Когда студентка уныло побрела по коридору к выходу, прозвенел звонок. Брянцев, как будто все тут же позабыв, шагнул в сторону ближайшей аудитории, однако Зверев удержал его за руку.
– Чего вы меня хватаете?! – вырывая руку, возмутился профессор. – Не слышите? У меня лекция! Кстати, продлится она почти два часа. Перерыва я делать не стану, потому что спешу и после лекции сразу ухожу на выставку. Под Старым Изборском нашли новое захоронение, так что, уж извините, разговора у нас с вами, товарищ милиционер, сегодня не получится.
Брянцев собрался было ретироваться, но Зверев настиг его и снова ухватил за рукав. Гигант профессор с силой ткнул милиционера указательным пальцем в грудь:
– Я жаловаться буду! Я с самим генералом Архиповым лично знаком! Вы за это ответите, уж можете не сомневаться!
– Я думаю, что Архипов меня не осудит.
– Вы сумасшедший! Я, между прочим, доктор наук!
– Доктор? Вот и хорошо. Меня интересует монета диаметром около двух сантиметров из желтого металла. Выглядит грубо, думаю, что она очень старая…
Брянцев встряхнулся и несколько осмелел:
– Показывайте вашу монету.
– Ее у меня нет!
– Тогда чего вы мне тут голову морочите? Неужели вы думаете, что можно что-то сказать об исторической находке по столь скудному описанию? Будет монета – будет и разговор! Я могу идти?
– Нет. Я еще не закончил. Мы считаем, что монета была не одна. Также известно, что кто-то выложил за нее приличную сумму.
– Это все пустая трата времени. Вы сами-то видели эту монету?
– На ней изображен лучник!
– Лучник? Ну, хоть что-то. Размер? Вес? – Брянцев наморщил лоб. – Вы говорите, она золотая?
– Я в этом уверен!
– Лучник был с бородой?
– С бородой, а еще он стоит на правом колене. Точно, стоит на колене!
– Если все так, то на голове у этого лучника должна быть корона.
– Есть корона! – воскликнул Зверев, вспомнив рассказ Германа.
– Ну что ж, – морщины на лбу профессора слегка разгладились. – Тогда с высокой долей вероятности могу сообщить, что мы ведем речь о персидском дарике.
– Что это такое?
– Так называли монеты времен персидских царей Ахеменидов. Это шестой век до нашей эры! Эти монеты чеканились исключительно по указу царей и делались из золота самой высокой пробы. На монетах был изображен царь Дарий I в виде коленопреклоненного лучника. – Профессор достал из кармана часы с цепочкой и ойкнул: – Все! Довольно! Сейчас я больше не могу вам ничем помочь, но если вы что-то еще вспомните, можете обратиться к моей ассистентке Александре Игоревне. Уверяю вас, она достаточно компетентна в этих вопросах и у нее гораздо больше времени, чем у меня! Уверен, она с удовольствием отыщет вам любую справочную литературу по Ахеменидам, их монетам и все такое прочее.
– Где мне найти вашу ассистентку?
– В это время она обычно сидит в библиотеке. Это на самом верху! Спросите Александру Игоревну Нилову.
– Понял.
– Ну теперь-то я могу идти?
– Разумеется! Очень рад был с вами познакомиться, – Зверев оскалился так, что Брянцева передернуло.
– А уж я-то как рад! – не без ехидства воскликнул профессор.
Зверев отступил, пропуская профессора, но тут же замер, словно что-то вспомнил:
– Да, хочу вас еще кое о чем попросить.
– О чем же?
– Я говорю про ту конопатую студентку, у которой трое братьев, а отец с возу упал. Как там ее… Калачеву.
– Про эту прогульщицу?
– Я думаю, вам не стоит ее выгонять из-за нескольких прогулов.
Брянцев презрительно процедил:
– А вам-то какое до нее дело?
– Это не важно, просто дайте девушке шанс.
– А если не дам?
Зверев развел руками.
– Тогда, боюсь, мы с вами снова встретимся.
Брянцева передернуло. Он что-то буркнул себе под нос и быстрым шагом двинулся к аудитории.
Глава 2
Институтская библиотека находилась на последнем этаже здания и представляла собой двухсекционное помещение с серыми обоями и высоким потолком. На стенах в рамках наряду с портретами русских и зарубежных классиков были развешаны фотографии совершенно незнакомых Звереву людей. Стеллажи с книгами были повсюду, они стояли, плотно прижимаясь друг к другу. «Педагогическая поэма» Макаренко, работы Ушинского и Выготского[9] стояли на полках ровненькими рядами напротив трудов по описанию теории научного коммунизма. Отдельно размещались книги по истории, географии и психологии.
