– Считаешь, что раньше ты была некрасивой? Или нежеланной? Сколько раз я прогонял твоих ухажеров? Сколько дрался за тебя? Сейчас ты стала не просто желанной, это разрушительная красота Хаоса, Аника. И, в первую очередь, она разрушит тебя.

– Почему?

– Женская красота – это власть. И когда ты ее осознаешь… – дракон оборвал сам себя и отвернулся.

– То сама стану источником хаоса, – договорила я и хмыкнула. – Но действительно ли дело только в этом? Или причина в мужчинах, что ждут моего появления? Для них я не просто сильфида, а лакомый кусочек, сочетание силы и власти. Я прекрасно осознаю это, Карим, и не строю ложных иллюзий. Если ты думаешь, что кто-то из них сможет очаровать и поработить, то ты меня абсолютно не знаешь. У меня другой путь, и в нем нет места мужчинам.

– Неужели?

– Именно так. Мужчины заставляют нас чувствовать себя слабыми и уязвимыми, а я не такая. Больше нет. И сегодня я докажу это Имрану и всем глупцам, что решили связаться с сильфидой хаоса. А ты можешь остаться здесь, чтобы не травмировать свою нежную драконью психику.

– Ну уж нет. Одна ты точно никуда не пойдешь!

– Как хочешь, это твой выбор, – вернула другу его же слова, сказанные ранее.

Расправив плечи, я гордо подняла голову, а затем выпустила крылья. Шумный вдох дракона был лучшим комплиментом.





Нас уже ждали. Кажется, здесь собрались все приближенные к трону семейства. А сколько здесь было мужчин… Не удивлюсь, если большая часть из них была помолвлена, но ради моей скромной персоны была готова разорвать помолвку. Ступая между собравшихся, я с насмешливым интересом вглядывалась в их лица – страх, зависть, жадность и желание. Столько сильфов, столько эмоций. Я чувствовала их, впитывала и моя тьма становилась от этого лишь сильнее. Ей нравились чужие темные эмоции, их сила и власть. А мне нравилось быть источником.

Карим был прав, я менялась. В худшую сторону, бесспорно. Но жизнь очень ощутимо отхлестала меня по лицу и показала, что хорошим в нашем мире не выжить.

– Аникэлла, – дядя возвышался над остальными сильфами на целую голову, – идем, хочу представить тебя Старейшинам.

Назвать Старейшинами эту кучку юнцов можно было с огромной натяжкой, однако я даже не сомневалась, что каждому из них давно перевалило за сотню лет. Сильфы очень долго оставались молодыми, а затем, словно листва, увядали в один миг, превращаясь в прах.

С этими мыслями я слушала восхищения свой красотой, танцевала с незнакомыми сильфами, то и дело ловя злой взгляд Карима. А затем пила и смеялась, окончательно потерявшись в охватившем голову тумане. Даже друг отошел на второй план, когда пропал из поля зрения. Впрочем, я запретила себе грустить из-за него. У нас с ним разные пути, а значит, пора учиться быть одной.

Но одной не получалось. Рядом все время кто-то был. Одаривал комплиментами, улыбками и жарким шепотом. Я не понимала и половины обещаний, но что-то подсказывало, что все они носили интимный характер. Впрочем, в какой-то момент я поняла, что и сама не против всего этого. Тело охватил странный жар, а прикосновения к чувствительной коже разрядами разбегались по телу, скручиваясь странной тянущей болью внизу живота. Образуя пустоту, которую отчаянно хотелось заполнить.

Когда очередной кузен, кажется старший сын Имрана, обнял меня за талию, я сделала несчастное лицо и попросила проводить меня в покои. Думала, что он откажет, но… Короткий взгляд в сторону отца, и кузен повел прочь из зала.

Весь путь он рассказывал о моей неземной красоте, а стоило приблизиться к дверям покоев, как от слов мужчина перешел к действиям. Прижав к двери, он попытался меня поцеловать и… отлетел к противоположной стене, сметенный очень злым драконом.

– В комнату, живо! – рыкнул Карим, и я не посмела ему возразить.

Юркнув внутрь, я прижалась к холодной стене, чтобы остудить тело, но ничего не выходило. Пожар становился все опаснее, рискуя сжечь меня изнутри.

– Карим, – позвала тихо, но знала, что он услышит и придет.

– В чем дело?

