— Так целитель и сказал, что. — леди развела руки в сторону. — Он не будет тратить на неё ресурсы. Пополнение зелий прибудет из столичного госпиталя только завтра.

— Что за ерунда! — в сердцах воскликнула, сжимая в руке горячую слабую детскую ладошку. Я с искренним сожалением смотрела на девочку. Глупость какая, что за неё какой-то целитель решает, жить ей или нет. Тёплая мягкая волна колыхнулась внутри, Стихия жизни отозвалась на мой призыв. Магия полилась из меня, охватывая девчушку в тонкий зеленоватый кокон, который втянулся вовнутрь детского тельца. Девочка выгнулась в болезненную дугу, мышцы судорожно сократились, расслабились, и ребёнок, открыв блестящие глазки, которые тут же наполнились слезками и закапали с длинных ресничек, сказал:

— Мама, хочу на ручки!

Мать бросилась к ребёнку, но остановилась на полпути и, снова вцепившись в подол моего платья, стала горячо благодарить. Я лишь отмахнулась, чувствуя чудовищную слабость.

Графиня вовремя подхватила меня под руку, когда меня повело, стоило мне встать со стула.

— Зря, — тихо хмыкнула она. — Пожалеешь.

— Никогда!





Глава 24. Не навреди





Леди Стэнтон накинула плед мне на плечи и уверенно повела прочь. Я попыталась мяукнуть, что нужно ещё посмотреть «не жильцов», но у тётушки оказалась железная хватка, и сил, в отличие от меня, у неё было полно.

— Немедленно к Рейвену! Магические скачки Стихий внутри тебя небезопасны! Ты зачем поделилась Стихией жизни? Глупый самоуверенный ребёнок! Чему только брат тебя сегодня учил?

— Учил, как правильно обращаться к Стихиям, чувствовать каждую в отдельности, — голос был слабым, расстроенным. В душе скребло плохое предчувствие. Последняя фраза Алоизы засела в мыслях. Я чувствовала, как она злилась, переживая обо мне, нервничала и торопилась.

Стоило зайти в дом, как леди стукнула тростью о порог, призывая духа-хранителя. Древнее существо соткалось из воздуха и шагнуло к нам. Движения его были плавными, взгляд янтарных глаз озорным.

— Малышка Алоиза снова дома.

Материализация духа стала для леди Стэнтон сюрпризом. Она вытаращила на него глаза и, запинаясь, спросила:

— Фюльгья, но как?

— Это я, — повиснув на локте женщины, призналась. — Магистр сказал, что моя Стихия жизни очень сильная.

Женщина быстро отошла от удивления и приказала духу перенести нас к магистру. Что значит «перенести»? Я представила, что леди хочет, чтобы меня взяли на руки и отнесли мою немощную тушку, но всё оказалось гораздо интересней.

Хранитель развоплотился зеленоватой дымкой с янтарными искрами и охватил наши тела. Перед глазами мелькнула смазанная картина. Ощущения были, как во время спуска на скоростном лифте. Хорошо, что я давно не ела, иначе не была бы уверена за сохранность содержимого желудка: осталось бы оно на месте?

Для хранителя не было преград. Ни стены, ни потолок, ни двери в лабораторию магистра Мелфи, посещения которой, к слову, находились под строжайшим запретом для посторонних, ничто не остановило духа.

— Рейвен! Леди Мира...— сходу выпалила Алоиза.

— Мирайя, — недовольно фыркнул дух.

Леди сбилась и недовольно посмотрела на духа, который бесцеремонно принялся инспектировать стеклянные флакончики в шкафу. Магистр на это вопиющее безобразие посмотрел хмуро. При этом он успел подойти к нам и подхватить меня за руку, проводя перед лицом рукой, словно оценивая моё состояние.

Маг был одет в чёрную накидку - халат, которая защищала повседневную одежду, как в химической лаборатории.

— Третья полка, четвертый справа фиал, — быстро подсказал магистр любопытному духу, который открыл какое-то зелье и уже вливал в себя, покряхтывая от удовольствия. От этого зелья его косички-змеи зашевелились и встали в стойку атакующей змеи, открыв на концах маленькие зубастые пасти.

