Кирилл: "Понял. Буду".

Она ровным счётом ничего не понимала, но в голове засела мысль, что он всё-таки видел ее вчера с Димой в том торговом центре. Но они же не переступали черту их приятельских отношений! За что на нее можно держать обиду? Если это на самом деле так, то она непременно все объяснит ему, и он, выслушав ее, обязательно поверит, что между ней и Дмитрием ничего, кроме дружбы, нет.

Что же делать? Необходимо было срочно привести себя в порядок. Несмотря на короткие и довольно холодные сообщения, девушка была бодра и беззаботна от ожидания предстоящено свидания с Кириллом. Полина даже не могла предугадать, что только что разливающаяся в душе радость вскоре вытеснится острой и нескончаемой болью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Казалось, что погода сама сгущает краски, навешивая над их головами хмурые серые тучи и устраивая ветру настоящий марафон, который со свистом срывал головные уборы и швырял песок под ноги.

"У природы нет плохой погоды, каждая погода — благодать", — трындела Полина себе под нос.

Когда она представляла себе, как он обнимет ее при встрече, у нее начинали порхать маленькие яркие бабочки в животе. Ради него она красиво причесала волосы и сделала макияж чуть ярче обычного. В отражении зеркала она видела привлекательную девушку с гладкой кожей и выразительными и глазами, чем осталась очень довольна.

Полина буквально летела в университет, не обращая внимания на начинающийся моросящий дождь. Она, переминаясь с ноги на ногу, в черных капроновых колготках и короткой юбке с трепетом ждала, когда к крыльцу здания плавно подрулит его белая иномарка, он выйдет из передней двери — такой любимый… самый лучший, а затем прижмёт ее на глазах у всех ее однокурсников, жадно целуя в ее пухлые губы. Сердце громко колотилось от предвкушения, готовое выскочить из груди.

Ее отрезвил раздавшийся звонок на ее мобильный.

— Полин, не жди на улице. Заходи в корпус, я туда подойду, — приятный мужской, но, в то же время, напряженный, голос раздался в трубке.

— Я не замёрзла, Кирилл, — выпалила она. — И дождь уже заканчивается. К тому же, я взяла с собой зонт.

Клокочащий звук шин по мокрому асфальту заставил ее обернуться. Сглотнув, она почувствовала сладкое ожидание того, как Кирилл выйдет из своей машины и подойдет к ней…

Он не знал, что ей сказать, хотя несколько раз продумывал разговор в голове и даже репетировал его утром перед зеркалом в ванной. Ему честно хотелось сейчас просто ударить по газам и скрыться прочь от манящих его зелёных глаз, но сделать он этого не мог. Тогда он будет окончательно считать себя последним из моральных уродов и подлецов, каких ещё поискать. Но мужчина прекрасно понимал, что игнорирование и молчание еще никому не приносило пользу.

— Привет, Кирилл! — не отрывая от него глаз, обрадовалась Полина.

Кирилл открыл дверцу автомобиля и шагнул под мелкий дождь. Он был сегодня нехарактерно для него уж через чур хмурым и серьезным. Усталое выражение лица говорило о проведенной бессонной ночи. На его кожаную куртку капали маленькие капли дождя, волосы стали слегка влажными, что придавало ему ещё более мужественный и привлекательный вид, а на его крепкой шее выступали напряжённые канаты вен. Его, казалось, больше нисколько не волновало то, что они стоят прямо посреди университетского крыльца, и их пытаются обойти опаздывающие на пары студенты.

— Привет, Полина, — сдавленно вымолвил он.

Его сердце невольно стало сильнее биться еще тогда, когда он вырулил на улицу, ведущую к педагогическому университету. Душа дрогнула при виде стоящей на мокрых ступьках фигурки под сиреневым зонтом.

Увидев радостное личико девушки, он выдохнул со всей силы поток воздуха из своих легких, набираясь смелости и настраивая самого себя на нелегкий разговор и ожидаемое разочарование в ее малахитовых глазах.

Затаив дыхание, с замиранием сердца Полина ждала, что вот сейчас он подойдёт, притянет ее своей сильной рукой к своей широкой груди и обхватит ее жаждущие губы своими губами: волевыми, мужскими, требовательными. Но ничего из того, что она себе представляла, не произошло. Кирилл стоял перед ней, спрятав руки в передние карманы модных серых брюк, и внимательно смотрел на нее, будто выжидая подходящий момент. Его взгляд не излучал удовлетворение, спокойствие и хорошее настроение. В нем отчётливо читалось отчуждение, пустота, тревога и беспокойство.