Зверев немного задержался у полок с томиками Пушкина и Достоевского, потом протиснулся между рядами и вошел во второй зал.
В этой части помещения, возле большого окна, за массивными столами сидели несколько девушек и молодой человек в круглых очках и что-то усиленно штудировали, делая в тетрадках пометки. Чуть в глубине зала между огромным глобусом и настольным абажуром сидела хрупкая девушка в сиреневой блузке и, отодвинув на край стола толстый учебник, молча смотрела в окно.
Зверев со спины приблизился к девушке и уже собирался ее окликнуть, но не успел – она повернулась сама. Сыщик застыл и какое-то время был не в силах что-либо сказать. Все те же широкие скулы, по-детски мягкий и немного наивный взгляд, губы, вытянувшиеся в широкую открытую улыбку.
– Вы все-таки меня нашли! – воскликнула она вполголоса, лицо девушки словно ожило. – Как это здорово, а я уже подумала, что мы больше никогда не увидимся. Я ведь ждала вашего звонка, но вы, видимо, потеряли листок, на котором я написала номер?
Зверев узнал в сидевшей между глобусом и абажуром девушке ту самую нарушительницу правил дорожного движения, которую ему пришлось спасать от праведного гнева Володи Горячева. Получается, что она все время ждала его звонка, а он, хоть и собирался позвонить, так и не сделал этого.
– Как здоровье вашей мамы? – шепотом спросил Зверев, не без труда заставляя себя смотреть собеседнице прямо в глаза.
– Все хорошо! Она еще в больнице, но операция прошла удачно, обещали скоро выписать. Я очень благодарна вам, что вы тогда меня довезли.
– А еще спас от очень ужасного дядьки! Хотя… это его вы должны благодарить в первую очередь, а не меня, потому что это он вас довез, а вовсе не я.
– Ему я тоже очень благодарна! При случае лично скажу ему об этом. А как вы меня нашли?
«Это вышло случайно!» – хотел было ответить Зверев и добавить что-нибудь остроумное, на что обычно все его подруги отвечали как одна: «Какая же ты сволочь, Зверев!» Однако он не стал острить именно потому, что не верил, что сейчас он услышит в ответ привычную фразу.
– Я собирался позвонить! Но не было времени, а листок… Да, я его действительно потерял! На следующий же день. Хотел позвонить, но потерял, – Зверева смущало, что он врет, но он ничего не мог с собой сделать.
– Ничего страшного, вы же меня все-таки нашли! Вот только я не поняла как. Ах да, наверное, потому, что вы милиционер. Точно! Вы ведь милиционер, и вы можете легко отыскать всякого.
Тут Зверев уже не смог удержаться.
– Если честно, это вышло случайно. Я перерыл всю свою квартиру в поиске того самого клочка бумаги, но так и не смог его найти. А сегодня я явился сюда, чтобы побеседовать с профессором Брянцевым. Он направил меня к своей ассистентке, и тут… Представляете мое удивление, когда этой ассистенткой оказались именно вы! Это ведь вы ассистент кафедры археологии Александра Игоревна Нилова?
– Я, – радостно заявила девушка. – Так вы тоже интересуетесь археологией?
– Признаться, нет!
– Тогда зачем же вы искали Брянцева?
– Видите ли, – Зверев запнулся, – просто я расследую одно дело… очень сложное и очень важное! Ваш Брянцев считает, что в тайнике были спрятаны монеты каких-то Ахменидов…
– Ахеменидов! – поправила Саша, да так громко, что сидевшие в зале студенты тут же обернулись в их сторону.
Зверев понизил голос и объяснил, при каких обстоятельствах была найдена монета.
– Все ясно, – сказала Саша. – Давайте сделаем так: я сейчас тут все закончу, а потом займусь вашим вопросом. Думаю, что на это уйдет как минимум пара часов. После того как я соберу материалы, мы встретимся в Финском парке возле Кузнецкого Моста.
– Хорошо.
После этого Зверев под любопытными взглядами студентов поспешно вышел из библиотеки.
* * *
Они встретились в назначенном месте спустя два часа. Зверев пришел раньше и, устроившись на лавке под цветущей липой, выкурил полпачки сигарет. Девушка присела рядом с ним, положила на колени портфель, достала из него толстую книжку, пару журналов и папку, в которой лежали вырезки из газет.