Тем временем искомый флакон с легким хлопком и зеленоватой дымкой из воздуха материализовался в руке верховного мага. Доля секунды и магистр уверенно влил мне в рот часть содержимого с уже знакомым вкусом. Этим зельем меня отпаивали после прошлого выброса Стихий.

Эффект оказался мгновенным. Я ощутила, как силы перестали меня покидать. Словно закрыли кран, из которого убегала струйка воды. Магистр легко подхватил меня на руки, усадил в единственное кресло и отошёл чуть в сторону, открывая мне обзор на помещение лаборатории. Это был каменный мешок, разделённый посередине широкой аркой. Мы были в первой части, больше напоминавшей кабинет. Вдоль стен стояли шкафы с различными флаконами, банками с цветами, травами, сушёными ящерицами, ярко-алыми с синим контуром на бочках лягушками, какой-то булькающей жидкостью грязно-серого цвета и многим другим, чему я даже названия не могла подобрать. Во второй части лаборатории, за аркой, свет сейчас был приглушён, но угадывался силуэт большого каменного стола, на котором стояли колбы и перегонный куб.

— Алоиза, — грозно сведя брови, магистр посмотрел на виноватое выражение лица сестры, которая отводила взгляд, — почему не остановила?

— Она такая же упёртая, как и ты, и скорая на действия, как Мирайя, — фыркнула женщина.

— Отчаянный ребёнок. Решила вылечить умирающего не мага. Только увидев последствия своих необдуманных действий, девочка запомнит правила.

— Это был маленький ребенок! — я возмутилась. — Как можно было не оказать помощь! Если бы ситуация повторилась, я бы снова так сделала! — руки сжались в кулаки на коленях. — Неужели вам плевать на жизнь человека? Любая жизнь бесценна! А эта только началась.

Магистр неспешно снял халат, извлёк свою уменьшенную трость из внутреннего кармана пиджака. Сверился с часами, достав из кармана массивные круглые часы на цепочке.

— Это лучше один раз увидеть, Мирайя, — магистр был спокоен и невозмутим. — Фюльгья.

Дух выпил очередной флакончик с зельем и на его бледной коже проступили фиолетовые пятна в ярко-жёлтую крапинку.

— Гадость, — он высунул язык, как собака, и припрятал пару флакончиков в большой карман на животе, который открылся на его хламиде, как рот.


— Нечего тянуть в рот всё подряд, — ворчливо заметила Алоиза.

Перед глазами быстро заклубился зеленоватый свет, снова смазывая картинку и перемещая нас в лазарет. Появились мы в коридоре возле двери в палату с больным ребёнком. Оттуда вновь слышались крики и подвывания. Всклокоченный мужчина в белом халате с завязками на спине, выскочил и чуть не столкнулся с милордом.

— Магистр, — он низко поклонился и с облегчением вздохнул. — Как я рад, что вы здесь. Это вопиюще!

— Что случилось? — я тихо спросила милорда Мелфи, переводя взгляд, видимо, с целителя на него. Руки мелко подрагивали. Ощущение неприятностей чётко угнездилось внутри.

Магистр не ответил, а быстро первым вошёл в комнату, кивнув целителю, и коротко приказав увести мать девочки... Я зашла следом, выглянув из-за широкой спины мужчины.

— Что вы наделали! — женщина выглядела безумной, сопротивляясь в руках целителя, пока тот не надавил ей на шее на несколько точек.

Стоило им выйти. и я наконец-то посмотрела на кровать, на которой недавно оказывала помощь ребёнку. Сейчас на ней лежала другая девочка. Она была похожа на прежнюю малышку, только старше — лет десяти. Маленькое синее платьице, разрезанное, валялось на полу. Ребёнок метался в бреду.

— А где? — мой голос сорвался. До меня стало доходить, что это я активировала стремительный рост ребёнка, щедро поделившись Стихией жизни. Моя самонадеянность стоила жизни ребёнку. Как я могла забыть: первое правило для оказания помощи — не навреди!

Магистр уже водил тростью над ребёнком, выписывая сложные фигуры и вливал зелье за зельем, которые ему подавал дух-хранитель, доставая из своего бездонного кармана, помогая разжимать с силой сцепленные зубы малышки. Она постепенно успокаивалась, утихала и через некоторое время забылась глубоким сном.