Полину передернуло от этого оотстраненного вида мужчины, тело тут же покрылось мелкой дрожью.

— Привет, — дрожащим голосом вновь

поздоровалась она.

Она беспомощно посмотрела на него и ждала его дальнейших действий.

— Как ты доехал? — девушка попыталась завести разговор. — Сегодня неважная погода…

— Полиночка, — вкрадчиво начал мужчина и почувствовал, как его виски пульсировали от адской боли: каждое слово, произнесенное девушкой, отдавалось силтным звоном в ушах.

Кирилл я уже как можно скорее сказать все то, что запланировал, и избавиться от этого навязчивого чувства совести и дурацкой сентиментальности.

— Я хотел с тобой поговорить, — прошептал он, на момент опустив глаза вниз.

Полина внутренне напряглась и продолжала ждать его следующих слов. Она не могла определить, почему вдруг так стала нервничать, а сердце дернулось от неприятного предчувствия. Ощущение того, что сейчас все пойдет не так, нарастало с каждой секундой.

— Я уезжаю, — наконец выдохнул он. — Обратно. В Питер.

— Но ты же вернёшься? — на глаза навернулись слезы, которые стояли солёными лужицами на нижних веках.

— Полина… Я не знаю… — поджал губы он. — Мой контракт здесь, наверное, будет разорван.

— Но почему? — с отчаянием вырвалось у нее, грудь сдавило от щемящей боли.

— Я должен вернуться домой. У меня появились неотложные дела, — он вдруг подошёл к ней ближе и взял в свои ладони ее промокшее под дождем лицо. — Пойми… Я не могу тебе ничего обещать, потому что это будет неправильно с моей стороны.

Полина попятилась назад. Губы задрожали от нахлынувших эмоций.

— Но, я думала, что мы… — задыхаясь и, сама того не замечая, кусая губы до крови, прошептала она.

Второй раз… Второй раз в жизни она чувствует себя такой раздавленной. Первый — когда, ничего не объяснив, уехал Дмитрий, а второй — сейчас, когда ей тоже не даёт никаких пояснений, Кирилл… уже, как она сама думала, ее любимый Кирилл.

Девушка осознавала то, что сейчас она должна сохранить достоинство, показать свою крепость и твердость, и что если она в данный момент моргнет, то накопившаяся соленая вода хлынет и ручьями заструится по щекам.

— Уезжай! — сжав со всей силы кулаки, чтобы продержаться эти ужасные, раздирающие душу минуты, проговорила она.


— Давай возьмём себя в руки… Без сцен, — опустошенно вздохнул Кирилл и отступил к машине. — Ты должна меня понять…

«Слышишь, не реви, только не реви», — приказывала сама себе Полина.

Она не могла понять и принять повода для такого внезапного поворота на другую дорогу. Ведь все складывалось так гладко и хорошо: он был нежен и заботлив, а их прогулки, их задушевные разговоры на закатах солнца, их первый секс…

Неужели он разлюбил ее? А может никогда и не любил?

— Извини, мне пора на занятия, — дрожащим голосом, будто не своим, чужим, сказала она и отстранилась от него ещё на шаг, наткнувшись спиной на большую ручку дверей учебного корпуса. — Счастливо…го… пути.

Девушка, находясь в шоковом состоянии, наблюдала за тем, как парень сел в машину, завел мотор и резко сорвался с места.





— Полюша, вот возьми, — с внимательностью и заботой сказала Тася, помещая в побелевшие пальцы Полины бумажный стаканчик с горячим чаем. — Тебе нужно прийти в себя, попей чаю. Станет лучше.

Тасю буквально покоробило от пронизывающего малахитового взора подруги. Некогда сияющие глаза Полины омрачились и угасли от стоящих слез. Девушка залезла на широкий подоконник и, не шелохнувшись, смотрела на дырку в стене, пробитую для провода от кондиционера. Звонок давным-давно прозвенел, но девушки все еще сидели в укромном углу пустого коридора. Тася сочувственно смотрела на подругу и даже предположила, что ей не стоит в таком заплаканном виде идти на занятие.

