружила давнего врага – и десять тысяч лучников обрушили на спящих град стрел! А когда колчаны их опустели, по мечущимся под обстрелом куманам ударили пятнадцать тысяч панцирных всадников, хороня в волжских степях ненадежную рать, что должна была принять на себя всю тяжесть западного похода. Лишь редким счастливцам каким-то чудом удалось проскочить сквозь смертное кольцо. Кому-то посчастливилось переправиться через брод и в ужасе поведать урусам и асутам о гибели их туменов да о предательском ударе монголов. Не поверили союзники их словам, но дозоры все же отправили – и те вскоре подтвердили слова перебежчиков о великом побоище. Эх, удачное было время перейти реку самим, да настигнуть врага в степи! Да только того уже и след простыл…
Ушли монголы от Итиля, прозвав его проклятой рекой. И более никто из Чингисидов уже никогда не вспоминал о «походе к последнему морю», и никто из них не вспоминал о битве на проклятой реке. Нет, потомки Тэмуджина старательно вычеркнули это поражение из собственной истории – да только память о нем в народе так и не была предана забвению. Наоборот, лишь обрастала сказочными и жуткими подробностями… И если монгольской матери нужно было очень сильно напугать непослушного малыша, ей лишь стоило вспомнить о злых великанах Урусе и Асуте, как маленький шкодник тут же притихал.
Эпилог
Январь 2189 г. от Рождества Христова
Открытый космос
Пассажирский шаттл «Нарва»
Разгонный левый прямой с подшагом правой и уклоном – и, выпрямившись, на скрутке корпуса заряжаю увесистый кросс по боксерскому мешку. Повтор – левый прямой с уклоном, акцентированный правый… Повтор – левый прямой с уклоном…
Несмотря на полный курс реабилитации после двух с небольшим месяцев лежки в капсуле «Погружения», на пик спортивной формы времен сдачи шестого ранга АРБ я пока не вышел. Поэтому практически все время вот уже недельного путешествия на Руян – недавно открытую планету на границе империи – провожу в зале единоборств спортивной зоны шаттла. И если бы не это, я, очевидно, сошел бы с ума от вынужденного бездействия и размеренного ритма жизни, и так доконавших меня за время восстановления. Конечно, места здесь не очень много, но шесть боксерских мешков висят в ряд у правой стены, пол застелен матами, а в углу свалены макивары, перчатки, шлемы и накладки на голени. Торцевая стена представлена ростовым зеркалом из полированного олова, на противоположной закреплены турники и брусья. Практически точно в таком же зале я в прошлом и занимался армейским рукопашным боем, так что на тренировках всерьез пробивает на ностальгию.
Работа ногами – левой обозначаю лоукик и тут же, с разножки, пробиваю хайкик правой на уровень головы. Старая корейская техника, но на спаррингах очень неплохо срабатывала – особенно если «прикормить» оппонента несколькими ударами подряд по нижнему уровню.
Ох, а этот получился особенно удачным! Гулкий, хлесткий – а мешок явственно подпрыгнул, зигзагами болтаясь на креплении! А все потому, что удалось четко визуализировать облик искусственного разума «Погружения», явившегося мне еще во время обороны крепости от половцев. Нога будто сама пошла на цель…
Вот как он, зараза, сумел меня наколоть?! И ради чего? Имел свой интерес, чтобы пожить моими эмоциями, и потому не желал скорого провала? Тогда зачем позволил погибнуть?! Глупая смерть для такого человека, каким был Андрей Урманин… Впрочем, так, как ее принял я, ее принимают многие новички в первом же бою. И вообще, страшно даже вспоминать об этом… Но все же тогда почему он позволил мне уйти – банально наигрался?! Боюсь, ответа мне уже не узнать. И никогда не увидеть жену и детей, которых я по-прежнему воспринимаю как реальных, живых людей, даже краткое воспоминание о которых вызывает столь сильную душевную боль…
А еще, как бы я ни гнал от себя эти мысли, мне не хватает ощущения риска и опасности, что давала мне жизнь в Тмутаракани. Военных походов, схваток, понимания собственной значимости как первого воеводы, ни с чем не сравнимого чувства, когда ведешь в бой сотни и тысячи людей… Без всего этого моя настоящая жизнь кажется эрзацем того, что я потерял. Безопасным и оттого безвкусным…
Впрочем, так или иначе я по-настоящему рад, что предостережение «погибнешь в этом мире, погибнешь в настоящем» – не сбылось!