– Чего вы меня хватаете?! – вырывая руку, возмутился профессор. – Не слышите? У меня лекция! Кстати, продлится она почти два часа. Перерыва я делать не стану, потому что спешу и после лекции сразу ухожу на выставку. Под Старым Изборском нашли новое захоронение, так что, уж извините, разговора у нас с вами, товарищ милиционер, сегодня не получится.
Брянцев собрался было ретироваться, но Зверев настиг его и снова ухватил за рукав. Гигант профессор с силой ткнул милиционера указательным пальцем в грудь:
– Я жаловаться буду! Я с самим генералом Архиповым лично знаком! Вы за это ответите, уж можете не сомневаться!
– Я думаю, что Архипов меня не осудит.
– Вы сумасшедший! Я, между прочим, доктор наук!
– Доктор? Вот и хорошо. Меня интересует монета диаметром около двух сантиметров из желтого металла. Выглядит грубо, думаю, что она очень старая…
Брянцев встряхнулся и несколько осмелел:
– Показывайте вашу монету.
– Ее у меня нет!
– Тогда чего вы мне тут голову морочите? Неужели вы думаете, что можно что-то сказать об исторической находке по столь скудному описанию? Будет монета – будет и разговор! Я могу идти?
– Нет. Я еще не закончил. Мы считаем, что монета была не одна. Также известно, что кто-то выложил за нее приличную сумму.
– Это все пустая трата времени. Вы сами-то видели эту монету?
– На ней изображен лучник!
– Лучник? Ну, хоть что-то. Размер? Вес? – Брянцев наморщил лоб. – Вы говорите, она золотая?
– Я в этом уверен!
– Лучник был с бородой?
– С бородой, а еще он стоит на правом колене. Точно, стоит на колене!
– Если все так, то на голове у этого лучника должна быть корона.
– Есть корона! – воскликнул Зверев, вспомнив рассказ Германа.
– Ну что ж, – морщины на лбу профессора слегка разгладились. – Тогда с высокой долей вероятности могу сообщить, что мы ведем речь о персидском дарике.
– Что это такое?
– Так называли монеты времен персидских царей Ахеменидов. Это шестой век до нашей эры! Эти монеты чеканились исключительно по указу царей и делались из золота самой высокой пробы. На монетах был изображен царь Дарий I в виде коленопреклоненного лучника. – Профессор достал из кармана часы с цепочкой и ойкнул: – Все! Довольно! Сейчас я больше не могу вам ничем помочь, но если вы что-то еще вспомните, можете обратиться к моей ассистентке Александре Игоревне. Уверяю вас, она достаточно компетентна в этих вопросах и у нее гораздо больше времени, чем у меня! Уверен, она с удовольствием отыщет вам любую справочную литературу по Ахеменидам, их монетам и все такое прочее.
– Где мне найти вашу ассистентку?
– В это время она обычно сидит в библиотеке. Это на самом верху! Спросите Александру Игоревну Нилову.
– Понял.
– Ну теперь-то я могу идти?
– Разумеется! Очень рад был с вами познакомиться, – Зверев оскалился так, что Брянцева передернуло.
– А уж я-то как рад! – не без ехидства воскликнул профессор.
Зверев отступил, пропуская профессора, но тут же замер, словно что-то вспомнил:
– Да, хочу вас еще кое о чем попросить.
– О чем же?
– Я говорю про ту конопатую студентку, у которой трое братьев, а отец с возу упал. Как там ее… Калачеву.
– Про эту прогульщицу?
– Я думаю, вам не стоит ее выгонять из-за нескольких прогулов.
Брянцев презрительно процедил:
– А вам-то какое до нее дело?
– Это не важно, просто дайте девушке шанс.
– А если не дам?
Зверев развел руками.
– Тогда, боюсь, мы с вами снова встретимся.
Брянцева передернуло. Он что-то буркнул себе под нос и быстрым шагом двинулся к аудитории.
Глава 2
Институтская библиотека находилась на последнем этаже здания и представляла собой двухсекционное помещение с серыми обоями и высоким потолком. На стенах в рамках наряду с портретами русских и зарубежных классиков были развешаны фотографии совершенно незнакомых Звереву людей. Стеллажи с книгами были повсюду, они стояли, плотно прижимаясь друг к другу. «Педагогическая поэма» Макаренко, работы Ушинского и Выготского[9] стояли на полках ровненькими рядами напротив трудов по описанию теории научного коммунизма. Отдельно размещались книги по истории, географии и психологии.