– Не знаю. Мне нехорошо. Платье словно душит. Тело горит. Я не знаю, что происходит! Обними меня, пожалуйста.

Прижавшись к груди друга, я медленно втянула в себя его запах. От этого голова пошла кругом, а ноги ослабли. Дракон пах лесом. Свежестью хвои, горным ветром и силой, такой сладкой, что хотелось попробовать ее на вкус. Не выдержав, я подняла голову и лизнула мужчину в шею.

– Аника, что ты делаешь? – с заметной хрипотцой спросил Карим.

– Ты очень вкусный, знаешь?

– Кажется, кто-то перебрал со спиртным.

– Я пила только нектар. Хотя, может ты и прав. Меня пьянит свобода – от терзаний, мыслей и чужого мнения. Я хочу жить – здесь и сейчас, в этом мгновении, чтобы перестать жалеть о несбыточном. Карим, поцелуй меня.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, как тогда, у тебя дома.

– Аника, я не целовал… Или… Ты ведь говоришь про особняк на землях оборотней? Когда я был истощен, а затем неожиданно излечился. Что ты сделала?

– Отдала тебе свою магию.

– Яблоко с корицей. На вкус она была как яблоко с корицей.

– Перед нашей встречей я съела кусочек пирога и…

Договорить не смогла. Напряженное лицо дракона было слишком близко, непозволительно для моего спокойствия и желаний. Подавшись вперед, я сама его поцеловала. Пусть по-детски и неумело, но так, как мне хотелось.

Тело буквально горело и требовало прикосновений. Даже трение ткани о ткань вызывало невероятные ощущения, заставляя вздрагивать и прижиматься еще плотнее.


Целое мгновение мне казалось, что Карим оттолкнет. Вот-вот очнется, наградит злым взглядом и исчезнет, но…

Объятия стали крепче, а поцелуй – сводящим с ума. Уже не я целовала дракона, а он меня. Глубоко, жадно, грубо. Но мне это безумно нравилось. Мне хотелось этой грубости, этой жадности на грани боли, которые заставляли чувствовать особенно ярко.

Рывок, и меня впечатали в стену сильным телом. Одна рука зарылась в волосы, не позволяя отстраниться, а вторая двинулась по телу вниз, чтобы на самом краю разреза платья коснуться обнаженной кожи. Застонав мужчине в губы, я выгнулась, и закинула ногу на его бедро. Эта поза сделала меня открытой, незащищенной, и позволила почувствовать яркий отклик дракона. Он хотел меня. Так же сильно, как я желала его.

Нам хватило всего одного мгновения глаза в глаза, чтобы потеряться окончательно. Подхватив меня под бедра и заставляя обвить мужскую талию ногами, Карим пошел в спальню. Правда, я мало обращала на это внимание, сосредоточившись на новом поцелуе.

После перерождения все было слишком ярким. Прикосновения, чувства, эмоции. Я пила их, захлебывалась, но не могла остановиться. Мужские руки ласкали так откровенно, что казалось, я вот-вот сгорю в неизвестном пламени. Безумно медленно, отчего сердце замирало каждый раз, как застывал дракон, чтобы затем продолжить свою пытку вновь.

Прикосновения к губам, шее и груди. Покусывания, которые тут же сменялись лаской языка. Я никогда не думала, что близость – это так волшебно. Дарить себя любимому мужчине, быть его воздухом и наслаждением. Весь мир потерял свое значение, сузившись до нашего ложа с измятыми простынями.

Камзол и рубашка дракона бесформенной кучкой опали где-то возле кровати. Мое платье не выжило, превратившись в тлеющий пепел. Слишком много страсти для нас двоих. Сжигающей разум и порабощающей чувства.

– Ани… – хрипло прошептал Карим, когда я потянулась к его брюкам. – Если ты хочешь меня остановить, то лучше сделай это сейчас.

Горячие губы коснулись уголка губ, заставляя меня судорожно втянуть в себя воздух.

– Или сейчас… – еще один поцелуй достался чувствительному месту за ухом.

– И ты остановишься, если я скажу?

– Нет. Определенно нет.

Ощущать вес его сильного тела на себе было невероятно. Каждый стон, каждая идеальная линия. Я вдыхала его свежий аромат и не могла надышаться, чувствуя, как окончательно теряю голову. Губы скользили по смуглой коже, отзываясь медовой сладостью на языке. Ни один напиток не мог сравниться с ним по вкусу и крепости. Мой дурман, моя слабость.