Очнулся, как миленький очнулся в капсуле, в компании двух неизменно дежурящих здесь же сотрудников проекта – техника капсулы и медика. И хорошо, что по итоговым результатам искусственный разум дал мне едва ли не высший балл – видать, в качестве компенсации за вранье! Как сейчас помню голограмму с результатами.
Общий рейтинг достигнутых показателей: 97 %.
Влияние прогрессивных технологий: 17 %.
Использование «послезнания»: 100 %.
Жизнеспособность основанного государства (Тмутараканское царство): 64 %.
Прогноз на историческое развитие по завершении проекта…
Ну тут я помню в общих чертах.
Битва при Манцикерте завершилась разгромом левого фланга сельджуков, контратакованного резервом аланов и гвардией клибанофоров. Часть турецкого войска оказалась в окружении и была полностью уничтожена, основные же силы своей армии Алп-Арслан увел в горы. После султан отправил повторное посольство к базилевсу с предложением мира на условиях полного возвращения Византии захваченных ранее армянских земель. Роман Диоген принял условия противника, возродив систему пограничных укреплений в Армении. Алп-Арслан же высвободил силы для дальнейшей борьбы с Фатимидами.
Смерть Андроника Дуки привела к военному мятежу его отца, Иоанна Дуки. Евдокия Макремволитисса, верная мужу, была насильно пострижена в монахини, а ее старший сын Михаил был провозглашен базилевсом. Новоиспеченному императору присягнули франкские наемники, Иоанн Тарханиот, объявленный Диогеном изменником, и часть его войска, ушедшего от Хилата. Однако в битве у Никеи в ноябре 1071 года Роман Диоген наголову разбил мятежников, пленил пасынка и казнил Иоанна Дуку. Тарханиот принял смерть в бою. После чего законный император с триумфом вступил в Константинополь, вернув жену и сыновей из монастыря – и, наоборот, заставив принять постриг старших сыновей Константина и Евдокии.
Род Диогена правил империей до 1187 года. Его сыновья Никифор и Лев отвоевали Сирию у сельджуков, но были остановлены Фатимидами в Палестине. Одновременно в Италии шла кровопролитная война с норманнами, подорвавшая военный потенциал империи. И хотя юг Апеннинского полуострова и Сицилия временно перешли под контроль Византии, в 1103 году папа Пасхалий II, союзник Боэмунда Тарентского, провозгласил объединенный поход верных католиков против схизматиков. Итальянские, немецкие и французские феодалы объединили силы и в нескольких тяжелых сражениях уничтожили византийское войско – в битве при Каннах пал и император Лев Диоген. Его преемник, базилевс Никифор Диоген, сумел остановить вражеское вторжение только в Эпире – к этому моменту первичная цель похода была достигнута, а европейцы понесли в битвах тяжелые потери. Неоценимую помощь ромеям оказали аланы, чья конница сокрушила франкских рыцарей у Диррахия. А вот венецианцы, все более склоняющиеся к католической Европе, формально объявили нейтралитет, но негласно оказывали помощь армии феодалов. Адекватный ответ не заставил себя ждать – Никифор отменил условия «золотой буллы» Василия Болгаробойца, лишив бывших союзников любых торговых привилегий.
Очередная военная катастрофа настигла византийцев в 1176 году в битве у Дамаска – Мануил Диоген, правнук Романа, потерпел сокрушительное поражение от многочисленного войска Салах ад-Дина. Сирия навсегда была потеряна для Константинополя, а держава Айюбидов на долгие годы стала главным врагом Восточной Римской империи.