Зверев немного задержался у полок с томиками Пушкина и Достоевского, потом протиснулся между рядами и вошел во второй зал.
В этой части помещения, возле большого окна, за массивными столами сидели несколько девушек и молодой человек в круглых очках и что-то усиленно штудировали, делая в тетрадках пометки. Чуть в глубине зала между огромным глобусом и настольным абажуром сидела хрупкая девушка в сиреневой блузке и, отодвинув на край стола толстый учебник, молча смотрела в окно.
Зверев со спины приблизился к девушке и уже собирался ее окликнуть, но не успел – она повернулась сама. Сыщик застыл и какое-то время был не в силах что-либо сказать. Все те же широкие скулы, по-детски мягкий и немного наивный взгляд, губы, вытянувшиеся в широкую открытую улыбку.
– Вы все-таки меня нашли! – воскликнула она вполголоса, лицо девушки словно ожило. – Как это здорово, а я уже подумала, что мы больше никогда не увидимся. Я ведь ждала вашего звонка, но вы, видимо, потеряли листок, на котором я написала номер?
Зверев узнал в сидевшей между глобусом и абажуром девушке ту самую нарушительницу правил дорожного движения, которую ему пришлось спасать от праведного гнева Володи Горячева. Получается, что она все время ждала его звонка, а он, хоть и собирался позвонить, так и не сделал этого.
– Как здоровье вашей мамы? – шепотом спросил Зверев, не без труда заставляя себя смотреть собеседнице прямо в глаза.
– Все хорошо! Она еще в больнице, но операция прошла удачно, обещали скоро выписать. Я очень благодарна вам, что вы тогда меня довезли.
– А еще спас от очень ужасного дядьки! Хотя… это его вы должны благодарить в первую очередь, а не меня, потому что это он вас довез, а вовсе не я.
– Ему я тоже очень благодарна! При случае лично скажу ему об этом. А как вы меня нашли?
«Это вышло случайно!» – хотел было ответить Зверев и добавить что-нибудь остроумное, на что обычно все его подруги отвечали как одна: «Какая же ты сволочь, Зверев!» Однако он не стал острить именно потому, что не верил, что сейчас он услышит в ответ привычную фразу.
– Я собирался позвонить! Но не было времени, а листок… Да, я его действительно потерял! На следующий же день. Хотел позвонить, но потерял, – Зверева смущало, что он врет, но он ничего не мог с собой сделать.
– Ничего страшного, вы же меня все-таки нашли! Вот только я не поняла как. Ах да, наверное, потому, что вы милиционер. Точно! Вы ведь милиционер, и вы можете легко отыскать всякого.
Тут Зверев уже не смог удержаться.
– Если честно, это вышло случайно. Я перерыл всю свою квартиру в поиске того самого клочка бумаги, но так и не смог его найти. А сегодня я явился сюда, чтобы побеседовать с профессором Брянцевым. Он направил меня к своей ассистентке, и тут… Представляете мое удивление, когда этой ассистенткой оказались именно вы! Это ведь вы ассистент кафедры археологии Александра Игоревна Нилова?
– Я, – радостно заявила девушка. – Так вы тоже интересуетесь археологией?
– Признаться, нет!
– Тогда зачем же вы искали Брянцева?
– Видите ли, – Зверев запнулся, – просто я расследую одно дело… очень сложное и очень важное! Ваш Брянцев считает, что в тайнике были спрятаны монеты каких-то Ахменидов…
– Ахеменидов! – поправила Саша, да так громко, что сидевшие в зале студенты тут же обернулись в их сторону.
Зверев понизил голос и объяснил, при каких обстоятельствах была найдена монета.
– Все ясно, – сказала Саша. – Давайте сделаем так: я сейчас тут все закончу, а потом займусь вашим вопросом. Думаю, что на это уйдет как минимум пара часов. После того как я соберу материалы, мы встретимся в Финском парке возле Кузнецкого Моста.
– Хорошо.
После этого Зверев под любопытными взглядами студентов поспешно вышел из библиотеки.
* * *
Они встретились в назначенном месте спустя два часа. Зверев пришел раньше и, устроившись на лавке под цветущей липой, выкурил полпачки сигарет. Девушка присела рядом с ним, положила на колени портфель, достала из него толстую книжку, пару журналов и папку, в которой лежали вырезки из газет.