Я стояла, прислонившись к плечу леди Стэнтон, ни жива, ни мертва. Тётушка спокойно комментировала всё, что происходило, словно решался не вопрос жизни и смерти девочки, а было объяснение урока. Урока, результатом которого могла стать смерть.

— Никогда нельзя напрямую воздействовать силой Стихии жизни на не магов. К ним применяются только настойки и зелья, специально напитанные и подготовленные. Только твой отец научился дозировать вещества так, что это не влечёт за собой последствий. А ты ещё и нить не оборвала.

— Почему вы сразу не сказали мне про нить? — голос дрожал, внутри всё подрагивало от напряжения.

— Я тебя сразу отвела к Рейвену. Только он мог остановить рост ребёнка. Правда, — она тяжело вздохнула, — процесс необратимый. При этом сознание у неё осталось четырёхлетней, а вот тело, сама видишь. Я говорила, что пожалеешь.

Тем временем магистр завершил все свои действия.

— Пойдёмте. Здесь нам больше делать нечего. Алоиза, распорядись о компенсации матери.

От стыда я готова была провалиться сквозь землю. Почему я так необдуманно поступила? Почувствовала себя всесильной? Умнее всех? Как я могла применять совершенно не изученный мною метод? Всё потому, что на принце сработало.

— Скажите, а если бы она была магически одарённой? Также было бы?

— Нет, — магистр сделал тростью несколько пассов и, выйдя из здания под холодный пронизывающий ветер, мы оказались под магической защитой. Мы пересекали площадь к замку неспешным шагом. — Магия жизни поступит ровно в том объёме, который нужен для исцеления, а излишек рассеется. Хотя в твоём случае ни в чём нельзя быть уверенным. Завтра продолжим наши занятия с этого. А сейчас неплохо бы поужинать. Все уже в сборе.

К ужину было принято переодеваться, и леди Стэнтон, уверенно подхватив меня под руку, повела в мои покои.

Стоило мне остаться одной, как на меня накрыло тихой истерикой. Нет, я не рыдала в кулак, а, присев на стул возле трюмо, дышала часто рваными короткими вдохами.

Мысленно я успокаивала себя тем, что в итоге ребёнок жив, хотя и перенёс страшные мучения. Ведь шанса ей не оставляли. А что будет дальше? Стоило об этом поговорить с магистром при следующем нашем занятии.

В дверь не постучали — поскреблись. Противно до ужаса. Звук вывел меня из себя. Я резко подлетела к двери, забыв, что достаточно просто сказать, чтобы вошли. Но открыть дверь не успела. Передо мной возник дух-хранитель собственной персоной.

— На.

Он протянул мне прозрачный пузырек с настойкой.

Я с сомнением посмотрела на флакончик. Как-то без совета с магистром пить ничего не хотелось. Поведение духа было несколько эксцентричным. Настораживало. Хотя, кто его знает, как они должны себя вести?

— Что это?

— Это тебя успокоит.

— Навсегда упокоит? — хмыкнула и взяла пузырек. Всё-таки существо проявляло заботу. Возьму, но пить же не обязательно.

— Ты смешная. Я служу вашему роду много тысячелетий. Пока живы Мелфи, жив и я. Чем больше вас, тем я сильней. Хозяин рад твоему возвращению.

— Ладно. Как принимать это чудо-средство? — я занервничала, время поджимало. Можно было отказаться от ужина, сославшись на головную боль, но это было бы проявлением трусости.

— Три капли на стакан воды, — стакан с водой тут же материализовался в когтистой руке.

Пока я отмеряла зелье и возвращала флакон, то обратила внимание, что дух всё так же ходит босым.

— У тебя нет обуви?

— Я не чувствую мир так, как ты. И я должен соприкасаться с ним полностью, чтобы ощущать энергию нашей родовой земли.

— А платьюшко не мешает? — поинтересовалась, рассматривая балахон до колен цвета молодой майской травы. Сейчас на нём по краю горловины лодочкой появились золотистые знаки.

Дух оживился, задорно поблескивая глазками, и убрал платье в тот самый момент, когда я махнула за себя стакан с успокоительным.

— А я хозяину говорю, что так лучше. А он: «Неприлично!»