Вскоре после смерти Мануила в 1185 году начался развал империи – его сыновья Андроник и Никифор начали гражданскую войну за трон. Андроник победил и казнил брата, чем настроил против себя народ, и через год заговорщики убили его в его собственных покоях. К власти пришла династия Ангелов, начавших править страной в худших традициях семьи Дука – и результат не заставил себя ждать: восстание в Болгарии, вторжение мусульман в Армению, потеря восточных фем Малой Азии… А в 1204 году очередным витком борьбы за власть в Константинополе воспользовались венецианцы, собрав большое войско из обедневших европейских рыцарей. Дожи Республики Святого Марка стремились убрать одного из главных конкурентов на море, а многочисленные отпрыски обнищавших феодалов рассчитывали получить свою долю легендарных богатств Константинополя.
Династия Ангелов пала во время осады столицы, пал бы и сам город. Но в марте венецианский флот был сожжен внезапной ночной атакой русов Тмутаракани. Михаил, младший брат царя Алексея и прямой потомок царя Ростислава по мужской линии, а также родственник династии Диогенов по женской, пришел заявить свои права на византийской престол. После уничтожения кораблей противника его русско-аланская дружина высадилась в Феодосийской гавани и, объединившись с варангой и гвардейскими полками клибанофоров, дала решающее сражение католикам у внешних городских стен. Битва длилась весь день и закончилась победой восточных христиан.
Народ Константинополя триумфально возвел Михаила на престол Восточного Рима. Заключив «вечный» мир с Болгарией, он реорганизовал армию, провел ряд важных реформ по ослаблению налогового гнета Ангелов и одновременно изъял земли и богатства у их приспешников. После «русский» базилевс сосредоточился на войне с Айюбидами. Она длилась двадцать лет с переменным успехом, до самой смерти Михаила – но ромеи так и не сумели окончательно выдавить мусульман из Малой Азии. А сын Михаила и болгарской царевны Анны Лев заключил мир с давним врагом, приступив к созданию мощной оборонительной системы на границе своих восточных владений.
В одиннадцатом – двенадцатом столетиях Тмутаракань планомерно набирала мощь. Таврия была закрыта валом и рвом, соединившим Русское и Сурожское моря, а для их защиты греческие инженеры возвели мощную крепость Гордая. Крымские степи стали внутренней областью государства, а печенеги полностью подчинились царям из рода Ростислава. Часть их позже расселили в донских степях на его правом побережье, для защиты от куманов, а междуречье Дона и Днепра в их южном течении было целиком освоено за двенадцатое столетие. Плодородные и безопасные степи, одинаково пригодные для распашки земли и разведения скота, стали домом для бегущих от княжеских междоусобиц русов, принявших подданство Тмутаракани. Люди больше не боялись нападения кочевников или воев враждебных князей, не страшились голода – одна семья могла прокормить и десять, и двенадцать детей. Всего за три поколения пустующие земли покрылись десятками весей, деревень и маленьких городков, а военная мощь Тмутаракани выросла в разы.
Союз Алании и русского царства не привел к объединению государств, но правящие семьи трижды заключали браки, так что к началу тринадцатого столетия престолы Тмутаракани и Магаса занимали потомки одновременно и Дургулеля, и Ростислава. И когда с востока подступил новый грозный враг, русы и ясы выступили против него единым фронтом.
Первая схватка случилась в 1222 году. Тогда Джэбэ и Субэдэй пытались обойти неприступный Дербент узкими горными тропами, но когда монгольские тумены уже вышли на плоскогорье, их встретила объединенная рать русичей и аланов – и разгромила врага. А в 1236-м союзники пришли на помощь половцам, не покорившимся монголам, и в великой битве у Итиля остановили и повернули вспять огромную орду Батыя.
Именно эту битву мне и показал «разум» перед моим пробуждением в капсуле…
– Андрей, поспаррингуем?