Когда горячие пальцы прикоснулись к сосредоточию моего желания, я не смогла сдержать протяжный стон, выгибаясь в руках любимого. Но он даже не думал останавливаться на этом, прокладывая дорожку из нежных поцелуев и спускаясь все ниже и ниже, пока пальцы не сменились губами.

Все, что было дальше, превратилось в путаный сон, наполненный моими стонами, хриплым дыханием и ощущением единения, когда любимый наполнил собой до предела.

* * *

За окном все еще бушевала гроза, раскрашивая мир в алые вспышки. Завернувшись в крылья, как в кокон, я стаяла у окна и думала. В голове роилось множество мыслей, слов. Я не жалела о том, что произошло, но…

Слова Карима ранили, а он даже не знал об этом. Во сне, сжимая меня в объятиях, он назвал другое имя. Наверняка, имя любимой женщины, которой мне никогда не стать. Да и кто я для него? Бывший друг, мелочь, обуза. А сколько их таких было до меня и сколько будет после? Он знатный дракон, приближенный к правителю, а я… А кто я, на самом деле? Сейчас у меня за спиной нет ни опыта, ни знаний. Только сила и желание быть независимой, во что бы то ни стало. Уже сейчас ясно, что мы с ним не пара. Так зачем мучить себя и его? Случившееся навсегда останется самым светлым и ярким мгновением в моей жизни. И я не хочу его омрачать ложью и несбыточными обещаниями.

Бросив последний взгляд на спальню, я распахнула окно, а затем сделала шаг в пропасть, навстречу грозной стихии. Магическую непогоду боялись, не осознавая природную суть – гроза просыпалась там, где сталкивались два мира – Пятилунье и Хаос. Столкновение силы, магии и потоков приводило к природным катаклизмам, неподвластным ни одному живущему. Вот только… зачем управлять, если можно приручить? Стать частью стихии, ее сердцем и в защитном коконе ласковой магии найти покой?

Откликаясь на мой зов, гроза мягким покрывалом окутало тело, защищая от пронизывающего ветра и дождя. Молнии не жалили, а согревали своим теплом, искрами пробегаясь по обнаженному телу. Такие же ощущения вызывали руки Карима, скользящие по моей обнаженной коже.

Нет, не думать, не вспоминать. Он остался позади, в моем прошлом. Возможно, когда-нибудь я найду в себе силы встретиться с ним вновь. Когда сердце успокоится, когда не будет так больно.

Расправив крылья, я позволила стихии вести меня. Туда, где магия хаоса стала своей. К ее дочерям и верным возлюбленным – к ведьмам.

Добралась я на рассвете, когда земли коснулась розовая полоска солнца. Опустившись на стылую землю, мягко пошла через деревню, стараясь не потревожить сладкий сон женщин. Домашние волкодлаки лениво поднимали головы, осматривали меня и снова сворачивались в меховые шарики, не чувствуя угрозы. Что же, они были правы.

Поднявшись на порог знакомого дома, я протянула руку к двери, но та распахнулась сама, являя миру сонную ведьму хаоса. Длинные красные волосы с черными концами, белоснежная кожа и глаза цвета ночи.

– Наигралась с грозой?

– Наигралась.

– Поблагодарила за доброту?

– Да, отдала чешуйку с крыла.

– Умница. Заходи. Думаю, нам есть, о чем поговорить.

– Бабуль… – произнесла я, а затем разревелась.

Плакала долго, изливая душу, рассказывая про несбыточные мечты и свои планы. Меня трясло – от истощения, страха и боли. Даже бабушкин настой не помогал, и я буквально чувствовала глыбу льда, медленно разрастающуюся в груди.

– Мухоморчик, я ведь говорила тебе много раз, сначала думай, а затем делай! Ну, убежала ты от него, и что дальше? Думаешь, не станет тебя искать?

– Не станет. У него есть другая. Любимая.

– С чего ты это взяла?

– Я видела их на свадьбе Маришки. Он так на нее смотрел… А затем, ночью, назвал меня чужим именем. Наверняка, ее.

– Как он тебя назвал?

– Не помню точно. Тхарреши, кажется.

– Ох, мало я тебя гоняла в детстве, очень мало! Дракон назвал тебя своей единственной, мухоморчик.