— Тась, — скуля, промолвила Полина, утирая под носом влагу. — Я что-то ничего не понимаю…

— А уж я тем более, — откликнулась Тася, пожав плечами.

— Кириллу нужно уехать, а он не говорит — почему, а я-то, дурочка, думала, что у нас с ним доверительные отношения… — она не смогла сказать больше ни слова — от слез из груди вырвался жуткий кашель, мешающий говорить.

Полина жадно припала к стаканчику и одним махом пропустила добрую половину горячей жидкости.

— Может у него что-то серьезное стряслось? — предположила Тася, прикусив нижнюю губу.

— А что могло стрястись?! — пылко набросилась на подругу Полина. — Мы ведь только вчера не виделись!

— Да, но Кириллу точно пришлось что-то срочно решать, раз он так внезапно собрался уезжать, — ответила Тася, навалившись плечом на пластиковый профиль окна и задумчиво стуча пальцами по оконному стеклу. Чем больше она размышляла над ситуацией, тем более странным для нее выглядело поведение Кирилла.

— Я так и знала, что этих чертовых сказок не бывает! — вспылила Полина, сминая опустевший стаканчик. — Я думала, что он особенный, а он! Он, как все мужики, оттрахал меня, как надувную куклу и сбежал, не заботясь о моих чувствах!

Она швырнула в урну смятый стакан. Лицо загорелось от гнева и злости, которая ураганом проносилась в ее груди. Тася покосилась на подругу, хмуро сдвинула брови и поджала губы, понимая, что Полнина до такой степени сейчас убита свои горем, что даже не способна здраво и четко мыслить.

— Поля, я вот тут поразмыслила и пришла к выводу, что может быть, его родители заболели? Ты что-нибудь слышала о них? А? — спросила Тася.

Полина посмотрела на нее пустым взглядом и затихла. Внезапный порыв ярости прошел, и осталась лишь обида, горчившая на губах. Она тяжело вздохнула и, поморщившись, уставилась в окно.

Она уткнулась лбом в стекло и без интереса наблюдала, как все еще моросящий дождь омывает большое окно. Депрессия как раз кстати. Особенно в такую паршивую погоду.

— Так! Все, хватит! Перестань ныть! — приглушенно прошипела Тася, схватив девушку за плечи и хорошенько встряхнув. Она согнала Полину с подоконника и силком потащила в другой конец коридора.

— Куда мы? — возмущенно пробубнила Полина, но сопротивляться подруге не стала.

— Хочу привести тебя в божеский вид!

Тася влетела в женский туалет и, оглядевшись, затащила следом Полину. Выразительно окинув ее строгим взглядом, она заперлась изнутри на защелку, схватила подругу за руку и подтолкнула к раковине. Открыв кран и убедившись, что оттуда бежит ледяная вода, она резко наклонила голову Полины вниз и, придерживая ее над умывальником, стала окатывать ее заплаканное лицо холодной водой.

Умывшись, Полина посмотрела на себя в зеркало: бледная кожа, намокшие волосы… Да уж, ужасное зрелище. То, что сделала с ней Тася, немного привело ее в чувство, и она с усмешкой выставила средний палец своему отражению.

— Вот тебе, а не мои страдания! Держи фак! — процедила она. — Не дождешься!.. Ты права, Тася, мне надо жить дальше. Без него.

— Вот молодец! — Тася согласно кивнула и ослабила свою хватку. — Сейчас я тебе подправлю макияж, и снова будешь так еще красавица!

Полина покосилась и протестно выставила ладонь перед собой:

— Стоп! Не надо! Я сейчас ни для кого краситься не собираюсь!

— Отстань! — в шутку распорядилась Тася. — Тебе надо сначала успокоиться, а затем все-таки попробовать найти его и спросить причину его отъезда.

— Ты совсем сбрендила? — Полина ошеломлено приподняла брови.

— А что такого? — ударила ладоши Тася. — Ты имеешь право знать!

— Да нафиг мне это надо?! — решительно бросила Полина и отурыла двери туалета.

— Ну как знаешь! — всплеснула руками Тася. — Барана переубедить сложно…

— Тася, как ты не понимаешь, я не собираюсь набрасываться ему на шею! — снова взорвалась Полина. — Да не буду я этого делать! И прекрати говорить со мной об этом!