От воспоминаний меня отвлек Влад – крепкий чернявый парень чуть ниже меня ростом, открытый и располагающий к общению. Выпускник Открытого императорского университета, как и я, только учился курсом младше. Заочно мы были знакомы, но в универе общались мало. А тут оба получили назначение на Руян – только я в качестве чиновника по особым поручениям, а Влад в качестве специалиста по изучению местной флоры и фауны. Кто на что учился… Как оказалось, мой невольный спутник также увлекается рукопашной. И, сойдясь на почве общего интереса, мы уже несколько раз проводили спортивные схватки, оставившие после себя приятное удовлетворение. Собственно, для меня это были самые яркие эмоции за все время после «погружения». И честно сказать, мне всерьез не хватало настоящего боя, ощущения бешеного выброса адреналина в кровь, когда ставишь на кон собственную жизнь. Поэтому даже тренировочным спаррингам я был очень рад – тем более что Влад парень крепкий и неуступчивый, а уровень рукопашной подготовки у нас примерно одинаковый.
– Да, конечно!
Зеркально отразив радушную и довольную улыбку товарища, я развернулся к углу зала, где был сложен спортивный инвентарь…
Уиу! Уиу! Уиу! Уиу! Уиу!
По ушам резко ударил рев баззеров. Ряд коротких, частых звуков, чье значение я вызубрил на тщательном предполетном инструктаже.
Боевая тревога.
* * *
notes
Сноски
1
Джавахети – историческая область на юге Грузии, в верховьях реки Куры.
2
Севаст – византийский титул, аналогичный древнеримскому «августу», изначально являлся одним из императорских титулов. В описываемые времена звание «севаст» присваивалось высшей знати как знак благоволения базилевсов, Баграт Четвертый был одним из первых, кто его получил. До «севаста» византийцы присваивали ему также титулы куропалата и нобилиссима.
3
Агаряне – в данном случае речь об одном из используемых грузинами и византийцами прозваний турков-сельджуков. Но в целом агаряне нередко отождествлялись христианами как враждебный народ, пришедший с востока покарать людей за их грехи. Так, агарянами называли и татаро-монголов Батыя.
4
О, как могуч был таранный копейный удар всадников Востока, закованных в броню вместе с лошадьми! Он рассек, опрокинул, смял ряды урусской конницы, заставив многих воев обратиться в бегство! Но у самого стяга Тамтаракая намертво встали лучшие воины кагана, его телохранители. Через этот рубеж монголам уже было не суждено прорваться, как бы яростно они ни рубились азиатскими саблями и палашами чжурчжэней, как бы неистово ни крушили щиты и брони врага тяжелыми палицами… Вскоре слева их принялось теснить крыло пятнадцатитысячной фаланги, уже перебившей гулямов и теперь неотвратимо истребляющей легкую конницу Кюльхана. А справа навалились вырвавшиеся из рубки с баджгирдами асуты. Наконец вернулись в бой подавшиеся назад беглецы, пристыженные собственной совестью, – теперь они неудержимо рвались в сечу, к стягу своего кагана, искупить вину!
Нет, удар пяти тысяч Субэдэя не переломил хода битвы, не переписал историю самого тяжелого монгольского поражения. Быть может, если бы вовремя успел переправиться весь тумен тяжелой конницы… А то и оба, вместе с верной гвардией Чингисидов, тургаудами! Да, тогда их общий таран смог бы опрокинуть всадников врага… Но Субэдэю не хватило времени, и он недооценил противника. И потому, все, что старый нойон успел сделать напоследок, – это достойно принять смерть, очертя голову ринувшись в сечу у стяга кагана урусов. В последние мгновения жизни старый монгол искренне верил, что, срубив его, он заставит сердца воев противника дрогнуть.
Что же, может, в чем-то он и был прав – и ведь у Субэдэя практически получилось! Сабля из особой индусской стали прорубала любой доспех и даже щиты, рассекала вражеские клинки словно заговоренная! Но уже у самого стяга не знавший до того равных соперников кара-табан вдруг встретил клинок из чистой, светлой стали, будто бы белой. Сам каган преградил путь нойону, встретив атаку врага особым мечом, унаследованным от предков. Черный и светлый клинки схлестнулись с оглушительным звоном – и разошлись. Лишь на мгновение Субэдэй неверяще уставился на собственную саблю, не в силах признать, что чужое оружие смогло отвести ее удар. Но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы голова сподвижника Чингисхана подлетела в воздух, отделенная от плеч лихим молодецким ударом!
К вечеру бой закончился полным уничтожением переправившихся туменов – и гибелью застрявших на мели судов урусов. Ибо Бату, видя, как истребляется рать покоренных вместе с монголами, бросил в бой кипчаков, приказав им во что бы то ни стало смести преграду на броде. И кипчаки, убоявшись жесткого гнева завоевателей и подчинившись их воле, не посмели пойти против Чингисидов, а направили коней в воду, смело штурмуя борта завязших в песке кораблей. Только их смелость, как ни странно, рождалась от животного страха перед монголами… Путь им преградило около двадцати набойных ладей, тысяча воинов. Но, чтобы пробиться сквозь них к левому берегу, кипчаки потеряли половину тумена – и воды Итиля еще долго несли вниз по течению тела павших…
Но на берегу степняков уже встретил лес копий урусской фаланги, а сверху ударил ливень стрел. Кипчаки бежали, не в силах прорваться, а с другой стороны их истребляли разъяренные монголы, не давшие презренным рабам изменить воле вождя похода, Бату! И тогда они вновь шли по переправе к противоположному берегу и вновь падали от стрел и ударов копий. И вновь бежали. И вновь гибли под саблями монголов – пока на переправе не пал весь тумен. И только тогда ярость Бату утихла, сменившись зародившимся в душе страхом – ведь гибель сородичей наблюдали оставшиеся покоренные, еще пятьдесят тысяч воинов. Это против его двадцати пяти уцелевших монгольских всадников… А что мог всколыхнуть в их душе вид истребляемых? Чего теперь ждать от них?
Бату приказал отступить от брода и удалиться на стоянку в степь. Но уснуть наступающей ночью он не мог, справедливо не доверяя показной покорности кипчаков. Перед рассветом монгольская часть армии окружила давнего врага – и десять тысяч лучников обрушили на спящих град стрел! А когда колчаны их опустели, по мечущимся под обстрелом куманам ударили пятнадцать тысяч панцирных всадников, хороня в волжских степях ненадежную рать, что должна была принять на себя всю тяжесть западного похода. Лишь редким счастливцам каким-то чудом удалось проскочить сквозь смертное кольцо. Кому-то посчастливилось переправиться через брод и в ужасе поведать урусам и асутам о гибели их туменов да о предательском ударе монголов. Не поверили союзники их словам, но дозоры все же отправили – и те вскоре подтвердили слова перебежчиков о великом побоище. Эх, удачное было время перейти реку самим, да настигнуть врага в степи! Да только того уже и след простыл…
Ушли монголы от Итиля, прозвав его проклятой рекой. И более никто из Чингисидов уже никогда не вспоминал о «походе к последнему морю», и никто из них не вспоминал о битве на проклятой реке. Нет, потомки Тэмуджина старательно вычеркнули это поражение из собственной истории – да только память о нем в народе так и не была предана забвению. Наоборот, лишь обрастала сказочными и жуткими подробностями… И если монгольской матери нужно было очень сильно напугать непослушного малыша, ей лишь стоило вспомнить о злых великанах Урусе и Асуте, как маленький шкодник тут же притихал.
Эпилог
Январь 2189 г. от Рождества Христова
Открытый космос
Пассажирский шаттл «Нарва»
Разгонный левый прямой с подшагом правой и уклоном – и, выпрямившись, на скрутке корпуса заряжаю увесистый кросс по боксерскому мешку. Повтор – левый прямой с уклоном, акцентированный правый… Повтор – левый прямой с уклоном…
Несмотря на полный курс реабилитации после двух с небольшим месяцев лежки в капсуле «Погружения», на пик спортивной формы времен сдачи шестого ранга АРБ я пока не вышел. Поэтому практически все время вот уже недельного путешествия на Руян – недавно открытую планету на границе империи – провожу в зале единоборств спортивной зоны шаттла. И если бы не это, я, очевидно, сошел бы с ума от вынужденного бездействия и размеренного ритма жизни, и так доконавших меня за время восстановления. Конечно, места здесь не очень много, но шесть боксерских мешков висят в ряд у правой стены, пол застелен матами, а в углу свалены макивары, перчатки, шлемы и накладки на голени. Торцевая стена представлена ростовым зеркалом из полированного олова, на противоположной закреплены турники и брусья. Практически точно в таком же зале я в прошлом и занимался армейским рукопашным боем, так что на тренировках всерьез пробивает на ностальгию.
Работа ногами – левой обозначаю лоукик и тут же, с разножки, пробиваю хайкик правой на уровень головы. Старая корейская техника, но на спаррингах очень неплохо срабатывала – особенно если «прикормить» оппонента несколькими ударами подряд по нижнему уровню.
Ох, а этот получился особенно удачным! Гулкий, хлесткий – а мешок явственно подпрыгнул, зигзагами болтаясь на креплении! А все потому, что удалось четко визуализировать облик искусственного разума «Погружения», явившегося мне еще во время обороны крепости от половцев. Нога будто сама пошла на цель…
Вот как он, зараза, сумел меня наколоть?! И ради чего? Имел свой интерес, чтобы пожить моими эмоциями, и потому не желал скорого провала? Тогда зачем позволил погибнуть?! Глупая смерть для такого человека, каким был Андрей Урманин… Впрочем, так, как ее принял я, ее принимают многие новички в первом же бою. И вообще, страшно даже вспоминать об этом… Но все же тогда почему он позволил мне уйти – банально наигрался?! Боюсь, ответа мне уже не узнать. И никогда не увидеть жену и детей, которых я по-прежнему воспринимаю как реальных, живых людей, даже краткое воспоминание о которых вызывает столь сильную душевную боль…
А еще, как бы я ни гнал от себя эти мысли, мне не хватает ощущения риска и опасности, что давала мне жизнь в Тмутаракани. Военных походов, схваток, понимания собственной значимости как первого воеводы, ни с чем не сравнимого чувства, когда ведешь в бой сотни и тысячи людей… Без всего этого моя настоящая жизнь кажется эрзацем того, что я потерял. Безопасным и оттого безвкусным…
Впрочем, так или иначе я по-настоящему рад, что предостережение «погибнешь в этом мире, погибнешь в настоящем» – не сбылось!
Очнулся, как миленький очнулся в капсуле, в компании двух неизменно дежурящих здесь же сотрудников проекта – техника капсулы и медика. И хорошо, что по итоговым результатам искусственный разум дал мне едва ли не высший балл – видать, в качестве компенсации за вранье! Как сейчас помню голограмму с результатами.
Общий рейтинг достигнутых показателей: 97 %.
Влияние прогрессивных технологий: 17 %.
Использование «послезнания»: 100 %.
Жизнеспособность основанного государства (Тмутараканское царство): 64 %.
Прогноз на историческое развитие по завершении проекта…
Ну тут я помню в общих чертах.
Битва при Манцикерте завершилась разгромом левого фланга сельджуков, контратакованного резервом аланов и гвардией клибанофоров. Часть турецкого войска оказалась в окружении и была полностью уничтожена, основные же силы своей армии Алп-Арслан увел в горы. После султан отправил повторное посольство к базилевсу с предложением мира на условиях полного возвращения Византии захваченных ранее армянских земель. Роман Диоген принял условия противника, возродив систему пограничных укреплений в Армении. Алп-Арслан же высвободил силы для дальнейшей борьбы с Фатимидами.
Смерть Андроника Дуки привела к военному мятежу его отца, Иоанна Дуки. Евдокия Макремволитисса, верная мужу, была насильно пострижена в монахини, а ее старший сын Михаил был провозглашен базилевсом. Новоиспеченному императору присягнули франкские наемники, Иоанн Тарханиот, объявленный Диогеном изменником, и часть его войска, ушедшего от Хилата. Однако в битве у Никеи в ноябре 1071 года Роман Диоген наголову разбил мятежников, пленил пасынка и казнил Иоанна Дуку. Тарханиот принял смерть в бою. После чего законный император с триумфом вступил в Константинополь, вернув жену и сыновей из монастыря – и, наоборот, заставив принять постриг старших сыновей Константина и Евдокии.
Род Диогена правил империей до 1187 года. Его сыновья Никифор и Лев отвоевали Сирию у сельджуков, но были остановлены Фатимидами в Палестине. Одновременно в Италии шла кровопролитная война с норманнами, подорвавшая военный потенциал империи. И хотя юг Апеннинского полуострова и Сицилия временно перешли под контроль Византии, в 1103 году папа Пасхалий II, союзник Боэмунда Тарентского, провозгласил объединенный поход верных католиков против схизматиков. Итальянские, немецкие и французские феодалы объединили силы и в нескольких тяжелых сражениях уничтожили византийское войско – в битве при Каннах пал и император Лев Диоген. Его преемник, базилевс Никифор Диоген, сумел остановить вражеское вторжение только в Эпире – к этому моменту первичная цель похода была достигнута, а европейцы понесли в битвах тяжелые потери. Неоценимую помощь ромеям оказали аланы, чья конница сокрушила франкских рыцарей у Диррахия. А вот венецианцы, все более склоняющиеся к католической Европе, формально объявили нейтралитет, но негласно оказывали помощь армии феодалов. Адекватный ответ не заставил себя ждать – Никифор отменил условия «золотой буллы» Василия Болгаробойца, лишив бывших союзников любых торговых привилегий.
Очередная военная катастрофа настигла византийцев в 1176 году в битве у Дамаска – Мануил Диоген, правнук Романа, потерпел сокрушительное поражение от многочисленного войска Салах ад-Дина. Сирия навсегда была потеряна для Константинополя, а держава Айюбидов на долгие годы стала главным врагом Восточной Римской империи.
Вскоре после смерти Мануила в 1185 году начался развал империи – его сыновья Андроник и Никифор начали гражданскую войну за трон. Андроник победил и казнил брата, чем настроил против себя народ, и через год заговорщики убили его в его собственных покоях. К власти пришла династия Ангелов, начавших править страной в худших традициях семьи Дука – и результат не заставил себя ждать: восстание в Болгарии, вторжение мусульман в Армению, потеря восточных фем Малой Азии… А в 1204 году очередным витком борьбы за власть в Константинополе воспользовались венецианцы, собрав большое войско из обедневших европейских рыцарей. Дожи Республики Святого Марка стремились убрать одного из главных конкурентов на море, а многочисленные отпрыски обнищавших феодалов рассчитывали получить свою долю легендарных богатств Константинополя.
Династия Ангелов пала во время осады столицы, пал бы и сам город. Но в марте венецианский флот был сожжен внезапной ночной атакой русов Тмутаракани. Михаил, младший брат царя Алексея и прямой потомок царя Ростислава по мужской линии, а также родственник династии Диогенов по женской, пришел заявить свои права на византийской престол. После уничтожения кораблей противника его русско-аланская дружина высадилась в Феодосийской гавани и, объединившись с варангой и гвардейскими полками клибанофоров, дала решающее сражение католикам у внешних городских стен. Битва длилась весь день и закончилась победой восточных христиан.
Народ Константинополя триумфально возвел Михаила на престол Восточного Рима. Заключив «вечный» мир с Болгарией, он реорганизовал армию, провел ряд важных реформ по ослаблению налогового гнета Ангелов и одновременно изъял земли и богатства у их приспешников. После «русский» базилевс сосредоточился на войне с Айюбидами. Она длилась двадцать лет с переменным успехом, до самой смерти Михаила – но ромеи так и не сумели окончательно выдавить мусульман из Малой Азии. А сын Михаила и болгарской царевны Анны Лев заключил мир с давним врагом, приступив к созданию мощной оборонительной системы на границе своих восточных владений.
В одиннадцатом – двенадцатом столетиях Тмутаракань планомерно набирала мощь. Таврия была закрыта валом и рвом, соединившим Русское и Сурожское моря, а для их защиты греческие инженеры возвели мощную крепость Гордая. Крымские степи стали внутренней областью государства, а печенеги полностью подчинились царям из рода Ростислава. Часть их позже расселили в донских степях на его правом побережье, для защиты от куманов, а междуречье Дона и Днепра в их южном течении было целиком освоено за двенадцатое столетие. Плодородные и безопасные степи, одинаково пригодные для распашки земли и разведения скота, стали домом для бегущих от княжеских междоусобиц русов, принявших подданство Тмутаракани. Люди больше не боялись нападения кочевников или воев враждебных князей, не страшились голода – одна семья могла прокормить и десять, и двенадцать детей. Всего за три поколения пустующие земли покрылись десятками весей, деревень и маленьких городков, а военная мощь Тмутаракани выросла в разы.
Союз Алании и русского царства не привел к объединению государств, но правящие семьи трижды заключали браки, так что к началу тринадцатого столетия престолы Тмутаракани и Магаса занимали потомки одновременно и Дургулеля, и Ростислава. И когда с востока подступил новый грозный враг, русы и ясы выступили против него единым фронтом.
Первая схватка случилась в 1222 году. Тогда Джэбэ и Субэдэй пытались обойти неприступный Дербент узкими горными тропами, но когда монгольские тумены уже вышли на плоскогорье, их встретила объединенная рать русичей и аланов – и разгромила врага. А в 1236-м союзники пришли на помощь половцам, не покорившимся монголам, и в великой битве у Итиля остановили и повернули вспять огромную орду Батыя.
Именно эту битву мне и показал «разум» перед моим пробуждением в капсуле…
– Андрей, поспаррингуем?
От воспоминаний меня отвлек Влад – крепкий чернявый парень чуть ниже меня ростом, открытый и располагающий к общению. Выпускник Открытого императорского университета, как и я, только учился курсом младше. Заочно мы были знакомы, но в универе общались мало. А тут оба получили назначение на Руян – только я в качестве чиновника по особым поручениям, а Влад в качестве специалиста по изучению местной флоры и фауны. Кто на что учился… Как оказалось, мой невольный спутник также увлекается рукопашной. И, сойдясь на почве общего интереса, мы уже несколько раз проводили спортивные схватки, оставившие после себя приятное удовлетворение. Собственно, для меня это были самые яркие эмоции за все время после «погружения». И честно сказать, мне всерьез не хватало настоящего боя, ощущения бешеного выброса адреналина в кровь, когда ставишь на кон собственную жизнь. Поэтому даже тренировочным спаррингам я был очень рад – тем более что Влад парень крепкий и неуступчивый, а уровень рукопашной подготовки у нас примерно одинаковый.
– Да, конечно!
Зеркально отразив радушную и довольную улыбку товарища, я развернулся к углу зала, где был сложен спортивный инвентарь…
Уиу! Уиу! Уиу! Уиу! Уиу!
По ушам резко ударил рев баззеров. Ряд коротких, частых звуков, чье значение я вызубрил на тщательном предполетном инструктаже.
Боевая тревога.
* * *
notes
Сноски
1
Джавахети – историческая область на юге Грузии, в верховьях реки Куры.
2
Севаст – византийский титул, аналогичный древнеримскому «августу», изначально являлся одним из императорских титулов. В описываемые времена звание «севаст» присваивалось высшей знати как знак благоволения базилевсов, Баграт Четвертый был одним из первых, кто его получил. До «севаста» византийцы присваивали ему также титулы куропалата и нобилиссима.
3
Агаряне – в данном случае речь об одном из используемых грузинами и византийцами прозваний турков-сельджуков. Но в целом агаряне нередко отождествлялись христианами как враждебный народ, пришедший с востока покарать людей за их грехи. Так, агарянами называли и татаро-монголов Батыя.
4